Наследник Великого Мага. Том 2

Николай общался с другими людьми. Он ходил в школу, на факультативы и спортивные тренировки. Состоял в пионерии. Жил с родителями. Разные люди окружали его. Он же не мог избежать общения с ними. Приходилось терпеть всевозможные мероприятия и социальные ритуалы. Выявить внутренние психологические изменения оказалось гораздо сложнее, чем заметить внешние. Лишь сравнив свои настоящие и прошлые мысли, парень нашёл отличия. В нём начала проявляться индивидуалистичная природа магов. Причём она сглаживалась юным возрастом и компенсировалась коммунистическим воспитанием. Николай констатировал потерю интереса к примитивным детским забавам. Также отметил усилившееся любопытство к устройству мироздания. Он с улыбкой вспоминал, что когда‑то смущался разговаривать с девушками. В то же время он сделался более скрытным и осторожным. Предварительно раздумывал над собственными словами и поступками. Появился скептицизм к чужому мнению. Пропало доверие к авторитетам. Полистав научно‑популярные книги о психологии, парень узнал о переходном возрасте. Он предположил, что внешние и внутренние факторы наложились и смешались. Впрочем, он всё ещё оставался самим собой. Изменилась лишь его мотивация, возможности и восприятие окружающего мира. Общественность выявила отношения Николая с девушками. Окружающие оказались излишне наблюдательными. Они подмечали разговоры, переглядывания, улыбки, а также иные знаки внимания. Он оставался в рамках приличий, но поведение отличалось от нормы. Казалось бы, какое кому дело, кто с кем гуляет. Только другие считали, что имеют право обсуждать чужую личную жизнь. Парня раздражали гулявшие слухи. Хуже того — возникали глупые домыслы. Причём сплетники не удосуживались проверять факты и логику. Прежние приятели выпали из круга общения Рысева. Он почти перестал разговаривать с ними. Кивал при встрече. Обменивался приветствиями, некоторыми другими бытовыми репликами. Только отклонял приглашения зайти в гости. Отказывался во что‑нибудь поиграть или отжечь какую‑нибудь шалость. Мальчишки уже сами сторонились. Они даже перестали приглашать присоединиться к их компании. Разрыв печалил юного волшебника, но интересы разошлись. Он не знал, о чём с ними говорить. В его плотном графике отсутствовало время на бесполезные шалости. Мальчишки, особенно бывшие приятели, завидовали. Мол, Рысев совсем возгордился, когда вымахал ввысь и раздался вширь. Он, якобы, подлизывается к учителям. Заделался их любимчиком, чтобы получать хорошие оценки. Подумать только, водиться с девчонками, причём сразу с несколькими. Хуже того, оборзел. Перестал замечать старых друзей. Отмазывается, говоря, что у него нет времени на ерунду. Завистники не желали прилагать особых усилий для собственного развития. Вероятно, им требовался стимул. Впрочем, они благоразумно не нарывались на ссору. Они даже не пытались объявить бойкот. Только каждый сам кузнец своего счастья, даже без волшебства. Изначально одноклассницы пытались понять, чего в Рысеве такого привлекательного. Задавались вопросом: почему сразу несколько красавиц, гуляют с каким‑то пацаном? Они внимательно присмотрелись. С удивлением разглядели изменившуюся внешность. Оценили внезапно повысившиеся школьные успехи. В итоге сочли его весьма интересным экземпляром. Девчонки завидовали, но уже успешным конкуренткам. Они с интересом поглядывали на внезапно появившегося кавалера. Николай перестал казаться незрелым мальчиком, особенно на фоне прочих сверстников. Только, почему‑то, обделял их вниманием. Некоторые одноклассницы сочли, что подле Николая найдётся место для пятой. Возможно, у них пробудился стадный инстинкт. Они приветливо улыбались. Стреляли глазками. Поправляли волосы. Одёргивали юбочки. Хихикали, всячески пытаясь привлечь внимание парня. Тонкие намёки в принципе не доходили до Рысева. Он не умел расшифровывать невербальные сигналы. К тому же он не планировал искать дополнительных девушек. Его радовало общение с подругами. Только он едва справлялся со своим цветником. Претендентки же не задумывались, а всего лишь стремились самоутвердиться. Парень казался старше сверстников, благодаря физическим и магическим тренировкам. Он держался спокойнее и увереннее из‑за изменившегося мировоззрения. Впрочем, всё это не сделало его действительно взрослым. У него не появилось понимание женщин. Приходилось думать и осторожно пробовать, опасаясь испортить отношения с подругами. Гуляя с девушками, Николай отдыхал. Прошли времена, когда с трудом подыскивал темы для разговоров. Он выяснил, что можно спрашивать и о чём стоит рассказывать. Он понимал, когда лучше промолчать. Впрочем, он по‑прежнему допускал оплошности. Простая болтовня, обмен взглядами и улыбками с красотками, поднимали настроение. Воспоминания о подругах воодушевляли парня. Они придавали сил для учёбы, тренировок и других дел. Только, он всё ещё робел развивать отношения. Он пытался защищать девушек, в том числе от самого себя. Николай скучал сидя на уроках, расправившись с заданиями. Он тишком разглядывал одноклассниц. Только ему хотелось видеть всё, особенно скрытое одеждами. Причём в любое время, не ограничиваясь краткими мгновениями. К сожалению, обстоятельства мешали парню наслаждаться внешностью красоток. Девушки постоянно ходили в одежде. Его огорчали наряды, особенно зимние, мешающие любоваться девичьими телами. Он вспоминал эпизоды, когда отрывочно, но видел несколько больше допустимого. Почти все ребята ждали физкультуру. Она позволяла побеситься и сбросить бурлящую энергию. В спортивном зале появлялась возможность покрасоваться друг перед другом. Учитель поддерживал энтузиазм и старался разнообразить занятия. Уроки физкультурой предоставляли шикарные возможности полюбоваться девушками. Для обычных занятий, требовалась спортивная форма установленного образца. Ничего такого особенного. Всё прилично и пристойно. Впрочем, на контрасте с обычной формой, выглядело гораздо более открыто. Мальчишки надевали белые футболки или майки. Натягивали сатиновые трусы чёрного или синего цвета на завязочках. Костюм довершался носками с кедами. Трусы покупали, затем самостоятельно нашивали белые лампасы. Девушки одевались в том же стиле. Разве только вместо трусов, самые смелые модницы, представали в плавках. Перед занятиями на спортивных снарядах, они надевали специальные гимнастические купальники. Впрочем, за неимением специальных, некоторые использовали обычные цельные купальники. Ещё год назад Николай не замечал чего‑то особенного. Ребята как ребята. Девочки не вызывали интереса и мало чем отличались от мальчишек. Казалось, что ничего не изменилось с прошлого учебного года. Вроде бы всё те же девчонки. Только их вид начал будоражить эмоции. Парень любовался своими подружками и одноклассницами. Татьяна мило смущалась и краснела. Елена сердилась, поскольку считала, что выглядит неподобающе в навязанной форме. Наталья улыбалась довольная вниманием. Рядом с платиновой блондинкой, крутилась её рыжая приятельница. Столь же эффектная Юлия наслаждалась производимым впечатлением. Дыхание Николая перехватывало от открывающихся видов. В его классе учились симпатичные и даже красивые девушки. Легко найти объект для любования. Спортивная форма позволяла разглядывать ножки и фигурки юных одноклассниц. Фантазия, словно взрывалась от предположений, что скрывалось под их нарядами. Когда юные прелестницы наклонялись, тонкая ткань обтягивала их выставленные попки. За прошедший год их бёдра однозначно раздались в стороны. При этом их талии наоборот заузились. Ткань очерчивала форму девичьей груди, которая свободно покачивалась при движении. Мысль, что под маечками только голая нежная плоть, вызывала слюноотделение. К сожалению, девушки смущались, когда перехватывали изучающие взгляды. Некоторые злились или комплексовали. Поэтому парень прятал свой интерес и смотрел тайком. Он чувствовал вину, но уступал искушению. Непристойные мысли, раз за разом, посещали Николая. Он стыдливо скрывал свои запретные желания, изображая приличного пионера. В Советском Союзе порицали разврат. Гражданам следовало поддерживать высокий моральный облик. Тем не менее, естественные подростковые желания никуда не девались. Они всего лишь загонялись глубоко в подсознание. Парень бережно прятал запечатлённые воспоминания. Улучшившаяся память позволяла хранить их словно фотографии. Лишь оказавшись дома, перед сном, вспоминал интересные эпизоды. Он любовался ими, смакуя пикантные моменты. Совмещая кадры, уточняя образы, юный адепт повышал чёткость и деталировку. Впрочем, память порой подводила, терялись фоновые детали, а что‑то смазывалось. Через какое‑то время начинал сомневаться в реальности. Видел ли он что‑то на самом деле? Возможно, дорисовал в своём бурном и озабоченном воображении? Наблюдение за красотками способствовало тренировке самоконтроля. Сдержанность помогала Николаю избежать конфуза, скрывая возбуждение. Другие мальчишки ещё ничего не понимали, вели себя как макаки. Они гоготали, таращились и тыкали пальцами. Хотелось отвесить им леща, чтоб перестали смущать девчонок. Физрук гонял ребят, пресекая безобразия. Обычно не удавалось долго рассматривать одноклассниц и просто отвлекаться. В начале урока строились шеренгой. Бежали по кругу. Разминались, а затем выполняли всяческие задания учителя. В подобные моменты затруднительно глазеть по сторонам. Иногда получалось представление, когда устраивали занятия на снарядах. Девушки в купальниках выполняли упражнения на бревне, брусьях или турнике. Конечно, более зрелые гимнастки выглядели эффектнее, чем юные школьницы. Только знакомые девушки, волновали сильнее, чем красивые образы из телевизора. Николай работал над собой. Приводил тело в порядок зельями, тренировками, а также стимулировал праной. К тому же он серьёзно занимался в спортивных секциях. Чтобы затеряться среди обычных школьников, ему приходилось сдерживаться. Вот только учитель оказался внимательным и разгадал притворство. — Рысев, хватит отдыхать, ещё десяток отжиманий, — подбодрил физрук. — Какой десяток? — возмутился парень. — Давай‑давай! Ты ведь даже не вспотел. Не филонь, — прикрикнул учитель. Николай мысленно поворчал на деспотов. Он покорно выполнил десять дополнительных отжиманий. Затем приседания и другие упражнения. Конечно, он мог больше, но ограничился лишь затребованным количеством. — Ну, вот, можешь же! А притворялся, — удовлетворённо заметил физрук. — Признавайся, где тренируешься? — Хожу в дом физкультуры, — сообщил парень. — Ага, ясно. Наверное, и золотую медаль ГТО можешь получить? — спросил учитель. — Со стрельбой мажу. Завалю метание гранат и толкание ядер, — признался ученик. — Возможно, ещё что‑то не потяну. Я не в курсе всех нормативов. — Жаль‑жаль, — физрук неодобрительно покачал головой. — Нормально всё, — заявил Николай, — меня устраивает. — Устраивает его, — передразнил учитель. — А как ты родину будешь защищать, если не готов? — Всеми силами, — ответил парень, — не щадя врага своего. — Вот что… Будешь помогать мне на уроках. А я автоматом проставлю пятёрки, — предложил физрук. Николай вздохнул. Ему хотелось отказаться. Он предположил, что это вызовет дополнительный негатив у мальчишек. Только отказ мог повлечь выводы со стороны педагогического состава. Ещё стоило учесть недовольство пионервожатой Клары Игнатьевны. Оставался шанс, что в случае отказа, ему устроят «весёлую» жизнь. — Согласен, — хмуро ответил парень. — А Я предоставлю тир для стрельбы. Ещё возможность гранаты покидать и ядра покатать, — самодовольно объявил учитель. — Ой, нет, — вскинулся парень. — То есть, извините, но у меня нет времени! — Халявщик, — припечатал физрук и отвернулся. Вскоре Николай обнаружил бонус от роли помощника учителя. Пока другие ребята выполняли упражнения, он свободно смотрел на девушек. Тем более наблюдение за тренировками вменялось в его обязанности. Он стоял на подстраховке одноклассников, когда те выполняли упражнения. К сожалению, назначение помощником учителя, действительно вызвало недовольство у мальчишек. Люди не любили выделявшихся и отличавшихся, а ещё непонятных. Зависть к более успешным усиливала негатив. Пацанам казалось, что Рысев не заслужил преференций. Хуже того, они продолжали копить неприязнь. Было бы проще набить друг другу морды. Затем поговорить начистоту и объясниться. После чего помириться. Только одноклассники, с некоторых пор, опасались прямо задирать Рысева. Его габариты увеличились. Взгляд сделался насмешливым, словно у старшего, смотрящего на шалости младших. Николай прочувствовал изменившееся отношение мальчишек. Он даже узнал несколько слухов гуляющих по школе. Только не мог повлиять на чужую болтовню. Он задумался, как бы их опровергнуть. К сожалению, ничего годного не придумал. Любая реакция, лишь плеснёт ведёрко керосинчика на искры слухов. Парень осознал, что невольно обижал бывших приятелей. Только не ведал, как привить им серьёзное отношение к жизни. Впрочем, кто он такой, чтобы думать о воспитании сверстников? Со временем сами поумнеют, а нет, так нет.