Эгоист

Ему не нужна её забота. Это липкое мерзкое чувство зависимости, доказательство собственной беспомощности. Его раздражает полный щенячий нежности и сострадание взгляд её карих глаз. Его выводят из себя её жалкие потуги сделать его жизнь лучше. Её тихий голос, нежные руки, заботливые касания - нервируют его! Она раздражает! Бесит! Злит! Смущает, волнует, заводит…заставляет чувствовать?! Он давно не мальчишка, чтобы не понимать своих желаний, и это добивает. Он эгоистично желает ее внимания, восхищения, любви. Он -тот, кто пожертвовал всем ради людей, кто видел смерти сотен подчиненных, потерял всех близких людей, резко захотел жить. Жить с ней - жить ради неё. Её свет был способен победить его демонов, нет, они сам тянулись к нему. Он хотел стать её опорой, причиной её улыбки, быть тем, кого она ждет. Он хотел, но не был глупцом. Времена его славы прошли, он старше её на несколько десятков, прошел войну, стал инвалидом. Что он может дать ей? Вся его жизнь-борьба. Он не умет жить по-другому, да и не хочет… Не хотел… Каково это засыпать и просыпаться вместе? Засыпать не в неудобном кресле, забываясь на пару часов в тревожном сне, а в мягкой кровати, греясь в объятьях любимого человека. Просыпаться с улыбкой, а не в ожидании очередных неизбежных смертей. Каково это воспитывать своих детей, а не отправлять «похоронки»? Учить их читать, играть с ними, тратить все свое время на них, а не тренируя очередных солдат. Выживая в подземном городе, он не знал, как выглядит семья. Он не знал отца, почти не помнил мать, поэтому никогда не видел себя в роли примерного семьянина, но сейчас, находясь в госпитале, не мог перестать думать об этом. Тихий стук и легкие шаги отвлекают его от размышлений. Молодая девушка входит в комнату и сразу же преображает её. У неё длинные, темные, вьющиеся волосы, темно-карие глаза, обрамленные ворохом пушистых ресниц, прямые брови, аккуратный нос, высокие, четко очерченные скулы, и манящие пухлые губы. Привыкший находится в окружении солдат, мужчина был поражен её красотой. Нет, девушки в разведкорпусе тоже были красивы, но все они для него были бесполыми существами. Закончив раскладывать медикаменты, девушка поворачивается к нему, озаряя комнату смущенной улыбкой. Хрупкая словно цветок, она стойко терпела его выходки и капризы. Раз за разом, меняя повязки, выслушивала не лучшие слова о медиках, купала его и кормила с ложечки. —Не надоело еще возиться со мной?— язвительно бросает он, вытягиваясь на кровати и расправляя плечи, чтобы казаться больше. Жалок. Как же он жалок, кто как не она знает его тело. Нет смысла рисоваться, не перед ней. —Что Вы говорите, капитан Аккерман?!—возмущается девушка, еще больше краснея,—Вы защищали нас все эти годы, остановили «дрожь земли» и спасли мир. Вы настоящий герой и помочь Вам восстановиться самое малое, что я могу сделать! —Закончила? А теперь слушай внимательно и запоминай: никакой я не капитан, Леви, просто Леви, все звания остались в прошлом, и уж тем более я не герой. Героями были Ханжи, Эрвин, Саша, Мик, Нанаба, Петра, Гюнтер, Орео, Эрд и сотни других ребят. Они отдали свои сердца за человечество, благородные, я же просто эгоистично выжил,— он смотрел в ее глаза, пытался увидеть разочарование, презрение, отвращение, но встречал все то же: уважение, сочувствие, благосклонность. Она будто совсем не слышала его. Глупая еще ничего не понимает. —И все же я так не считаю,— продолжает упрямится девушка, приступая к смене повязок. Привычными действиями он снимает рубашку, под которой скрываются раны, и забирается на высокий стул, чтобы ей было удобней. Леви внимательно следит за каждым ее движением —изучает, запоминает, любуется… Скоро его выпишут, ну точнее, ему надоело сидеть в четырех стенах, врачи были против, но разве они его удержат? —Сегодня приезжали Ваши друзья, госпожа Микаса договорилась с врачами Хизуру, Вас переводят к ним. У них медицина лучше развита вмиг на ноги поставят, да и Ваш глаз вылечат! — ласковое касание, умиротворяющая прохлада крема… Боль притупляется, он сосредоточен на ней. Как же хочется продлить это мгновение, он почти стонет от удовольствия, но вовремя сдерживает себя, продолжая удерживать маску холодного безразличия. —Вот значить как,— лениво тянет он— и ты что же тоже поедешь?— Ждет ответа, но встречая вопросительный взгляд, поясняет— кто же еще будет ухаживать за «героем»?! —Ах, нет,— она отворачивается в попытке скрыть свои эмоции, пышные локоны скрывают ее лицо. В этот раз ему не удается сдержать порыв, шелк волос ласкает огрубевшие пальцы. Заправив прядь, он с восхищением рассматривает её. Алебастровая кожа покрылась румянцем, в глазах, напуганных совсем как у лани, немой вопрос «Что же Вы делаете?». Если бы он знал, но сам не понимает. Околдованный ею, ладонью касается подбородка, приподнимая ближе к себе. Она не сопротивляется, и вскоре они почти касаются друг друга губами. «Нужно остановится! Нельзя поддаваться минутной слабости». Эти мысли пульсируют в висках, и здравый смысл почти берет вверх… Это происходит внезапно. Миг, и он ощущает тепло её губ, словно тысяча громовых копий пронзают его тело. Казалось это все осталось в прошлой жизни, но вот она здесь теплая, ласковая, настоящая. Он сжимает руки на ее талии, притягивая к себе. Она доверчиво ластится, одной рукой касается груди, прямо возле сердца, второй гладит затылок, путаясь пальчиками в отросших прядях. Он не знает, когда поцелуй из нежно-изучающе робкого превратился в жадно-неистовый. Тяжело дыша от нехватки воздуха, они отстраняются друг от друга. Опьяненная жаркими поцелуями, растрепанная, с зацелованными губами и горящими страстью глазами она буквально сносит Леви крышу. Девушка вырывается из его объятий, но не спешит убегать. Храбрая. Ему такие нравятся. —Пойдешь за меня?—тяжело дыша, спрашивает он. Все то притяжение что было между ними рушится и в комнате становится прохладней на несколько градусов. Её взгляд становится более осмысленный, рука все еще лежит на его груди, но он чувствует, что она ускользает. Осознание. Именно его Леви видит в ее прекрасных глазах перед тем, как она сбегает, захлопнув за собой двери. Вот и все. Он не сдержался и этим спугнул ее.