Девичник

      — На самом деле математика не такая уж сложная, — пожимает плечами Лидия, разливая по бокалам мартини и ловко забрасывая в каждый по оливке. — Главное — мыслить логически.       Малия издаёт страдальческий вздох. Кира приглушённо хихикает. В бутылке плещется сильно меньше половины.       — Стайлз говорит, что неопровержимая логика характерна для маньяков, — Малия залпом вливает в рот мартини и кривится. Ей сложно понять, к чему люди пьют эту гаденькую жидкость и называют это «отдыхом».       Слишком поздно Лидия поняла, что провести вечерок за распитием алкоголя как раньше, с Эллисон, у нее не получится. Ведь обе её подруги — сверхъестественные создания с бешеным метаболизмом.       — Можешь передать ему, что Агата Кристи как минимум умела считать до десяти, — Лидия раздраженно закатывает глаза и делает небольшой глоток. К сожалению, её печень не обладает сверхъестественной способностью мгновенно расщеплять алкоголь. А может, к счастью. — И когда он наиграется в детектива, пусть подтянет свои оценки.       — Агата Кристи — это математик?       — Нет, писательница.       — А-а-а-а, — понимающе тянет Малия. — А при чем тут она?       Лидии совсем-совсем не хочется быть сукой. Особенно сегодня, когда в планах — навести мосты, а не сжечь их. Но потерянный вид Малии явно сигнализирует — всё идёт не по плану, пора срочно менять стратегию.       — У нас тут вечеринка, а не урок, — она выдавливает такую приветливую улыбку, на какую только способна, подсовывая словно плацебо, и с облегчением отмечает, что Малия расслабилась.       Кира перестаёт клевать носом и садится прямо. Видно, разговоры о математике утомили и её.       — Можем просто посплетничать.       Это предложение принято с энтузиазмом.       — Скотт всегда был таким… — щёки Киры краснеют похлеще спелого помидора, — таким…       — Милым? — подсказывает Малия.       — Да, — Кира покрывается краской до самых корней волос.       — Он похож на щенка. А ещё, кажется, у него челюсть немного кривая, — способность Малии говорить совершенно бестактные вещи как комплименты кажется Лидии очаровательной. Возможно, они ещё смогут подружиться.       — А по-моему Скотт очень симпатичный. И отлично играет в лакросс. Мой бывший, Джексон, так бесился от этого.       После волны расспросов о Джексоне Лидия расслабляется. В конце концов, не так это и страшно? Просто открыться новым людям.       — А что Стайлз? — невпопад спрашивает Кира, и Лидия уже готова капитулировать, но вовремя замечает, что вопрос адресован вовсе не ей.       Малия ничуть не смущается.       — Он мне нравится. Учит меня, что вредить людям — плохо. Очень заботливый. Не помню, чтобы обо мне хоть кто-то так заботился.       Лидии кажется, что она тоже не помнит. И что она крепко вляпалась.       Пока Малия пересказывает подробности их отношений, Лидия успевает опрокинуть ещё один бокал, а сердце — отказать добрый десяток раз.       — А что у тебя? У Лидии Мартин есть какой-нибудь таинственный кавалер? — кажется, сегодня Кира задалась целью окончательно развалить ее легенду.       Лидия думает. А что у неё? Джексон, давным-давно растоптавший её любовь и укативший в Лондон, призрак Эйдана за спиной, тщательно замаскированные комплименты от младшего помощника шерифа Джордана Пэрриша и ещё с десяток парней, чьих имён она даже не помнит. И кое-кто ещё. Но это — отдельная история, для которой сейчас не время и не место.       Лучше менять парней как перчатки и прослыть шлюхой, чем признать, что она так проебалась, думается Лидии. Но, как назло, все её сексуальные аппетиты теперь распространяются только на один конкретный тип парней — у них лохматые чёрные волосы, притягательные карие глаза, куча родинок на щеках… Такие парни ещё носят клетчатые рубашки, ездят на скрипучих синих джипах, а имена у них начинаются на «С» и заканчиваются на «тайлз»       Лидия открыла это совершенно случайно. Кажется, это было после тренировки по лакроссу.       Скотт и Стайлз, злые и мокрые после душа, бесцеремонно упали рядом на библиотечную скамейку. Через пару минут подошла Кира, которую только-только взяли в команду, и у них со Скоттом образовалась своя атмосфера.       — Что читаешь? — спросил Стайлз, бесстыдно влезая в её личное пространство. Буквально. Его лицо маячило так близко, что Лидия слышала частое дыхание, а малейшее движение его головы вызывало лёгкий порыв воздуха.       — «Десять негритят», — недовольно отозвалась Лидия, всем своим видом намекая, что его присутствие раздражает.       — О, я читал.       — Ну ещё бы. Ты ведь у нас как минимум Эркюль Пуаро, как максимум — Шерлок Холмс.       — Приятно, что твои заслуги замечают, — Стайлз ухмыльнулся и бессовестно провёл языком по нижней губе. Наверное, он сделал это абсолютно иррационально, не отдавая себе отчёта, но Лидию отчего-то бросило в жар. — Хочешь автограф?       — Распишешься на груди? Сейчас сниму рубашку.       Было по-садистски приятно наблюдать, как веселье в его глазах меняется на смятение. Словно он не понимал, что это — продолжение шутки или?..       А потом Лидия поняла, что только что сказала. Наверное, она — худшая подруга в мире, ведь этот незапланированный флирт мог в два счёта разломать все, что они со Стайлзом так долго и упорно выстраивали. К счастью, рядом не оказалось Малии, а Скотт был слишком увлечён беседой с Кирой, иначе как потом смотреть всем в глаза? В особенности — как смотреть на саму себя?       Лучше прослыть шлюхой, чем девушкой, которая клеится к парням подруг.       — Это шутка, — выпалила Лидия на одном дыхании.       — Я понял, — Стайлз всё ещё выглядел ошарашенным, но в голосе снова зазвучали знакомые раздражающие нотки. — Кстати, ты знаешь, что убийца — садовник?       Тем же вечером, отдаваясь коренастому блондину с голубыми глазами в туалетной кабинке какого-то клуба, куда пускали всех подряд, Лидия думала, что крепко вляпалась.       Как жаль, что Эллисон больше нет рядом.       — Ну уж нет, хватит с меня парней, — небрежно бросает Лидия, гордо откидывает копну рыжих волос за спину и изо всех сил старается унять дрожь в голосе.