Когда разверзается Бездна

Аланна унаследовала от матери дар сновидца, и потому уже не удивлялась тому, что могла по ночам оказываться в других измерениях, ей даже нравилось смотреть цветные и сюжетные сны, поскольку все было интересно, пострадать невозможно, а пугающего светлая добрая девочка не видела. Но сегодняшний сон отличался от прочих. Девочка была одета в длинное белое платье, сильно напоминающее балахон… нет, не само платье оказалось балахоном, а просто такое впечатление создала надетая поверх платья мантия, покроем напоминающая ту мантию, что она видела у Рейстлина, но его мантия черная, с красивым серебряным руническим рисунком, не то накатанном на ткань, не то вышитым по краю капюшона и рукавов; у белоснежной мантии рисунок был золотой, да еще и шире, гуще. Что было на ногах она увидеть не могла, для этого пришлось бы подол поднять, но Лана была занята тем, что осматривалась вокруг: казалось, она находится в какой-то роще, но где это? - Дитя… Голос напоминал шелест, но девочка обернулась и замерла на месте сначала от восторга, но тот быстро сменился ужасом, потом жалостью. Стоящая перед ней женщина была так прекрасна, что описать ее было бы невозможно: в таком же белом платье на идеальном теле, с летящими по ветру крупными черными локонами, ослепительно белая кожа практически светится в полутьме, лицо прекрасно как у языческой богини, огромные глаза будто бы смотрят в землю, но не нужно присматриваться, чтобы понять – они незрячие. Лана подбежала к ней, взяв тонкие холодные руки в свои, но пальцы незнакомки тотчас взметнулись к ее личику почти пугающе стремительным движением, хотя вреда и не причинили, она лишь пыталась понять, как выглядит встреченное ею создание. Оцепенев, девочка позволила не только коснуться себя, она позволила также исследовать свое лицо, не дрогнула даже, когда тонкие нежные пальцы запутались в ее золотисто-каштановых локонах (кстати, почему волосы распущенны, если она заплетает на ночь косу?); женщина наконец-то чуть отступила. - Госпожа, где мы? – спросила девочка. - Рядом Утеха, дитя, - ответила ее прекрасная собеседница. – Меня привел сюда друг, Карамон Маджере, но кто привел тебя? - Карамон? – удивилась Лана. – Это брат нашего Рейстлина. С ним все в порядке? А как его жена? Ее ведь зовут Тика? Собеседница неожиданно побледнела, и – в том девочка готова была поклясться – после упоминания Рейстлина, словно имя это причиняло ей нестерпимую боль. «Мамочки, это же Крисания!», - догадалась Аланна, потому что досье мага она видела, и, при всей своей юношеской наивности, альтруизме и добродушие, глупенькой она отнюдь не была. Дочь королевы аналитиков унаследовала от нее не только дар сновидца. - Госпожа, твое имя – Крисания? Брюнетка опустила голову. - Ты не ошиблась, дитя. – тихо ответила она, смаргивая с ресниц крошечные слезинки. – Ныне я более не жрица, я утратила все… берегись Рейстлина, он может сделать то же и с тобой, и с какой-либо другой женщиной. Как зовут тебя, прекрасное дитя? - Лана, - не подумав, ляпнула девочка. Хорошо. что она привыкла к такой форме своего имени, потому что краткая форма не считается истинной, а, значит, не дает возможности это самое имя зачаровать; сама того не зная, добрая и сострадательная крошка обезопасила себя от колдовства. - Рейстлину все мы куклы. – продолжала бывшая жрица Паладайна, - он лишь использует нас в своих целях – меня, Карамона, Даламара. Не задумываясь, принесет он в жертву того, кто ему уже не нужен. Вдали вдруг прозвучал голос мага: - Вот она влюбилась, надменная жрица, Была смела – а теперь боится, Была умна – а теперь что кукла, Вот она любовь, но не радость, а мука. Аланна вздрогнула: несмотря на то, что в мантии было скорее жарко, ее пробрала дрожь. Неужели мама ничего не знает? В таком случае, она же в опасности! Ласковая девочка нежно обвила руками лебяжью шею несчастной Крисании. - Прости меня, я должна бежать, я еще приду к тебе! Лана поцеловала незрячие глаза так, словно надеялась снять заклинание (а в том, что это именно заклинание, она не сомневалась), после чего пожелала проснуться. Миг – и она уже лежит в кровати, с которой поспешно вскочила и помчалась к Инессе, сестре-хозяйке Обители, в пансионе которой проходило обучение, потому что очень срочно необходимо попросить матушку Каэтану разрешить ей отправиться домой. Маму нужно спасать от злого черного мага… эх, а она-то думала, что он просто несчастливый, что обижен злыми людьми! Нет, нет. бегом домой. Ната стремительно впорхнула в комнату отдыха с кожаной курткой в руке, именно в ней девушка ездила на мотоцикле. - Ну и кто тут остроумный такой? – сухо поинтересовалась она, разворачивая злополучную куртку спиной к собравшимся. Послышались сначала сдавленные, а потом уже откровенные и довольно громкие смешки – на черной ткани белым готическим шрифтом значилось: «Если вы читаете эту надпись, значит, Рейстлин уже упал». Как-то сам собой представлялся слетающий с седла позади Наты черный маг, так и не выпустивший при том верного посоха, а мантия его развевалась как плащ графа Дракулы или банальные крылья летучей мыши. Рассерженной же девушке было не смешно, поганить хорошую вещь само по себе идиотизм. Смех улегся, хакер по кличке Робот почесал бровь: - Наташ, ну никто же руку-ногу не оставил… - А как прикажешь мне это сводить? – вкрадчиво поинтересовалась Мысль. – Я, Ромка, если вредителя поймаю, языком заставлю лизать. Перепалка, пусть и дружеская, прекратилась вмиг от истошного крика: «Мама! Мама!», и в комнату влетела Лана. Девочка была на себя не похожа: плохо расчесанные волосы по плечам и спине, серо-синяя водолазка помята и вылезла из-под ремня темно-синих джинсиков, ноги босые. На вопросы матери по поводу того. что она, собственно, тут делает, да еще в таком виде, она выпалила только: - Мама! Рейстлин тебя заколдует! При других обстоятельствах вся аудитория рухнула бы от гомерического хохота, но Лана была серьезной малышкой, да и о маге все знали, так что в комнате отдыха наступила гробовая тишина. В чисто техногенном мире магия если и работает, то слабо либо с пороком, а потому ее не применяют вовсе – во избежание, - так что своих колдунов в Крипто не было, следовательно, угроза не шуточная. Девочка протараторила (довольно панически), что ей приснилась Крисания; густые брови ее матери тотчас нахмурились. Нет, ну и дятел же она! Элька давно предположила, что Рейстлин мог попытаться приворожить Мысль – не важно, что она еще не понимает его конечной цели, это вовсе не значит, что ее нет, - следовательно, раз Аланна получила подобный сон, то не учитывать столь знаменательное совпадение означает показать себя круглой дурой, а быть глупым очень опасно. - Сообщите кто-нибудь Горькову, - сказала капитан, - а я потолкую с Ведуном. Швырнув испоганенную куртку в кресло, Козырная дама отправилась к бывшему наставнику и, по совместительству, действующему дяде. Уж псионик сообразит, есть на ней приворот или нет. Крисания резко распахнула невидящие глаза: сон так удивил ее, что на мгновение показалось, что привидевшаяся девочка ни с того, ни с сего вот-вот материализуется в ее комнате; однако этого, конечно же, не произошло. Бывшая жрица Паладайна осторожно села в постели, когда раздался скрип входной двери – Тика, жена Карамона, хозяйка таверны, в которой ее и поселили. Умная и добрая деревенская женщина сочувственно и бескорыстно заботилась о ней, и Крисания была очень ей благодарна. - Разбудила? - Что ты, Тика, все хорошо, спасибо тебе. - Все благодаришь, - кровать чуть скрипнула под двойной тяжестью, - а ведь виноват в твоих злосчастиях не только мой деверь. Крисания опустила голову, прячась в волосах, ей было стыдно. Да, Тика и мужа винит в учиненных ими всеми безобразиях, но добрый и чистый Карамон тут не при чем, накрутила в основном она, а орудием в руках Рейстлина стала при том добровольно. Хорошо еще, что уцелел сам мир, некоторые сказания утверждали, что часть миров именно так и погибли. - Крисания! - Даламар? Голос она узнала, но ушам поверила не сразу, что бы он тут забыл? Однако темный эльф схватил ее за обе руки, явно чем-то взволнованный, невольно представлялось бледное лицо и расширенные от ужаса глаза. - Крисания, я нашел трактат! – ученик Рейстлина дышал тяжело и часто, как в припадке астмы. – Там написано такое, что я немедленно телепортировался сюда, потому что, если он не фальшивка, ничего еще не закончено! - Я не..., - попыталась она вставить хоть слово. - Подожди-просто-сохрани-копию, - скороговоркой затараторил эльф, - я-шалафи-искать-немедленно-а-то-конец… В руки Крисании опустилось нечто размером со стандартный свиток, после чего Даламар, судя по звуку шагов, вылетел прочь как ошпаренный. - Ничего не поняла, - честно призналась Тика. Крисании захотелось узнать, зря ли паникует ученик мага, но, увы, тут вряд ли кто сумеет прочитать свиток, значит, остается только ждать, ибо она сама ныне бесполезна. О, Паладайн, зачем же та странная женщина спасла ее? Ответа, как и всегда, не последовало.