Отчаяние и жалость

      В этот предрассветный час на рифе было тихо. Cлишком тихо. Ни бурления солёных волн, ни криков береговых птиц, ни пения тулкунов, любящих порезвиться с утра пораньше. Даже гудение ветра не раздавалось об водную гладь. Тёмное море было настолько спокойным, что линия горизонта, обычно прерывистая из-за волн, была ровной, как ниточка. Ещё и этот густой, промозглый туман, спрятавший риф от солнца. Он закрыл собой весь вид настолько, что протяни руку, то кончики передних пальцев постепенно станут исчезать, словно по волшебству.       Моряки Ава’атлу называют такую погоду fe’taron, обозначая так самое неудачное время для охоты и рыбалки, так как под водой было совершенно ничего не видно. И, по всем правилам закона подлости, именно сейчас ругавшемуся себе под нос Нетейаму приспичило отправиться на рыбалку, не прихватив с собой даже рацию-чокер. Старший сын семьи Турука Макто, один из сильнейших воинов клана меткайинов, герой войны против небесных людей и по совместительству супруг сына оло’эйктана, сидел на рифе в полном одиночестве, саркастично любуясь молочной дымкой, что стеной окружила его. Нетейам был готов поспорить, что когда он только вышел из дома, то никакого тумана и в помине не было. Только небо, застеленное сплошь облаками. Но, стоило задержаться на время, чтобы привязать седло к капризному илу, то, доплыв до рифа, Нетейам увидел, как за его спиной постепенно стал исчезать родной берег, закутываясь в беспросветную пелену погодного феномена. Плыть обратно домой было опасно, продолжать рыбалку – ещё опаснее. Оставалось только сидеть на холодном, колком камне и ждать, когда это всё закончится.       Посреди давящей на голову тишины раздался всплеск и звонкие крики илу. Нетейам обернулся в сторону берега, поведя левым ухом, но ничего не смог увидеть. Только через время стали проявляться очертания плывущего к нему на’ви, которые Нетейам распознал сразу. Широкие покатые плечи, кучерявые волосы, крепкие и крупные руки с плоскими плавниками на предплечьях и, уже как больше трёх лет, набитые татуировки, украшавшие левую часть лица и шеи меткайина. Внимательный взгляд Ао’нунга блеснул серым огнём посреди белой мглы, когда мужчина подплыл как можно ближе к рифу. Илу, слушаясь команды, нырнул под воду, где Ао’нунг разъединил их связь, тут же поднимаясь на поверхность.       - Привет,- Нетейам полулыбнулся торчащей перед ним из воды голове, с которой свисали длинные черные косы. Ао’нунг быстро выплюнул тонкую струйку воды, освобождая рот, и улыбнулся в ответ, хватаясь за край рифа.       - Привет, Ма’Тейам,- высокое и мускулистое тело ловко взобралось на край, стоило меткайину опереться о камень. Солёные маленькие речки шустро изгибались множеством крохотных змеек, стекая с мышц и прячась в складках мокрой набедренной повязки. Нетейам с нескрываемым любованием смотрел на своего супруга, пока тот не прервал его глубоким поцелуем, показывая, насколько сильно он скучал без любимого.       - Когда ты вернулся? – сквозь прерывистое чмоканье их губ спросил Ао’нунг. Слегка потянув его нижнюю губу, Нетейам прервал поцелуй, открыв глаза.       - Сегодня утром. Ты спал, и я не стал тебя будить.       - Отчего же не присоединился ко мне? Я так удивился, когда увидел твои вещи и Танхи рядом с нашим домом, а тебя самого нет.       Нетейам выпустил небольшой смешок, погладив тонкими синими пальцами скулу Ао’нунга. Черная, остроконечная стрела огибала кость. Узорные элементы растекались вдоль половины лазурного лика, точками распадаясь к переносице и стекая водопадом на мышцы шеи, повторяясь за длинными тёмными косами отросших волос. Салли хорошо помнил тот день, когда Ао’нунг наконец-то получил право набить себе тату, приручив сквимвинга. Весь в царапинах и синяках, но до ужаса довольный меткайин гордо сидел на золотистой циновке, сжимая кулаки, пока костяная игла входила под кожу. Черная краска растекалась на свежих колотых ранках, обозначая границы рисунка.       - Не смог уснуть, хоть и пытался. Всю дорогу клевал носом, а дома – ни в одном глазу. Решил, что хотя бы свежей рыбы нам принесу на завтрак.       - Ох, спасибо, милый,- Ао’нунг засмеялся, качнув головой в сторону затуманенного горизонта,- Очень вкусная рыбка!       Толчок в плечо и Ао’нунг упал на спину, хихикая над неудачей супруга. Нетейам поспешил угрожающе нависнуть над ним, тиская за крепкие бока, не забыв при этом ущипнуть всё ещё мокрую кожу, пока протестующий рифовый на’ви пытался оттолкнуть чужие руки от себя. Их маленькая, игривая схватка длилась совсем недолго. Возможно из-за ещё не проснувшегося полностью Ао’нунга. Возможно, из-за не выспавшегося Нетейама. Однако, в конце концов, оба обессиленные, они лежали в обнимку на камне, укрываясь от сырого ветра.       - А как ты нашел меня? – спросил Нетейам, на что Ао’нунг слегка повёл плечами.       - Я пошёл к дому твоего отца, они сказали, что ты поплыл за риф... Ты мне лучше расскажи, как там дела? Есть что-то новое?       Нетейам задумчиво закусил губу, собираясь с мыслями. Серые клубки тумана растекались вдоль тёмной водной глади, пока мужчина ворошил внутри своей памяти все те многочисленные события, произошедшие во время его отъезда. Их было так много и все были неимоверно важны, что становилось страшно случайно забыть что-то. Так, с чего же начать? На’ви отпустил искусанную губу, вдыхая свежий морской воздух.       - Они всё-таки признали своё поражение. Теперь окончательно.       Ао’нунг от неожиданности даже привстал с места. Его тяжёлая коса упала с плеча, звучно стукнувшись о камень янтарной заколкой, завязанной на конце волос.       - Неужели? Я думал, они никогда не сделают этого.       - Я тоже. Но в железном городе уже не осталось боеспособных солдат, а консул Земли заявил, что больше не видит смысла посылать людей на верную смерть. На той неделе, обратились на прямую к отцу и остальным.       Нетейам привстал следом за Ао’нунгом, продолжая говорить. Теперь уже касавшиеся нижних ребёр косички, как и прежде шуршащие разноцветными вплетёнными в волосы бусинами, перекатились вниз. Маленькие искорки едва проступившего солнца вдруг отразились на них, и Ао’нунг поднял свою голову. Неспеша, солнце выходило наружу.       - Знаешь, - парень сделал небольшую паузу, когда воспоминание стрельнуло в голову,- Когда мы захватили центр, на Землю кто-то из небесных отправил сообщение. Мы не знаем кто это, возможно они и сами там следили за тем, что происходит. Пару недель была тишина, мы уже собирались покидать это место. Но они прислали ответное сообщение, где их Консул, что-то вроде оло’эйктана всей Земли, обращался уже к нашим вождям. Я ожидал увидеть...Даже не знаю, кого-то по-воинственнее чтоль ли. Крупнее или хотя бы устрашающее. А там оказался маленький старый дяденька с очень уставшими глазами. Он был таким загнанным и очень отчаянным. Умолял нас простить их за содеянное.       - Не смеши меня, - Ао’нунг закатил глаза,- С него всё и началось! Так много на’ви погибло, защищая свой дом. Ты чуть не умер однажды. А остальные, постоянно жили в страхе за себя и своих родных. И жалеть его совсем не нужно, знаешь ли.       - Я и не жалею,- перебил его Нетейам, отрицательно закачав головой,- Просто говорю, что видел.       Серое облако распалось на множество мелких частей. Утренее солнце, яркое и тёплое, спешило согреть сырой воздух, пробираясь сквозь таявший на ветру туман. Вот всё четче и четче стала видна линия горизонта, а вместе с ней и синяя поверхность океана. Нетейам обернулся. За их спинами вдалеке маячили песчаный берег и терракотовые купола лачуг. Маленькие точки, меткайины, гуляли по береговой полосе. Каждая хотела заняться своим делом.       - А ещё консул предложил нам дружественное соглашение. Странно конечно, сначала порабощали, а теперь рвутся в союзники.       -Мало того, что трусы, так ещё и наглые? – холодно произнёс Ао’нунг,- Им ведь не просто так нужна связь с нами.       - Ты прав,- ответил Нетейам, слыша, как Ао’нунг с досадой выругался,- Но они принесли нам всем свои извинения. Им жаль, что в конфликте пострадало так много невинных мирных жителей.       - Только мирных жителей? Хах, а остальные что, сами виноваты?- меткайинец гневно поднялся на ноги, заставляя следящего за ним Нетейама задрать свой подбородок,- Наши воины, повстанцы – все они защищали дом, жертвуя собой. Леса горели, тулкуны умирали ради чужого обогащения - а им жаль!?       - Прошу тебя, успокойся,- рука Нетейама умоляюще потянулась к Ао’нунгу, но тот упрямо надул свои щеки, не собираясь усмирять злобу. Широкая радужка небесно-голубых глаз засверкала драгоценным нефритом, выпустив на волю эмоции.       - Ты помнишь сестру матери? А дедушку? А названного брата своего отца? Может быть, ты помнишь мать Кири ?       Нетейам закрыл глаза, понимая, о ком идёт речь. Под сухой поверхностью звёздчатого шрама, оставшегося от давнего пулевого ранения, что-то неприятно заныло и мужчина слегка приложил кончики пальцев к грудине.       - Ни ты, ни твой брат или сёстры никогда не видели их. Никогда не знали, не общались с ними. Вы знаете их лишь по рассказам твоих родителей, Ма’Тейам и только. Потому что все они умерли от рук демонов. Твоя сестра никогда не сможет увидеть ту, что дала ей жизнь, никогда не сможет поговорить с ней или обнять. А я,- Ао’нунг нервно сглотнул, переведя дыхание, - Мы все могли потерять тебя. И ты считаешь, что простые извинения как-то здесь помогут?       Туман стёк, окончательно рассеявшись в дуновении свежего ветра. Серо - бирюзовый илу Ао’нунга пускал дыхалом высокие фонтанчики, играясь от скуки с самим собой. Его кряканье и свист свободно звучали среди тишины почти полуденного времени. Хозяин животного стоял напротив своего супруга. Лазурную кожу неприятно щипало от холодного потока воздуха, но Ао’нунг терпеливо ждал хотя бы какого-нибудь ответа от Нетейама, качая плоским хвостом.       - Пошли домой,- отойдя от темы, слабым голосом предложил Нетейам, поведя рукой по своему затылку,- Я правда ужасно устал и не хочу больше ничего.       Сын Тоновари хотел было что-то сказать, но вид пролегших тёмных мешков под глазами любимого, теперь так четко видными на солнце, стали веской причиной прикусить язык. Поджав губы, Ао’нунг принялся искать взглядом своего питомца. Парочка щелканий языком и вот он уже усаживается в кожанное седло, установив связь.       - А где твой Ивинг?       - Я не знаю,- видя, что его илу не отвечает ему на зов и даже не появляется на поверхности, Нетейам взмахнул руками,- Сегодня он слишком странно себя ведёт. Видимо опять раскапризничался и поплыл обратно.       -Имя- то как подходит,- расстянув губы в улыбке, Ао’нунг расправил седло,- Иди ко мне.       Нетейам спрыгнул со скалы на упругую спину Като , проскользнул коленками вдоль изгиба туловища существа. Сильные ноги, хранившие на себе отпечатки прочных ремешков накладок, обхватили талию Ао’нунга и рифовый на’ви с трепетом ощутил, как к его ягодицам твёрдо прижались тёплым, чуть ли не горячим пахом.       - Надеюсь, скоро снова услышать это,- игривое мурлыканье в правое острое ушко, по мнению Нетейама, должно было заставить мужа пуститься в дорогу как можно скорее. И действительно: получив команду, Като незамедлительно бросился под воду, нырнув вместе со своими наездниками.              Долгая, кровопролитная война между жителями Пандоры и небесными людьми, оккупировавшими планету, подходила к своему завершению. Союз племён, включавший в себя жителей леса, рифов, скал и даже северных равнин, передавил противника численностью воиск и великой сплоченностью на’ви. Широкие фланги, словно огненные крылья Леоноптерикса, вновь призванного к себе Джейком Салли, накрывали вражеские базы. Ни залпы пулемётов, ни скрежет боевой техники не смогли испугать храбрых воинов. Фронт леса, фронт океана, а после и центральная база – некогда отнятые земли вновь переходили к своим законным владельцам. Будучи приближенным к оло’эйктану клана Меткайинов, Джейк взял на себя командование западным океаническим подразделением. Его сыновья же разделились по разным фронтам. Ло’ак отправился на западную лесную сторону, присоединившись к воинам клана Типани, а Нетейам принял решение сражаться бок о бок вместе со своим мужем, оставшись на океанической территории. Приёмная дочь, Кири, была взята в команду учеными в качестве помощника и контроллёра за продвижением сил небесных людей. Вместе со своими близкими друзьями, Ротксо и Пауком, она собирала данные и отправляла их отцу, шифруя через специально созданный ею код. А тот уже передавал его другим племенам. Нейтири, несмотря на воинственное прошлое, решила остаться на Ава’атлу. Защищать новый дом, мать, Тук, а также помогать Ронал – вот теперь её долг. По крайней мере, так она сказала своему супругу.       Спустя три муторных года, в один солнечный день, маленькая радиостанция, некогда подаренная жителям Ава’атлу Норманом Спалманом, учёным с базы, дала сигнал. Очень коротенький. Парочка ударов и недолгое шипенье звука. Но именно он, после переведённый внимательной Тук на язык слов, стал причиной великой радости всего племени меткайинов, ибо содержал в себе следующие слова:       «Центр взят. Победа».       Остатки дивизиона небесных людей добровольно сложили оружие, когда воины взяли в кольцо укрытие, расположенное внутри разрушенного металлического города RDA. Пленников арестовали и заключили в камеры. С помощью тех землян, что встали на сторону на’ви, на спутник было передано сообщение с требованием от оло’эйктанов Пандоры прекратить колоннизацию. Но, несмотря на явное поражение, планетарная палата не собиралась так скоро сдавать позиции. Ведя одно заседание за другим, правящая верхушка небесных людей обсуждала новые пути решения проблемы.       Так бы и продолжалось бесконечное столкновение жителей двух чрезвычайно далёких друг от друга планет, пока в окно Дома Консульства, находившегося в одной из ведущих стран Земли, не прилетела зажженная бутылка. Звон разбитого стекла и запах гари дошел до глубоких и тёмных залов палат. Выглянув сквозь острые концы широкого оскола, один из охранников Коснула увидел, как под окнами кипела разноцветная людская громада. Со транспорантами в руках, измазанные синей краской, разъярённые люди кричали и плакали, умоляя прекратить бесполезную бойню. Их бойню. Не тех неизвестных им существ, фотографии которых транслируют в пиксельных экранах и голлографиях. Больше всего становилось страшно за себя. Семьи, потерявшие родных, калеки, списанные со счетов и непригодные больше для работы на Пандоре, а также осиротевшие подростки простирали руки. Угрозы взлетали к окнам Консульства вместе с бутылками и палками.       Спустя время, земляне, наконец, отправили свой ответ. Старый мужчина в серых, дымчатых одеяниях, приносил от лица всего человеческого вида извинения за причинённое неудобство, обещая прекратить нападения на Пандору.              Так было завершено время Великой скорби.              Ао’нунг сжал в своих пальцах внутреннюю часть крепкого бедра, что целовал с нескрываемым упоением. Острые белые зубы то и дело проходились по границам полос, царапая горячую кожу, и меткайин не заметил, как зажмурился от получаемого удовольствия. Где-то в стороне послышался всхлип, издаваемый Нетейамом. Мужчина, мечась по кровати от ласк, лежал на спине. Такая долгая разлука, мучительная для их душ и тел, нашла свой конец на смятых узорчатых простынях, влажных от пота. Нетейам ещё с наслаждением будет вдыхать их аромат, засыпая. А пока, он только и мог получать через связь непрекращающиеся сигналы любви. Двойной бит ударов сердец спутался меж собой, и было не понять, который из них пульс Нетейама, а какой Ао’нунга. Как отростки тса’хейлу, звучание переплелось по кругу, связывая на’ви приятно-удушливым чувством.       Нетейам зажмурил глаза, когда Ао’нунг прижал его к кровати, насаживая себя. За всё время брака, они делали это много раз, в разное время дня и ночи. Так отчего же, каждый из них, был как самый первый? Нетейам не мог себе ответить на этот вопрос. Но он был уверен, что Ао’нунгу бы тоже хотелось узнать ответ на него. Понять, отчего так распирает изнутри. Отчего так сладостно греет нутро и приятно лижет каждую сенсорную клеточку тела.       Рифовый на’ви не стал тратить время на разогрев. Слишком долго он уж ждал возвращения Нетейама и теперь сможет вновь стать с ним единым целым физически, не мучая свою душу. Резко нарастающий ритм движения громко отдавался в скрипе гамака. Нетейам с силой ухватился за мужа. Едва разлепив веки, он увидел, как свободные волосы Ао’нунга, что свисали с длинной шеи, упали вниз. Они как шторы, закрывали по бокам весь обзор, и лесной на’ви отлепил от любимого свои влажные, тёплые ладони, чтобы аккуратно убрать локоны. Небесная лазурь глаз Ао’нунга заиграла вновь красками, когда с улицы на лицо мужчины упал серый свет.       - Какой же ты...красивый,- на выдохе сказал Нетейам,- Глаз не отвести.       Ао’нунг часто за свою жизнь слышал комплименты. Свита матери всё детство одаривала его лестными словечками, говорила Ронал, какой у неё растёт красивый мальчик. Воины отца хвалили Ао’нунга за рвение и храбрость. Даже подружки Циреи, те, что были по-наглее, порой бросали ему в след признания в восхищении. Что уж говорить, наследник клана пользовался популярностью у своих соплеменников. Однако, чем старше становился Ао’нунг, чем грубее становился голос, а мышцы крепче, тем больше он понимал - половина всех этих слов была сказана только ради польщения их родителей. А ровесникам постоянно приходится доказывать свой статус, дабы любовь не превратилась в пренебрежение. Поэтому Ао’нунг давно перестал воспринимать красивые эпитеты как нечто стоящее внимания. Сказали и сказали. Да и честно, уж лучше бы молчали, чем просто трясти воздух.       Но всё резко менялось, если это был Нетейам. Когда на’ви благодарил его за что-то, при этом нахваливая своего мужа, когда целовал, называя ласково «Нунг», или когда отчего-то вдруг в открытую, при всех, или наедине, говорил о своих любимых чертах лица супруга... Ао’нунг не знал, куда девать себя. Затвердевшее внутри, застывшее и холодное трещало под гнётом ласковой лавины любви, стекающей через уши, по шее, плечам и так до самого сердца. Такому хотелось верить и даже отвечать взаимностью. Последнее, к сожалению, Ао’нунг отчего-то никак не мог сделать. Слова, что хотелось подобрать, застревали даже не на языке, а уже в самой голове, отбракованные и выброшенные вон. На’ви казалось, что все они какие-то глупые, нелепые и не такие красивые, как у Нетейама. Пусть лучше уж он ответит так, как привык – делом.       Сейчас, не отводя взора, Ао’нунг опустил корпус. Приблизившись к Нетейаму, он нежно провёл кончиком носа вдоль переносцы мужа, спускаясь со лба до круглой надгубной ямочки. Эмоции, бурлящие и глубокие, утянули мужчин за собой и те, как и прежде, без страха нырнули в этот омут. Поцелуй, как последний аванпост, перед выходом в открытое море. Поцелуй, как в последний раз...       Шум волн успокаивал нервы. Порой это именно то, чего так не хватало парням, особенно в период войны. Лёжа на кровати, они отдыхали после долгого поглощения друг друга, и каждый думал о чем-то своём. Нетейам размышлял о предстоящих делах на Ава’атлу. А Ао’нунг пытался спрогнозировать дальнейший исход. Он никак не мог поверить, что небесные люди наконец прижмут себя за хвост, хотя у них и нет хвоста, и отстанут от на’ви. Что-то не отпускало Ао’нунга, скребло на душе и не давало успокоиться. Возможно, он слишком привык чувствовать постоянную угрозу, и теперь уйдёт не мало времени, чтобы вернуть прежнее ощущение безопасности вновь.       - Думаю, нужно найти наших,- пробурчал он в подушку,- Сегодня будет праздник в честь вашего возвращения.       - Сходим к ним сейчас? – спросил Нетейам, на что Ао’нунг утвердительно кивнул. Вставая с постели, они вместе натягивали на себя набедренные повязки. Серые лямки у обоих совсем износились, да и как им оставаться целыми, если и Нетейам и Ао’нунг имели дурацкую привычку срывать их, раздеваясь перед их занятиями любовью, вместо того, чтобы аккуратно распутать петли. Закончив с одеждой, Нетейам заправил постель, тщательно убирая складки ткани, и поспешил к мужу, который уже ждал его на выходе.       Небо было вновь застелено серым мессивом туч. Близился сезон дождей, а за ним и Жатва океана. Придётся вновь собирать вещи и отправляться в лес, в укрытие, чтобы спрятаться от цунами. Нетейам хорошо помнил, как их с Ао’нунгом семьи впревые встретили Жатву, правда, половину из всего ему рассказали остальные. Кава – вещь страшная, а он под кавой – ещё страшнее. Хоть и прошло уже несколько лет, парня до сих пор бросало в краску от стыда, стоило Ло’аку припомнить тот день, дразня брата. Махая руками и кривляясь, Ло’ак ловко уворачивался от пинков визжа наподобии: «Ну-у-нг, не спи-и-и пожалста! Давай я спо-ою! Те-бе-е!»       - Чему ты улыбаешься?- вопрос Ао’нунга заставил вернуться из тёплых воспоминаний. Нетейам не заметил, как его губы действительно расплылись в улыбке. Потерев устало шею, он повернулся в сторону леса.       - Вспомнил брата.       В далеке прокричала одиноко песчаная кривокрылка. Ища своих сородичей, от которых по несчастью отбилась, она плакала, жалостливо подпевая воющему ветру. Когда они пришли к дому Салли, где раньше жил и Нетейам, то ощутили запах тушеных овощей и морской капусты, заправленных специями. Так вкусно пахла стряпня Нейтири и её сын приложил ладонь к забурчавшему от голода животу. В оконном проёме показалась голова Туктирей. Девочка с любопытством выглядывала шедших к ним на’ви и, узнав в одном из них своего брата, принялась тут же звать Нейтири.       - Мама, там Нетейам с Ао’нунгом идут! – она молниеносно выбежала наружу. Резко подросшая за последнее время, Туктирей встретила их, бросившись сразу обоим на шеи.       - Тук-тук,- Нетейам осторожно опустил её на землю, оглядывая со всех сторон,- Ты теперь уже большая, чтобы так прыгать на нас.       - А ты,- девочка играючи толкнула его в живот,- Ты теперь как папа...Слишком большой и высокий.       Всё это время Туктирей тискала брата за живот. Её браслеты, висящие на тонких кистях, громко звенели. Из дома выглянула Нейтири, стряхивая с рук остатки пищи, нашинкованные ранее, и Ао’нунг поприветствовал женщину.       - Привет,- Нейтири оценивающе оглядела мужчин, а затем крикнула через плечо: Ронал, ты посмотри на них! Обоих теперь не узнать, совсем взрослые!       Тса’хик вышла следом, встав за своей подругой. Когда она посмотрела на детей, ухмылка тронула губы женщины.       - А мой-то выше твоего.       Когда они зашли в дом, Нетейам тут же стал осматривать родные стены, ежась от приятных мурашек, что прошлись от внезапного тепла. Так удивительно, с тех пор, как он покинул это место, ничего не изменилось. Вот стоит посередине котёл, круглые стороны которого лизали языки искрящегося пламени, вот внизу лежат на полу те же доски, усыпанные кубиками овощей, листями зелени и кожурками. Справа, возле стены, был установлен сотканный гобелен, напоминавший паутину лесного паука. Словно по спирали, разворачивался узор из красно-зелёной пряжи и под серединой, под «глазом Эйвы», висели на крючках браслеты каждого из членов семьи. В углу, рядом с гобеленом, расставлены лук и колчан со стрелами матери, как ценная семейная реликвия. Тут же были и подарки от оло’эйктана и его жены в виде копий и гарпунов, красовавшиеся витиеватой вырезкой на рукоятках и коралловыми вставками. Неуютно и чуждо смотрелись грязно-зелёные чемоданы, в которых лежали старые боевые автоматы Джейка и его сыновей. Ими никто не пользуется – давно найдены более удобные модели. Нейтири то и дело ругалась, по её мнению, на бесполезный хлам, но Джейк всё же убедил оставить их, хотя бы в качестве запасного материала. Гладкая пыльная поверхность ящика вновь окунула парня в воспоминание.              - Н-у-у,- Ло’ак деловито закатил глаза,- ты будешь уже что-то делать?       Рифовый на’ви щурился, пытаясь сфокусироваться на мишени. Ни в чём неповинная, изрисованная красными кругами, окружившими одинокую точку, жестяная баночка была воткнута в ещё сырое после дождя бревно. Ао’нунг поймал наконец нужную точку и аккуратно нажал на холодноватый стальной курок. Выстрела не последовало и парень услышал тяжкий вздох со стороны одного из своих учителей.       - Предохранитель, Ао’нунг. Пре-до-хра-ни-тель,- у младшего сына Салли кончалось терпение,- Автомат не выстрелит, пока ты не удосужишься напрячь мозг и вспомнить про него.       Нетейам попытался урезонить пыл брата, привлекая внимание к себе стуком хвоста, но Ло’ак специально не оборачивался на него. Внутренне, он потешался над Ао’нунгом, ловя момент для издёвки. И конечно, знание устройства огнестрельного оружия и механизм его работы давало немалое преимущество перед тем, кто никогда не держал в своих руках что-то более оснащённее рыболовного арбалета.       - Мы вот без него никак не можем, да? – с раздражением Ао’нунг опустил дуло автомата и обернулся к Нетейаму. Парень в ответ лишь прикрыл усмешку на губах, боясь реакции сразу обоих мужчин.       - Я пытаюсь обучить тебя важным вещам,- Ло’ак обиженно воскликнул,- А ты – жаловаться! Скажи лучше «спасибо», что я с тобой вожусь, рыбья ты голова.       - Спасибо, лесная обезьяна,- с сарказмом в голосе меткайин отпустил легкий поклон.       - Парни...,- Нетейам, чувствуя растущий накал претензий в этой нелепой перепалке, попытался как-то вмешаться. Однако его брат, ловко сполз с высокого корня дерева, что полукругом торчал из под земли и, подойдя ближе к Ао’нунгу, отобрал ружьё из рук.       - Это - высококалиберный автомат дальнего действия Р-54. Прицел составляет до двадцати метров, а скорость полёта пули до трёхсот пятидесяти шести метров в секунду,- на’ви перевернул оружие на другую сторону, поглаживая вдоль стального тела,- Когда видишь, что в тебя или в тех, кто тебе дорог целятся из такого, то у тебя нет времени думать или вспоминать о мелочах вроде предохранителя.       Под серъёзным и внимательным взглядом Ао’нунга, он снял злосчастный предохранитель и одним резким движением поднял вверх автомат. Оглушительный, внезапный выстрел заставил остальных пригнуться разом. Нетейам инстинктивно протянул правую руку к Ао’нунгу, то ли боясь, что пуля прилетит именно в него, то ли испугавшись за себя самого.       - Один выстрел,- Ло’ак опустил автомат вниз, ловя на себе пораженные взгляды,- И ты либо остаёшься жив, либо умираешь. От того, как хорошо ты научишься им управлять, зависит, сможешь ли ты защитить от небесных людей себя и, особенно, моего брата. Поэтому не ной пожалуйста и постарайся наконец запомнить про эту сранную детальку, та что предохранителем зовётся!       Ао’нунг немало опешил, хоть и принял инструмент обратно. Даже при всей предвзятости к Ло’аку и его бесячем характере, он понял, что шурин всё же прав и если он действительно хочет помочь выиграть войну и достойно защитить Нетейама от любой угрозы, ему придётся слушать эти противные упрёки. Хоть и скрепя сердце.       Приложив приклад к предплечью, он снова глянул через прицел. Красные ниточки, что тонкими линиями сходились в центре, указали на нужный угол наклона. Сняв предохранитель, про который Ао’нунг вряд ли теперь когда-либо забудет, меткайин плавно нажал на курок. Молниеносный выстрел пронзил беззащитную мишень, в виде изрисованной жестяной банки и та с грустным прощальным лязгом разорвалась на кусочки.       - Да! – Ло’ак победоносно возвёл кулак, пока его брат приобнимал нового снайпера повстанцев, довольного до самых кончиков ушек, за талию,- Эйва, матушка, ты меня услышала! Этот головоногий моллюск хоть что-то понял.       - Эй! – Ао’нунг возмущённо нахмурился,- Не перебарщивай... Слышишь?       - Ладно, теперь с тобой хоть не страшно отправлять брата. Ты следи там за ним,- теперь уже Ло’ак обращался к Нетейаму,- Смотри, чтобы не убился где-то.       - С чего бы это вдруг ты обо мне так заботишься?- Ао’нунг уткнулся лбом в макушку Нетейама, искоса глядя на Ло’ака.       - Твоей сестре будет очень грустно, если тебя не будет на нашей с ней церемонии. Вас обоих,- парень с тревогой перевёл взгляд на брата, а после на Ао’нунга, с чьих губ тут же сползла улыбка. Нетейам убрал с него свои руки и положил их на весьма выросшие за последнее время плечи младшего брата.       - Мы будем осторожны. Я обещаю.       - Когда всё это закончится,- Ао’нунг сложил автомат в лежащий в стороне железный ящик, взятый на время у Джейка, и вновь подошёл к двум братьям, привлекая стальным голосом их внимание,- Я лично на церемонии украшу твою непутёвую голову и голову моей сестры оберегом. А затем помогу построить для вашей семьи новый дом. Мы все вместе построим.       Ло’ак лишь смутившийсь ойкнул, опрокидывая в смехе голову, но в его блеснувших в вечернем солнце глазах Нетейам распознал искриннюю благодарность. Светлую, чистую, как это летнее безоблачное небо, окрашенное в алые цвета заката. Обняв их обоих сразу, Нетейам не выдержал и украдкой отпустил две крохотные слезы. Хорошо, что они не видят этого, иначе бы подумали, что какой он стал слишком нежный за последнее время.       Но он и сам не заметил, как за его спиной Ло’ак поспешно стирал свои слёзы с щек, а Ао’нунг стрательно возводил глаза к небу, пытаясь хоть как-то спасти остатки личного престижа. Затуманенный слезами, взор ловил мерное покачивание листьев верхушек деревьев, а уши – приятный шелест, возникший посреди наступившего молчания.       На следующий день Ло’ак проводил обоих на своём икране до морской границы. Дабы обменяться объятиями, троица приземлилась на громадные ветки исполинских деревьев, что росли прямо на обрыве. Когда же разговоры, наполненные обсуждениями предстоящих планов, были закончены, супружеская чета вновь отправилась в путь, покидая лесной массив. Уже на прощание, Ло’ак подал громкий воинственный клич и пожелал им беречь себя. Нетейам и Ао’нунг, который сидел вместе с мужем на одном икране, ответили ему тем же и вскоре скрылись за горизонтом, оставив за спиной одинокого всадника.              Разговор прервал далёкое воспоминание. Бросив задумчивое рассматривание гобелена, Нетейам повернулся к родным, туда, где Нейтири наспех раскладывала глинянные дощечки, пока ещё пустые, а Ао’нунг помешивал ложкой в котелке аппетитное блюдо. Тиара и Та’ару, двое близнецов, играли с Туктирей. Малыши часто шумели, не умея сдерживать себя, и Ронал приходилось часто шикать на них.       - Ты не встречал там Кири? – поинтереосовалась Нейтири о приёмной дочери.       - Я видел её в центре, вместе с Ротксо. Они загружали данные с компъютеров. Но они обещали, что скоро вернутся к нам. Ло’ак так сказал, по крайней мере. Кстати, а он-то где?       - Он с моей дочерью,- невозмутимо ответила Ронал за Нейтири. Её пальцы наматывали на крючок тонкие петли сиреневой пряжи, изнизанной серыми жемчужинами. Женщина готовила себе одеяние на предстоящий праздник и новая одежда, по её мнению, должна была отлично подойти к встрече нового времени. Нетейам мог предложить, чем именно сейчас занять его брат. Он знал, каково это, быть в разлуке с любимым, хоть и сам был без Ао’нунга совсем недолго. Представлять, как бы он намучился, если бы им тоже пришлось расстаться на три года, совершенно не хотелось.       Когда семья принялась за еду, в дом вошли Цирея и Ло’ак. Девушка буквально порхала от счастья, её круглые щечки покрывал румянец, а тоненький изящный хвостик плавно описывал кончиком круги в воздухе. Став более взрослее, красивее и женственнее, чем прежде, на’ви была настоящей жемчужиной своего племени, озаряя красотой и силой молодости даже эту комнату. Налюбовавшись ею, Нетейам и Ао’нунг прыснули от смеха, когда за Реей показался Ло’ак. Парень грузно тащил на себе увесистую корзину фруктов. Молодой на'ви был высок и плечист, но даже так поклажа закрывала собой половину его тела. Еле тащась, он кое-как добрался до порога и с облегчением поставил фрукты на пол. Рядом со своей, как лист на ветру, порхающей женой, он выглядел неуклюжим жуком навозником, что почти раздавлен своим же багажом.       - Ло’ак, ты живой? – проглатывая пищу, спросил Ао’нунг.       - О, ты здесь, головоногий,- крикнул Ло’ак, снимая с себя пояс,- А я думаю, чем так пахнет.       Обмен приветствиями не прошёл без шлепка по лбу. Ронал и Нейтири угомонили своих сыновей и вновь вернулись к трапезе. Присев рядом с братом, Ло’ак заботливо положил овощей супруге, а после и себе. Настроение, достаточно приподнятое после времени, проведённого с Реей, поднялось ещё выше, стоило вдохнуть в себя аромат. Приготовленное мамой, с любовью, овощное рагу - что же может быть лучше?       - Мам, ты не представляешь, как мы скучали по этому. В Типани совершенно не умеют готовить! Я похудел, пока был там,- мужчина с неприкрытым удовольствием засунул ложку овощей в рот.       - Разве? По-моему, только толще стал. Ты небесных людей съедал чтоль ли?- Ао’нунг увернулся от брошенного в него Ло’аком ложки, но, не ожидая атаки сзади, подпрыгнул на месте от болючего щипка Нетейама,- Шучу, ребят, шучу!       - Я две недели добирался на одной только лошади через лес, не для того, чтобы слушать твой бред, Ао’нунг,- хрустнул рифовым картофелем Ло’ак.       - На лошади? – прекратив смеяться, спросила Тук,- Почему не на Винд?       Вопрос сестры заставил на’ви нахмурится. Прожевав и проглотив пищу, он замолчал и окружавшие его стали ждать ответа. Ронал почувствовала не ладное в выражении лица Ло’ака и приказала близнецам, что весело мазали друг друга подливкой, прекратить баловство.       - Он погиб. Месяц назад.       Стукнулась об пол опрокинутая Нейтири деревянная чаша, которую Ао’нунг вырезал когда-то из корней болотной секвойи в подарок своим новым родственникам. Нетейам с грустью опустил голову. Пока он воевал на океаническом рубеже, ему не раз приходилось находить нового сквимминга за место убитого. Раз за разом ощущать, как тебя простреливают насквозь или подрывают на месте – естественно не очень приятно. Однако, наблюдать за смертью ни в чём не повинного существа, которое помогало тебе в сражении и отдало жизнь, для Нетейама было хуже. Своего икрана он решил оставить на Ава’атлу, для того, чтобы сберечь драгоценное наследие дома от такой участи. Но Ло’ак не смог отпустить своего, даже на время, и теперь горько расплатился за это.       - Бедный Винд! - воскликнула Тук,- Что произошло?       - Когда я вместе с воинами загонял остатки врага в тупик. Мы уже прижали их к скале, и я думал, что смогу подлететь ближе, чтобы накрыть сверху. А один из солдатов обнаружил меня и выпустил снаряд. Удар пришёлся на Винд и мы рухнули вместе с ним на землю. Было так больно. Мне жаль, что ему пришлось вытерпеть это. Солдаты хотели уже добить меня, но братья из Типани вовремя оказались рядом.       Закончив, мужчина заметил, как его младшая сестра начала плакать. Не хныча, не бросаясь сиюсекундно к матери. Лишь с горечью Тук опустила плечи, отвернувшись от остальных. Ао’нунг попытался как-то подбодрить девочку, но ничего кроме бессмысленных уговоров и попыток отвлечь чем-то не приходило в голову.       - Я взял у него на память парочку клыков и сделал это,- Ло’ак указал на свой браслет, что висел на гобелене. Чёрное, с крупной вязкой, украшение, было подвешено за оба конца. К нижней стороне браслета были приплетены три острых зуба.       - Он спас меня, хоть и не по своей воле. Его грудь стала моим щитом и благодаря этому я сейчас здесь. Тук, не плачь, его душа теперь с Эйвой.       Но она будто бы и не слушала его. Встав со своего места, Туктирей подбежала к Ло’аку и крепко ухватилась за его шею. Из-за роста девочке пришлось присесть на колени, но Тук просто рухнула на них, теряя последнее самообладание, ещё новое и совсем не окрепшее. С треском что-то надломилось в душе, когда Нетейам, со спины, не узнал ту маленькую крохотную Тук. Она выросла, окрепла. Теперь совсем скоро начнёт круглеть грудь, появятся неловкие взгляды в сторону мальчишек или девчёнок - тут уж пускай сама решает. Нетейама волновало лишь то, что скитаясь от острова к острову, преследуя многочисленные лодки небесных людей и убивая врагов среди волн и рифов, он потерял возможность наблюдать, как его маленькая сестричка становится всё взрослее. Духовные братья и сёстры, друзья, время, что можно было провести с близкими – они все многое потеряли.       Нейтири мягко подошла к своим детям, почти на цыпочках, и прижалась к ним, закрывая чад собой. Если бы на’ви могли превращаться в грозных икранов, то сейчас бы женщина стала бы одной из них и накрыла бы широкими кожистыми крыльями своего сына и дочь, создавая крепкий купол, куда не проникали бы больше ни война, ни горестная разлука. Они бы навсегда укрылись в складках её чешуйчатой изумрудной брони, засыпая в безмерной материнской любви и ласке.       Остальные неловкие свидетели этой сцены, только переглянулись между собой. Ао’нунг улыбнувшись сестре, положил ей со своей тарелки лакомый кусочек тушёного моллюска. Деревянная ложка скреблась об поверхность, перебивая сторонние всхлипывания Тук.       - Ешь, я уже не хочу.       Деревянная ложка с грохотом упала на пол и брызги тёмно-бурого лекарства разлетелись по полу. Ронал не верила своим глазам. Она искренне хотела, но никак не могла. Её первенец, её драгоценный сын стоял на пороге дома и смотрел на неё своими чистыми бирюзово-светлыми глазами. Он улыбался ей, протягивал мускулистые, жилистые руки, чтобы поскорее обнять. Но каким бы сильным и крупным не был Ао’нунг, для своей матери он так и остался тем крохотным комочком счастья, маленьким и беззащитным. Даже если перед ней высокий, выше чем она на голову, широкоплечий воин. Женщина бросилась к нему, едва ли не рыдая в голос от счастья.       - Мой сын...Мой сын!       - Мама,- Ао’нунг приложился щекой к её макушке, натыкаясь на острые грани заколки из раковины морского гребешка,- Я так счастлив вновь видеть тебя.       Чёрные изгибы татуировок мужчины покрывали шрамы. Памятные следы прошедших сражений, оставленные пулями, осколками и даже стрелами изменников. О тех предателях Ао’нунг ещё долго будет с ненавистью вспоминать, смотря, как догорает костёр с медленно затухающими серыми угольками, а пока...       - Рея! – он улыбнулся сестре, что выбежала из комнаты на шум. Девушка, как и её мать, на миг замешкалась, не в силах поверить в происходящее, но после быстро пересекла пространство дома и кинулась на шею брата, подпрыгнув из зо всех сил.       - Ао’нунг!- она радостно ликовала,- Мама, он вернулся к нам! Брат!       Держа обеих на себе, Ао’нунг грелся в тепле их долгожданной любви. Душа трепетала от осознания, что скоро вернётся и отец, и Нетейам и все остальные. По итогу, они вместе, как настоящая семья заживут теперь счастливо на родном берегу Ава’атлу, будут петь песни и радоваться наступившему миру.       Обед прошёл за многочисленными историями, что рассказывали молодые люди. Уже к концу, подоспели Тоновари и Джейк. Они что-то обсуждали между собой и их голоса были слышны ещё с улицы. Мужчины уселись рядом со своими жёнами и обе семьи, почти в полном составе, образовали уютный круг. Уплетая тушёные водоросли, Тоновари подметил про себя, что у бывшей воительницы лесного клана они получаются намного лучше, чем у его жены. Что же, главное не проронить это случайно вслух, а то не хватало им ещё и гражданской войны на оба их дома. И будет грустно, если потомки узнают, что первая межклановая война оматикайя и меткайинов, в лице двух характерных женщин, началась из-за тушёной морской капусты.       -...И пока я стоял и ждал его, этот несчастный валялся весь в грязи, в какой-то яме,- Нетейам вовсю смешил остальных своим рассказом,- И вот не мог даже позвать меня на помощь.       - Мне было стыдно выйти к тебе весь измазанный в гавн...,- Ао’нунг запнулся, кинув взгляд на Тук,- непонятно чём. Но в следующий раз, нужник копал именно я, чтобы знать где именно он расположен и не путать больше с подземным ходом.       - Я понял, чем тут воняет,- смеясь, Ло’ак отпил сока.       - Идиот,- отозвался Ао’нунг, не снимая улыбки.       - А как там Паук? -перестав смеяться, Туктирей спросила на’ви,- Они долго ещё?       - Насчёт Кири и Ротксо я не знаю,- ответил Нетейам сестре,- Они хоть и прилетят, но после вновь вернутся на базу. У них работа, Тук, но они не прекратят навещать нас. А Паук?       Он косо посмотрел на супруга, будто ожидая продолжения за себя. Ао’нунг отрицательно качнул головой, представляя какое разочарование сейчас настигнет всю семью Салли. Ему то что? Он этого чудного небесного мальчика никогда не знал. Его присутствие для него, как и отсутствие, совершенно безразлично. Правда родители Ао’нунга, особенно Ронал, не разделяла такой позиции, раздражаясь при первом же упоминании Паука.       - Я, как тса’хик, запрещаю ему здесь находиться,- сказала Ронал. Тоновари только вздохнул про себя, замечая, как Тук, едва отошедшая от прежней грусти, вновь испуганно дрогнула.       - Почему?- Тук непонимающе посмотрела на неё,- Он же всегда был на нашей стороне!       - Тук,- Нейтири перебила дочь, обдумывая ответ тса’хик,- Он всегда будет для всех чужаком, как многого бы он не сделал для нас. Этого не изменить. И я понимаю решение Ронал.       - Конечно,- неожиданно ответила девочка,- Ты всегда терпеть его не могла, хотя он был добр к нам и постоянно проводил с нами время. Мам, он лучший друг Кири и Ло’ака. Он мой друг. Его нельзя выгонять.       - Он всё равно решил остаться на базе, Тук,- попытался вмешаться Ао’нунг,- Паук будет вместе с Кири и Ротксо. Поверь, ему так намного лучше! Здесь, он бы не смог ничего: ни плавать как мы, ни охотиться. А там он со своей подруженькой, вместе и не в обиде.       Ао’нунг заметил, как Нейтири фыркнула при слове «вместе», но не подал виду. Её реакция была вполне понятна – она не могла терпеть того юношу, но ещё больше женщину выводила крепкая привязанность между ним и её приёмной дочерью. Невообразимое количество разговор, которые пыталась провести Нейтири с ней только шумом отдавались по округе Ава’атлу. Казалось, что Кири, умная девушка, взрослая и рационально смотрящая на окружающий мир, теряла все свои способности к логическому мышлению и попросту слуху. А Паук только мог, что терпеть нападки в свою сторону. Правда, в последний свой визит парень решился таки возразить Нейтири по поводу своей чуждости для их семьи. К сожалению, он не учёл того факта, что она намного выше и сильнее его. Поэтому, вышвырнутый из дома, как жалкий щенок, он пролетел добрую парочку метров и приземлился прямо в воду, испугав плавающих в открытом участке мелководья, меткайинов.       - А как там Ротксо? – вдруг задала вопрос женщина. Она выжидающе посмотрела на Нетейама и мужчина, отлично знающий свою мать, понял, к чему та клонит.       - Хорошо! Он теперь один из лучших помощников. Весь из себя сияет, довольный. Но по нему видно, что он старается изо всех сил. Норман сказал, Ротксо сильно развил свой английский за три года, благодаря его общительности и особенно Кири.       - Они теперь вместе? – восторженно предположила Рея, сложив ладошки.       - В том и дело, что вроде как нет. Да я и не заметил между ними каких-то изменений. Они и раньше хорошо дружили. А вот с Пауком он теперь чуть ли не...       - Опять про Паука,- нетерпеливо хлопнула себя по ляжкам Нейтири. На что Джейк только косо уставился.       - Ты слишком критична к нему, милая. Он хороший парень, тебе не стоит так уж реагировать на него.       Слушая отца, Туктирей согласно закивала. Девочка, будто бы не зная свою тса’хик, надеялась на то, что разговор как-то решит проблему и дорогого Паука вновь примут к ним. Но Нейтири только шумно стала собирать пустую посуду, поджав губы.       - Он упрямый и беспардонный. Не видит никаких границ перед собой, прямо как его отец. А ещё ему не хватает почаще глядеться в зеркало. Посмотреть, как смешно он выглядит, копируя нас своей краской,- на’ви начала ръяно проводить указательными пальцами по своим плечам. Нетейам только издал смешок.       - Мам, он давно уже так не делает,- поспешил реабилитировать друга Ло’ак,- Носит их одежду, а волосы состриг. Теперь Паук совсем как обычный небесный человек, ну, при том, что он всегда за нас.       Сказанное никак не повлияло на Нейтири. Она продолжала собирать посуду, делая вид, будто не слышала совершенно ничего. Постепенно и остальные стали присоединяться к ней и семейный обед, хоть и на не совсем удачной теме, но был закончен. Убрав котёл, мужчины поставили в центр большой пузатый кувшин, в котором плескалась кава. Он, как лидер, был окружен более низкими и тонкими сосудами с безалкогольными напитками, предназанченными для детей. Разговор вновь перетёк в нужное русло. Шустро выпив, Ло’ак и Нетейам спорили между собой, у кого из них круче татуировки:       - Ты вот на грудь набил, да, а лицо? – Ло’ак замахнулся пиалой,- Лицо ты пожалел. А я вот нет. И теперь мне никакой боевой окрас не нужен.       - Теперь, ты как пролемур,- Ао’нунг заступился за мужа, едва державшегося от хохота,- Глаза жёлтые, морда чёрная. Хочешь фруктик, обезьянка?       - А ты вообще молчи,- парень отбросил кинутую в него дольку фрукта,- Полу мужик, полу не мужик. У мастера что, краска закончилась?       Под их спор, Туктирей учила считалочке своих новых друзей. Тиара задумчиво смотрела на неё, пытаясь понять услышанное, и стучала игрушечной рыбкой по брату. Та’ару жалобно хныкал и полз подальше от сетры, но та, заметив побег, принялась догонять его, по-садистки радуясь забаве.       - Я вот ума не приложу,- Ронал крепко тискала свою старшую дочь, чуть ли не удушая,- когда моя маленькая девочка успела расцвести в такую нежную лиллию. Нейтири, я клянусь, пол деревни мне уже сваталось. Твоему сыну стоит сказать спасибо, что я оберегала эту красавицу от наших парней.       - Спасибо, Ронал,- Нейтири улеглась на спину своего мужа и заговорчески подмигнула Тси’рее,- Но твоя дочь и сама наверное разбила уже немало сердец?       Рея только смущенно опустила взгляд на кружку сока в своих руках. Что правда, то правда, почти всем друзьям её брата было отказано лично. Находились конечно особо настырные, такие как Корро или Яшми, которые преследовали на каждом шагу девушку. Но с ними уже разговаривала сама тса’хик, да так, что те и вовсе забыли дорогу к их дому.       Передохнув, Тоновари окинул взглядом всех собравшихся. Счастливые, довольные и такие спокойные близкие. Столько времени прошло с тех пор, как они в последний раз собирались все вместе. И сколько же раз, был шанс, что кто-то из ушедших на войну погибнет, сколько раз он сам был одной ногой в могиле. Эйва хранит этот дом, никак иначе. Но Джейк, видимо прочитав его мысли, безмолвно намекнул ему, что пора уже возвести остальных. И Тоновари поставил каву обратно на пол, побирая слова       - Моя дорогая семья, - его голос, внезапно громкий и строгий, привлёк всеобщее внимание,- нам с Джейком надо сообщить вам важную новость. Прошу вас, только не пугайтесь.       - После таких слов становится только страшнее, мой муж,- опешила Ронал,- Что-то случилось?       Джейк почувствовал, как Нейтири взяла его за руку. Вопрос в её глазах и, опять, эта тревога кольнули виной мужчину. Он не хотел причинять ей боль, но каждый раз именно так и выходило.       - Небесные люди приносят нам свои извинения, вы знаете,- Джейк приобнял супругу, прося поддержки,- Они просят нас не просто о сотрудничестве, а скорее о помощи. Им нужна наша помощь.       Булькнула в сосуде кава. На улице, где-то на мелководье, смеялись маленькие дети. Доносились оклики рыбаков и скрежет илу. Скрипнул пол, когда Ао’нунг в ожидании присел поближе.       - Ма’Жейк,- Нейтири вся напряглась, обращаясь к мужу,- Какая ещё помощь?       - Небесные люди просят у всего нашего народа убежище,- Тоновари ответил за друга. Он видел, как хищно дёрнулась Ронал при словах супруга, но реагировать не стал. Вместо этого он прямо посмотрел на своих старших сына и дочь, дабы те, как можно лучше вникли в его слова.       - Дом небесных людей погибает. Они истратили энергию своей матери, погубили практически всё, чем были когда-то богаты. И Консул умоляет впустить их народы на наши земли.       Шок охватил семью. Никто не мог принять то, что сейчас было сказано. Это выглядело самой настоящей бессмыслицей, глупой выдумкой, что превращалась в ужасающий кошмар. Только минуту назад они пили за одержанную победу и с лёгкостью отпускали прошедшие года, а теперь...Нейтири отпрянула от мужа и встала со своего места.       - Мы только защитили свой дом от этих паразитов! Только не говри мне, Ма’Жейк, что вожди кланов согласились на это!       - Это ведь не так, Тоновари? – Ронал схватила мужа за плечо. Она судорожно дышала, потеряв над собой контроль. Тиара, смотря на разгневанную мать, в страхе заплакала, прячась в руках Тук, что была напугана не меньше.       - Тоновари, ответь мне!       - Сначала мы отказали им, но он настойчиво умолял нас. Со слов консула, они либо будут умирать здесь, пытаясь найти новый дом, либо там, задыхаясь без еды и воды.       - Я всю жизнь думал,- Джейк отчаянно посмотрел на своих сыновей, бледных и ошарашенных, словно после удара, - что они нападают на нас из жадности. Но оказалось, что им просто некуда идти. Нейтири, дети, их дом умирает изо дня в день. Ресурсов становится всё меньше и меньше. Они понимают, что причинили жителям Пандоры слишком много ущерба, что их никогда не простят. И готовы на любые переговоры, любые условия, только бы сохранить жизнь их цивиллизации.       Ронал засмеялась от абсурдности происходящего. Её громкий голос перебил мужчину и тот устало посмотрел на тса’хик, понимая, что не сможет как-то убедить её. Тоновари попытался успокоить жену, но та чуть ли не с кулаками бросилась в ответ, сдержавшись в последнюю секунду.       - Консул предлагает вождям кланов и другим достойным их представителям, - встав и отойдя от разъярённой тса’хик, Тоновари возвысился над остальными, словно пресекая остальные попытки как-то саботировать его,- Посетить Землю, дабы увидеть, насколько серьёзно их бедствие. Моя семья, поймите - либо так, либо война будет продолжаться, пока последний небесный человек не прекратит дышать.       Дослушав оло’эйктана, Ао’нунг и Нетейам тут же переглянулись между собой.       - «Я ведь так и знал, что они не оставят нас в покое, Ма’тейам»,- кричал печальный взгляд серо-голубых глаз.