El Omega Real chapter 2

Девочка переключила свое внимание с Сынгвана на Вону, в то время как пятерка забилась в угол, как будто они что-то скрывали, только если они это скрывали. Было забавно видеть трех сбитых с толку альф, в любой другой ситуации Джонхан посмеялся бы над этим, но он был против меча и стены, у них были Джонкван и Вону, которые вели себя как идиоты, говоря, что он ударил Джихуна, что было правдой, но не всей правдой. Он посмотрел прямо на Сынчоля, надеясь вызвать у него немного доверия, чтобы сформировать его ложь в его голове. — Где они взяли девочку? — спросил Хоши. — А, Сынчоль, ты можешь подождать снаружи, позже мы обсудим Джихуна и Вону. — Я тоже хотел бы обсудить эту тему, — ответил Сынчоль в искреннем замешательстве.  — Очевидно, это касается и моего брата. Джонхан сжал губы, Джонкван продолжала протягивать к нему свои маленькие руки, требуя, чтобы ее подняли. Вону крепко держал ее, спрятав в своих объятиях. Было паршивое время подумать о том, что он так нежно ухаживал за своей девочкой, что это не было похоже на Вону, как будто он никогда не ожидал, что увидит, как он ведет себя с кем-то ласково. На самом деле Сынгван не в счет, все были добры к Сынгвану. — Хорошо. — Вздохнул Хоши. — Давайте разберемся во всем... Во-первых, Вону, Джихун, объясните, почему вы ссорились. — Пусть Джихун отдаст ее, — пробормотал Вону, надув губы, покачивая Джонкван. Если Джихуну приходилось давать объяснения, они были в полном дерьме, он становился идиотом, когда оказывался перед Сынчолем, и он мог сказать это по его запаху и по тому факту, что его руки начинали дрожать. Ах, Джонхан ненавидел его в те моменты, и это приводило его во все большее отчаяние, чем ревность. — Ах... — Джихун он колебался. Он был идиотом. Он протяжно вздохнул, заканчивая укладывать одежду. — Это была моя вина, — сказал Джонхан, поймав взгляд трех старших.  Сынчоль вздохнул, поднося руку к лицу. Слишком правдоподобно. — Забудьте об этом, это была вина Сынгвана. — Я буквально не знаю, из-за чего они ссорились, — ответил Сынгван, прячась за Минхао. — А как насчет мальчика? — спросил Сокмин. — Это девочка, — поправил Вону с явным раздражением. — И... поверите ли вы мне, если я скажу, что она появилась под подушкой? — Это смешно. — Вздохнул Сынчоль, выходя из маленькой комнаты. — Джонхан, иди сюда. Голос Сынчоля звучал как голос его отца, когда он был готов отругать его, поэтому он отказался, взяв Минхао за руку. Он ненавидел, когда его старший брат вел себя таким образом, как будто он был одним из его родителей, он не имел на это никакого права, поскольку Чоль был старше его всего на три года, небольшая разница, которая не должна влиять на их отношения... Только Джонхан опустил голову, как будто его отругал отец.. — Могу я подержать малышку? — спросил Сокмин у Вону с искренней надеждой в глазах, и, возможно, поэтому Вону без обиняков отдал ее ему. Уджи посмотрел на него. — О, она действительно милая. Когда Сокмин начал болтать с малышкой, стало ясно, что он ничем не рискует, особенно из-за аромата лаванды, который успокаивал ситуацию. — Джонхан! — Снова позвал Сынчоль. — Пожалуйста, не кричи на него. — Голос Дино удивил всех, даже девочку, которая издал возбужденный крик. Она вернулась в объятия Вону. — Майору не нужно быть свидетелем такого поведения. Они вышли из офиса почти толпами, зал был почти переполнен, и единственными, кто выделялся, были они: три альфы, пять омег и Дино вместе с Майором. у которого была спокойная улыбка и он смотрел прямо на того, кто знает. Его одежда была не такой, как обычно, она была немного более обтягивающей, и его руки лежали друг на друге на животе, создавая такой спокойный и в то же время сильный образ, что он заставил Сынчоля опустить голову в знак уважения. Конечно, Сынчоль любил такие вещи, как ритуалы и способы обращения к начальству, всегда был политиком и шел немного дальше, используя свои знания, основанные на книгах и исследованиях. Джонхану это наскучило, и до встречи с Сынгваном он так и не нашел смысла во всем этом. Дино отступил на шаг назад, его одежда была стилизованной версией того, что он носил каждый день. — Что здесь делает майор? — спросил Сынгван. Джонхан наблюдал за ними всеми: Сынчоль держался уважительно, Сокмин смотрел с любопытством, Хоши все еще был сбит с толку, а Вону... Вону обнял своего ребенка, как будто они собирались его вырвать у него и посмотрел на майора с искренним огорчением, что Джонхан хотел их защитить. Там было что-то не так, и когда Майор подошел к Вону, встал перед ним и одарил его доброй улыбкой, Джонхан смог понять его замыслы. — В чем дело? — внезапно спросил Пак. Сзади за ним следовали двое полицейских. Могло ли быть хуже? — Девочка маленькая, — объявил Дино присутствующим. — Старший принял ее в своем храме несколько недель назад, младший Чон и младший Бу были так любезны, что помогли позаботиться о ней, однако им не разрешили вывести ее из храма. — Маленькая? — спросила полиция. — Где именно они ее взяли? — Объяснять вам, откуда берутся дети, не наше дело, — сказал Дино раздражающим тоном, которым он заставлял других чувствовать себя идиотами. — Пожалуйста, возьмите книгу по биологии человека. Сынгван бормотал грубости в адрес Дино из-за злости. — Они забрали девочку из храма? — спросил Пак, его взгляд был жутким и неловким. Джонхан попытался исчезнуть вслед за Минхао. — Пожалуйста, воздержитесь от ненужных вопросов. — Ответил Дино, начиная раздражаться. Джонхан слегка улыбнулся. — Вону... — сказал майор так спокойно, что все замерли. Он протянул руки к Вону, и тот крепко обнял Джонкван. — Пожалуйста... Вону несколько секунд смотрела на Джошуа, его глаза были остекленевшими, а нос таким красным, что казалось, он плачет, но он не проронил ни слезинки. Он продолжал крепко держать своего ребенка, пока его хватка не ослабла. Джонхан даже не умел контролировать свои феромоны, но он хотел, чтобы Вону понял тонкое послание, которое он пытался отправить. Он был не единственным, здесь также присутствовали цитрусовый аромат Сынгвана, сладкий аромат Минхао и клубничный аромат Джихуна, настолько тонкий, что только они могли его уловить. Затем Вону протянул руки, передавая Джонкван, и Джошуа принял ее совершенно спокойно, в то время как малышка обнимала Вону, не желая отпускать. Ах, Джонхан понял. — Пожалуйста... — снова заговорил Джошуа, — не могли бы вы поговорить с ними наедине? Похищение маленьких детей — это не тот проступок, который вы можете упустить из виду. — Прямо здесь? — спросил Хоши, и Джошуа кивнул. — О... Конечно, проходите в мой кабинет, я... пойду поговорю с молодым Сынчолем и Сокмином... Профессор Пак, вы тоже приглашены, — Хоши специально поговорил с полицейскими. Когда Хоши увел всех остальных и дверь закрылась, Дино остался снаружи, в то время как Джошуа долго молчал, в то время как суета начала стихать. Только в этот момент Джонхан заметил устроенный ими скандал, их заметили не только ученики, но и учителя, проходившие мимо обоих полицейских, которым все время было любопытно по этому поводу. Ах, Джонхан предпочел бы не вставать с постели в тот день. Вопрос, который вертелся у него в голове, начинал захватывать все его внимание: Как Майор добрался до них? Вону не пытался вернуть ребенка, он просто смотрел прямо вниз, выглядя хрупким и покорным, но в нем не было страха, только сильный запах грусти, который Джонхан хотел погасить, он хотел вернуть своего ребенка, чтобы он вернул свою дерзкую улыбку и бросил в его сторону глупые фразы, которые время от времени заставляли его чувствовать себя подавленным. Но нет, Вону выглядел хуже, чем когда его осаждала альфа, на этот раз он выглядел так, как будто ему нечего было защищать. Старший продолжал смотреть на него, держа девочку на руках. — Я говорил с тобой об этом, — сказал Джошуа тихим голосом, его аромат был полностью храмовым и спокойным. — Я думал, ты понял. — Как мне это понять? — спросил Вону прерывающимся голосом. — Она мой ребенок... — Нет, Вону, пока ты не сможешь претендовать на нее, она не будет твоим ребенком, — Джошуа говорил с грустью, как будто сочувствовал Вону. — Я был с тобой откровенен. Ты не подходишь для того, чтобы заботиться о ней, поэтому она будет Несовершеннолетней, пока ты не наберешься достаточной устойчивости, чтобы претендовать на нее. Что? Джонхан с удивлением посмотрел на Сынгвана, а затем на Минхао и Джихуна. Он не думал, что расслышал правильно, но голос Джошуа продолжал звучать в его голове, копаясь глубоко, пока конфликт не был разрешен; Джошуа вел себя как старший, человек, обладающий достаточной властью, чтобы отобрать ребенка у его родителей, если они не считают их компетентными. Сначала Джонхан подумал, что этого никогда не случится, что это была история Сынчоля, чтобы напугать его, но, похоже, это было правдой. Джошуа отбирал у Вону его собственную дочь. Вот почему Вону не хотел возвращаться в храм. — Это его ребенок, ты не можешь этого сделать! — почти закричал Минхао. — Он хороший отец, только немного глуповатый. Джошуа посмотрел на него. — Вону неспособен выполнить ни одного приказа ради своего ребенка. Я попросил его держаться на расстоянии пару дней, он этого не сделал, я попросил его не возвращаться в храм, пока он не обдумает, что ему делать, он тоже этого не сделал, вместо этого он вошёл посреди ночи, чтобы вывести ребенка, взломав дверь спальни. Ах, Джонхан действительно хотел ударить Вону в тот момент. — Я не просил о ней заботиться. — Пробормотал омега. — Я могу сделать это сам. — Ради девочки я не могу позволить тебе быть рядом с ней, Вону. — Сказал Джошуа. — И если я сочту тебя подходящим, чтобы позаботиться о ней, она вернется к тебе. Если ты этого не добьешься, то она останется несовершеннолетней, или Мингю сможет претендовать на нее. До того дня Джонхан никогда не думал, что сможет так широко раскрыть глаза от удивления. — Но...! — Сынгван повысил голос, готовый спорить. — Сынгван. — Прервал Уджи. — Майор прав, это не только ради Джонкван. В настоящий момент Вону не может дать ей то, что ей нужно... Когда она у меня будет, я уверен, она вернется к нему. Однако... Это решение Вону больше, чем любое другое. Вону, который плохо принимал решения и который, как они сказали, привел его в это место. Несмотря на это, доверие, которое Джихун питал к нему, пробилось сквозь ароматы. Ах. Когда взгляд Джонхана упал на Вону, он почувствовал, как его грудь болит так сильно, что это вывело его из равновесия. Вону больше не спорил, он больше не защищался и не пытался вернуть своего ребенка... Вону... Вону просто тихо плакал, позволяя слезам капать одна за другой, когда он наклонял голову. И они ничего не могли для него сделать, кроме как быть там. Потому что это было в интересах Джонкван. — Вону. — Позвал Джошуа, и омега не посмотрел на него. — Пообещай мне, что больше не будешь вмешиваться в её заботу, пока не будешь готов к ответу. Вону медлил с ответом, но в конце концов кивнул, вытирая лицо. Джонкван заплакала.

***

С наступлением ночи Вону перестал плакать, почти не разговаривал и время от времени закрывал глаза, заставляя их думать, что он спит, но нет, мальчик просто отдыхал, слушая тихое бормотание каждого. Сынгван не знал, что сказать, он просто стоял рядом с ним, гладил его волосы или гладил его руки. Ему нравились руки Вону, каждый маленький шрам был историей, которую парень должен был рассказать, как в тот раз, когда он упал с дерева и был пойман белкой, или как в тот раз, когда он пытался выпрыгнуть из окна. У Сынгвана не было шрамов, и ему нечего было рассказать. — Вону. — Позвал Минхао. — Если Джун увидит Мингю, он схватит его, чтобы он не смог претендовать на Джонкван. Вону только посмотрел на него, слегка улыбнувшись. — Босс... Я ненавижу тебя. — Пробормотал Вону. — Если бы ты молчал... — Была бы какая-нибудь разница? — спросил Уджи. — Ты принял решение, Вону, ты мог просто игнорировать меня. — Игнорировать тебя? Я не знаю, замечаешь ли ты, что тебя чертовски невозможно игнорировать, — Вону вздохнул. — Я бы ударил тебя сильнее, когда ты бросил мне вызов. В дверь осторожно постучали, и Минхао открыл ее. Сокмин застенчиво отвел взгляд, его карие глаза смотрели на панораму, которая могла быть печальной или обычной, в зависимости от человека. В любом случае он прочистил горло и решил войти. — Джонхан, тебя хочет видеть твой брат, он на балконе рядом с комнатами. — Спокойно сказал Сокмин. — Вону, похоже, копам не разрешили увидеться с тобой, так что тебе не нужно с ними разговаривать, если ты не хочешь. Сынгван... Хоши ищет тебя. Джихун, ты уронил свое кольцо в кабинете Хоши, вот оно. — Сокмин передал его ему напрямую. — Минхао, для тебя нет никаких указаний. Пожалуйста, больше не попадайте в неприятности. — Извините, Сокмин, — сказали все в унисон. Когда он оказался перед дверью Хоши, он глубоко вздохнул, он знал, что должен дать дополнительное объяснение, в конце концов, именно он вел девочку по коридорам и кто пытался спрятать ее, очевидно, Сынгван был самым виноватым из всех, даже несмотря на то, что Вону однажды отказал ему в помощи доставить детку. Он сложил руки, готовый войти, и тут же пожалел об этом, обернувшись. Так прошло три минуты, прежде чем он полностью оживился и вошел с закрытыми глазами, как человек, не желающий смотреть в лицо реальности. Аромат Хоши был не тем, кто его принял, это был цитрусовый аромат, исходящий от альфы. Он резко открыл глаза и обнаружил, что она стоит прямо перед столом с такими холодными глазами, что может заморозить его. Она пугала его. — Ты вынудил меня прибегнуть к грязной уловке, Сынгван, — с отвращением сказала женщина. Она вздохнула. — Я ненавижу нападать со спины, оскорблять тебя — это недостойно. Я твоя мать, и все же я должна пойти на всё, чтобы найти тебя. Он начал дрожать. Он посмотрел на стол, и там была одна из роз, которые он подарил Дино, теперь она была немного увядшей, а записка была скомкана в руках женщины. Что ж, она сказала, что ненавидит нападать со спины, у них было что-то общее. Сынгвану снился сон, он мечтал о каждой розе, о каждой двери и записке, которые он оставлял по всему университету. Конечно, все было для Хеджин, чтобы убрать ее с пути... но на самом деле это было сделано для того, чтобы нанести ему удар и угрозу, дать понять, что он не забыл тех времен, когда доставлял неудобства своим друзьям, что держал их на грани стресса. Он не только повредил свой нос, но и вывел своих друзей из равновесия и угрожал им, оставил их уязвимыми, но и обнажил их запахи. Сынгван атаковал со спины, так низко, что он почувствовал себя трусом. Потому что он был не таким. Сынгван не был похож на Джонхана, он не атаковал из-за самой слабой слабости, и он не был похож на Вону, который атаковал прямо, или Минхао, который делал это в лоб. Сынгван был не таким, что бы он ни чувствовал, будь то ненависть или раздражение. У него в голове все еще крутились слова Джонхана. "Твое сердце настолько мягкое, что рассеет ненависть, когда перестанет чувствовать угрозу". Сынгван хотел, чтобы он рассеял ненависть, даже чувствуя угрозу, он хотел отвечать, защищаться и атаковать, не теряя того, кем он был. — С Хеджин все в порядке? — спросил он, прочистив горло. Даже если бы он боялся, он бы продолжал. Женщина с интересом посмотрела на розу. — Ты заботишься о ней? — Он не ответил. — Альфа с такой глупой слабостью не должна быть особенной... Но я восхищаюсь тем, что ты сделал, но если ты так на это отреагируешь, я ничего не могу поделать. Я считаю использование её аллергии позорным ударом, но это не повод извиняться.  Никогда не извиняйся за свои действия, ни одно из них не является случайным, так что прими вину и живи с ней. — Что, если я раскаюсь? — Вот почему ты никогда не просил у мамы прощения? — прямо спросила она. Альфа не изменила своего выражения, — несмотря на то, что ты причинил ей вред? — Изменилось бы что-нибудь, если бы я попросил у неё прощения? Вы не можете изменить то, что сделано. Ах. Сынгван не хотел быть похожим на нее. Он не хотел быть из тех людей, которые не могут просить прощения, которые не признают своих ошибок и причиненного ими вреда. Эта женщина, казалось, мало заботилась о том, чтобы выдать себя за кого-то другого, поэтому ее не волновали чувства других, она наверняка получила слова, похожие на "мир жесток и поэтому я жесток". грубое объяснение того, что нельзя просить прощения, не учиться и причинять боль другим без сожаления. — Ты хотя бы сожалеешь об этом? — Худшее, что ты можешь сделать, это покаяться. Бесполезно. — Женщина вздохнула.  — Просто попроси меня вытащить тебя отсюда, и я сделаю это. Если ты будешь умным, ты пойдешь со мной. — Нет, — твердо ответил он. — Спасибо за предложение, но сейчас я вернусь в свою комнату. Он мог почувствовать разочарование женщины, но ничего не сказал в знак уважения. — Я даю тебе год, чтобы ты решил, Сынгван, после этого я не смогу тебе помочь. Сынгван остался стоять, даже когда она прошла мимо него, цитрусовый аромат был в три раза сильнее и агрессивнее, чем раньше, но он не дрогнул, если бы он пошевелился хотя бы на дюйм, он мог упасть, и в его планы не входило позориться перед ней. Когда он услышал, как закрывается дверь, он смог перевести дух. Он мог провести ночь, задаваясь вопросом, что бы с ним было, если бы он вырос с такой матерью, холодной как лед и отстраненной, если бы его семья была такой грустной и несчастной из-за этой женщины. Но это было бесполезно, Сынгван вырос с отцом, любящим бетой, который извинялся даже за опоздание на две минуты, который улыбался людям и никогда не повышал голоса. Он вырос вместе со своими сестрами, они все время были ласковы, даже стали немного раздражительными. Он ласково улыбнулся. Он был счастлив, что у него была семья, которую он имел, что он наслаждался последними годами жизни своего отца, что у него остались приятные воспоминания. Он услышал, как открылась дверь, и повернулся, чтобы увидеть Хоши.

***

Джонхан подскочил к Сынчолю, он даже не стал ждать, пока тот приготовится его принять, а просто схватил его со всей уверенностью, что его удержат. В последнее время он доставлял своему старшему брату только неприятности, и он прекрасно это знал, потому что вечно напряженный график Чхве Сынчоля был забит посещениями университета благодаря Джонхану, он должен был как-то компенсировать это и вести себя так, как он всегда поступал, чтобы уклониться от темы. было лучшим, на что он был способен. делать. — Я обещаю тебе, что с этого момента я буду хорошим. — Он забился в истерике, но Сынчоль не ответил. — Я не собираюсь создавать больше проблем. — Не давай пустых обещаний. — Пожаловался Сынчоль, взяв его за плечи. — Я расстроен. Джонхан долго смотрел на него, улыбаясь. Если бы Сынчоль на самом деле злился на него, то у него не было бы надутого лица, тогда все было бы в порядке, если бы он не вел себя как его отец. Он нежно обнял его, и Сынчоль ответил тем же. Сердце Джонхана наконец успокоилось, несмотря на то, что он думал о мальчиках, и у Джонкван был момент, чтобы перевести дух среди такого хаоса. Но этот милый момент должен был закончиться, Сынчоль плохо скрывал от него что-то. — Что ты хочешь мне сказать? — Серьезно спросил Джонхан, все еще не отпуская его. — Это плохие новости... верно? Сынчоль тяжело вздохнул, отодвинувшись от него, чтобы посмотреть ему в лицо, его карие глаза сияли даже при слабом освещении. Джонхан ненавидел любовь, которую он испытывал к своему брату, настолько сильную, что его заботы причиняли ему боль, как удары в грудь, и хотя ему хотелось думать, что с его родителями было то же самое. Правда заключалась в том, что его старший брат был ЕГО любимым человеком в мире, ради которого он отдал бы все, даже если бы захотел. Это причиняло боль. Между ними было долгое молчание, и тот факт, что Сынчоль положил свою руку прямо на чувствительную часть его руки, стал ударом судьбы. Он рефлекторно вздрогнул от боли и быстро отдернул руку. Взгляд Сынчоля изменился. — Сними рубашку, — приказал Сынчоль тонким голосом. — Почему так внезапно? — Он пытался казаться забавным, но в его голосе слышалось раздражение. — Ах... Это... я уже снимал её один раз. — Джонхан... — Голос альфы звучал скорее как мольба, чем как приказ. Джонхан молча расстегнул рубашку, оставив на виду следы на своей коже, большинство из которых были красными пятнами и немного пурпурными, как если бы это была аллергия, и все они были вызваны неизбежными потертостями в повседневной жизни и пара ударов, которые он время от времени наносил себе, в результате чего его кожа становилась красной и слегка пурпурной, либо из-за какой-то деятельности, либо из-за небрежности. Джихун причинил ему несколько ударов неизбежно, Джонхан настаивал на том, чтобы он спал в его объятиях, следовательно, это была его вина. Он мог объяснить эти знаки, на каждом из которых была точная дата и правдивое объяснение, однако было две отметины, которых он не мог игнорировать. Хуже всего выглядели отметины на его руках, которые, как ни странно, были на тонких пальцах: от темно-фиолетового до почти черного и переходящие в пурпурный с небольшим количеством желтого или зеленого, смешение цветов было странным и неприятным, из-за чего он выглядел хуже, чем обычно. — Это не больно. — Он солгал. — Это немного неудобно, но... — Кто это сделал? — внезапно спросил альфа, Джонхан посмотрел на него. — Если ты скажешь мне, кто это сделал... — Нет, — поспешил сказать он. — Никто... Это... это аллергия или что-то в этом роде на подавитель. — Аллергия не оставляет на тебе этих следов. — Сынчоль указал на синяки в форме пальцев. — Джонхан, кем бы я ни был, я возьму на себя ответственность. Действительно ли Сынчоль мог принять ответственность? Нет. Джонхан не хотел, чтобы его брат еще больше вмешивался в университет Пледис. Он не хотел подвергать его той же опасности, в которой оказался Джун. Джонхан был не таким, как Минхао или Вону, если бы он потерял Сынчоля, он бы не знал, что делать. Он начал отрицать. Он опустил взгляд, чувствуя, как аромат корицы становится все более отчаянным и агрессивным. — Это ничто. — Пробормотал он, не глядя на него. — Джонхан, посмотри на меня. — Он отрицал. — Ханни... — Подавленный голос Сынчоля что-то сломал в нем, когда он поднял взгляд и встретился с карими глазами своего старшего брата, он почувствовал боль в груди. Сынчоль выглядел ужасно грустным, ужасно обеспокоенным и обиженным. У него когда-нибудь было такое лицо? Подобных воспоминаний не было. Было больно, действительно больно. — Ханни... это сделал один из твоих друзей? Тот, кого ты любишь? — Нет, я не знаю. — Это был его грандиозный ответ. — Скажи мне, кто это был, Ханни. — Ах... — он начал нервничать, его взгляд не мог оставаться неподвижным, но он никогда не останавливался на Сынчоле. — Это никого не касается... — Джонхан, — дрожащим голосом произнес Сынчоль. — Я знаю, что кто-то причинил тебе боль... — Никто этого не делал. Это был я. — Частично правда. — Ханни... — Сынчоль деликатно отвел его от лица, заставляя посмотреть, и у Джонхана был самый печальный образ его старшего брата, который он мог себе представить. — Я знаю, что ты хочешь защитить человека, который это сделал... возможно, ты слишком сильно хочешь его, чтобы бросить, но... никто не должен причинять тебе боль, только не снова... Джонхан, это причиняет боль и мне... Сердце Джонхана было разбито. Он вытянул руки и поймал в них Сынчоля. Он не хотел причинять боль Сынчолю. Он не хотел никого обидеть. Его брат плакал, как младенец. — Это был Джихун. — Ответил он.

***

Запах не доставлял ему дискомфорта, но то, что Хоши так нервничал и прыгал по любому поводу, раздражало его до такой степени, что он убегал от него при любом контакте. К счастью, медсестры были добры и успокоили профессора, сказав, что они не собираются протыкать его иглой и что в любом случае он в этом не нуждается, в конце концов, это был визит к одному из пациентов, а не прием к врачу. Сынгван решил игнорировать его как можно больше. Итак, пройдя по коридорам, он подошёл к комнате с набранным номером, крепко держал букет розовых гвоздик и сделал глубокий вдох. Девушка, которая расставляла для него цветы, сказала ему, что это его лучший выбор, и Сынгван согласился, потому что цветы были красивы и чем-то напоминали ему того человека, так что колебаться в этот момент было паршивой идеей. Хоши остался на стойке регистрации, и его утешала молодая девушка, которая навещала его подругу. Он открыл дверь совершенно решительно и вошел уверенными шагами, пока не услышал тонкий щелчок, который заставил его снова вдохнуть, запах был действительно сильным, но в нем не было ничего агрессивного, просто явный знак, кричащий "да, я здесь". Сынгван опустил голову и поискал место для букета. — Гвоздики? — спросили они, и Сынгван остановился. — И розы. Букет действительно милый. Занавеска, отделявшая кровать от его поля зрения, была приоткрыта, позволяя увидеть любопытный глаз. Сынгван пристально смотрел, не дрогнув. — Думаю, да. — Занавес захлопнулся. Сынгван подошел ближе, оставив букет на тумбочке, и глубоко вздохнул, переплетя руки. Он был там не просто так, он не собирался возвращаться. — Я не такой, — твердо пояснил он. — Я не такой, как ты, и не такой, какой меня ожидает эта женщина. Я не "атакую" со спины. Я способен признать свои ошибки и свою вину... И мне искренне жаль... Я сожалею о том, что сделал! — Сынгван наклонился к кровати. — Даже если ты меня не простишь, я пойму, я просто хочу извиниться. Наступила тишина. Его щеки были красными, но это было правильно, по крайней мере, для него. Это было не так, как хотела та женщина, это было не то, что говорил Джонхан, и, возможно, это было не то, чего многие ожидали, но Сынгван был таким, слишком мягким, чтобы ненавидеть, слишком мягким, чтобы нападать на кого-то и жить как ни в чем не бывало. Ему все еще снились кошмары о человеке, который пытался причинить боль Вону, и хотя он будет преследовать его всю жизнь и каким-то образом умолять о прощении, он также не пожалел об этом, возможно, если бы был другой способ, Сынгван выбрал бы другой, но нет. Ему оставалось жить с этим, однако его нынешние ошибки, на которые он мог ответить и извлечь уроки из них, были тем, что он больше не собирался игнорировать. Он просил прощения и извлекал уроки из этого, ошибался и пытался еще тысячу раз. Не имело значения, что люди считали его идиотом, Сынгван жил с этим, но он не жил, зная, что предал себя. Даже несмотря на страх ненавидеть и быть плохим человеком, он справится с этим сам. Смех, который он услышал, рассеял его мысли и заставил его поднять лицо. Занавеска внезапно распахнулась, позволяя ему увидеть. — Бу Сынгван, ты действительно интересный, — воскликнула Хеджин, половина ее лица опухла. — Ты почти заставил меня забыть, что ты омега! Сынгван глубоко вдохнул, уловив горьковатый аромат, и наконец смог дать ему название; это был один сорт грейпфрута, другой цитрусовый. Очевидно, они были более похожи, чем Сынгван хотел признать. *** Слова от автора: Ах! Я взволнована, следующие главы очень важны, у них даже есть названия. Конфликт Сынгвана требовал разрешения, потому что придет больше несовершеннолетних, а конфликт Вону требовал времени. Они скучали по женщине-консультанту? Она — любовь. Я не буду указывать дату следующих глав, потому что хочу слишком сосредоточиться на них. *** Смена реальностей. Вону на месте Сынгвана. Чон Вону из милой обеспеченной семьи, где его младший брат — альфа, а он — Омега, отправлен в университет pledis из-за его невыносимого отношения "мятежной Омеги". Его родители больше не могут с ним так что решение было ясным. По прибытии в университет pledis его внимание в первую очередь привлекает красивый парень Мингю, который является Несовершеннолетним в храме, это мало волнует Вону, который начинает притворяться. — Я несовершеннолетний... — Пока ты не несовершеннолетний, я не вижу в этом проблемы. Сынгван на месте Минхао Бу Сынгван — певец и актер (слава богу не порноактёр), который ищет место, где можно превзойти себя, и находит в качестве решения университет pledis. Однако, войдя внутрь, он с удивлением обнаруживает, что двое его учителей привлекают его внимание больше, чем следовало бы. — Если ты снова наберешь 0 на следующем экзамене, я не выпущу тебя из класса, пока ты не ответишь на все вопросы правильно. — О, это, должно быть, новый рекорд. Мы учимся в кафетерии? Я голоден. Минхао на месте Вону. Сюй Минхао происходит из бедной и неблагополучной семьи, хотя он любит своих родителей, которые не позволяют ему жениться на любви всей своей жизни Хоши, и, чтобы оттолкнуть их, они решают отдать Минхао в престижный университет. — Я Ромео и твоя Джульетта! Никто не разлучит тебя со мной! — Ты правда пришел в университет в такой одежде? Ты чертовски очарователен. От переводчика: Ради Вас, любимых и дорогих! Я выпускаю в канун Нового Года новую главу! Желаю, чтобы вы провели 2024 год счастливо, без потерь близких, чтобы все ваши желания сбывались! И никогда не сдавайтесь! Я уверена, что Вы сможете достигнуть своих целей! Надеюсь глава понравилась! Давайте подарим друг другу Новогоднее настроение! Также сегодня выходной! В выходные вы можете наконец-то заняться своим любимым делом и нормально отдохнуть от школы, работы, универа, колледжа. Пожалуйста следите за своим здоровьем!