Невозможное сочетание. Книга 4. Проклятые острова.

-Так, Курама, это уже не смешно! – уже откровенно бесился я, глядя на очередную развилку. Это которая уже по счету? Двадцатая? Тридцатая? Или больше? Нет, по началу это было даже забавно. Шел я значит по следу Курамы и вдруг натыкаюсь на развилку. А прямо посередине надпись, направо пойдешь, демоном станешь, налево пойдешь, человеком останешься. И конечно же я пошел направо, иначе зачем все это… чтобы буквально через пару шагов наткнуться на еще одну развилку, уточняющую, уверен ли я. На которой я также не стал задерживаться, твердым шагом войдя в коридор с надписью да. Дальше начались коридоры с развилками и вопросами в том же духе, мол уверен ли ты, назад пути не будет и так далее. И каждый раз я отвечал, что понимаю, уверен и все в таком духе. Единственный вопрос, который меня интересовал, это почему Курама не спросила меня это прямо, а придумала этот откровенно странный тест с коридором и развилками. Но, кто знает, может быть это что-то типа испытания или подготовки, чтобы получить новую силу. Правда я это как-то иначе себе представлял, но что я знаю об этом? Правильно, ничего. Может быть это часть ритуала… Однако, чем больше было развилок, тем больше я откровенно недоумевал, а затем и злился. Мне казалось, что я хожу по кругу, а Курама надо мной издевается, подхихикивая в сторонке. Особенно сейчас, когда прямо между проходами виднеется чирканутый кунаем крест и вопрос, это ты нарисовал? При чем этот крест я черканул на прошлой развилке, всего шагах в десяти! -Нет блин, не я! – разозлился я. И словно бы назло отправился в проход с выбитой над кандзи нет. Чтобы выйти ровно на той же самой развилке. -Неправильно, попробуй еще раз. – раздался сврху приятный голос Курамы. Который выбесил меня еще больше! -Ну я тебе хвосты накручу! – прошипел я. И чуть ли не бегом срываясь с места, побежал в проход, отмеченный каиндзи да. А дальше пошли такие же долбанутые вопросы навроде сколько пальцев у тебя на ногах и тому подобные. Они меня буквально выводили из себя своей простотой и идиотизмом. Хотя признаю, иногда вопросы были с подковыркой. Например, сколько у меня глаз? Естественно я ответил два. Вот только… -Неправильно, попробуй еще раз. – оповестил меня голос лисицы. Если конечно подумать, то да, у меня три глаза. Два родных и один имплантированный. Логично, что тут скажешь. Вот только логика… Сказать, что она была странной, это ничего не сказать! Она была откровенно ебанутой! -Неправильно, попробуй еще раз. -Неправильно, попробуй еще раз. -Неправильно, попробуй еще раз. -Да заткнись ты уже! – окончательно рассвирепел я, швыряя под потолок кунай со врывтегом. Что совершенно не повредило ему. -Злюка ты! – фыркнул Курамин голос. – Если не нравиться играть, мог бы просто попросить. -Просто… - попросить… - кажется у меня начал дергаться глаз. – Хорошо… Я не хочу больше играть. -Душнила ты. – фыркнул голос. А пространство тем временем словно бы поплыло, но тут ж собралось вновь. Только теперь передо мной была простая деревянная дверь. На которой надпись Пыточная криво заклеена бумажкой с надписью Ритуальный зал. -Ха-ха, блядь, очень смешно! – сплюнул я и чуть ли не вырвал дверь с корнем. – А вот и я… -О, Саске! – обрадаванно помахала мне лисица. – Ты долго. Проходи давай! И цапнув меня за руку, тот час ж потащила внутрь. Признаюсь честно, я хотел ей врезать. Очень сильно хотел. Вот только ее поведение малость сбило меня с мысли. А добила меня… обстановка. Я не знал, чего ожидать. Но мысленно представлял себе что-то вроде… ну… какого-нибудь храма… только в демоническом стиле. Ну там, просторный рал из вулканического стекла, по прожилкам которого течет раскаленная магма. Ручейки багровой крови, что текут по полу. Удушливый запах серы и крови, что стелиться багровым туманом, придавая залу еще более мрачную и жуткую атмосферу. Всюду черепа, острые пики… крики пытаемых душ… И тесные, железные клетки под потолком, с шипами, что были направлены внутрь. Я даже морально подготовился к тому, что Курама запихнет меня в одну из таких клеток, а потом, злобно гогоча, медленно начнет опускать в открывшийся люк на полу, под которым плескалась бы багровая, похожая на раскаленную лаву жидкость, из которой бы ко мне тянули свои призрачные руки. А может быть мне бы пришлось сражаться на арене, куда бы Курама запускала волны тварей. Без перерыва, отдыха, сна и еды. Сутки за сутками я стоял бы по колено в крови и кишках, отбивая полчища противников, на ходу жуя сырое мясо, стараясь хоть как-то восполнить силы. Или может быть мне бы пришлось запытать распятого на пыточном станке человека. Медленно резать его, стараясь подольше растянуть его мучения и по максимуму напитаться го болью, страданием и яростью. Конечно у меня получится это не с первой попытки и даже не со второй. И каждый раз, когда человек умирал раньше срока, я бы, словно в издевку, слышал добрый голос Курамы, неправильно, попробуй еще раз. А может быть… -Вот по глазам вижу, что ты про меня что-то нехорошее думаешь. – укоризненно посмотрела она на меня. При чем так укоризненно, что мне аж стыдно стало. Я ожидал всякого… Но я никак не ожидал очутиться за обеденным столом , словно в каком-нибудь столичном элитном ресторане, куда даже Дайме придется записываться минимум за неделю. Мягкие пастельные тона, с золотой и серебряной вышивкой. Не кричащая, но очевидная роскошь. Мелодичная и спокойная музыка, что играет на фоне. Все это создает непередаваемую атмосферу элитарности и, что поразительно, домашнего уюта. -Держу пари, ты представлял это совсем по другому. – хмыкнула Курама, ставя предо мной тарелку с аппетитно выглядящим кушаньем. – Ты давай, налетай, тебе еще понадобятся силы. На что я с подозрительным взглядом посмотрел на стоящую передо мной тарелку с супом весьма подозрительно красного цвета. -Я конечно понимаю, что до Наруто мне в искусстве готовке, как до луны ползком, но хотябы попробовать-то можно?! – откровенно надулась Курама. -… - вздохнул я. И, собрав всю свою волю в кулак, зачерпнул ложкой красное кашеобразное варево с плавающими в нем кусочками мяса. И резко отправил ее себе в рот. -Ну как? - осведомилась Курама, сама поглощая ложку за ложкой. – По-моему ничего так получилось. -Неплохо… - сумел выдавить я из себя, показав лисиц большой палец. Мама дорогая, до чего же эта штука острая! -Неплохо? А по моему пресновато. – сказала она, подтягивая себе какую-то бутылочку. – Нужно больше острого соуса. И под моим ошарашенным взглядом набулькала в это варево из бутылочки. -М-м-м… - попробовала она результат. – Вкуснотища! Надо будет Наруто рецептик подогнать. Ками упаси, мысленно воскликнул я, да у меня чуть слезы из глаз не полились от остроты, а ты еще туда острого соуса наваляла! Чего ты туда намешала, лавы?! И словно бы в подтверждение моих слов с ложки сорвалась капелька варева… Которая прожгла скатерть и толстенный стол насквозь! -Ну что ты стесняешься, ешь! – подбодрила она мня. Пытки, беспрерывные бои и прочие испытания… Все это херня. Вот готовка Курамы, это настоящее испытание. И что-то мне подсказывает, отказываться от него не стоит… Некоторое время спустя. -А знаешь, Курама, очень даже вкусно! – проговорил я, уплетая странно блюдо, в виде вложенного в сложенную пополам лепешку мяса с начинкой. – Как называется? -Тако. – ответила она, подкладывая мне добавку. – Эти лепешки называются тако. -Вкусные. – сказал я, закидывая их в рот, словно в топку. – Остренькие… Все оказалось не так страшно, как я думал. Да, по первости было ощущение, будто глотаю самую настоящую кипящую смолу, а так оказалось ничего, распробовал. Даже вкусно оказалось. Вот только… -Эм, Курама… - наконец-то прикончил я пятое тако. – А это нормальн, что воя да переливается багровым светом? -О, ты видишь? – встрепенулась она. – Ну наконец-то, а то я уж думала, что что-то пошло не так. -Не так… - попытался было уточнить я. Вот только в следующий момент внутри меня всего перекрутило. Словно бы в мои кишки засадили крюк и начали наматывать на него мои внутренности. -Что ж, теперь главное блюдо! – торжественно объявила Курама. Сквозь стучащую в ушах барабанами кровь и выворачивающийся наизнанку желудок я услышал странный галдеж. Словно бы стая воронов ругалась… -Тадам! – возвестила Курама. И тот час ж проекция вкатила железную стойку, на которой был распят… Взгляд со стороны. Пир для одного подходил к своей кульминации, ведь к столу наконец было подано главное блюдо. Еще живое, дышащее… и неистово желающее порвать тут всех, несмотря на очевидную разницу в силе. Существо, распято на стойке, когда-то было человеком. Обычным человеком подвида бандитус обыкновенный, что когда-то устраивало засады на торговцев близь не слишком оживленного тракта. Две руки, две ноги, голова и туловище. Вот пожалуй и все, что осталось от го прежнего облика. А от сознания и вовсе осталось ничего. Только лишь первородная ярость, жажда убивать и разрушать. Его кожа загрубела, превратившись в подобие кожаной брони, которую теперь не всякий меч возьмет и не каждое копь проколет. Даже пистолетная пуля возьмет с трудом. Но все же возьмет. Его руки обзавелись подобием костяных накладок на суставах, а кисти срослись в один большой коготь, который с одинаковой легкостью распорет как плоть и кость, так и дерево с кирпичом. Возможно даже тонкий металл порвет, однако даже обычные железные доспехи им не по зубам. Разве что когти найдут стык и просто отогнут металл… Но кто ж им даст-то… Да и тупы они для этого. Кстати о зубах. Вопреки ожиданиям, зубы у этих тварей практически атрофировались. Да и сами челюсти тоже. Вместо рта на нижней части лица красуется глубокий раструб, усеянный мелкими и тупыми зубами, словно у миноги. Однако не стоит думать, что бывший рот стал менее опасным, о нет, он стал как бы не по опаснее когтей, ибо из горла в любой момент была готова вырваться примитивная огненная магия. Что способна принять вид, как огненного дыхания, так и россыпи маленьких огненных шариков, что отлично поджигают древесину, а металл способны даже нагреть. А поднатужившись, тварь способна плюнуть весьма приличным огненным шаром, эквивалентным термобарической гранате. Мало не покажется никому. Голова же твари полностью лишилась как органов чувств, так и волосяного покрова. Лишь хитиновые наросты в какой-то степени своим узором образовывали НКО подобии лица. Чем-то даже похож на прошлый облик. Лишь только искажённый в яростной гримасе. Ноги ж существа также претерпели значительные изменение. Больше всего они начали напоминать лапы двуногих хищных ящеров, что обитали в далеком мире под названием Земля. Даж хвост для баланса вырос с острым листовидным жалом на конце. Будь здесь квалифицированный демонолог, то он бы без труда смог опознать Оскверненного. Человека, пораженного демонической силой греха. В данном случае гнева. Попади всего лишь капелька в человека, то словно семя, демоническая сила начнет укореняться и разрастаться в его теле, влияя на разум и постепенно изменяя тело. Лишь только человек с сильной волей сможет сопротивляться насильственной мутации. А если воля не только сильна, но и придет помощь со стороны, от кого-то знающего, умелого и сильного, то возможно даже самой жертве стать хищником и усвоить демоническую силу. Однако в этом случае семя зла победило и окончательно обратило обычного человека в низшего демона. Как на физическом, так и на духовном уровне. Полностью и необратимо. -Я то жрать не буду. – категорически отказался от «угощения» Саске, чей живот крутило не по детски. – Слишком твердый, не разжую. -А всего и не надо. –ухмыльнулась лисица. Жестом фокусника она вытащила из воздуха крюкообразный нож и легким движением руки срезала грудную клетку низшего демона, обнажая внутренние органы. Которые претерпели кардинальное имение в процессе демонизации. Внутренние органы покрылись пульсирующими прожилками, странными когтеобразными наростами и опухолями. Каждый из внутренних органов существенно видоизменился. А также утратил свои природные функции, приобретя взамен новые. Так например легкие перестали поглощать из воздуха кислород, но стал поглощать, накапливать, преобразовывать и исторгать огненную мистическую силу по команде владельца. Желудок же что на удивление сохранил свою функцию переваривания пищи. Однако пищей была теперь необычная еда. Пищей были души. Попадая желудок души начинали ме-е-едлнно растворяться в агрессивной демонической кислоте, испытывая непередаваемые боль и страдания, подпитывая тем самым своего убийцу и позволяя ему развиваться. Прообраз будущего домена был максимально жесток к своим жертвам. Но самым главным органом Оскверненного являлось несомненно сердце. Этот быстро бьющийся комок мышц был без сомнения наиважнейшим органом перерожденного демона. Н так страшна потеря конечностей или даже головы, как проткнутое сердце, что является буквально опорным камнем для всей его сущности. Центральным органом, что качает, перераспределяет и хранит в себе всю сущность демона. Именно этот важнейший орган и вырвала из груди Оскверненного лисица. -Хочешь, Саске? – спросила она его, протягивая ему сердце. – По глазам же вижу что хочешь. Так иди и возьми. На Саске было жалко смотреть. Словно бы наркоман на вожделенную дозу он смотрел неморгающим взглядом на полупрозрачное, светящееся тускло-алым светом бьющееся сердце, не моргая. Будто бы пребывая в каком-то трансе протянул руку к сердцу… Чтобы тут же буквально вырвать его из несопротивляющихся рук и тотчас же впиться в него зубами. -ЙА-А-А-А! – заверещал Оскверненный от боли и страха, изо всех сил дергаясь в путах. Ему было плевать на боль, вскрытую грудину он даже практически не ощутил, как и обнаженное и вырванное сердце. Но вот когда Саске впился в го сердце зубами и начал рвать го на куски, чуть ли заглатывая целиком, вот тогда-то Оскверненный и заблажил. Вот только уже было слишком поздно…