Эрогенные зоны

«Пиздец!» - коротко и ёмко думает Идзаки, когда они с Токаджи заваливаются в такой знакомый для обоих отель. Только сейчас до него доходит, что молчаливый лысеющий хозяин этого заведения знает их обоих: они же регулярно таскают сюда своих девчонок. А теперь вот – стоят тут вдвоём и просят ключи. И всё так понятно, наверное, что впору провалиться сквозь землю. Идзаки чувствует, что его щёки полыхают, – и уже не только от сакэ. «Это пиздец!» - думает он про себя, стараясь не отсвечивать за спиной невозмутимого Токаджи, который спокойно расплачивается, словно вносит ясность: кто кого сюда привёл и кто с кем что будет делать. Но хозяину отеля, кажется, всё равно: он не смотрит на посетителей, не требует документов - только деньги вперёд. И даже если он их узнал, он не подаёт вида. «Наверх», - аккуратно подталкивает его Токаджи в тот самый миг, когда Идзаки почти решается позорно свалить. Но отступать поздно, и он же сам этого хотел. Пока они поднимаются по лестнице, сердце колотится где-то в горле, на пятки едва не наступает его бывший враг, и Идзаки не выдерживает, разворачивается - но он же умеет держать себя в руках. Он приваливается бедром к перилам с загадочной полуулыбкой, которую, возможно, ни хрена не видно в полумраке, и спрашивает: «Токаджи, а ты будешь нежным?». И он очень старается, чтобы в голосе слышались издёвка и поддразнивание, а не истерика. Бывший враг стоит на ступеньку ниже, почти вплотную, и только фыркает в ответ. - Я слышал отзыв одной тёлочки, Токаджи, - говорит Идзаки, когда они заходят в номер, и он закуривает у открытого окна. - Кажется, это был тот редкий случай, когда ты поимел девчонку раньше меня. Так вот, ей ни хрена не понравилось с тобой. - Да? - проявляет минимальную заинтересованность Юджи, расправляя кровать. - И что сказала? - Сказала, что чувствовала себя кобылой на случке. И что ты скотина, Токаджи. Тот с видом живописца, закончившего картину, окидывает взглядом постель, остается доволен, подходит к Идзаки и буднично начинает расстёгивать пуговицы на его рубашке. Словно собирается уложить спать младшего брата. Тогда Идзаки тушит окурок, отталкивает его и сам идёт к кровати, одним махом стягивая с себя рубашку. Он ложится на чистые простыни, и Токаджи наваливается сверху, не давая опомниться, но Идзаки уже в своей стихии. Он сам целует своего врага - глубоко, чувственно, облизывает его рот, и в мозгу почти не остаётся мыслей: слишком хорошо от какого-то поцелуя, да ещё с кем! Токаджи тоже пробует его на вкус и после выдаёт прямо в губы: - Да-а, вот курящих баб у меня ещё не было. После чего с грохотом летит с кровати на пол и приглушённо матерится, согнувшись пополам. Идзаки свешивается, чтобы посмотреть, как он там, и Токаджи обвивает рукой его шею – опасно, и это не объятие, а захват. Но Юджи не собирается мстить. Он целует его, укладывая обратно, и Идзаки фыркает: - Ладно, Токаджи, кто, если не я, научит тебя трахаться. Начнём с того, что ты найдёшь у меня эрогенные зоны. Токаджи хмыкает и берётся за пряжку его ремня. - Так нечестно, - шипит Идзаки, но помогает себя раздеть. - Если ты собрался поиграть в «горячо-холодно», я хочу знать наверняка, что ты не пиздишь, - усмехается Токаджи, и глаза у него тёмные-тёмные. Он проводит сбитыми костяшками пальцев по скулам Идзаки, и тот внимательно смотрит, стараясь даже не дышать, потому что с Юджи он чувствует себя одной сплошной эрогенной зоной. Токаджи быстро прикусывает кожу на его шее, ведёт ладонями по плечам, и Идзаки выдыхает, улыбаясь: «Холодно». «А мы только начали», - спокойно парирует Юджи, усаживает его на кровати и изучает пальцами позвоночник, проводит указательным по хребту, и Идзаки едва заметно вскидывается, его улыбка блекнет. Токаджи криво усмехается: «Да?». Идзаки напряжённо смотрит ему в глаза, но молчит. Юджи продолжает гладить его по позвоночнику, и Шун медленно запрокидывает голову, словно хочет кричать. Тогда Токаджи перемещает руки ему на грудь и толкает, заставляя снова упасть на кровать. Он придавливает его своим телом, выцеловывает ключицу и ведёт пальцами по соскам. Поднимает голову, только чтобы увидеть, как Идзаки жмурится и кусает губы. А тот сам себе не верит: слишком сильная реакция, и неужели это из-за Токаджи. Когда ощущения становятся почти нестерпимыми, а руки Юджи больше дразнят, чем ласкают, Идзаки открывает глаза, коротко выдыхает и пытается сесть: - Теперь займёмся тобой! - он тянется расстегнуть на нём рубашку - но Юджи неожиданно вскипает: - Нет, блядь, лежи, как лежал, - угрожающе и глухо требует он, прижимая голову Идзаки к подушке. Тот замирает, и Токаджи садится рядом. - А вот теперь, Шун, должно быть «горячо», - еле слышно хрипит Юджи и сгребает в горсть его яйца. - Давно мечтал взять тебя так, сучка. И Идзаки выгибает, когда умелая рука перемещается на член и начинает неспешно, но в чётко установленном ритме дрочить ему. Пальцы обводят головку, размазывают тягучие капли по стволу, скользят по набухшим венам, и ритм обрывается, только когда Токаджи наклоняется к губам Идзаки за поцелуем. Тот недовольно стонет - и распахивает глаза, когда Юджи продолжает двигать рукой. Через несколько секунд Токаджи внезапно хватает его за плечи, дёргает на себя и перемещается Шуну за спину. Тот откидывает затылок ему на грудь и кусает губы, снова крепко зажмуриваясь. Токаджи криво усмехается и, почувствовав, что Шун на подходе, насмешливо шепчет: «Давай, Идзаки, кончай, сейчас». И тот послушно выплёскивается ему в руку, и ещё долго не может открыть глаза. Всё это время Токаджи целует его, бездумно перемещаясь губами с виска на макушку, обводит рукой шею, собирает капельки пота и облизывает свои пальцы. - «Найди у меня эрогенные зоны», - передразнивает он Шуна, когда тот понемногу приходит в себя. И, судя по мелким вздрагиваниям, Токаджи ржёт. - Можно подумать, это было тайной, ты ведь такая девка, Идзаки, а значит, я мог сделать тебя одними словами. Признайся, ты решил переспать со мной, когда услышал про кобылу на случке? Шун пытается его ударить, но как-то вяло: в объятиях Юджи слишком хорошо, так что он предпочитает отложить разборки на потом. Но думает про себя, что девчонка была права, и Токаджи таки скотина.