Не заняло много времени

      За все эти бесконечные часы мучительных размышлений о своих чувствах, а затем и о чувствах Уилла, фантазий о том, что было бы, если бы Уилл не сказал ему: «Да, ты мне действительно нравишься, придурок, перестань беспокоиться», Майк почему-то никогда раньше не задумывался о том, каково было бы на самом деле быть с Уиллом. Что, оказывается, было серьезной оплошностью, потому что ого-го. Уилл совершенно великолепен.              Будучи в отношениях раньше чем Уилл, у Майка было гораздо больше опыта в них, чем у его парня. То, что Уилл просто не хотел притворяться, что ему нравятся девушки, означало, что он никогда даже не держал никого за руку. И это означает, что его очень легко ошеломить.              Во время их первого поцелуя он дрожал, как осиновый лист. Настолько, что Майк ушел в себя, потому что беспокоился, что сделал что-то не так. Но Уилл просто прижался к нему, все еще дрожа, одной рукой робко сжимая плечо Майка.              Майк никогда не показывал свои чувства так открыто, как тогда.              Сначала ему было стыдно из-за того, что ему это так понравилось. Это казалось невероятно несправедливым по отношению к Уиллу, быть взволнованным его неопытностью. Его … невинностью? Так или иначе, это слово подходит. Не то чтобы Майк когда-либо занимался сексом или даже был близок к этому. Но ему не привыкать быть рядом с другим человеком и хотеть этого. Он знает эти чувства, знает, как они влияют на него. А Уилл все еще учится.              И это то, что изменило эту ситуацию в глазах Майка: дело не в том, что он получает удовольствие от неопытности Уилла как таковой. Он получает удовольствие, наблюдая, как Уилл впервые узнает об этих вещах и знает, что он помогает ему это делать. На самом деле, не выдавая себя, конечно же. Так или иначе, это кажется менее жутким.              Уилл по-прежнему мало прикасается к Майку. И если он делает это, то обычно сразу же отдергивает руки. Он не трогает его и не держит, он просто прикасается. Майк еще не набрался смелости спросить, почему. Но из того, что он собрал по кусочкам – Уиллу он нравился очень долгое время. И большую часть этого времени у Уилла были очень строгие ограничения в том, что было разрешено делать, а что нет. Он все еще привыкает, к тому, что может делать то, что хочет. У Майка щемит сердце при одной мысли об этом.              Но Уилл действительно этого хочет. Они, по крайней мере, много говорили об этом, несмотря на заикание, румянец и неловкие улыбки. Уилл действительно хочет. Он хочет Майка . Итак, на данный момент Майк инициирует поцелуй, осторожно обнимая Уилла за плечи. Майк, в такие моменты становился немного смелым и проецировал Уилла. Наслаждаясь тихими вздохами, подергиваниями и легкими прикосновениями.              Как прямо сейчас. В какой-то момент, когда они смотрели фильм, который был давно забыт из-за гораздо более интересных занятий.              Сначала Майк просто хотел быстро поцеловать Уилла, потому что то, как он смеялся на одной из сцен, было так мило. В отличие от других случаев, этот порыв не был его намерением. Но он, конечно, рад этим заниматься.              Уилл прижался к нему, целуя его в ответ грубо и уверенно, голодный рык в глубине его горла, прошел прямо в кишечник Майка, когда он отстранился. И это было так... Как Майк должен сосредоточиться на фильме после этого? Ни в коем случае. Поэтому, примерно через три секунды попыток остановиться он сдается, снова поворачивается к своему парню и притягивает его за воротник.              Улыбка на губах Уилла на вкус как соус для барбекю. Это робко, почти, и может быть, немного притягательно. Но Уилл делает все, что умеет. Что само по себе было бы ново, по крайней мере, в начале сеанса поцелуев, но затем пальцы Уилла запускаются в волосы Майка, и он не может удержать стон. Отчасти потому, что он любит, когда с его волосами играют. Он ранее научился этому с Эл, хотя и старался никогда этого не показывать, потому что не хотел ее отпугнуть, а потом испугаться ее реакции, если бы она узнала, насколько сильно ему это понравилось и как долго он скрывал это от нее. Но также ново, потому что Уилл этого не делал. Обычно.              Сегодня он делает это: запускает пальцы в волосы Майка, обхватывая его сзади за шею, чтобы притянуть его ближе и целует его, так… ну, может быть, не прям его жизнь, но будто бы от этого что-то зависит. Это глубоко и захватывающе, рот широко открыт, дыхание затруднилось. Все это слишком.              Майк отвечает тем же, нежно покусывая губы Уилла, поддерживая его за талию, чтобы приглянуться к нему ближе. Воздух наполняют тихие звуки, негромкие вздохи и фырканье – и на этот раз, думает Майк, примерно половина из них, должно быть, принадлежит ему. Обычно он не производит столько шума. Но он также обычно концентрируется на Уилле, а не на том, что он чувствует сам.              Дышать становится все труднее, но Майк просто не может заставить себя прерваться даже на секунду. Потому что, что если вдруг Уилл каким-то образом прекратит?              Одна его рука все еще в волосах Майка, обнимает его голову, а другая переместилась на талию. Прижимает ли он Майка к себе или себя к Майку, это не имеет значения. Ничто никогда не было таким пьянящим. Ничто и никогда не ощущалось так сильно, так желанно .              Это опасная игра, потому что, хотя у Майка еще нет стояка, он уверен, что это ненадолго. Если Уилл обнаружит, что его волосы можно дергать, у него встанет немедленно. От этой мысли его лицо становится горячим. Боже, что происходит?              Его застает врасплох, когда Уилл отстраняется, разделяя их рты с всасывающимся звуком. Но каким-то образом, ему стало еще лучше. Потому что теперь он может посмотреть на Уилла. На Уилла, который смотрит на него с расширенными зрачками, розовыми, опухшим губами и своей глупой (очень милой) стрижкой под «горшок» и дышит так, как будто он только что пробежал марафон. — Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной, когда продолжаешь вот так кусать губу?              — Что?              — Что?              Черт, голос Уилла сейчас такой низкий. Глубокий и хриплый и – просто… а-х. Так хорошо звучит. Он возбужден? Уилл возбужден? Майк его завел? Черт возьми, это было бы потрясающе.              — Ты просто грыз губы весь вечер. Как я должен сосредоточиться на оборотнях, когда ты делаешь это?              Стоп. Похоже, Уилл так же отвлечен Майком, как и Майк им. Это не может быть правдой, не так ли? Он всегда такой уравновешенный, спокойный. Он никогда не инициирует.              — Ты мог бы просто поцеловать меня, — ошеломленно указывает Майк.              Что-то мелькает в глазах Уилла. — Я прямо сейчас целуюсь с тобой.              Так он и делает. Он не ведет себя мило или нежничает, как думал всегда Майк; представляя каким он будет в моменты, как они только начнут заниматься подобными вещами. Сейчас же его губы горячие и твердые, решительно прижатые ко рту Майка.              Но все еще есть некоторая нерешительность. Влажно-горячее прикосновение языка Уилла к его нижней губе пронзает Майка, как молния, а затем язык снова исчезает и больше не возвращается. Неужели Уилл потерял мужество? Или он все-таки этого не хочет? Вероятно, первое. Звуки, которые издавал его парень, когда они целовались с языком в последний раз, были разрушительными . Майк знает, что ему это тогда понравилось.              Поэтому, когда он высовывает язык со рта, он стонет. Это не вздох, не какой-то застенчивый звук, наполовину подавленный или проглоченный. Это настоящий стон. И он не заканчивается. Уилл немного приоткрывает рот шире, чтобы дать Майку лучший доступ. Приглашая его войти. Обе его руки легли на талию Майка, прижимая его ближе. Теперь они почти прижаты вплотную друг к другу. Если это будет продолжаться немного дольше, все смогут узнать, насколько Майку это нравится. Это было бы нормально?              Майк беспокоился об этом чуть раньше, но действительно трудно сформировать связную мысль, когда его парень проводит языком по его зубам. Тем не менее, ему действительно нужно подумать об этом. Это важно. Поэтому он отрывается от губ Уилла, чтобы поцеловать его шею. Здесь Уилл пахнет еще больше своим запахом, теплым, мускусным и слегка потным. Как настоящий парень. Это то, о чем Майк беспокоился в начале, – что он будет нервничать, если почувствует запах, услышит или почувствует что-то, что напомнит ему, что Уилл не девочка, и тогда он испугается или сделает что-то странное. Но это совершенно не заставляет его нервничать. Это только заставляет его хотеть Уилла еще больше. Потому что это напоминает ему, что это он, что он с ним. Это призывает его к настоящему моменту.              Он позволяет себе слегка прикусить нежную кожу на горле Уилла. Это не сложно и определенно недостаточно, чтобы оставить след или что-то в этом роде. Но имеет большой эффект.              Уилл стонет, глубоко и низко и он так, так явно возбужден. Его бедра дергаются, навстречу к бедрам Майка. Это становиться еще более очевидным, что оказывается, что Майк не единственный, кому здесь тяжело. Блять.              — Черт, Майк! — В голосе Уилла есть отчаянный оттенок, и, несмотря на весь его восторг от того, что Уиллу действительно это нравится, он заставляет его пересмотреть свои планы. Поэтому он вынуждает себя снова посмотреть ему в глаза.              — Ты в порядке? Это…              — Все хорошо.              — Да?              Руки на его талии немного сжимаются, сводя их вместе, касаясь друг друга. Уилл определенно крепко прижал ногу к своей промежности, скрывая ее. Черт побери.              — Да, — застенчивая улыбка мелькает на лице Уилла. — Для тебя это нормально?              — Да, боже мой. Ты такой… — Он не может найти слов, но думает, что его можно простить за это. Его мозг сейчас функционирует не полностью. Большая часть крови, которая могла бы понадобиться для этого, в настоящее время находится где-то в другом месте.              Глаза Уилла широко открыты, его зрачки настолько расширены, что виден только кусочек радужки. — Ты действительно так думаешь? Ты действительно…              — Я так сильно тебя хочу.              Это как будто, почти вырывается из него. Боже, он надеется, что это не слишком. Но это так правдиво. Даже не просто сексуально, а на сколько возможно – истина. Бывают дни, когда он просто хочет обвиться вокруг Уилла и никогда не уходить. Он просто хочет его .              Не похоже, что это слишком. Реакция все еще не та, которую он ожидает, хотя – Уилл обвивает руками его шею с такой силой, что он откидывается назад. Он не знает точно, как это происходит, но все заканчивается тем, что он садится на диван, а Уилл сидит у него на коленях, все еще обнимая его.              — Я тоже тебя хочу, — шепчет он, как будто это секрет.              Майк вздрагивает. — Ты уверен?              Этот вопрос заставляет Уилла отступить. — Что ты имеешь в виду? Конечно, я уверен!              — Это просто… Я имею в виду, ты очень сдержанный.              — О…              — Я действительно рад это слышать. Потому что я не был уверен... — Это почти так же хорошо звучит, как нужные к ситуации слова. Уилл лежит у него на коленях, теплый и приятный. Не пугается близостью, ему комфортно и уютно.              За это он получает поцелуй в губы. — Ну, я точно уверен, но... Я имею в виду, это не совсем похоже на меня… Я не готов ко всему. Но я хочу тебя. И мне это действительно нравится.              Блять. Одна мысль о том, что это может означать, заставляет его подергиваться в своих боксерах. Они не … Они достаточно близко, чтобы Уилл это почувствовал? Вероятно, нет. Несмотря на их положение, теперь расстояние между их промежностями немного больше.              Он нежно целует Уилла в губы. — Это? Или … — Он опускает глаза вниз. —Это?              Впечатляет, как мало времени требуется, чтобы все лицо Уилла стало пунцовым.       — И то и другое.              Черт возьми. У Майка перехватывает дыхание, когда он кладет руки на талию Уилла. — Да?              — Да.              Уилл удерживает его взгляд, как будто решил дать ему понять как можно яснее, что да, он хочет этого. И это хорошая идея. Лицо Уилла говорит ему так много. Майк хочет видеть такое выражение, как можно больше и в большем количестве.              Поэтому он наблюдает, продолжает смотреть в глаза Уиллу, когда тот усиливает хватку на его талии, чтобы притянуть его к себе, прижимая их друг к другу. Это одна из лучших идей, которые у него когда-либо были. Потому что таким образом он не только получает ощущения. Он также может наблюдать: как веки Уилла закрываются, его голова откидывается назад, обнажая горло, а рот приоткрывается. Он не просто слышит стон, он может его видеть.              — Черт, — это не самая красноречивая вещь, которую он когда-либо говорил. Но в любом случае это не имеет значения, потому что они снова начинают целоваться, с приоткрытыми ртами, с жадностью. Одна рука Уилла на его груди, другая ползет вверх по его шее. Может быть, это случайность. Майк никогда по-настоящему не узнает. Но это легкое царапанье ногтями прямо там, где очертание его челюсти встречается с ушами, зажигает все его тело. Он не может сдержать дрожь и снова притягивает Уилла к себе ближе.              Это вызывает у Уилла восхищенный смешок, прежде чем он шипит и скрежет зубами, как будто хочет посмотреть, во что все выльется.              Это выливается блестяще. Майк беспомощен, чтобы сделать что-либо, кроме как стонать и прижиматься к нему, преследуя восхитительное давление. Это уже намного лучше, чем трогать себя. Не только потому, что это ново для него и, следовательно, менее предсказуемо, но и потому, что это Уилл. Дыхание Уилла обдувает его лицо, вес Уилла давит на его колени, рука Уилла, блять, рука Уилла тянет его за волосы. И Уилл толкается к нему, снова притягиваясь.              Это так хорошо. Он не может вспомнить ничего, с чем мог бы сравнить.              Удовольствие ослабило его руки там, где они были на талии Уилла. И это наводит его на мысль. Медленно, чтобы Уилл мог остановить его, если захочет, он отводит руки назад, вниз. Уилл не останавливает его, он просто продолжает целовать, снова дергая за волосы и получает в награду стон. Когда руки Майка достигли своей цели на заднице Уилла, он почти уверен, что все в порядке. Уилл даже издает звук, который может быть… обнадеживающим? Но Майк только легко прикусывает губу, так что кто знает.              Реакция, которую он получает, когда хватает Уилла за задницу, чтобы сильнее прижаться к нему, оказывается более интенсивной, чем он ожидал. От них обоих. Потому что, хотя это заставляет Майка громко застонать, что почти похоже на крик, Уилл же издает звук, похожий на раненое животное, притягиваясь ближе и начинает трястись. Черт. Кажется, это было не нормально?              — Уилл? — он немного не в себе, но он должен проверить. — Уилл, ты в порядке?              Его единственным ответом является слабый стон, доносящийся оттуда, где лицо Уилла теперь уткнуто в шею Майка. Он все еще дрожит, все еще вроде… о Боже. Он все еще делает небольшие подергивания бедрами. Они кажутся непроизвольными, почти как после шока. Твою мать. Требуется много сил и решимости, чтобы снова не толкнуться к нему. Это так горячо. Это самая горячая вещь, которая когда-либо случалась с Майком.              — Уилл, ты только что?..              Уилл хихикает ему в шею. — Прости.              И внезапно он оказывается так близко. Все в нем сжимается. Святое гребаное дерьмо. Уилл кончил. Он заставил Уилла кончить. Он схватил Уилла за задницу, чтобы насадить его на свой член, и заставил его кончить.              — О, Боже, — он опускает голову обратно на диван. Как он должен справиться с этим? Все это слишком. — Почему ты такой горячий? Блять, Уилл…              В его голосе слышится резкость, которой он хотел бы, чтобы там не было. Это звучит как кайф и отчаяние. Но он ничего не может с этим поделать. Он чувствует такое отчаяние.              Уилл трется носом о шею Майка. — Ты в порядке?              — Да, конечно.              От его слов перехватывает дыхание. Однако Уилл, кажется, слышит в них что-то еще, потому что поднимает голову из своего маленького укрытия. И, конечно, Майк тоже немного выпрямляется, потому что он просто должен видеть его лицо, и вознаграждается видом розового румянца на переносице Уилла.              — Ты не… Я имею в виду, ты звучишь немного…              — Из-за этого, да.              — Но ты не… ох.              Он видит момент, когда в голове Уилла что-то щелкнуло, и теперь он почему-то краснеет. Как получилось, что именно это его смущает? Все остальные вещи – были гораздо лучшей причиной покраснеть, чем просто отсутствие оргазма.              Но, может быть, это потому что сейчас все немного странно. Сейчас они оба потеряли свой порыв. Вдвоем просто смотрят друг на друга. Одному из них нужно что-то сделать. И на самом деле не имеет значения, что именно произойдет – Майк не будет тем, кто это сделает. У него просто не хватает извилин.              Уилл, однако, кажется почти таким же невежественным, как и он сам. — Должен ли я…              — Все в порядке, — спешит сказать Майк. — Мы можем просто… оставить все как есть. Это было так горячо, правда.              Последнее, чего он хочет, это чтобы Уилл сделал что-то, что ему неудобно, теперь, когда они больше не в пылу момента.              Кажется, что Уилл собирается что-то сказать в ответ, но затем он переносит свой вес, садясь ближе на коленях Майка, и это просто выбивает воздух из его легких.              Это вызывает у Уилла легкое фырканье. — Или я мог бы просто сделать это. Похоже, для тебя это работает, — ухмылка на его лице почти коварная. — У меня сработало.              — Черт возьми, Уилл. Тебе не обязательно, — так трудно что-нибудь сказать. На данный момент это почти похоже на саботаж. Но это невероятно важно. Он не может все испортить. Он не может испортить Уилла. Но Боже , неужели он хочет, чтобы он испортился. Испортился с ним.              — Но я хочу, — голос Уилла тихий, как шепот, но его глаза ярко сияют в тусклом свете подвала.              Одна только мысль заставляет Майка застонать и запрокинуть голову. И, похоже, это все, что нужно Уиллу, чтобы побудить его пойти на это. В первый раз, когда он толкается, он очень осторожен. Но не похоже, на то, что нужно Майку, ему нужна большая стимуляция. Он уже так близко. Его нервы сдают.              — Блять, это так приятно.              — Да?              — О, заткнись. Ты точно знаешь, что это… — В этот момент Уилл решает во второй раз подпрыгнуть, и все, что Майк может сделать, это пытливо закричать: — Уилл!              У основания его шеи лежат руки, которые поднимают его голову, чтобы он мог посмотреть на Уилла. Это почти чересчур. В краткий момент паники Майк думает, что он должен положить этому конец. Потому что то, как Уилл смотрит на него прямо — настолько напряженно, что почти пугает его.              Но затем Уилл нежно целует его, отстраняется и смотрит широко раскрытыми, темными глазами. И это не страшно. Это Уилл. Боже, он так любит его.              Чуть позже, когда он сможет должным образом оценить происходящее, он полюбит Уилла еще больше за то, что тот посмотрел прямо ему в глаза, и сказал: — Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо.              А затем потянул его за волосы и в третий раз сжал их. Но прямо сейчас он не может, потому что это все, что ему нужно. Майк просто бледнеет. Он смутно осознает, что издает какой-то шум, что прижимает Уилла довольно близко к себе, чтобы поддерживать давление. Но в основном, он просто рассеивается в блаженстве.              Ему требуется время, чтобы прийти в себя. Когда он это делает, Уилл все еще тут, у него на коленях, наматывая прядь волос Майка на палец. — Хей.              — Хей.              Наступает неловкая пауза. Майку немного не по себе. Что говорят после подобных вещей? Затем Уилл ухмыляется. — Не заняло много времени, не так ли?              Это вызывает у него смех. — Ты маленький…              А потом они борются, и все снова приходит в норму. Через минуту им нужно будет пойти помыться и переодеться, но сейчас они борются друг с другом, громко смеясь. Уилл тем временем бьет его подушкой прямо по лицу.              Да, они в порядке. Это круто. Они определенно собираются сделать это снова!