Невозможное сочетание. Книга 4. Проклятые острова.

Некоторое время спустя. -Полегчало? – уточнил Куро. -Знаешь, да. – немного подумав, высказал я. – Как ни странно вполне себе полегчало. Нет, все-таки Куро это буквально какой-то подарок небес. Более… подходящего кандидат на то, чтобы отнюдь не фигурально выражаясь пожаловаться на жизнь. И получить в ответ не просто поддержку, но и дельный совет. Не то чтобы я Кураме не мог пожаловаться на жизнь, но… слишком уж чуждое у нее … нет, не мышление, а точка зрения на некоторые вещи. Где я вижу гору, что преграждает мне путь, она видит небольшую кочку. Где я вижу лабиринт, она видит извилистый путь. Что для меня загадка, то для нее очевидно. Впрочем, верно и обратное… в какой-то мере. Так что Куро, с его знаниями, опытом и самое главное мировоззрением. Так что он не только выслушает и поймет, но и сможет дать дельный совет. Впрочем, последнее мне как раз и не нужно было. Было достаточно его понимания. И теплой незримой поддержки лисицы, что пусть и оставила меня одного, но все ее транслировала мне свои эмоции. -Думаю, я могу сделать тебе еще легче… - почувствовал я мягкое прикосновение проведенной по груди лапы. Похоже на счет мировоззрения я «слегка» погорячился. Хотя… Так ли это важно? Ведь я определенно собираюсь согласиться на такое заманчивое предложение. -Почему бы и нет. – хмыкнул я, приглашающее поманил я его пальцем. – Только чур я сверху. Похоже мое мировоззрение изменилось сильнее, чем я думал. Взгляд со стороны. Небрежным жестом скинув верхнюю одежду и сандалии, Саске соблазнительно разлегся на кровати и игриво поманил к себе… тень на стене. И тень его… не разочаровала. И так черная тень стала словно бы черная дыра поглощать свет, а затем… тень приобрела объём. Из колыхнувшейся словно поверхность воды вальяжно и даже величественно ступила сначала одна лапа. Потом вторая… И в конце концов на пол комнаты ступил крупный волк, сотканный будто из густых как смоль теней с горящими потусторонним багровым светом глазами. -Красавец! – восхищенно присвистнул Саске, голодным взглядом оглядывая волка. -Для тебя старался. – сказал Куро, явно гордый собой. И вальяжно пройдясь до кровати, теневой волк резко прыгнул, стараясь повалить Саске и прижать его своим весом. А затем просто порвать оставшееся нижнее белье, что словно бы в насмешку Саске оставил на себе. Чтобы наконец… Что наконец Куро додумать не успел, ибо спустя лишь краткое мгновение в его зрении комната завертелась и осознал он себя лишь вжатым в постельные простыни, глядя на улыбающееся лицо Саске, что навис над ним. -Я же сказал, что сегодня я сверху. – улыбаясь, сказал Саске, близко пододвигая свое лицо к ошарашенной морде. – Так что лежи и наслаждайся. И подтверждая свои слова, парень ласково провел пальцами по го удивительно мягкой теневой шерсти. -Пфр… - фыркнул Куро от таких нехитрых ласк и довольно зажмурился. Пропуская сквозь пальцы теплый мех, руки Саске опускались все ниже и ниже… Ласково огладили грудь. Почесали пузико под откровенное похрюкивание тени. Чтобы за тем отнюдь не фигурально выражаясь, взять его за яйца. -Надо же, полные. – усмехнулся Саске, взвешивая в руках тяжелые пушистые шарики. – Но ничего, сейчас мы это исправим. И начал несильно мять находящиеся в руках тестикулы. -У-у-у… - тихонько завыл волк. А из его черных ножен показался кончик антрацитово-черного члена, который был чернее, тем все остальное тело. -Любопытненько… - хмыкнул Саске, прикоснувшись к нему пальцем. – Горячий. Вопреки увиденному член Куро не особо отличался от Кураминого. Такой же горячий и конический. Разве что на вид он был настолько черным, что даже шаринганом виделся как нечто плоское, а не объемное. Хотя на ощупь был горячим и шелковистым, а значит вполне приятным. Даже черная и густая слово мазут капелька прекума не смутила Саске, что задумчиво растер ее между пальцами. Не настолько соблазнительная, чтобы ее попробовать, по крайней мере пока, но вот для кое чего другого… -Готовься, Куро. – сказал Саске, набирая побольше прекума в ладонь. – Сейчас тебе будет хорошо… И гаденько улыбаясь, полил смазку тоненькой струйкой Куро прямо на едва просматриваемое тугое колечко ануса.. -Горячо-о-о… - громко выдохнул Куро, почувствовав расплывающийся жар под хвостом. -Сейчас будет еще горячее… - сказал Учиха, гаденько улыбнувшись. Чтобы затем надавить большим пальцем на сморщенный бугорок и начать массировать его круговыми движениями. -Ау-у-уМ-М-М! – уже хотел было завыть в голосину Куро, но тут же был заткнут Саске. Впрочем, способ затыкания рта понравился им обоим, ибо уж очень самозабвенно они целовались, буквально сплетая языки. Правда Саске пришлось заменить большой палец на средний, не такой большой, но тем не менее Куро все равно нравилось. А уж когда палец вошел внутрь на целую фалангу… Куро был в восторге. И пусть, когда Саске с громким чмоком оторвался от его губ, у его палец с не менее громким звуком покинул его подхвостье восторг изрядно приугас, а он сам ощутил разочарование и пустоту… Но когда Саске приспустил свои трусы и приставил к его морщинке свой стоящий колом член, буквально поцеловав головкой колечко его ануса. -Готов? – спросил Саске, устраивая его задние лапы на своих плечах. -Трахни меня уже! – чуть ли не прорычал Куро. -Как пожелаешь! – сказал Саске, игриво нажимая своим прибором. Мышцы Учихи напряглись, его кисти сжались на длинных волчьих лапах, и что один, что другой уже предвкушали проникновение. Как вдруг… ТУК-ТУК-ТУК! -Эй там, открывай! – раздался громкий и нахальный голос от двери нахальный голос от двери. – Курьер! Некоторое время назад. Курьеры. Они словно нервные импульсы в мире шиноби, что доставляют приказы от мозга, до самых удаленных органов. От Каге, до самых удаленных аванпостов и отнорков, где только есть союзные силы. Но в отличии от настоящих нервных импульсов, остановить их, повредив нервы, было практически невозможно. Не важно, в каких ебенях находится точка, может быть вообще за вражеской территорией. Не важно, что на пути, пусть-то болота, горы или дремучие чащи. А может и вовсе вражеская армия. Правда последнюю все же лучше оббежать по широкой дуге, а то всё-таки прилететь может. Чем-нибудь масштабным. А то и сетью. Ведь вражеским шиноби зело интересно, что же такого может быть у курьера в рюкзачке. Да и в голове тоже, вдруг знает, где еще такие бегают. Так что полуофициальным девизом курьерской службы во всех деревнях стало выражение «Умеющий бегать, пизды не получит.» Что применимо как к чужим… так и к своим. Среди шиноби сложилось мнение о курьерах как… о втором сорте. Что кстати было действительно так, ведь в курьеры брали отчисленных и проваливших экзамены студентов академии, постепенно развивая у них выдающиеся навыки мобильности… откровенно в ущерб остальным навыкам. Нет, маскировка была у них на уровне, как и три базовых техники… Но вот боевые качества были настолько малы, что можно сказать отсутствовали напрочь. Тактика, стратегия, сенсорика, тай-, нин-, кен-, ген- и прочие дзюцу, это не про них. Их задача добежать любой ценой, а не ввязываться в драку. Так что в какой-то мере это отношение было оправданным. Но истинная причина взаимной неприязни шиноби и курьеров была… в неоправданном высокомерии последних. Получив, по сути, второй шанс курьеры сначала были безумно рады, что им выпал второй шанс. Но постепенно радость перетекала в гордыню. Ведь с их точки зрения шиноби горбатятся на миссиях, в крови, дерьме, земле… А им достаточно пробежаться из точки в точку и доставить свитки. Непыльная работенка. А уж если наработать стаж, то можно заслужить похвалу начальства, а то и сам Каге похвалит и вручит очередную посылочку. Что же до текучки… Мало кого это заботило. Все смертны. И крестьяне. И шиноби. И даже Каге умирают в расцвете лет. Вот только мало кто знает, что из-за диспропорции чакроканалов у курьеров нет шанса дожить и до 25. Просто откажет сердце, буквально разорвавшись от нагрузки. Но иногда все же встречаются уникумы, которые не только быстры, но и достаточно умны, чтобы узнать, осознать и попытаться исправить проблему. Гоман как раз был из таких. Редкий случай, когда наглость и высокомерие соседствовали со вполне незаурядной удачей и здравой осторожностью. И если первое помогло пережить первый приступ и добраться до деревни, то второе толкнуло сходить к меднину и раскошелиться на полное обследование. Результат был закономерен, изношенная сердечная мышца. Срок жизни до полугода, если не будет напрягаться и в любой момент, если все же решит. И как назло сердце, единственный орган кроме мозга, который нельзя так просто пересадить из-за находящегося в нем крупного комка чакроканалов и такецу. И это в Конохе, деревне, где человека могут собрать по кускам. Как ему сказали, за его случай могла бы взяться Цунаде, которая шлялась хрен пойми здесь, по словам заведующего отделением, или… Вот на или и оставалась последняя надежда. Ведь помирать очень не хотелось. Как бывает перед смертью у Гомана внезапно проклюнулся мозг. И обострился инстинкт самосохранения. А также была засунута куда поглубже гордыня и наглость. Официально выйдя из рядов шиноби и сдав протектор, благо количество выполненных миссий, сиречь доставок, позволяли и распродав все свое личное имущество, от немногочисленных предметов роскоши, привезенных из страны горячих источников, до самой небольшой квартирки, Гоман смог наскрести довольно приличную сумму. И под охреневшие взгляды коллег по ремеслу свалил в закат. Ну как в закат… в один славный город на побережье, Эрумару. А потом и вовсе, на Архипелаг. Для Гомана были не интересны местные чудеса и странности. Ему было плевать на расхаживающих вокруг самых разнообразных мутантов, что смотрели на него с голодными глазами. Внутри него будто бы тикали часы, большая стрелка которых уже приближалась к двенадцати. Так-что, чуть ли не пробкой выскочив с корабля, он стремглав понесся узнавать, где же ему смогут поменять сердце. А как узнав, кинулся туда… Чтобы через три часа сидеть в ближайшем баре и с пиалой саке в руке обдумывать одно предложение, что ему сделали, стоило только ему выйти от химерологов. Если не вдаваться в подробности, то у Гомана было ровно два варианта. Первый, подобрать себе сердце по своим, как оказалось, весьма скромным финансам. И второй, принять достаточно мутное предложение, сделанное ему от лица местной высокопоставленной шишки. При чем второе казалось ему все привлекательнее и привлекательнее. Подумаешь, лет десять отпахать на местную шишку. Да и к тому же работенка как раз по профилю, курьером… За то плюшки были обещаны просто наишикарнейшие. Достойная оплата, обеспечение обмундированием и очень вкусными, даже по описанию, местными артефактами. Но самое главное, сердцем. И не простым… И даже не золотым. Из высшей ценовой категории так сказать. Конечно сердце, единственное, на которое у него хватало денег, включая услуги по пересадке и адаптации тоже было вполне ничего и очень даже подходило. Дополнительная выносливость и сила от мутировавшей разновидности быка бегуну была бы очень даже в тему, но вот другой вариант… он был даже не в разы, а на порядке слаще. Так что залпом выпив бутылочку сакэ, Гоман окончательно принял решение и направился обратно в клинику. А еще через три часа он уже получал свое первое задание на доставку, а в его груди билось новое сердце. Что принадлежало отнюдь не практически безобидному бычку, которого любой чунин завалит, если найдет потеряшку из стада, а твари поопаснее. Той, на которую собирают загонную охоту и прочесывают местность всем кагалом, стоит только ей заявить о себе. Можно сказать Гоман теперь носил в груди целое состояние. Однако это мало заботило его. Ведь неофициальный девиз всех курьеров в его жизни заиграл абсолютно новыми красками. Он стал быстрее. Сильнее. Выносливее. Черт возьми, он даже немного поднапрягшись мог преодолеть скорость звука и бегать по воде вообще без чакры. Да даже орда не могла стать для него препятствием, ведь он мог просто пробежаться по головам мертвяков и те не могли его схватить. Словом, за годы бытия посыльным Гоман получил все, о чем мог только мечтать. Уважение власть облечённых, что не могли нарадоваться на такого быстрого и исполнительного курьера. Дорогие вина и кушанья, многие из которых готовятся только из местного сырья. Отзывчивые женщины, которые весьма не прочь скрасить досуг сорящему деньгами курьеру. Что же до мутации… Гоман был ей даже рад. Нет, когда кожа груди прямо напротив сердца начала синеть и покрываться чешуйками он изрядно пересрался… Не так, конечно, когда потом у него стала подниматься пятка, а пальцы заменились какую-то сферу, что могла свободно вращаться, но все же. Благо химерологи успокоили его, что это началась мутация, что идет довольно гладко. Они бы еще много хотели сказать идиоту, что чуть ли не вломился в операционную, но того и след простыл. Да и трогать его было нельзя… И тем, и тем, Гоман прекрасно пользовался. К своей собственной радости и удовольствию. Он буквально кайфовал от своего положения и значимости. Но только не сейчас. -Дурацкое задание… - буркнул он, неспешным шагом бредя по улице. – Что, других что ли нет? По его мнению, бурчание было вполне обоснованно. Ну кто будет отправлять лучшего курьера, что может доставлять посылки не только на противоположный край острова, но и в лагеря на других островах архипелага. А его послали относить конверт какому-то безликому. -Важная шишка, блин - сказал он, поднимаясь по лестнице и находя нужную дверь. -Эй там, открывай! Курьер! -Что надо? – раздался с той стороны нейтральный голос. -Конверт тебе. От Совета. – чуть ли не выплюнул Гоман. – Лично в руки. Так что открывай давай. -Просунь под дверью, у меня сейчас нет на тебя времени. – раздавшийся голос был щедро сдобрен явно сдерживаемым раздражением. Вот тут уж ранимая душа курьера не вынесла сего обращения. Чтобы самого ЕГО игнорировали… да ни за что! -Слушай ты, как тебя там! – откровенно рассвирепел Гоман, уже занося ногу. – Я сейчас выбью дверь и… Что там и сказать он не успел. Ибо в следующий момент его погребенный под самомнением и гордыней инстинкт самосохранения завопил как резанный, а на него самого буквально обрушилась гора. -Сунь. Письмо. Под дверь. – раздельно проговорил голос будто бы из самой преисподней. -А затем пошел прочь! В себя пришел Гоман лишь в своем доме, трясясь словно припадочный. Позже он узнает, что его шевелюра стала иссия седой, а сам он начал немного заикаться, но это уже совсем другая история.