Следствие ведут...

Пролистал в телефоне ленту новостей, дознаватель Иноичи Яманака был обескуражен: недалеко от маленькой деревушки под названием Коноха произошел жуткий пожар! И, слава Ками, без летального исхода. Вчитавшись в эту новость, он чертыхнулся, ведь горело огромное конопляное поле. Откуда оно там? Непонятно! Чтение прервал запыхавшийся следователь Шикаку Нара, влетевший в кабинет и начавший с порога тараторить: — Иноичи, а ты новости читал? — Читаю, а что? — без особых эмоций оторвав глаза от ленты новостей и скосив их на Шикаку, ответил Иноичи. — Да там… там…ээээ…там пиздец, короче, там, — эмоционально жестикулируя, Нара ходил широкими шагами из угла в угол. — Слушай, Шикаку! Отдышись и попей водички, и, САМОЕ главное, успокойся! Уважаемый следователь, а ведешь себя как ребенок! — Яманака откинул со лба чёлку, налил стакан воды и придвинул к коллеге. Шикаку вздохнул глубоко несколько раз, стер платочком пот от бега и начал истерично ржать. Яманака в непонятках приподнял одну бровь и, внимательно посмотрев на своего старого друга, мысленно сделал заметку: в ближайшее время отправить его к штатному психу на обследование. Вдруг у него «орнитологическое путешествие» на фоне работы. — Ну так читал новости про деревню Коноха? — просмеявшись, снова спросил следак. — Да, читал! И что? — Да там четверых зачинщиков скрутили, ну, как скрутили… Троих сначала ловить задолбались, бегали, в чем мать родила, и орали, что они шиноби, укрытые травой. Четвертый в кустах сидел, в противогазе. Кое-как скрутили и привезли. Троих ты знаешь, это Пёс, Салага и Пиноккио. Четвертым оказался местный дед-извращенец Джирайя. Сейчас их приведут, готовься! — приступ смеха снова накатил на Шикаку. Шикаку, загибаясь и пoкатываясь от смеха, сел на стул рядом со столом Яманака, отпил воды, чтоб успокоиться и принять должный серьезный вид следователя, грозы преступников всех мастей. Затем Нара с немым вопросом «Что?» посмотрел на друга. Дознаватель лишь глубоко вздохнул и пожал плечами на этот взгляд, достал из ящика стола чистые листы и стали ждать. Спустя 10 минут в дверь постучали, и в образовавшеюся щель просунулась лохматая голова Ширануи Генмы, с улыбкой от уха до уха и еле сдерживаемым утробным гоготом. — Ну что, готовы? Там такие сказочные кадры сидят, все прям как на подбор. Упороты в хлам! — заржал в голосину Ширануи. — Заводи, посмотрим на них. Только давай по одному! Кто там самый адекватный на данный момент? Иноичи и Шикаку переглянулись и глубоко вздохнули. Лицо Генмы просияло с новой силой. — Тот, кто в противогазе сидел, Джирайя! — Тащи сюда его! — скомандовал Нара, давя лыбу. Ширануи прикрыл дверь, и в следующий момент вошел мужчина. Высокий, крепкий, с веселыми глазами и поднятой вверх головой. Шикаку встал и поставил стул перед столом Иноичи, и тот начал задавать вопросы: — Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста, и расскажите, где живете? — Добрый день, господа полицейские, меня зовут Джирайя. Я пенсионер и писатель. Проживаю в деревне, именуемой Коноха. —Тааааак, хорошо. Поясните, что у вас в замечательной деревне произошло? — Произошло? — почесывая затылок, старик ухмыльнулся. — Да-да, поведайте нам, уважаемый, — Шикаку, пытаясь держаться изо всех сил, смотрел в упор на этого харизматичного старикана. — С превеликим удовольствием, — с воодушевлением начал Джирайя. — Значит таааак, все началось где-то в далёком начале мая. У нас рядом с деревней было заброшенное поле, примерно ещё зимой председатель нашего колхоза, Сарутоби, сдал его в аренду каким-то коммерсантам из города столичного, мы уж всей деревней обрадовались, что опять будут у нас поля возделаны! Работа в деревне появится, опять красота настанет! Вы знаете, как красиво выглядит поле пшеницы, а когда по нему ветер проходит? Эх, а как мы с Орочимару в это поле ходили потра… погулять.То-то времена были, и не спалось, — дед возвел мечтательно глаза в потолок, — дааа. Хорошо было, и вот так тоже хорошо было,… — Джирайя уплыл с глупой улыбкой в воспоминания молодости. — Кхм, кхм… не отвлекайтесь, уважаемый, — вырвал из чудесных воспоминаний дознаватель Яманака. — Хорошо, так, на чем я остановился? — прокашлявшись, продолжил Джирайя. — Ааа…через пару месяцев я решил прогуляться до этого поля. Посмотреть, что на нем творится. И ками-сама, что я там увидел, меня очень сильно не обрадовало! Они, городские эти, засеяли прекрасное поле коноплёй, Вы представляете?!!! Все поле, десять с лишком гектаров этой дури! Как только узнал об этом, то ломанулся обратно в деревню для вызова ментов! Ой, простите, блюстителей правопорядка! Это ж подсудное дело! Добежал до моей соседки Цуне, у нее телефон отлично работает! Звоню ментам, извините, привычка, и получаю ответ, мол, дедушка, все вы придумали, и мы к вам не поедем, и без вас работы завались! Вот на них Тобирамы не хватает, совсем обленились! — Так, что дальше? — сказал Нара. — Дальше решил справляться сам! Лето выдалось очень засушливое, и конопля стояла сухонькая-сухонькая! И мне в голову пришла идея: поджечь поле это чертовое! А сам схоронюсь в противогазе в кустах неподалеку, прослежу, чтоб все сгорело! — Дальше? — продолжая допрос, Иноичи записывал показания старика. — Ну, через некоторое время появляются трое утырков из местной гоп-компании «Укурыши» и начинают бегать по полю да орать матом. А я ж наблюдаю сижу, у меня и бинокль припасен, завсегда с собой, и че они творили, черти, ками упаси глаза мои, я в своей долгой жизни многое повидал, но они смогли меня удивить. Парни разделись до первозданного вида, двое из них начинают орать какие-то слова, типа «Суйтон: Суйрююдан-но-Дзюцу», «Суйтон» и так далее, а третий пошел деревья обнимать и, — Джирайя, понизив голос до шёпота, придвинулся к следаку, — к дереву того, приставал, гладил по стволу и похлопывал, заигрывал, аки кабель перед сукой, и пытался с ним целоваться. Срамота, что я насмотрелся, как это развидеть, — дед сухо сплюнул. — Ох, и насажал он себе заноз везде, окаянный! Дерево трахать, где ж это видано …девок, что ли, нет! — старик еще раз сплюнул. Нара спрятался под столом и тихо ржал в кулак. Иноичи все так же безэмоционально смотрел на старика. — Когда я понял, что сделал, и что сейчас творится, то немедленно побежал в деревню звонить ментам, ой, ребят, простите, полицейским, о том, что конопляное поле горит, и горит очень сильно! Да и все вроде, извините, если не так информативно. — Нет, нет! Все отлично! — выползая из-под стола, прохрипел Нара. — Яманака, записал? — Да все записал. Господин Джирайя, а вы присаживайтесь на скамейку вон там. — Ширануи, заводи следующего! — громко сказал Нара, утирая слезы кулаком. Следующим оказался «Салага». Паренек среднего роста, смуглый, с забавным хвостиком, сбитым набекрень, абсолютно голый, он прикрывал свое сокровище ладонью. Темно-карие глаза окружала краснющая слезящаяся склера, в простонародье называемая «глаза бешеной селедки». На переносице старый шрам. Весь трясется, как листик на ветру, да и шатает его примерно как тот же лист, и снова на ветру. Пытаясь попасть в дверной проем, парень пару раз вмазался лбом об косяк с глухим неприятным шлепком. Ширануи задал направление бедолаге и придал ускорение, толкнув в лопатку. — Надеюсь, с вами все нормально, — спросил Нара. — Да, в целом, но только бы газировочки бы сейчас сладенькой, холодненькой! — ответил Салага. — Присаживайтесь и представьтесь, — серьезно проговорил Яманака. — Кхмм.хмм,…— паренек прочистить горло. — Умино Ирука. Детдомовский я, откуда родом — не знаю, — поерзав, ответил Салага. Шикаку и Иноичи переглянулись, теперь дошло, откуда его кликуха корни берет. — Поведайте нам, господин Умино, что произошло? — Приблизительно представляю. Мы с пацанами проезжали недалеко от того места и вдруг увидели, что идет дым столбом, ну, решили заехать и проверить, че там происходит. Вдруг помощь, может, какая нужна, — парень переминался с ноги на ногу. — Товарищ следователь, а можно хотя бы просто попить, — он жадно посмотрел на стакан воды, Нара кивнул, разрешая взять, Умино залпом опрокинул в себя. — Мы быстро доехали на место и вышли из машины, я и двое моих корешей, поняли, что горит поле с какими-то лечебными травами, ну и начали бегать, тушить пожар, это ж он мог на лесополосу перекинуться, а там зайки и белочки. Я не помню, сколько времени прошло, — Ирука нахмурил лоб и почесал нос, задумался, глубоко вздохнул, понимая, что дальше начинается бред. — И, знаете что, я увидел безумно красивую бабочку и охуенное цветочное поле, было так красиво, я решил побежать за ней, чтоб рассмотреть ее поближе. И представляете, — и без того большие глаза парня увеличились еще, — вдруг это невероятной красоты поле загорелось!!! Пффф!!! Шуххх!!! — Ирука, забывшись, стал жестикулировать. — И я превратился в фею-ниндзя с водной стихией и начал этой стихией пытаться потушит этот огненный смерч, чтобы спасти ту красивую бабочку от пожара… Не получилось, — парень понуро опустил голову, качнув хвостиком. — Пришли какие-то гоблины и орки с дубинками, они связали меня, и я не смог спасти эту бабочку, — ответил Ирука и горько заплакал, закрыв ладонями лицо. Нара и Яманака переглянулись между собой, один в недоумении, а второй красный от того, что давил смех в себе. Джирайя тем временем что-то записывал, бормоча себе под нос: «Это будет шедевр!», сидя тихонько в углу. — Кхм, хорошо, господин Умино! Мне очень жаль бабочку. Присядьте, пожалуйста, на скамеечку. — Правда? — Умино с искренностью ребенка посмотрел в глаза Яманака. Ирука, вздохнув и все еще всхлипывая, удалился на скамейку. Джирайя, увидев трясущегося парня, пожалел его и дал ему свою кофту, чтобы парень прикрылся. — Ширануи, давай следующего! — крикнул Нара, утирая слезы. Следующим зашел молодой человек со стеклянным черными взглядом, который смотрел тупо в никуда. Он держал в руках полено среднего размера, постоянно его поглаживая и что-то шепча деревяшке. В отличие от второго, он был в розовых трусах в крупную белую ромашку. Темные волосы стояли дыбом, а на лице были следы пепла и копоти. — Присаживайтесь и представьтесь, — повторил Яманака. Пиноккио завис, обрабатывая информацию, исходящую извне, и был похож на «пенек с глазками». — Ааааааааа… да. Меня зовут Ямато Тензо а это мой молодой человек, Сай! — растягивая слова, проговорил Ямато. Все находящиеся в комнате медленно перевели взгляд на полено, на некоторое время потеряв дар речи. Первым очнулся Яманака. Он вспомнил, что с психами надо общаться дружелюбно и спокойно. — Мы очень рады за вас с…вашим парнем! Вы можете вспомнить, что произошло с вами? — покерфейс Иноичи не менялся. — Да. Мы куда-то ехали с пацанами, увидели пожар, очень много дыма было, я шел через него, шел и вот вышел на площадь, а там я увидел много красивых девушек и парней, они были такие стройные и прекрасные, мне захотелось их всех обнять. И вдруг среди всего этого великолепия я увидел его!!! — Ямато мечтательно возвел глаза и улыбнулся. — Этого парня, и влюбился без памяти, он буквально упал сам ко мне в руки! — счастливо пролепетал Ямато и завис в молчании. — Оооооо…тяжёлый случай! Генма, а Райдо рядом? Пусть медика этому несчастному вызовет! — испугался Яманака. — Эй, Ширануи, заводи последнего! Послушаем, что он расскажет — крикнул Нара. В дверь зашел, чуть сутулясь, молодой человек с растрепанными аки воронье гнездо белыми волосами и безумными глазами, постоянно дергаясь и оглядываясь по сторонам. На его лице был шрам на глазу, достаточно старый, чтобы о нем волноваться. Вздрагивал он при любом шорохе или звуке. Глаза его были такими же красными, как и у его предыдущих собратьев по несчастью. Он так же был полностью гол, но его не трясло, как Умино и он даже не скрывал свой стыд, а, наоборот, видимо гордился. Это был главарь их шайки по прозвищу «Пес». — Сейчас бы сладенького съесть, тортика бы, — мечтательно сказал Пес. Все в комнате раскрыли рты от такого тона. Первым очнулся Иноичи и, подобрав челюсть, опять задал те же самые вопросы. — Присаживайтесь и представьтесь. Вы помните, что произошло? — повторил Яманака. Пес сел на стул, ссутулился и передернул плечами. Руки зажал между худых ляжек. — Какаши Хатаке, будем знакомы, черти, ой, простите, я это вслух сказал, господа полицейские. Что, собственноо, произошло? Помню, что-то связанное с полем. С полем… ееебааааать, поооолееее! — заорал Какаши на весь кабинет. — Оно очень жутко горело, мы пытались его потушить всеми доступными способами! Ямато предлагал его тушить «по-пионерски», да где же он видел такой мочевой пузырь вживую? А потом…? — Хатаке почесал затылок — Потооооом я стал красивой бабочкой на этом не менее красивом поле, за мной гналась фея с задорным хвостиком… мммм… такая красивая фея, прям ух! Саму бы ее поймал и на этом поле «сдружился» организмами до упаду, до утра! — мечтательно пробормотал Хатаке. — Таааааак, стояк, лежать, я сказал! Лежать! Потом…мммм… деревья петь начали, так красиииииво! Ёбу дал, дал ёбу, ну и слава Ками…поплыла кукуха, будь земля ей пухом! Так душевно! Ммммм… жарковато чёт стало… очень жарко! Эта феечка… лежать я сказал, лежать, стояк! Начала петь песенку: «Суйтоооон, дай мне силу!» и появилось ооооочень много воды, прям из ниоткуда! Ну и я тоже решил повторить, только с другими словами: «Суйтон: Суйрююдан-но-Дзюцу, дай мне силы!» и я тоже превратился в феечку-ниндзя! С крылышками…и из меня тоже потекла вода… Потом пришли вурдалаки-слоники, зелененькие такие…ммм… а дальше плохо помню… а тортик будет? Ооооочень хочется с газировочкой! Мммм,… — с «щенячьими» глазками, спросил Какаши. — Это будет ШЕДЕВРАЛЬНО! — воскликнул Джирайя, продолжая что-то писать в своем блокноте. В этот момент Ирука икнул и спросил пискляво: — А мне можно тоже газировочку с тортиком? — Бля,… — пробормотал Яманака, пока все это переваривал и осмысливал. Нара из-под стола так и не вылез. Спустя полгода на одной из полок стояла неприметная книжонка с очень интересным стихотворением в начале: Смеётся суслик в неуютной норке. На спинку опрокинулся жучок. Хохочет ёжик, носится по горке, Совсем с катушек съехал, дурачок. Летают птички странными кругами, И ржёт кобылка с пенкой изо рта, Сороконожка дрыгает ногами. От смеха слёзки льются у крота. Ржут белочки и падают с деревьев. Сова забавно ухает в дупле. Хохочет грач до выпаденья перьев. И мишка со сверчком навеселе. Кузнечики смеются в травке где-то, Мышонок, змейка, ящерка и тля. Стояло знойное засушливое лето, Горели конопляные поля! ©