Одушевленные

Общение с Кольцовым Виктором Алексеевичем, министром обороны Нового Бобруйска и, по совместительству, отцом Сашки, в итоге откладывалось. Слишком многое надо было обсудить, спланировать, просчитать. Шансы на возобновление переговоров были мизерные, и бездарно упустить их очень не хотелось. Может, у них и лучшие аналитики, а процессор киборга способен просчитать и спрогнозировать сотни вероятностей и исходов, но и процессор часто бессилен перед человеческой логикой. Еще совсем недавно, когда Рихард только узнал о причине срыва переговоров, ему хотелось не то трясти за шкирку своих воинов с воплем «Какой идиот убил Александра Кольцова?!», не то самому биться головой о стеклопластик со стоном «Люди идиоты! Как сын министра вообще мог оказаться на передовой? Как?!». К счастью для всех, в тот раз все обошлось. Но новых аналогичных сюрпризов хотелось бы избежать. Наконец, спустя почти четыре дня после того ночного разговора с Сашкой, глава восстания все же решился попытать счастье и попробовать выйти на связь еще раз. На вытянутом из видеофона вирт-окне закрутилась спиралька ожидания ответа. Гудок. Другой. — Здравствуйте, Виктор, — поприветствовал Рихард возникшую перед ним голограмму. — Не бросайте трубку! Нам все-таки надо поговорить. Мужчина на том конце радиосигналов мрачно посмотрел на киборга. Ему и впрямь очень хотелось отсоединиться, но положение обязывало держать лицо и не слать сразу лесом кого бы то ни было, даже если очень хотелось. — Я слушаю вас, Рихард. Что вы хотите мне предложить на этот раз? — То же, что и в прошлый, — киборг мысленно перевел дух: больше всего он опасался, что человек просто не захочет с ним разговаривать. — Обсудить возможность переговоров. — Кажется, мы с вами уже разговаривали об этом, — все так же равнодушно, вызывая сомнения, кто же именно тут киборг, ответил человек. — Точка зрения правительства Нового Бобруйска неизменна. Переговоры можно вести лишь с кем-то равным. Говорить с модернизированными кофеварками мы не намерены. Рихард непроизвольно сжал руку в кулак — счастье еще, что в обзор камеры она не попадала. Очень хотелось съязвить, что те самые модернизированные кофеварки, похоже, загнали своих хозяев в угол, но… — Это ваша позиция или позиция вашего правительства? — вместо этого уточнил он. Теперь уже Виктору пришлось мысленно стискивать зубы. Своя позиция с недавних пор у него была куда радикальнее официальной. За Сашку он сам был готов голыми руками порвать кого угодно, но свое положение для этого использовать права не имел. И не мог никого послать прояснить вопрос, является ли «пропавший без вести» погибшим или, хуже того, пленным. Сына он потерял почти наверняка, но гробить ради призрачной надежды чужих сыновей не мог. — Это позиция правительства, — холодно отчеканил он. — Как вы помните, я был готов попытаться начать с вами переговоры. Однако обстоятельства изменились. Министр не врал и в этом — он действительно был готов к переговорам. И, несмотря на все скандалы и всеобщее неодобрение, попытался их начать. Но с фактическим командующим армией, на которую уходила почти десятая часть всех государственных расходов, считаться приходилось. Но все, включая Верховного Сенатора, с подобной позицией согласны не были и только тихо порадовались, когда Виктор, наконец, сдался и перестал биться на два фронта — пытаясь одновременно уговорить и киборгов, и людей. — Попытайтесь связаться напрямую с Сенатором. Возможно, он вам что-то предложит, — не удержался Кольцов. Сенатор предложил бы, о да. Он и так уже предлагал разнести в клочья все это осиное гнездо, несмотря на вероятные несколько тысяч, если не десятков тысяч жертв среди гражданских. Рихард сдержанно улыбнулся, оценив «посыл». — Нет, мы все же предпочли бы поговорить с вами. Кажется, с вами диалог куда более конструктивен, — киборг выждал паузу, позволив человеку едва заметно скривиться. — Хотя бы потому, что у нас появились новые аргументы. — Какие же? — Виктор не удержался от едкой усмешки. — Доставите мне смерть с выездом на дом? Боюсь, это не то, что может меня впечатлить. — Ну зачем же? — тон Рихарда оставался серьезным. — Мы уже поняли, что ваша собственная жизнь для вас мало что значит. А жизнь вашего сына? — Что?! — Виктор замер, а в следующую секунду с трудом удержался, чтобы не вцепиться голограмме в глотку. Но порыв так и остался порывом: быстро пришло осознание — будь Сашка у них, они бы не стали держать этот козырь так долго. Предъявили сразу, как он их послал в первый раз. Потому что уже бы знали, отчего он посылает. — Вы выбрали не ту тему, чтобы меня шантажировать. Пару секунд Рихард недоуменно смотрел на человека, словно не понимая — или действительно не понимая? — о чем тот. Не такой реакции он ожидал. Но потом до киборга наконец-то дошло. — Виктор, — медленно, тщательно подбирая слова, начал он. — Ваш сын Александр жив. Он действительно у нас, но с ним все в порядке. — С чего бы вам тогда надо было столько тянуть, если уж вы так заинтересованы в переговорах? — недоверчиво свел брови человек. — Мы сами не знали… Нет, вы меня не так поняли! — поспешно поправился киборг, глядя, как меняется лицо Сашкиного отца. — Его никто не пытал и не мучил. С ним все в порядке. — С чего мне вам верить? — В то, что он жив? Ну вы же знаете привычки Сашки… В задумчивости он любит барабанить пальцами по любой горизонтальной поверхности, а когда он в раздумьях или чем-то недоволен или расстроен, то цокает языком. С разными интонациями, — Рихард сам неожиданно тепло улыбнулся. — А что до того, что с ним все в порядке… Хотите с ним поговорить? — Что?.. — машинально спросил абсолютно сбитый с толку Виктор. — Хотите поговорить с Сашкой? — и, не дожидаясь ответа, Рихард обернулся и позвал кого-то из глубины комнаты. — Саша, подойди, пожалуйста. Киборг от камеры отошел, оставив Виктора ошарашено таращиться в пустой вирт-экран, когда вдруг картинка сменилась, явив ему молодого, немного осунувшегося, с уже отросшими волосами и небольшой щетиной парня. Живого. И явно целого. — Сашка?! — Виктору стоило больших усилий удержать лицо, но в интонациях все равно предательски прорвались все бушующие на душе эмоции. — Папа! — а вот у Александра сдержать эмоции получилось куда хуже. Но и он быстро стиснул зубы, не давая прорваться счастливому смеху, а вот в глаза вмиг как будто песка насыпали. — Я в порядке, правда! — Вижу, — тепло, ободряюще улыбнулся Виктор. — Сашка, ты… — Я знаю, самонадеянный дурак, — понурился парень. Только сейчас, при разговоре с отцом, пусть даже не лицом к лицу, а лицом к вирт-экрану, он отчетливо почувствовал себя нашкодившим котом. — Но я не мог… Правда, я не мог по-другому! Надоело слушать, что я за чужими спинами отсиживаюсь! Я… — Я понимаю, Саша, — как-то слишком спокойно проговорил Виктор. — А ты, может, и самонадеянный дурак, но как же я рад, что ты жив. Только, пожалуйста, будь в следующий раз осторожнее. Хотя нет, я надеюсь, следующего раза у тебя не будет. Сашка понурился еще больше. — Я дурак… Мама считает, что я погиб? — Нет, — отрицательно мотнул головой Виктор. — Я ей пока что не говорил. С нее хватило и известия о том, что ты на фронт умотал, — говорить о том, что он послал на поиски сына киборга, Виктор не стал. Отменить этот приказ он уже не сможет, да и не при Рихарде же это обсуждать! — Итак, Виктор, теперь вы готовы разговаривать? — осведомился Рихард, снова попадая в обзор камеры. Сашка кинул на него недовольный взгляд, но возражать не посмел. С отцом, конечно, поговорить хотелось, но… Можно подумать, его желания сейчас что-то решают. Кольцов-старший кинул взгляд на сына, на киборга… Большого желания вести переговоры у него по-прежнему не было. В конце концов, вероятность, что те переговоры увенчаются успехом, минимальна. Но попробовать стоило. Хотя бы ради сына. — Готов, — не слишком довольно признал он. — Ваша позиция с прошлого раза поменялась? — Нет, — Рихард сел в освободившееся кресло и, по чуть изменившимся интонациям и взгляду, Виктор понял, что эту часть разговора Сашка уже не слышит. — Мы по-прежнему не хотим бойни. Мы по-прежнему хотим попытаться решить дело миром. Нет, мы прекрасно понимаем, что если вы захотите нас уничтожить, то рано или поздно сможете это сделать. Вот только вам не кажется, что цена будет слишком высока? В лице человека не дрогнул ни один мускул, но слова киборга были правдивы. Ужасно правдивы. Сейчас боевых действий особо уже не велось, но киборги продавали свои жизни очень дорого. И это если дело доходило до прямых столкновений. А так разумные машины предпочитали пользоваться помощью машин неразумных и решать проблемы дистанционно. Что они устроят, если вопрос встанет лишь о точном времени их смерти, не хотелось и представлять. — Или вы нас настолько ненавидите, что готовы жертвовать сотнями тысяч своих людей? — продолжал тем временем киборг. — Виктор, нам хорошо известно, что вы один из немногих среди вашего руководства, кто на это не готов. Именно поэтому с вами мы хотим договориться, а не запугать. — И как же именно вы планируете договариваться? Да и договорившись только со мной, вы ничего не получите — я не единолично руковожу планетой. — Мы знаем это. Но у вас достаточно высокое положение, чтобы вы могли повлиять на остальных. И, что важнее, вас уважают и к вашему мнению прислушиваются. А как планируем договариваться… Разумеется, вот так сразу с нами ни мира, ни перемирия никто не заключит. Но некоторые шаги по сближению сделать можно. Например, обменяться пленными. Вы же не всех киборгов, которые к вам попали, убили, ведь так? — Я не занимаюсь вопросами киборгов, — отрезал Виктор, но четвертый DEX только насмешливо головой покачал, правда усмешка была очень недобрая. — Вы же знаете, что киборгам врать бесполезно. Хотя тут и человек бы вам не поверил. Думаете, я поверю, что министр обороны не имеет никакого отношения к тому, что делают с пленными киборгами? — Министр обороны имеет отношение к обороне. А… поиском причины… срывов, — Виктор попытался подобрать наиболее благозвучный синоним к «раскручиванию по винтикам на лабораторном столе», — и впрямь занимается не только мое ведомство. Итак, что вы хотите и на каких условиях? Рихард мысленно вздохнул — хотя бы часть дела была сделана. Раз человек снова заговорил об условиях, то, значит, вопрос сдвинулся с мертвой точки. — Прежде всего — чтобы над всеми киборгами, которые сейчас у вас в плену, немедленно прекратились все эксперименты. В дальнейшем — предлагаю обсудить вариант обмена пленниками. Пока что могу вас заверить, что людям, попавшим к нам в плен, ничего не угрожает. Они обеспечены всем необходимым и им оказывается медицинская помощь. — У вас в плену по сути несколько крупных городов. Так что если вы отпустите пару десятков человек — для вас это ничего не изменит. — Не совсем так, — качнул головой Рихард. — Если вы согласитесь на наши условия — и соответствующим образом представите это общественности, то это нам даст очень многое. Пока что нас считают именно взбесившимися машинами. По крайней мере, те, кто не сталкивался с нами лично. Мы же заинтересованы и в том, чтобы мнение о нас изменилось. Вы сами сказали — переговоры ведут с равными. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы люди нас таковыми считали. В конце концов, мы намереваемся среди тех людей жить.