Sorry, my love

Привет. Что сказать тебе? Привет. Ты снова наклоняешься ко мне. Почему твои глаза настолько красивые? Почему подо мной ты выгибаешься идеально? Почему ты такой красивый? Почему эти отношения настолько неправильны? Ты предатель, ты бросил меня и Мафию, предал все то, ради чего мы убивали тысячами. Ты ушел, не оборачиваясь. Ты бросил меня и мое сердце раскололось. Почему ты так поступил? Наверное, даже такой как ты вкусил то, чего я никогда не достиг. Ты обрел дружбу. Я ненавижу того твоего дружка. Я бы долго и медленно убивал его, чтобы не сеял в голове твоей зерна сомнения. Я бы очень, очень хотел чтобы он никогда не появлялся. Да, я хотел бы. Я бы много хотел, ты наверное знаешь. Хотя сейчас мы лишь встречаемся иногда ради секса. Банально, как дешевом романе, но никто не может мне доставить наслаждения больше чем ты. Как глупо. Я ненавижу и себя, и тебя за это. Ненавижу.

Ненавижу!

Я изменяю себе и организации снова и снова с тобой. Я ненавижу себя за это. Ты не знаешь, но я так ненавижу эту дурацкую жизнь за то что она у нас отбирает. За то что медленно издевается над душой, причиняя боль. Но... Но здесь не помогает. Мне интересно что ждет нас после смерти. Смерть такое странное понятие, как подведение итогов. Когда подводят итоги ты волнуешься, перед смертью ты тоже волнуешься. И не говори мне что у тебя, с твоими бесконечными попытками суицида, не так. Ты тоже волнуешься каждый раз, но переступаешь через себя. Не скрывай, я это вижу. Давно заметил. Я замечаю многие вещи связанные с тобой. Ты мерзкий, склизкий, лживый и давно прогнивший внутри. Как и я впрочем. Хотя трахаться с тобой - одно наслаждение, признаю. Но еще ты обладаешь прекрасными, лучащимися глазами цвета шоколада. Когда тебе плохо они темнеют. Ты любишь черный цвет, пусть сейчас его и не носишь. Не знаю почему, черный не столь ужасен. Ну то есть знаю, но не могу понять. У меня никогда не было друзей, чтобы они могли умирать на моих руках. Своеобразный наверное опыт. Еще ты боишься собак, каждый раз становишься холоднее и отстраненнее когда рядом псы. Ты скрываешь свои страхи мастерски, но я слишком хорошо тебя знаю. Еще ты боишься высоты и крови на руках, после того случая с Одасаку. Ты любишь ненадолго задерживать во рту первый глоток напитка. Ты любишь, когда ветер продувает насквозь и не любишь быстрые летние ливни. Ты не любишь навязчивость и сторонишься любых близких контактов. Ты ненавидишь насекомых и любишь ромашки. Твои руки всегда в бинтах, но ты не любишь то как новые бинты колются. Тебе доставляет удовольствие резать руки о тонкую бумагу. А еще ты никогда, никогда не плачешь. Ты любишь долгие, затянутые, до нехватки дыхания поцелуи. Ты любишь касания, но не всех. Ты делаешь для меня в этом плане исключение. Ты любишь, когда тебя берут грубо, жестко и почти без подготовки. Ты ведешь себя как последняя шлюха. Ты не любишь нежности и милые отношения. Тебе нужен лишь грубый секс, и под меня ты легко ложишься. Ты не любишь смотреть на себя во время секса, и любишь коленно-локтевую. Ты мазохист, я садист, мы оба причиняем боль. Мы делим эту кровать лишь на одну ночь, чтобы потом снова разойтись и не вспоминать. Ты просто приходишь ко мне домой и уходишь снова. Ты мне, кажется, доверяешь. Ты уходишь первым почти всегда. Ты не хочешь отношений, тебе хватает нашего грубого секса, когда я чувствую себя голодным зверем. Ты идеален для меня в постели, но не в реальных отношениях. Я честно не привязываюсь. Ты честно прогибаешься снова, отдаваясь полностью. И я тебя за это открытое доверие ненавижу до чертиков. И я ненавижу себя за свои намерения и за привычку исполнять приказы своего дурацкого босса.

***

Я ненавижу себя за собственные намерения, но скрываю этот факт. Блять. Слабак. Твои шаги уже за моей дверью. Твой стук: два коротких, один длинный. И я иду открывать. Эта ночь определенно нам запомниться, я обещаю.

***

Ты сразу целуешь, я отвечаю. Твои губы с привкусом мяты, покусанные и обветренные. Твой язык проникает в рот, руки обвивают мою талию. Ты нагибаешься и мне приходится наклоняться назад. Ты не отпускаешь меня, мои руки судорожно стягивают твой плащ, ты на секунду отвлекаешься чтобы снять ботинки. Я сразу утягиваю тебя в спальню. Ты этот маршрут знаешь прекрасно. Ты по дороге успеваешь стянуть мою рубашку, твоя летит на пол где-то в районе двери. Ты падаешь на белые простыни первый, я наклоняюсь сверху. Твои глаза искрятся и ты ухмыляешься, вцепляясь мне в спину и намеренно оставляя царапины. Я целую тебя смазанно, переходя сразу на шею. С моими засосами она будет смотреться лучше, помучайся скрывая, гнида. Я про себя ухмыляюсь и потом вспоминаю про приказ Мори. Скрывать ты засосы не будешь. Втягиваю кожу, обводя кадык языком. Шикарное красное пятно. Твои руки гладят мою спину, губы шепчут очередную бессмыслицу. Я сжимая один из твоих сосков пальцами одной руки, другой тяну твои волосы. Они мягкие и приятные на ощупь. Стоп, о чем я вообще думаю? Обхватываю губами другой сосок, обводя ореол языком и несильно прикусывая. Ты издаешь то ли стон, то ли рваный полувздох. Я знаю, что ты всегда был чувствительным в этих точках. Бинты с твоей шеи я давно снял, те что на руках частично размотались. Я стягиваю их до конца, ты говоришь что хочешь уже начать. Хочешь меня? Знаешь, я наслаждаюсь моментом. Я тянусь куда-то в тумбочку за оставшейся с прошлого раза смазкой. Ты садишься и покрываешь поцелуями мой торс, стягивая штаны вместе с трусами. Для меня останется загадкой, когда ты успел снять свои. Ты целуешь часто, обводя языком кубики пресса. Твои глаза блестят, мои же руки слегка потряхивает, пока я откручиваю крышечку от бутылки со смазкой. Надеюсь, ты этого не заметишь. Одного трения, поцелуя, нам хватает чтобы возбудится. Я толкаю тебя снова на кровать, переворачивая. Ты сразу подставляешься, положив под себя одну из подушек, выгнувшись и выставив зад кверху. Я беру свой галстук с тумбочки и крепко связываю твои запястья. Ты не против. Провожу одной рукой по твоему животу, целую позвоночник, прикусывая кожу по периметру и спускаюсь к основанию, ты податливо выгибаешься. Выдавливаю немного смазки на пальцы и вхожу сразу двумя. Внутри тебя горячо и тесно, внизу моего живота уже сильно тянет, но я не позволяю себе набросится на тебя. Сука, Осаму, ты специально сегодня настолько идеален? Моя вторая рука оглаживает твой впалый живот, серьезно, все ребра пересчитать можно. Ты возбужден, каждое касание обжигает. Я обхватываю рукой твой член, провожу по всей длине туда-обратно, смахиваю большим пальцем с головки капли предэкулянта. Ты выгибаешься и стонешь, просишь скорее в тебя войти. Прекрасно. Я вынимаю пальцы, провожу головкой члена между твоих ягодиц и чуть нажимаю на вход. Ты пытаешься насадиться, но я не позволяю. Пока не позволяю. Берусь рукой за узел на твоих запястьях от галстука и тяну на себя, заставляя прогнуться в спине. Ты откидываешь назад голову и просишь не медлить. Сегодня я исполню твою просьбу сразу. Одним размашистым толчком вхожу в тебя, сразу попадая по простате. Уж извини, столько раз мы трахались, слишком хорошо тебя я знаю. Ты протяжно стонешь, я отпускаю твои руки. Ты падаешь лицом в подушку, зарываешься в нее лицом и что то шепчешь. Мои руки быстро распутывают узел на твоих блядски красивых запястьях. Ненавижу тебя за это. Еще один размашистый толчок, я выхожу почти полностью и снова толкаюсь. Наши бедра соприкасаются с влажным шлепком. Еще пара таких толчков и ты уже кричишь от наслаждения, каждый раз я задеваю простату. Кажется что воздух вокруг нас горячий и совсем застыл. Ты прикасаешься к себе, я помогаю тебе своей рукой. Ты уже подрагиваешь. Знаешь, я даже горжусь тем что могу доводить тебя до такого состояния. Я подхватываю тебя и резко переворачиваю, выходя. Твои ноги теперь на моих плечах и я вижу как горят твои глаза, вижу расширенные зрачки и мне больно от осознания собственной ничтожности. Я так грязен для тебя, Осаму. Прости меня, Осаму, прости. В уголках твоих глаз застыли слезы, я ускоряю темп, придерживая тебя за бедра. Воздух вокруг до невозможности горячий, я слышу эти пошлые шлепки, я смотрю в твои глаза и растворяюсь в этом жидком кофеине. А ты знаешь что кофеин - яд? Внутри тебя узко, гладко и до невозможности горячо. Ты сжимаешься вокруг меня, это больно приятно, я так больше не могу! Я захлебываюсь в твоих глазах, ненависти к себе, в ненависти к тебе и всему вокруг. И мне сейчас непозволительно хорошо, ты смотришь на меня и комок внутри сжимается. Еще пара движений и ты кончаешь, почти без своих рук. Я изливаюсь прямо в тебя, я знаю что ты это любишь. Мы уже давно без презервативов. Доверяем наверное. Ты прикрываешь глаза, наши тела бьет дрожь. Но осталось еще одно дело. Мои руки потряхивает и я тянусь рукой под вторую подушку. В уголках моих глаз слезы, но вряд ли ты заметил. Достаю свой черный глок из под этой мерзкой белой подушки. Придется быстро. Поднимаю руку и быстро стреляю прямо в грудь. Рука дрожит, на тебе расплывается красное пятно, капли твоей крови на моем лице смешиваются с моими слезами. Они катятся уже градом, капая на тебя, твою грудь, лицо. Я закрываю глаза и стреляю еще раз. Падаю на тебя и плача шепчу слова извинений. Как будто бы они помогут. Я гляжу на тебя, в твои ядовитые глаза цвета кофеина. Ты смотришь с пониманием, что странно. Ты киваешь мне слабо и шепчешь "Прощаю". А потом, на выдохе, последнее, я слышу:

"люблю."

Я тоже, я тоже. Я тоже люблю, Осаму, услышь! Ты улыбаешься уголками губ и закрываешь глаза. Стой, как ты можешь, как ты смеешь так спокойно принять смерть из моих рук? Ты должен был меня возненавидеть! Осаму, почему так? Любишь?

Что.

Я.

Натворил?

С криком, воплем отчаяния я падаю рядом с телом своей единственной любви. Меня трясет. Слезы катятся градом и я даже не могу больше кричать, голос как отнялся. Я бьюсь в безмолвной агонии. Не знаю, сколько времени я так лежу, осознавая и приходя в себя. Может несколько минут, может час. Я последняя сволочь. Ублюдок. Блядь. Я не знаю таких слов, чтобы охарактеризовать себя. Я держу твою холодную руку и целую ледяные губы. Осаму, Осаму, Осаму. Как я мог? Я не узнаю себя. Я еще сильнее ненавижу себя. Я не заслуживаю жить, Осаму. Звонок телефона. Голос Мори. - Убил? - Он..он мертв. Я все сделал. - Хорошо, через час приедут за трупом. Гудки. Блядские. Гудки. Я смотрю на пистолет. Осталась одна пуля. Я, кажется, заправлял всего три. Идеально. Осаму, такая мразь как я не заслуживает жить. Я понимаю это, Осаму, любовь моя. Я беру чистый лист. Рука скользит по бумаге. Должно быть сейчас около часа ночи. Заканчиваю, голова, мысли в прострации. Я едва передвигая ноги иду на кровать, сажусь и беру глок. Шечу что жизнь была прекрасна. Особенно с тобой, Дазай. Почему я так поздно это осознал? Потому что я мерзость. Все. Я стреляю сразу в висок, и рука моя не дрожит. Я знаю, что это необходимо, что это правильно, поэтому сомнений во мне нет. Слишком глупо сомневаться, я заслуживаю. Выстрел звучит как глоток воздуха. Я падаю на грудь к Осаму, кровь из моего виска и его головы смешивается. Я вдыхаю наш запах вокруг последний раз и больше ничего не чувствую. В мозгу промелькнула последняя мысль: Люблю Дазая Осаму. Люблю. Губы складываются в слово "Люблю". Я улыбаюсь. Я наконец все сделал правильно. Я правильно поступил - я убил себя, так как убил тебя. И умер на твоей груди. И это прекрасная смерть, честно, пусть и не искупит мой грех. Мое единственное убийство, которого я стыжусь. Единственное, за которое себя ненавижу. И я рад, что у меня не дрогнула рука, не жалею об этом. Ведь теперь я умер вместе со своей любовью. Которую убил своими же руками. А этого я не прощу себя никогда. Почти двойное самоубийство. Но убийца - я. Прощай, жизнь. И сейчас, когда я вывожу все это на бумаге говорю твердо - я люблю, любил и буду любить только Осаму Дазая. И хвалю судьбу за то что чувства взаимны. А все описанное здесь произведу в действие. Ибо так - правильно.

Я - Накахара Чуя, 22 года, сегодня - 18.04.23, около часа ночи. Примерно полчаса назад я убил любовь всей моей жизни, осознал свои чувства и узнал о взаимных. Я бесконечно сожалею об единственном своем убийстве -убийстве номер примерно 1300, убийстве О. Д. И я сам наказываю себя, ибо считаю что за этот поступок одно мне наказание - смерть. И я клянусь, что все приведенное выше исполню в точности. Я выполнил свой последний приказ. Я же и покарал себя. Прощайте! Знайте, любил я всегда лишь своего напарника, советника и любовника - Дазая Осаму.