Когда разверзается Бездна

- Мамочка! Повисшая на шее Лана быстро протараторила, что передала в штаб что велено, но затем вернулась обратно. Потому что «тете Тике помочь надо, да и вас дождаться, а Рейстлин слабый еще, он скучает». Сердобольность дочери с одной стороны радовала. Но хорошо бы боком не вышла. Карамон сгрузил с седла так и не пришедшую в себя Крисанию, которой, как выяснилось, управляла вовсе не Такхизис, а очень даже король-жрец (чего прохиндей тем самым пытался достичь Мысль еще не поняла, но зарубку в памяти сделала, когда один из «белобрюхих» со страху раскололся). Жрица последние пять часов подавала только минимальные признаки жизни, не жила, но и не умирала. Отобрав посох у брата, вышедший встречать героев Рейстлин – хотя «вышедший» громко сказано, «выползший» тут ближе к делу, - тихо произнес какое-то длинное слово, после чего жрица задышала полной грудью и открыла незрячие глаза. - Крисания, милая! – бросилась к ней Аланна. – Да что же с тобой? Сестрица… Обняв бедную жрицу, девочка прижала ее к себе и поцеловала в оба глаза; совершенно неожиданно эффект от этой невинной ласки оказался сродни эффекта разорвавшейся бомбы: женщина закричала от боли, схватившись за лицо. Перепуганная Лана отпрянула, а Крисания, с трудом отняв руки от лица, часто заморгала. - Д-дитя… Аланна? – неожиданно взгляд жрицы сфокусировался на девочке. – Ты красавица… - Ты меня видишь?! Наталия уставилась на Рейстлина. Маг выплел пальцами какой-то сложный узор и заявил, что поцелуи Ланы неожиданно разбили заклятие Такхизис, и, поскольку слепота Крисании была магического происхождения, она обрела прежде безупречное зрение. Капитан пробурчала под нос что-то нецензурное, затем словно выплюнула: - Слушай мою команду! Немедленно – все до выгреба! – отправляемся в штаб. Рапорт подам, плюс тут опасно… - А где Даламар? – неожиданно заозиралась вокруг Лана. - Уже там, - Мысль почесала пустую мочку уха. – Ну, живо! Возразить никто не посмел. Забрали их легко и достаточно быстро, но встречал отчего-то самолично Ментор (нет, медики обязаны быть среди встречающих, но главному-то зачем?), и в душу Мысли закрались смутные сомнения. Карамон предупреждающе обнял свою Тику, хотя она, без сомнения, не робкого десятка, Лана с Крисанией обхватили друг друга за талию – видя такую трогательную дружбу, Ната подумала, что дочь непременно напишет матушке Каэтане с просьбой приютить бедную жрицу. - Ментор, что случилось? Медик подошел к Рейстлину и мягко взял его за плечи. - Твой ученик в коме, травма оказалась сильнее, чем мы думали. – спокойно проговорил он, - но я бы не стал отчаиваться. Маг опустил голову, Аланна уткнулась в подружку, Карамон едва слышно крякнул. Да уж, плохо дело, раз Даламара так сильно побили, что даже неизвестно, выживет он или нет. Ментор тоже в каком-то смысле маг, да еще и неисправимый оптимист, но иллюзий тоже питать не стоит. - Могу взглянуть? – Рейстлин не узнал собственный голос. Маг вообще удивился самому себе: с чего вдруг ученик стал ему небезразличен? Подобострастно глядящий ему в глаза, словно виляющий хвостом щенок, Даламар оказался подосланной Конклавом крысой, за что Маджере и ударил его в грудь, нанеся незаживающие раны; но после ученик фактически спас его. Дважды. Рейстлин покусал губу, затем последовал за медиком, краем глаза отметив, что за ним увязалась – кто бы мог подумать! – Аланна. В бытность свою гостем Мысли, он успел прочитать про «две равно уважаемых семьи», а в «Меггидо» его насмешила довольно-таки легкая и, несомненно, танцевальная песенка «Джулиэт», так неужели теперь то же самое происходило с глупенькой девочкой? Непостижимы тайны женского сердца! Маджере подошел к ученику, который казался просто спящим, если бы к его телу не были подключены приборы – видеть нечто подобное в этом техногенном мире уже доводилось. Странно это, эльфы очень живучи, подобное могло случится только если травма и впрямь очень тяжела. Сам он только-только способности восстановил, а потому подозревал, что ученик сейчас пуст, травма сказалась на магии. Лана приблизилась и нежно, очень осторожно провела тоненькими пальчиками по смоляным волосам, будто Даламар и правда всего-навсего спит. Разумеется, темный эльф не отреагировал на прикосновение, что девочку несколько огорчило. - Ментор, а ему больно? - Он сейчас ничего не чувствует. - Можно, я тут посижу? Матушка говорит, что порой и участие помогает. - Только сиди как мышка. Обоих касается. Рейстлин круто повернулся к медику. - Я бы трактат полистал, если не возражаете, - сказал он, - у вас же есть магическая библиотека? Слегка усмехнувшись, Ментор молча повел его на выход. Лана уселась возле Даламара, подобрав под себя ноги. И застыла: было страшно, потому что одно дело читать в книжке про раненого Айвэнго или смотреть классически старый фильм про храбрых героев, что останутся живы после ужаснейших испытаний, а другое сидеть рядом с тем, кто стал тебе другом, и не иметь возможности ничего изменить. Вспомнился мамин любимый сериал «Вавилон 5» и бедняжка Ленньер (в его честь и был назван разумный киноид, напарник матери), рядом с которым сидел толстый весельчак Лондо и разговаривал с ним. А что, если попробовать? Ментор не запретил, а попытка не пытка. - Знаешь, а ведь дядя Карамон спас Крисанию, - тихо произнесла она. – а мама наказала короля-жреца. Я не видела, но они рассказали… Девочка принялась пересказывать события, изложенные взрослыми. Получалось, что мама была в Истаре как дон Румата в Арканаре («Она же не Фредди Крюгер, сам понимаешь…»), а Карамон тем временем действовал как Спартак («Только тот раб был, а дядя Карамон свободный»), от них обоих король-жрец сбежал с такой скоростью, что пятки засверкали («Если только ногу не сломал, подлый трус»). Тетя Тика в это время много кого гоняла, от трактира отваживая, хотя сковородку при том пожалела, взяв вместо нее верный меч («Жалко, мне не пришлось из лука пострелять, у меня разряд вообще-то!»), а мимо еще и эльфы проходили. Рассказывая, Лана не сводила глаз с Даламара, все казалось ей, что он вот-вот улыбнется, а не случилось этого только потому, что острит она глупо, а не потому, что эльф не слушает. Все равно молодой маг был неподвижен и бледен, будто кукла, что должна изобразить Феанора, самого красивого и совершенного эльфа, придуманного Толкиеном. Нет, он намного красивее, по той простой причине, что он живой, а Феанор все-таки просто выдумка. - А ты тоже герой, - девочка взяла тонкую безвольную руку в свои. – мама рассказывала, что ты держался молодцом, и это не твоя вина все… это жрецы. Мама их зовет белобрюхими, они противные. Наверное, коварные и двуязычные, не то, что матушка, она такая добрая. Мы у нас Крисанию спрячем, а ты потом приедешь в гости ко мне… ты же приедешь, правда?! Сжав безупречно белую кисть, девочка заплакала, прижала холодные пальцы к своей щеке. - У мамы тоже так было, – всхлипывала она, - папку привезли с задания… а он и уууу…! - Что? – произнес где-то рядом голос Рейстлина. - Уумееер. – забыла испугаться Аланна. - Не реви и не мешайся. Отобрав у нее руку ученика, маг подтолкнул кресло, и колесики послушно заскользили, унеся агрегат вместе с живым грузом «к теплой стеночке». Засветив посох, Маджере забормотал заклинания, затем резко стукнул об пол. - Шшш… Маг внимательно посмотрел на приоткрывшего глаза эльфа. - Тихо, молчи. - Ша… ла… фи.., - Даламар не сумел удержать глаза открытыми, - где..? - В больнице, - ответил Рейстлин, - в Крипто. - Ннн… гдее..? - Девочка-то, - маг извлек содержимое из кресла, – куда ж она денется? Лана заулыбалась, осторожно снимая с эльфа маску, теперь ему явно можно дышать спокойно. Даламар улыбнулся в ответ.