Не всерьез

      Молли опустилась на потертый кожаный диванчик и сняла куртку, кое-как пристроив ее рядом. Стянула с шеи полосатый шарф и устало улыбнулась подошедшему официанту.       — Бокал тедди портера, пожалуйста… или нет… хотя да, все же пиво. И порцию картошки фри. Спасибо.       Когда официант ушел, Молли откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Поразительно, стоило в ее голове пронестись давнишнему разговору с Шерлоком о том, выпивает она в одиночку или нет, как у нее начал заплетаться язык.       Уперев локти в стол, она невольно задумалась о том, как давно это продолжается. Давно, очень давно. Так давно, что уже становится неприличным, сказала бы ее мать. Та поджимала губы и слегка покачивала головой, когда произносила это слово, но в самом его звучании, в том, как она растягивала его по слогам, таилось какое-то тщательно скрываемое удовольствие: «Вести себя так, как ведет себя дочь мистера Питерса, просто неприлично. Слышишь, Молли? Не-при-лич-но». И, конечно же, было неприлично безответно влюбляться в мужчину, который не мог и не хотел ответить ей взаимностью. И тем более — продолжать любить его все эти годы, работать бок о бок, прибегать по первому зову и выполнять любые, даже самые безумные просьбы…       Эта мысль напомнила Молли кое о чем. Она залезла в сумочку и проверила телефон. Ничего. Тишина. А ведь это он снова просил ее задержаться и проверить очередную свою блестящую теорию. Теория, кстати говоря, подтвердилась, но сообщить об этом оказалось некому. Телефона Шерлока был выключен.       — Добрый вечер, Молли.       Она подняла глаза и улыбнулась. Вечер перестал казаться таким пустым и длинным.       — Грегори. Пожалуйста, садись, — она чуть подвинулась, уступая ему место рядом с собой, но он предпочел сесть напротив. — Откуда ты здесь?       Молли хотела было вернуть телефон в сумочку, но в последний момент передумала и положила его на стол экраном вниз.       — Искал тебя. Точнее, сначала я искал Холмса, а потом, когда мне все-таки удалось до него дозвониться, решил передать его слова лично, — он жестом подозвал официанта, чтобы сделать заказ.       — Хорошая мысль, — сказала она и, помолчав, спросила: — Что сказал Шерлок?       В глазах Грега промелькнуло странное выражение.        — Что свяжется с нами, как только сможет, но, скорее всего, не раньше завтрашнего утра. Они с Ватсоном где-то в пригороде, там плохо ловит мобильная связь. Еще он сказал, что помощь пока не нужна, и нам придется обойтись без него.       — Обойтись без него, — задумчиво повторила Молли и сделала глоток.       — Не так-то это просто, верно? — тихо спросил Грег, глядя на свои сцепленные в замок руки.       — Нет, — она качнула головой, — нет. Совсем не просто.       Лестрейду принесли заказ, в точности повторявший ее. Когда-то так и завязалось их более тесное общение: с этого самого крохотного бара по дороге от ее работы до дома, двух бокалов портера и большой порции картофеля фри на двоих. Потом была кровать на двоих, неловкое утро на двоих и отчетливое желание повторить все от начала и до конца — опять же, одно на двоих.       — Как у тебя дела на работе? — спросила она, потому что молчание затягивалось и давило на затылок.       — В общем-то, как обычно, — сказал он, откидываясь на спинку.       Потом посмотрел на нее чуть пристальнее и принялся рассказывать. Теперь нужно было только кивать, иногда переспрашивать и вставлять два-три ничего не значащих слова. Она здорово поднаторела в этом с Шерлоком.       «Активное слушание. Это называется — активное слушание», — пронеслось в голове его голосом, и Молли тряхнула головой, точно могла вытрясти его оттуда, например, через ухо.       Впрочем, заберись он ей только в голову, было бы проще. Но Шерлок захватил ее всю, целиком, и никак не желал отпускать свою случайную добычу.       «Он был так расстроен, Молли. Мда… Чертовски расстроен. Это его потрясло».       Вот что сказал Ватсон, когда она все-таки захотела узнать подробности. Шерлок был расстроен. Он был вынужден причинить ей боль своим фальшивым признанием и еще больше — ее, искренним. Но Молли тогда стало легче. На минуту она даже подумала, что это может оказаться тем самым избавлением. Своего рода терапией. Возможностью отпустить…Но не стало. Потому что Шерлок прав: люди, по большей части, недалекие идиоты. И она не была исключением, потому что произнесенные вслух даже при таких обстоятельствах слова вдруг стали казаться реальными, почти достижимыми.       — Что… что?       Она поняла, что Грегори задал какой-то вопрос и теперь ждет ответа.       — У тебя все хорошо? — повторил он и неуверенно коснулся ее руки.       Уже больше полугода они спали вместе, но он все еще не был уверен… ни в чем. Да и как иначе. Только слепой, глухой и ленивый не знал о ее влюбленности в Холмса. Да и сам Лестрейд, кажется, слишком привык к безопасному одиночеству за эти несколько лет после развода. И все же он пытался. Ненавязчиво, почти робко пытался понять, осталось ли тут хоть что-то для него, хоть какая-то, даже самая крохотная, лазейка. Потому что она ему действительно нравилась. Да, он так и сказал ей, прижав как-то к себе наутро. Ей даже показалось, что он имел в виду нечто большее, но она не решилась додумывать.       — Все в порядке, — она пожала плечами. — Просто устала сегодня. Мне пришлось задержаться, — она пожалела об этих словах, едва их произнесла.       Грег звонил ей днем, приглашал на ужин, а она ответила, что хочет уйти пораньше и наконец выспаться. Откровенно говоря, она даже колебалась целое мгновение, увидев высветившиеся на дисплее имя Шерлока. Но все-таки взяла трубку. Всегда брала.       — Верно, — он кивнул, помолчал немного, а потом серьезно посмотрел на нее. — Знаешь, Молли, я так больше, наверное, не смогу.       — О чем ты? — удивленно спросила она, но это удивление было наигранным.       Конечно же, она знала о чем. Оно всегда было здесь, между ними. Ее вечная рассеянность, погруженность в себя, отстраненность. Грегори Лестрейд может и не обладал экстраординарными детективными навыками, но все же был хорош в своем деле. И он видел ее. Просто потому, что хотел видеть. Потому что ему нравилось на нее смотреть.       Молли отчего-то вспомнила, как получилось, что она пригласила Грега к себе в тот самый первый вечер. Тогда между ней и Шерлоком тоже кое-кто встал. Та женщина. Ирэн… Кажется, ее звали Ирэн, но Молли не хотела знать ее имени. Оказалось, что Шерлок снова виделся с ней. Может быть, это никогда и не прекращалось. Она даже была у него дома. Миссис Хадсон поделилась с ней этой сногсшибательной новостью, не удержавшись, а потом спохватилась и прибавила: «Прости, дорогая». А Молли сказала что-то вроде: «Все нормально» и следующий глоток воздуха выжег ей грудь.       И, конечно же, Грегори Лестрейд имел любое право на то, чтобы больше не пытаться заполнить образовавшуюся пустоту. Молли прикрыла глаза, сглотнула и медленно кивнула в знак согласия.       — Послушай, — он подался вперед и взял ее за руки, — я понимаю, что это не проходит так сразу. Что ты этого не выбирала, но… это все равно выбор, Молли. Это первый крохотный шаг. Это желание сделать его. Если у тебя нет этого желания, ничего не получится. Ни сейчас, ни потом.       Грег отпустил ее, не дождавшись ответа. Оставил на столе деньги и поднялся. Молли смотрела, как он надевает пальто. Она должна была что-то сказать, но просто не знала что. В какой-то момент она поклялась себе избегать самообмана и тем более — обмана ни в чем не повинных мужчин, и теперь боялась нарушить клятву. Но отпускать его вот так… в груди что-то шевельнулось, мучительно оживая.       Грег наклонился и мягко коснулся губами ее щеки.       — Ты небезразлична мне, Молли. И я знаю, что мы с самого начала вели себя так, будто здесь нет ничего такого… но, похоже, это просто не для меня.       Она смотрела, как он уходит, и чувствовала себя глупее обычного. Прав Шерлок. Конечно же, прав.       Но не пойти ли ему к черту вместе со своей правдой?       С его пониманием всех и вся? С его молчаливым снисхождением — естественно, он сразу понял, что между ней и Лестрейдом что-то происходит, но, по крайней мере, сумел удержаться от очередной бестактности. Однако он смотрел на нее чуть ли не с одобрением, и от этого внутри все переворачивалось, кипело, плевалось ядом. Но разве он ошибся? Молли хотелось бы кинуть это ему в лицо… Только кидать было нечего. Грегори действительно был ей дорог, постепенно, день ото дня, становясь все ближе. Отогревая своим теплом, развлекая шутками и разговорами, заботясь.       Теперь он уходил. Оставлял ее в желанном покое, потому что слишком устал от этой неравной борьбы. И он прав — она ничего не сделала, чтобы помочь ему, снова и снова выбирая фантазию вместо реальности.       Телефон ожил, и она вздрогнула. Помедлила мгновение, прежде чем потянуться за телефоном.       —… почему ты так долго подходишь? Тебе удалось провести анализ? Молли! Молли? Нам с Ватсоном нужно…       — Шерлок, — перебила она и, набрав в легкие побольше воздуха, сказала: — Все данные у тебя почте. Я занята.       Она отсоединилась до того, как он успел возразить. Быстро пересчитала оставленные деньги — их с лихвой хватало за двоих, сдернула куртку и уже на бегу накинула ее на плечи. Над ухом звякнул колокольчик, в лицо дохнуло сыростью.       Грегори ловил такси, одновременно разговаривая с кем-то по телефону. Она нырнула в теплую темноту салона вслед за ним и, вероятно, впервые поцеловала вот так — без оглядки и смущения, без сомнений и посторонних мыслей.       — Молли, — пробормотал он, отбрасывая телефон и обхватывая ладонями ее лицо.       — Поехали к тебе? — предложила она.       Они никогда не были у него, словно близость места, где они обычно встречались, к ее дому делала происходящее обыденным, всего лишь удобным, не тем, что стоит принимать всерьез.       Он кивнул и назвал адрес. А потом снова принялся целовать ее лицо, шею, руки. Все-таки он был сдержан в своем признании, подумала она, но эта мысль больше не пугала, рождая щекочущее волнение под ребрами.       «Лестрейд, у вас там вообще все в порядке? Так вы сможете найти для нас эту информацию или нет?»       Недовольный голос Шерлока заставил их замереть и отшатнуться друг от друга.       — Проклятье, — ругнулся Грег, понимая, что случайно переключил позабытого напрочь Холмса на громкую связь.       Он посмотрел на Молли. Она протянула руку, и он покорно вложил телефон в ее ладонь. Ему захотелось зажмуриться. По-детски, как мальчишка, которому стыдно бояться подкроватных монстров. Вот только Шерлок — не монстр. Сейчас Молли поднесет трубку к уху и скажет что-то простое, например, «Привет, Шерлок», но скажет так, как никогда не говорила и не скажет ему.       Но Молли не стала ничего не говорить. Она нажала отбой, переключила режим на беззвучный и вернула ему телефон.       — Наверное, ему тоже полезно иногда обходиться без нас, — сказала она, чуть склонив голову набок, и в ее голосе послышалось незнакомое прежде соблазнительное лукавство.       Грегори медленно выдохнул. Взглянул в окно. Взъерошил волосы на затылке. Усмехнулся.       — Знаешь, Молли, я ведь…       — Знаю, — мягко перебила она. — Но не говори этого сейчас. Дай мне еще немного времени.       Грегори нашел и сжал ее руку.       — Столько, сколько нужно, — сказал он.       За следующим поворотом показался его дом.