Целый мир придуманных истин.

14 апреля 1919 года. Прошло ровно семь лет с момента крушения величайшего корабля истории. Ровно в этот день в водах Северной Атлантики произошла одна из крупнейших морских катастроф в истории, и уж точно самая знаменитая. Круизный лайнер "Титаник" столкнулся с айсбергом. В результате погибло более полутора тысячи человек. На момент спуска на воду 269-метровый "Титаник" был крупнейшим судном в мире. Лайнер отправился в свое первое и последнее плавание из английского порта Саутгемптон 10 апреля 1912 года. Четыре дня спустя лайнер, считавшийся непотопляемым, налетел на так называемый "черный", то есть перевернувшийся айсберг, не имевший отблеска. Согласно записям в бортовом журнале, столкновение произошло в двадцать три часа сорок минут по местному времени. Айсберг прорезал шесть из шестнадцати водонепроницаемых отсеков судна, в результате чего оно получило сильный дифферент на нос. "Титаник" затонул спустя два часа сорок минут. Из 2224 пассажиров и членов экипажа спастись удалось лишь 711, которых подобрало судно "Карпатия". "Это непотопляемый лайнер, даже сам Бог не сможет отправить его ко дну" - твердили *они*. Газеты так и пестрят новостями об этом корабле, люди скупают билеты быстрее, чем хлеб с полок. Все они хотят про путешествовать через Антлактику именно на этом судне, но никто из них не знает что произойдет с ними вскоре после вступления их ноги на борт. Никто даже не представляет что, ждет их в ту ночь. Сколько жизней унесет этот корабль за собой на дно. Дно Атлантического океана. Говорят время лечит. Так устроено природой, что рана, чем глубже она, тем дольше заживает. И потребуется не часы, а дни, месяцы, а иногда даже и годы, чтобы затянулись шрамы. Хотя придумали немало средств для заживления, но всегда ли они эффективны? А если посмотреть на раны в плане чувств человека – ведь порой они могут доставлять даже больше страданий, чем раны телесные. Может ли время, в определенном — долгом по меркам человеческой жизни своём промежутке способствовать заживлению душевных ран? Ведь недаром же говорят, что именно время – лучший лекарь. *** День начался благоприятно. Томас встал раньше всех, попутно разбудив Розу и пошел переодеваться. В его планах было поработать на улице, а после прогуляться с семьёй. Роза открыла глаза. В окно заглядывали теплые лучи, из окон видны деревья покрытые зеленой листвой, поют птицы. Спустившись вниз на завтрак, она увидела Томаса, сидящего в брюках и рубашке за столом. Рукава были закатаны до локтей, а в руках он держал газету и с серьёзным видом что-то читал. - Папа! - с криком, в зал забежала девочка, лет шести. Одетая в розовый сарафан, она подбежала к отцу. Еë звали Рейчел. Томас отложил газету и улыбнувшись подхватил девчонку на руки. - Доброе утро, любимая. Прекрасно выглядишь. - Томас обнял подошедшую к столу девушку и поцеловал в лоб. Она была одета в сиреневое платье, чуть выше колена, с кружевом на рукавах. - Ты обворожительна, милая, - обратился он к девушке, проведя рукой по своему затылку. - Доброе утро, Томас! - сказала Роза, глядя в карие глаза мужчины, в которых виднелось приглушенное очарование тем, что он перед собой видел. – Спасибо за комплимент. Она улыбнулась. «О, господи, эта улыбка...» - проскочило в мыслях Томаса. Он до сих пор не мог налюбоваться Розой. Своей Розой... - Доброе утро, мамочка! – кареглазая девочка обняла Розу за колени. На еë розовых щечках от улыбки появились ямочки. – Мы ждали, когда ты проснешься. - Да, - сказал Томас с улыбкой глядя на дочку. Она была очень похожа на него, и характером и внешностью. – Это стоило больших усилий, не разбудить маму своими криками, верно, Рейчел? Роза с улыбкой провела рукой по кудрявым волосам дочери. На завтрак им подали омлет с ветчиной, тушеными помидорами, фасолью и вареными сосисками. Запах был восхитительный. - Роза, почему ты не кушаешь? - удивленно спросил Томас и посмотрел на девушку перед собой. -Том, Ты же знаешь моë состояние по утрам. - Роза тяжело вздохнула. - К тому же я не голодна. Чашки чая с печеньем вполне хватит. По окончанию трапезы, Томас рассказал свой план действий попутно попивая горячий кофе. - Я думаю поработать сегодня в саду, а после можем все вместе сходить по магазинам и прогулять в парке. - Он улыбнувшись глянул на дочь, которая сияла от слов отца. - Хорошая идея, погода позволяет. - Роза пригубила чай, - я пойду с тобой в сад, хочу цветы посадить. - Милая, а разве в твоем положении, можно сажать цветы? - Томас Эндрюс удивленно смотрел на девушку. - Если аккуратно, то можно. Ещё несколько минут они мило беседовали, но всë прервал внезапный вопрос дочери. - А как я появилась? - от этих слов, Роза подавилась чаем, а глаза Томаса превратились в букву О. Девочка вопросительно смотрела на маму, которая вытерала рот салфеткой. - А вот на этот вопрос, милая, тебе ответит папа. - Роза встала из-за стола и направилась к выходу. - И да, Томас, проследи чтобы Рейчел не ела сладкое пока не доест завтрак. - Томас кивнул. Улыбка Розы по вопросу дочери, переросла в смех и она покинула зал. Дочка перевела взгляд на отца, только теперь смотрела с заинтересованностью и улыбкой. Томас замешкался. Они вышли в сад. Дочка беззаботно побежала искать божьих коровок, а Роза с Томасом дошли до его рабочего места, рядом с которым и была клумба. Роза решила сажать васильки. Они были прекрасны, вот только цвет вызывал у неë ассоциации с той трагедией. Томас придержал Розу, а после сел в кресло качалку и стал рассматривать новый проект корабля. Дочка всë же поймала "солнышко" и понесла показывать родителям. - Рейчел, аккуратней, не наступи на клумбу! И главное не упади! - Роза обратилась к дочери, обеспокоенно рассматривая ее. Шустрая малышка постоянно попадала в неприятности. На ее одежде, розовом сарафанчике и легкой светлой блузе, виднелись следы шоколада. - Томас, - Роза обернулась к мужу. – Я же просила не кормить ее шоколадом пока она не доест завтрак. - Мы позавтракали, милая, - ответил Томас. – Шоколад был получен после омлета, да, Рейчел? Он подмигнул дочери. Томас был прекрасным мужчиной. Добрый, ласковый. Он очень любил детей, особенно свою дочку. Да и Роза для него была маленькой гордой девчонкой, любящая показать себя. Еë характер был весьма похож на детский. Капризная, дерзкая, но в душе весьма ранимая и чувствительная. Она была прекрасна по своей природе. Не только внешностью и характером, но и умом. Она была начитанна, хорошо говорила на других языках, владела техникой письма, любила рисовать, а также была веселушкой. Еë любви к про счетам можно позавидовать. А танцевала она, до упада! Девочка села рядом с мамой и с интересом стала наблюдать, как Роза выкапывает ямки и сажает в них семена. - Мама, а когда они вырастут, они будут такие же красивые, как и те? - девочка указала на соседнюю клумбу, где буйно цвели синие цветы. Роза кивнула. Не отводя взгляда от клумбы, девочка сказала: - Они такие же красивые, как и твои глаза, мама! - Да, они прекрасны. Как и наша Роза, - сказал Томас. Всë это время он увлечённо смотрел на своих девочек, сидящих вокруг небольшой клумбы. Он отложил работу, чтобы насладиться моментом рядом со своей семьёй. Девочка с интересом смотрела на маму и иногда кидала взгляд на отца, сидящего в кресле и наблюдающего за ними. Между троими повисла тишина. Спустя некоторое время Рейчел прервала тишину, задав вопрос: - Мама, папа, а как будут звать его? - она указала своим пальчиком на большой живот Розы, который был скрыт под воздушным сиреневым платьем. - Ох... А может быть, не его, а еë. Вдруг у тебя будет сестричка, милая, - ответил Томас, улыбнулся и скосил взгляд на Розу. - Мы с мамой думаем об этом, хоть времени остаётся немного. Томас взглянул на дочку, та была в недоумении, явно не понимая о чем он говорит. - Если будет девочка, давайте назовем ее Элизабет. Я буду звать ее Лиззи, - с улыбкой сказала Роза, выпрямившись и потирая поясницу. - Как считаете? Мне кажется довольно красивое имя для девочки. Ещё и звучит красиво, Элизабет Эндрюс! - Я согласна! – выкрикнула Рейчел, и по-детски захохотала. Она мечтала о появлении сестрички. - Согласен, довольно неплохо, - сказав это, Томас смотрел на дочку, но вдруг его взгляд упал на встревоженное лицо Розы. Она резко дотронулась до живота. На ее лбу мгновенно выступили капельки пота, а глаза расширились. - Что случилось, Роза? - взволновано спросил еë Томас, пристав с кресла. - Всë в порядке. Всë хорошо. Лиззи видимо, решила тоже сменить позу, - с небольшим смешком сказала Роза, и, опустившись на землю, продолжила пересаживать растения. Рейчел испуганно посмотрела на отца, после перевела взгляд на маму. Увидев, что всë хорошо, и маме полегчало, она, не выдерживая больших пауз, задала ещё вопрос: - А как вы познакомились? Роза застыла, с удивлением глядя на Томаса. Он широко улыбался, чуть ли не смеясь. Но в его глазах она прочла, что он не горит желанием говорить об этом. Как и она. Но ему нравилось, когда дочка задавала вопросы, ставящие родителей в тупик. Роза не желала вспоминать ту трагедию. Сердце начинала колоть от одного напоминания. А Томас, в свою очередь, до сих пор никак не признавал, что случившееся - не его вина. Томас встал с кресла и направился к Розе и дочке. Подхватив дочку на руки и держа ее одной рукой, второй он коснулся огненных локонов Розы и вздохнул. - Это произошло на «Титанике», - без эмоций приговорила Роза, а после посмотрела Томасу в глаза и слегка улыбнулась. Она с теплом на душе наблюдала, как дочка по очереди глядит на отца и на неë. - На «Титанике»? А что это? - удивленно спросила девочка, хватаясь за шею отца. - Это корабль, - ответил ей Томас. – Большой и могучий. - И построил его твой отец, - улыбнулась Роза и посмотрела на Томаса. -Папа?! *** Томас Эндрюс стоял на борту могущественного и великого парохода, который когда-либо спускался на воду в порту Саутгемптона. Он поговорил с капитаном Смитом, до этого обошел весь корабль, чтобы проверить, всë ли в порядке и действительно ли готово судно выйти в свое первое путешествие через Атлантический океан, и сейчас наблюдал за офицерами на борту, тщательно осматривавшими каждый болтик в рулевой рубке. Томас Эндрюс - ирландский бизнесмен, инженер и судостроитель. Именно он создал этот шедевр. Вдуматься только, сколько времени, сил и труда занял этот пароход. Бессонные ночи, долгая работа над чертежами, командование рабочими, длительная работа над отделкой кают и палуб. Он спроектировал этот корабль, вложил всю свою любовь в него. Это не первый его корабль, но каждый раз его затягивало неуправляемое чувство воодушевления и восторга. Он был уважаемым конструктором и исполнительным директором " Харланд анд Вольф". Эта компания заключила контракт с "Уайт Стар Лайн" на постройку судов и сегодня из их союза в плавание отправлялся уже второй лайнер. Томас был из тех людей, которых Бог ценил, даря неприлично большое воображение и ум, чтобы творить и создавать. Но несмотря на свое высокое положение в обществе, Томас не высокомерил над всеми. В нем было усердие и он горел работой, которой отдавался всецело без остатка, забывая порой о себе и своей жизни. К сожалению не каждая дама может выдержать столь напряженную работу, при которой мужчина пропадал целыми сутками. Поэтому в своитртдцать семьТомас так и не женился. Он не строил иллюзий на свой счет, хотя многие особо женского пола бросали на него взгляды. Тем не менее он не считал себя богатым красавцем и большого внимания этому не уделял. Мало кто захочет связывать себя с человеком, который всецело предан своей работе до потери пульса и уже довольно не молод, хоть и хорош со стороны. Внизу раздавались радостные восклицания людей, вспышки фотокамер, смех детей. Из труб шëл пар, корабль издавал утробные звуки, а на борт уже приглашали пассажиров. Корабль оправдывал ожидания многих людей. На палубе, где стоял Томас Эндрюс, пахло краской и древесиной. Он с гордостью, но не с гордыней наблюдал и ждал момента выхода в океан своего детища. Этот корабль был для него мечтой, которую он смог воплотить в реальность. *** - Не могу понять, откуда такая шумиха. На мой взгляд, он не больше «Мавритании», - заявила рыжеволосая леди. Непослушные пряди еë волос, так и выбивались из прически. Она была одета в белый строгий костюм с чёрными продольными полосами, едва видимыми издали. А широкополая сиреневая шляпа скрывала ее лицо почти наполовину. Широкий пояс подчёркивал талию, галстук придавал деловой вид. Но для Розы он был не более чем удавкой на шее, нежели привлекательным аксессуаром для дамы. Розе было неуютно, рядом с таким кораблём. Она чувствовала себя неуверенно. Позади леди показался высокий темноволосый мужчина. Он был одет в серый костюм, с шляпой и тростью. На вид ему было не больше двадцати восьми. - Ты порой бываешь права, Роза, но только не на счет «Титаника». Он намного роскошнее и больше, - проговорил он с улыбкой за спиной девушки. - Руфь, Вашу дочь сложно чем-либо удивить, - проговорил насмешливо мужчина, обращаясь к матери девушки. Она выглядела как женщина высшего общества, в красивом ярком наряде. Та лишь улыбнулась и скосила тяжёлый взгляд на дочь. Девушке не было интересно то, о чем говорят её мать и жених. Она смотрела на корабль, вдыхая полной грудью воздух. Ей хотелось сбежать, куда глаза глядят, только чтобы никто еë не трогал. Она хотела убежать от матери, надменной и самовлюбленной, боящийся любого труда и жадно заглядывающей в рот своему будущему зятю. Казалось, что ему это только и нравилось. Но он был раздражен, что Роза не такая. Для него она была лишь куклой. Девушка была интересна ему скорее как приз, который Каледон пытался ухватить зубами. Она обворожительна как модель,еë улыбка заставляла улыбаться других. Только за последние пол года на еë лице не возникает никаких символов похожих на улыбочку, да и радости в еë глазах больше нет. Еë взяли за горло и не выпускают. Будь она не настоль волшебна, Каледон вряд-ли даже и глянул в еë сторону, вот только Руфь сделала всë, чтобы Роза ему понравилась. Превосходное платье, великолепно подобранный макияж, распущенные рыжие волосы завоевали сердце этого мужчины. Роза всеми силами старалась не расположить его к себе, непривлекать внимание, делала всë чтобы не приглянуться такому, как Кэл. Она дерзила, хмыкала, закатывала глаза, показывала не лучшие манеры, вот только Хокли это зацепило. Она была не такая как все леди, в ней была изюминка. Когда его родители заявили что против этого брака, Хокли младший всë равно стоял на своëм и сделал Розе предложение. Предложение от которого девушка не смогла отказаться. Только теперь она страдает и еë матери нет дела до этого. Ведь главное, что Руфь не будет марать руки и не пойдет белошвейкой. Прежняя Роза исчезла. Испарилась. Никто этого не видит, да и Роза перестала пытаться что-либо исправить. Всë что было в еë силах это лишь грубить и возникать перед будущим мужем. Он посмотрел на Розу. Девушка без слов его поняла. За эти два года она научилась понимать Каледина по глазам. Роза взяла жениха под локоть, задумалась и помрачнела ещё больше. Этот корабль был для неë тюрьмой на воде, на которой еë повезут в другую страну, где она окончательно забудет, что значит свобода. Роза поднималась по сходням, не обращая внимания на кого-либо. За что она заслужила награду в виде Кэла, она так и не поняла. И вряд-ли поймет. Первый класс поднимался на борт, в то время как третий стоял у сходней с документами и проходил проверку на вшей, болезни и физическое состояние, угрожающее здоровью других пассажиров. Третий класс был низшим. Он не имел права заходить на территорию первого и второго, но на тот момент людей это не волновало. Все были рады путешествию на этом судне. Роза изо всех сил старалась держать лицо. Так положено, это правило для порядочной дамы. "Правило". Роза знала и понимала, что её мать и Кэл держат еë за горло, но никому до этого не было дела. Все считали, что она отхватила приз в виде такого мужчины как Каледон, а для неë это были лишь золотые кандалы. Она была как невесомая птичка в золотой клетке, выхода из которой, казалось, она не найдет никогда. Томас положил руки на леера. - Мистер Эндрюс! Приветствую Вас. - Брюс Имей протянул руку Томасу в качестве приветствия. *Брюс Исмей - владелец компании "Уайт Стар Лайн". - Не думал увидеть Вас Здесь, мистер Исмей. Мне казалось что Ваши семейные дела не позволяют Вам отправиться в путешествие. - проговорил Томас и ответил на рукопожатие. - А как же? Я всегда сопровождаю в первый рейс Корабли. А что касается Титаника, я хочу посмотреть на него во всей красе. Этот корабль должен войти в историю! - он улыбнулся. - А, почему вы не общаетесь с репортерами, журналистами и не фотографируетесь? - с большим удивлением спросил его Исмей. - Я не вижу в этом смысла. Не люблю столь выделенное внимание. - без эмоционально сказал Томас и свёл руки впереди себя держа блокнот. - Ну чего вы так? Это же история, и Титаник который мы с Вами построили достоен внимания! Соответственно и мы. И Я и Вы. - Брюс Исмей подошёл к леерам. Подняв подбородок и дёрнув усами, он надменно улыбнулся. Все что его интересовало, это деньги и слава. Он не задумывался скольких трудов стоил пароход, сколько ночей не спали люди чтобы такие как Исмей могли с гордостью стоять на палубе. - Я гарантирую Вам, об этом лайнере будет говорить весь мир. - заявил Исмей. Томасу Эндрюса было не по себе от столь самоуверенного и надменного высказывания. - Давайте пройдем по каютам, днём у нас обед с весьма важными персонами, - проговорил Исмей, Томас хотел что-то сказать, но его опередили. - и ваше присутствие, Мистер Эндрюс обязательно. Томас Эндрюс не хотел идти на обед со знатью, слушать высокомерность и обсуждения светских сплетен. Была бы его воля, он бы продолжал стоять у лееров и наслаждаться свежим прохладным воздухом. Но Эндрюс всего лишь дёрнул плечами и кивнул, покинув палубу. Исмей продолжил стоять и восхищаться лайнером, но после недолгого раздумья как дать газетам ещё больше восхищения, он всë же отправился в свою каюту, по дороге пообщавшись с капитаном Смитом. Палубы наполнялись людьми, они толкались, шумели, стараясь побыстрее занять места. И вот час триумфа. Раздался гудок. Корабль готов отплывать. Пассажиры уже поднялись на палубы, махали руками,прощаясь с родными и близкими. Без остановок работали фотоаппараты. Корабль плавно выходил из порта Саутгемптона, постепенно набирая скорость, чтобы на всех порах мчаться в Нью-Йорк и небольшие парусные лодки, сопровождаюшие Титаник из порта, расступались перед этим гигантом пропуская в открытый и спокойный океан. Самые роскошные каюты располагались в секторах «В» и «С». Интерьер в них был оформлен в стиле - королевы Анны, Людовика XV, а некоторые в стиле итальянского возрождения. В них конечно же жила знать и высшее общество. Каюты третьего класса не были особо дорогими и были по карману обычным рабочим и прочим людям. А каюты второго класса не были на столь роскошны, но и не хуже третьего. Золотая середина. *** Горничная Труди суетливо помогала Розе доставать картины. К слову служить ей было только в радость. Роза была с ней приветливой в отличии от Руфь. Можно сказать они даже дружили. Все то время за ними наблюдал Лавджой. Цепной пёс Кэла. Злой, наглый прислуга, только и ждет пока хозяин кинет косточку полакомиться. -Прикажете все картины достать, мисс?– спросила Труди. – Да, нужно слегка оживить эту комнату.– отозвалась она, любуясь на шедевр в руках – О, опять эти картины..– недовольно произнес Каледон, проходя в каюту. – Роза всюду таскает их с собой. – Как и ты свой сейф, дорогой.– ответила она.– А от него красоты не прибавляется. - Она мечтательно вздохнула, смотря на следующий холст. – У нас с Кэлом взгляд на исскуство совершенно разный, когда смотришь на них, словно попадаешь в сказку. Кэл лишь ухмыльнулся и недовольно спросил: – Как зовут художника? – Вроде бы Пикассо. – Вроде бы Пикассо, он не будет иметь успеха, поверь мне. "Что ты понимаешь в этом" - пронеслось в голове у Розы. Она глянула на самоуверенное лицо Кэла и закатила глаза. - Хорошо, хоть стоили не дорого. Лавджой хмыкнул и улыбнулся. Кэл подошёл к нему ближе и почти шепотом сказал: – Ее нрав доставляет много проблем, но уверен замужество ее исправит. А ты приглядывай за ней. Лавджой кивнул и посмотрел на него с понимающим видом. - Мы опаздываем! - со злобой прорычал Каледон и посмотрел на Розу. - Мне нужна минута. - Каледон был в бешенстве, но рядом с Руфь не мог что либо сделать. Он смотрел на Розу, угнетающим взглядом, казалось, если бы он мог, то испипилил бы еë. Через 2 минуты Роза была полностью собрана. Она была одета в салатовое платье, с телесной отделкой на груди и белыми кружевными рукавами. На её шее красовалось прекрасное украшение-подвеска с зелёным камнем, а на талии завязан алый пояс. Волосы были собраны. На часах ровно час дня. За столом который рассчитан на шесть персон уже сидел Мистер Исмей, он махом руки поприветствовал Томаса Эндрюса вошедшего в зал. Томас присел. Во главе красовался Мистер Исмей, рядом с Томасом заняла место фигурная дама. На вид очень приятная и вежливая женщина. Еë имя Маргарет Браун, но она предпочитала чтобы еë звали Молли Браун. Очень тактичная, любознательная и интересная особа. Ей было очень интересно, почему Томас путешествует один, и где же его вторая половинка. - К нам кто-нибудь присоединиться? - спросил Томас у Исмея и вопросительно поднял брови. Брюс Исмей не успел ответить, как все троя услышали: - Если бы ты меньше меня торопил и сам не нервничал, мы пришли бы во время. - мелодичный и нежный голос раздался у дверей. Томас невольно повернул голову. В горле пересохло, а сердце застучало быстрее. То кого он увидел своими глазами, перевернуло его мир внутри с ног на голову. К столу за котором они сидели, подошли трое. Статный мужчина с грозным взглядом, его локоть охватывали руки женщины, которая смотрела на всех с высока и юная леди. Томас не обратил никакого внимания на мужчину и женщину, его глаза смотрели на юную особу. Мужчина почтенно отодвинул стул для леди, а после присел. - Прошу прощения за своих дам. У кое-кого есть дурная привычка долго собираться. - он скосил взгляд на милую девушку с боку от него. Личико леди искозилось, она была недовольна и уже хотела начать спорить, но не успела она сказать и слова как женщина еë одëрнула. - Отлично, все в сборе. - Усы Мистера Имея дернулись и он улыбнулся. - Это мистер Каледон Хокли, он взглядом обратился к мужчине, после перевёл взгляд на женщину перед ним и сказал: это Мисс Руфь Дьюитт Бьюкейтер и еë юная дочь - Роза. - Здравствуй, Роза! - проговорила Молли Браун. - Так выросла, красавицей стала. - ей очень нравилась Роза. Она в отличие от своей матери была другой. Не заглядывала никому в рот и не боялась возразить, хоть и Руфь часто еë одергивала, впрочем как и сейчас. Молли даже хотела чтобы Роза приняла участие в еë митингах, но Руфь категорично запретила, сказав что это ни к чему. - Какое чудесное имя. - себе же на удивление, сказал Томас. Он настолько засмотрелся на красоту девушки, что и забыл,кто он и где. Сразу после своих слов, он почувствовал холодный и призерающий взгляд Каледона на себе. Он был очень хорошо наслышан про этого наследника миллионов, но не знал его лично. О нём трубили во всех газетах и слава от него ходила по всей Земле. Но для Томаса он был не больше чем мальчик получивший большие деньги. - Благодарю Вас.- проговорила Роза, несмотря на взгляд Руфь и Кэла. Уголки еë губ слегка дернулись, но улыбки Томас не увидел. *Боже мой, какой прекрасный голос* - пролетело в голове у Томаса. Он был восхищён Розой. Голубые с синим блеском глаза, неотразимые черты лица, бледная и нежная кожа, огненные пряди волос, выбивающиеся из общей прически, они придавали девочке ещё больше умиленности, будто хотели сбежать. Еë взгляд был добр, но весьма насторожен. - А, как Вас зовут? - проговорила она, и пока Томас летал в облаках от столь нежного голоса похожего на пение птиц, он и забыл что обращаются к нему. Его привёл в чуство пинок со стороны Молли. Женщина посмотрела на него и взглядом дала понять, мол хватит пялиться на юное создание лучше ответь на вопрос. - Это мистер Томас Эндрюс. - проговорил Исмей, не заметевший переполох за столом. - один из величайших судостроителей нашего времени, который и спроектировал этот лайнер. - продолжил он. Томас поймал на себе любопытный взгляд Розы, она подняла одну бровь вверх. - Может я и создал этот проект, - согласившись с Брюсом сказал он, - но идея по созданию Титаника полностью принадлежала Мистеру Исмею. - Томас нехотя отвёл взгляд от голубых глаз себе в тарелку. - Он хотел пароход, гигантский и столь роскошно благоустроенный, чтобы никто не смог с ним сравниться, и вот, перед Вами воплощение его идей. - глаза Томаса бегали от одной персоны к другой. - Идея может и моя, но Титаник всецело принадлежит Томасу. - Мистер Исмей, хватит обо мне. - со стеснением сказал Томас и опустил глаза - Мистер Эндрюс, корабль достоин высшей похвалы. Он великолепен. - сказала Роза, смотря на Томаса. На секунду их глаза встретились, но грозный вид Руфь, все завершил. Томас кинул взгляд на Розу, та была занята поджиганием кончика сигареты, которая была прикреплена к элелегантному, курительному держателю. Она сделала затяжку, сигаретный дым развеялся по столу. Томас никогда не курил, ему это было не интересно да и разум затуманивался, а ему как инженеру не положено витать в облаках. Курящих женщин Томас тоже не воспринимал, но Роза... Она эстетично охватывала держатель губками и выпускала дым. - Я это не одобряю Роза. - с призрением сказала Руфь и направила укоризненный взгляд на дочь. Роза лишь сделала затяжку и выпустила дым ей в лицо, на что мать отпрянула и опустила взгляд в тарелку. - Она знает. - встрял Кэл и выдернул сигарету из держателя пока взгляд Розы был обращён на мать. Потушив сигарету в пепельнице он обратно облакотился на спинку стула. К столу подошёл официант. - Баранину с кровью под мятным соусом. Ты же не против, милая? - утвердительно произнёс Кэл. Роза пыталась держаться, уголки еë губ дернулись. Она повернула голову к Кэлу, по пути повстречавшись взглядом с Томасом, который ничего не понимал. В еë глазах был гнев. Томас до этого не видящий никаких отношений между ними, резко понял. Роза невеста мистера Хокли. Где-то в глубине души Томас разочаровался, он умом понимал, что такая как Роза одна не будет никогда. - Может ты за неë и мясо будешь резать, Кэл? - с усмешкой сказала Моли вызвав на себя взгляды всех окружающих за столом. Кэл с ненавистью глянул на неë. А губы Томаса дрогнули в форме улыбки. Чтобы не навлекать на себя гнев Хокли, она перевела тему. - А кто придумал название "Титаник"? - Уверена это была твоя идея Брюс! - со смешком сказала Моли и подмигнула. Брюс рассплылся в широкой улыбке. Гордыня появилась в его лице, а усы задергались. Он не упускал момента похвалить себя, ведь он тоже внёс свой вклад в постройку Титаника. - Я прежде всего думал о размерах. В голове было что-то грандиозное. Огромный значит раскошный, мощный. - с высокоподнятым подбородком проговорил Брюс. - Мистер Исмей, вы слышали о докторе Фрейде? Его мысли об озабоченности некоторых мужчин размерами, показались бы Вам весьма интересными. - вырвалось из уст Розы. Молли оценила высказывание девушки, улыбнувшись закачала головой. Мистер Эндрюс чуть ли не захохотал во весь голос, еле сдерживаясь. Он услышал возмущённый голос Руфь, которая отчитала Розу в очередной раз. - Да, что с тобой сегодня? -с недовольством произнесла Руфь. В еë голосе слышались нотки сердитости на дочь и нервозность. - Извините. - Роза небрежно кинула салфетку на стол и встала. Она отправилась к дверям, шепотом произнося свои недовольства. - Непростая штучка, - вмешалась Молли Браун, - справишься Кэл? - спросила его женщина с гордой улыбкой. Все за столом услышали эти слова. Исмей смущено поднял глаза на неë и перестал жевать, Томас повернул голову понимая, что та права. Руфь, ещё не покинул стыд за минувшую выходку дочери, а Кэл продолжил жевать, глядя в свою тарелку. - Просто теперь я буду внимательней следить за тем, что она читает. - сказал Кэл, мерзко улыбнувшись, и продолжил принимать еду. Он и не спешил пойти за девушкой, что очень удивило Томаса. Другой бы уже давно стоял возле неë и извинялся, но нет, Хокли ещё не доел. - Фрейд? Это пассажир? - произнёс Исмей. Он был смущëн, обижен и в то же время зол. Его весьма сильно, ударило высказывание девушки, вернее, по большей части оно торкнуло его самолюбие. Ожидать других слов от него даже и не стоило. К Томасу Эндрюсу подбежал официант с сообщением и попросил пройти на палубу. Мужчина взял салфетку и протер рот. - Прошу меня простить, работа. - откланявшись сказал Томас и быстрым шагом направился к выходу, покинудая компанию. Роза стояла на палубе и смотрела куда-то вдаль. Обед был ужасен. Еë мать и Кэл делали из неë куклу, постоянно указывая что ей делать. Она завидовала Молли Браун. Роза еë любила, хоть мать и называла еë вульгарной дамой. Она завидовала ей по доброму и даже восхищалась ею. Женщине было наплевать на условности, на правила, ей никто не имел право что-то запретить, она могла высказывать своё мнение без опаски выслушать потом целый урок по вежливости, она не боялась говорить что думала прямо в лица людям. Она смелая и храбрая, как и Роза в прошлом. Еë мать по немногу привращает характер дочери в тряпку, а Кэл ещё и добавляет. На миг Роза задумалась о другом. Ей показалось, что еë высказывание могло задеть и мистера Эндрюса, чего ей очень не хотелось бы. Он был не такой, как все. На еë удивление это был скромный и приятный мужчина, но никак не зануда, как про него рассказывали. Она даже поймала себя за столом за мыслью, что рассматривает его и явно симпатизирует, и конечно, в каюте еë будет ждать очередной пустой разговор, что она кидала на него взгляды и соблазняла. Но по большей части, еë это не особо волновало. Больше всего девушка переживала, что могла обидеть мужчину своими резкими словами и эта мысль прочно засела в еë голову. "Ох черт, не красиво получилось, нужно будет извиниться перед ним" Она посмотрела вниз встретилась взглядом с мужчиной. Это был он - Томас Эндрюс. Он стоял на нижней палубе вместе с одним из офицеров. Его взгляд был поднят и направлен на девушку. Роза пыталась не засматриваться, но не получалось. Томас Эндрюс смотрел ей в глаза, а Роза ему. Их гляделки продолжились недолго. - Почему ты ушла из-за стола, Роза? - за спиной девушки раздался до боли знакомый голос. Роза аж дернулась, от резких и громких слов. Оторвав взгляд от мужчины, она обернулась и увидела Кэла, который в гневе шёл прямо к ней. Он дёрнул еë за локоть, тем самым причинил тупую боль, но не успев протащить и метра, Роза вырвалась. Высказав пару слов и оскалився на жениха, девушка побежала в каюту приподнимая подол своего платья.