Когда разверзается Бездна

По прибытии в Утеху всех четверых сразу насторожила тишина, тотчас нарушенная шепотом обоих магов, после чего они синхронно повернули лошадей. - Что такое? – насторожился Карамон. - Входить нельзя – засада, - отозвался Рейстлин. – Да стой же! Брат рванул с места в карьер, потому что, сколько не скандаль, но жену он любил, и бросить ее в опасности – да лучше убейте сразу! Ругаясь на чем Кринн стоит, Рейстлин бросился следом за близнецом, Ната – следом за Рейстлином, вот и получилось, что слинял в обратном направлении лишь Даламар, точнее, попытался, но потом вспомнил, что в Конклаве-то он точно труп, а тут, глядишь, что и нарисуется, а потому припустил за учителем. Глупо, но иного уже не оставалось, «свои» достанут везде. Как следствие, воин нарвался первым: сверху рухнула сетка, которую Карамон попытался разрубить, но она оказалась слишком крепка. - Стой, не шевелись! – рявкнула Ната, заставляя сетку гореть. Буквально через секунду ловушка осыпалась клочьями, и Карамон схватился с напавшими на него наемниками; маги стрельнули друг в друга взглядами и подключились к битве, действуя словно отражения друг друга, Нате осталось только прикрывать мужчин, нарезая круги вокруг, попутно ведя круговой обзор. Лошадь оказалась сноровистой, будто цирковая, так что получалось довольно неплохо. - Ребята! – завопила она, когда сверху мазнула по земле крылатая тень. Прямо над сражающимися прошел на бреющем полете здоровенный дракон – надо сказать, что Наталия мало того, что этих криволапых ящеров не любила, после некоторых событий, едва не стоивших ей погон, еще и люто возненавидела, - вот уж когда пожалеешь, что в команде нет какого-нибудь Белега или Леголаса. Впрочем… прищурившись, девушка подхватила предоставленный жрецами лук и, не без труда, но все же приладила тетиву, ухмыльнувшись про себя в стиле героя любимого боевика, что любил повторять: «А нас и этому учили». Эх, колец нет, но придется обойтись, так что думать особо некогда, надо действовать. Первая стрела просвистела рядом с хвостом, потому что гадина пока еще пугала, летая туда-сюда, зато все ниже; следующая уже засела в крыле, да рядом с нервом – дракон заорал от боли и кинулся было на нее, но получил такой магический заряд от Рейстлина, что издох еще не успев упасть, правда чуть не придавил Даламара и Карамона, но ловкие и уже успевшие повоевать мужчины успели отскочить, а вот наемники – нет, на них туша и рухнула. - Готов, - констатировала побледневшая Ната, кабинетные работники все же не опера, она к такому не очень привыкла. Рейстлин согнулся и закашлялся, но не сильно, и отпустило его почти сразу. Тоже хорошо. Неожиданно послышался вкрадчивый шепот, на который никто не среагировал, значит, они попросту ничего не слышат. Рейстлин выпрямился, опираясь на посох как старик на клюку, прислушался, начиная различать слова. «Разве ты не хочешь остаться с нею? Покорит тебя и своё возьмет! Это чувство, Рейстлин, тебя сильнее!» Маг потряс головой, но голос никуда не делся. «Позабудь себя, цель свою забудь! Ведь тебе так хочется быть любимым...» - Рейст? – брат тряхнул его за плечо. - Я в порядке, - привычно отозвался колдун. Маленький отряд огляделся, опасности в ближайшем околотке больше не было, но кто знает, что ждет их дальше. Тянуть не стоило, все явно следовали навстречу судьбе, вот только Карамон терзался: он жаждал найти жену, но не мог позволить себе оставить брата, потеря любого из них стала бы смертью для него самого. Это хорошо понимал и Рейстлин. - Даламар… - Да, учитель? – эльф насторожился, Ната сказал бы, что ушки у него встали как локаторы. - Помоги Карамону найти Тику, а я посмотрю, откуда тут магический след. - Мы, - поправила Ната, - кто-то должен прикрыть тебе спину. - Рейст.., - начал было возражать брат, но осекся, увидев улыбку колдуна. В последние годы Рейстлин улыбался только скептично, язвительно, отчего его красивое лицо искажалось, становясь почти уродливым безо всяких рун, но сейчас он улыбнулся искренне, как в детстве, когда радость зажигала огоньки в его глазах. Карамон молча сжал плечо брата, благодаря его и прося быть осторожным, на это не нужно слов. Даламар с Карамоном развернули верных коней и поехали прочь. - Спасаешь его? – естественно, речь шла о Карамоне. – А не подставит ли его твой ученичок? - Не посмеет, - Рейстлин повернул собственного коня. – Держись за моей спиной. - Дотянусь, - пообещала Ната, скача следом. Они шли в ловушку и знали это. Такхизис с усмешкой смотрела в зеркало, после пребывания в Бездне она развлекалась на полную катушку, предвкушая игру с Рейстлином как кошка с мышью. Дерзкая девица, оскорбившая ее тогда, падет первой, и у него на глазах, пусть несносному магу на сей раз будет по-настоящему больно, ее-то он точно не привораживал, ледяное сердце, годами отталкивающее всех, вдруг забилось чересчур жарко лишь для одного, возможно, абсолютно его не достойного, но любовь ужасно зла, злее смерти, злее нее самой. Теперь будет лишь наслаждение от их мук. Темная богиня усмехнулась и тихо запела: - Иди ко мне, будь рядом со мной Хочешь птицей вспорхнуть, Но душа тяжела. Ею я завладела и на дно увлекла. Будто ответ на строки песни она расслышала знакомые шаги – высокая черная фигура двигалась словно в трансе, чуть заметно светился посох, голова мага бессильно клонилась к груди. Такхизис усмехнулась снова, ее магия тут куда сильнее, чем в Бездне, да и Бездна изменила не только ее, сейчас Рейстлин действительно слабак, это видно по его побледневшей коже. Наверняка и зрачки его, если посмотреть, стали обычными, и пусть маг больше не видит пустоту и тлен, это не делает его прежним, он все равно болен, его точит изнутри его же сила. Маджере не победить ее. Такхизис приблизилась и запела уже отчетливее: - Смерть за левым плечом твоим, Оглянись! Что же ты медлишь? Она чарует, как взгляд змеи, Пьянит, как последний вздох. Она сладка, как яда глоток. Танцуешь со смертью, мой маленький бог. Иди ко мне будь рядом со мной. Рейстлин застыл на месте, история повторялась. Умирать не хочет никто. Внезапно сзади кто-то прыгнул на Такхизис, стиснув ее запястья, по телу прошел огонь – горящая заживо черная богиня дико закричала от боли; в ушах прозвучал тихий, но торжествующий голос: «Попалась, старая курва! А на вот тебе! Получай!». Проклятая девчонка! Такхизис попыталась сбросить ее с себя. Глаза Рейстлина расширились от ужаса: Ната рассчитала все верно, отвлекаясь на него, Такхизис не следила за тем, что происходит у нее за спиной, и поэтому девушке не составило труда подойти сзади – несмотря на габариты, ступала она как кошка, а то и еще более беззвучно, - а затем словно бы заключить темное божество в смертельные объятия. Госпожа Тьмы горела заживо, она кричала, но свою повелительницу огонь не тронул; попытки швырнуть Нату через себя только побудили девушку сильнее сомкнуть тонкие, но сильные пальцы на запястьях врага. - Пли! – крикнула Мысль. От неожиданности Рейстлин Маджере, всегда холодный и рассудительный, умный и дальновидный, ведь изначально план был его, ударил по сгорающей Такхизис заклинанием, что убило бы кого угодно, и при том он не произнес его, оно лишь мелькнуло в сознании. Удар пришелся в грудь черной богини, и осталась всего горстка пепла… от обеих прекрасных женщин. Маг рухнул на колени, словно бы в долю секунды обратившись в статую; он даже не закричал, для этого нужно дышать, а он возжаждал, чтобы нового вдоха не последовало. Увы, грудь, в которой не осталось уже сердца, ибо оно колючими осколками разлетелось по полу, каким-то чудом протолкнула воздух, почему-то даже не случилось приступа кашля. Зачем ему дышать? Зачем жить? - Рейст! – чьи-то руки схватили его за плечи, голос был до боли знаком, но не вызывал ни эмоций, ни ассоциаций. – О боги! Рейст, что произошло?! Хотелось сказать ему, чтобы убрал руки, оставил его в покое и дал умереть, но язык не повиновался, не двигались даже губы, и маг лишь покорно поник, позволяя поднять себя на ноги. Он победил Такхизис. Он проиграл ей же. Любовь – это смерть. Зачем она его встретила? Зачем полюбила? «Мой мальчик, нас ждет только тьма впереди. Только тьма впереди. Только тьма. Она за левым плечом твоим, Оглянись! Что же ты медлишь? Она чарует, как взгляд змеи, Пленит, как яда глоток. Она легка, как последний вздох. Танцуешь со смертью мой маленький бог.» Теперь ее нет, но и смысла нет тоже… мысли плавно и тягуче ползли по кругу, легче от этого не станет. Если бы Карамон – имя наконец вспомнилось, так же, как вспомнилось, что они братья, - обнажил сейчас меч, Рейстлин прямо на лезвие бы и бросился, грудью, чтобы уж наверняка. Если бы была веревка или кинжал… «Мне не нужен никто! Ни любовь, ни брат!» Он годами жил именно так, отчего же теперь настолько болит сердце? Отчего жаль, что оно так и не умолкло? «Все это западня! Я хочу быть один... Все оставьте меня!» Но брат не оставил. Он вывел Рейстлина прочь и повлек за собой, в их старый дом. Маг не сопротивлялся, ему было все равно.