чьи-то ожившие кошмары мешают мне спать

— И как тебе этот молодой человек? — Отвратительный. — Мне он тоже, к твоей радости, перестал нравится. Тсуна усмехается на её слова, или как этот хриплый звук можно назвать — Юни не знает. Не хочет больше разбираться, кто больше сошёл из них с ума. — Ты только сейчас поняла? Он убьет тебя только ради собственного любопытства. Юни малодушно молчит. Совесть, правда, не даёт огрызнутся — она всё ещё чувствует себя виноватой. Даже если много раз предупреждала, отказывалась, и даже чуть не рассорилась с тем, кто был слишком неравнодушен к проблемам старой подруги. Она смотрит на просвечивающие руки юноши, и закутывается в шаль, зябко пожимая плечами. Разгоревшийся энтузиазм юного изгоняющего призраков теперь казался уж слишком пугающим. Обычные люди не будут прыгать от радости по всему дому, только услышав новость о погибших на этом проклятом месте людях. — Итак, сеньорита Юни, — молодой человек, назвавшийся Бьякураном Джессо, сверкает улыбкой, даже после вылазки из крохотного чердака, который был покрыт многолетней пылью — и Юни протягивает салфетку, которую тот тут же принимает, вытаскивая из волос нить сероватой паутинки, с невозмутимым лицом тут же продолжая, — Я бы посоветовал вам уехать куда-нибудь, хотя бы на эту ночь, пока я буду тут разбираться. — Я останусь, — твёрдо отвечает Джиглио Неро, сжимая руки под тёплой тканью, и мотает отрицательно головой, продолжая, — Хочу увидеть результат собственными глазами. Савада за её спиной хрипло смеется, впрочем, больше ничего не комментируя, и за это Джиглио Неро была благодарна. Ей с головой хватало тех шипящих, едких шепотков за их спинами, преследующих их с самого начала дня. Иногда, Юни думает, что ей стоило съехать отсюда очень и очень давно. Но те светлые воспоминания детства ещё заставляли девушку отчаянно цепляться за последнее пристанище. Она не знает, куда податься, не знает, сможет ли найти себе новое место, сможет ли забыть и отпустить этот дом. Её родной дом, что, по милости дьявола, стал пристанищем для неупокоенных. Юни вцепляется тонкими, холодеющими пальцами в собственные предплечья, наблюдая застывшим взглядом, как тень проскакивает прямо над головой охотника за приведениями, и резко вдыхает, когда та останавливается прямо за ним, словно разглядывая идущую позади него девушку. Тень криво улыбается ядовитой жёлтой улыбкой. У Юни на мгновение останавливается сердце, прежде чем снова взволнованно забиться. Бьякуран оборачивается к ней, с удивлением разглядывая испуганную хозяйку дома. Тень же мигом исчезает в его ногах, и девушка ощущает, как язык прилипает к нёбу, а во рту тут же пересыхает. — Что-то не так? — поднимает тонкие белые брови, и Джиглио Неро чувствует холодные руки на плечах, от которых её знобит. Отвечать правду ей расхотелось. И медленно, осторожно покачивает головой, молясь, чтобы ночной кошмар не оказался правдой. — Ничего. Давайте, я вам помогу хоть чем-то. — И руки Тсуны отпускают её, позволяя выдохнуть. Джессо лишь улыбается одними губами, пока сиреневые глаза холодно глядят прямо за её спину, скользя по стенам и фотографиям в рамках, лишённых стёкол. Юни лично те убрала ещё несколько месяцев назад. Как шептал Тсуна, местным приведениям не понравилось видеть своё отражение. Зеркало в ванной она отвоёвывает уже который месяц, из чистого упрямства покупая снова и снова, завешивая то тканью на ночь. — Всё по желанию заказчика, — и тихо хмыкает, поворачиваясь к двери и идя прямо на выход, тут же беззаботно спрашивая, — Кстати, а где у вас находится генератор? Чужой вопрос выбивает её из этого противного ступора, и Юни спешит следом, на солнце, стараясь запомнить то в мельчайших подробностях в наступающих сумерках. Она лишь смеет надеяться, что то существо, на мгновение ей показавшимся, не был одним из той семерки со старой бабушкиной фотографии. Той самой, где лицо её предка было неаккуратно выжжено, оставляя лишь бурую «рану» на бумаге, захватывающую и остальных людей. Ночь для неё наступает слишком быстро. Она меланхолично наблюдает, как Джессо перебирает листы дневника, и проглатывает вопрос, а не стоит ли сделать что-то ещё. Словно расслышав, Бьякуран поднимает голову, всё так же улыбнувшись девушке.

«Ты действительно думаешь, что он спасёт тебя?»

— Не переживайте, сеньорита Джиглио Неро. Пик активности призраков наступает ближе к ночи, так что у нас есть в запасе ещё… — юноша смотрит на монитор старого ноутбука, и тихо хмыкает, -… полчаса. У вас ещё есть какие-то пожелания? Ну, вроде не сыпать соль на любимый ковёр матушки, или что-то в этом роде. И, я бы пожелал вам оставаться до конца здесь, в машине. Призраки не очень любят покидать обжитые места. Юни тихо смеётся, стараясь скрыть горечь, скопившуюся на языке. Её бабушка любила этот дом просто так, весь и целиком, матушка предпочитала просто периодически появляться на пороге, проверяя, всё ли оставалось на месте — а вот она сама в шаге, чтобы не сжечь его. — Делайте, что знаете. И не беспокойтесь обо мне, — и кривая улыбка в ответ, — Меня они не тронули ни разу. В отличии от одного беспокойного, что сразу появляется за её спиной. — Уходи, Юни, — девушка впервые слышит столь сильное волнение в голосе Тсуны, и в удивлении поворачивается, упуская, насколько быстро Бьякуран исчезает из её поля зрения, — Реборн впервые настолько не в восторге от твоего нового знакомого. Да и остальные в шаге от начала охоты. Единственное, что их удерживает — это терпение Фонга и нежелание Скалла расстроить тебя снова. Но это не надолго… Юни молчит пару минут, прислушиваясь, как ходит Джессо, выслеживая активность ещё одних обитателей этого старого пристанища, и едко улыбается парящему в воздухе призраку бывшего друга, скрещивая руки перед собой. Нечасто ей удавалось услышать имена призраков от Савады — тот старался как можно больше умолчать от её расспросов, лишь нервно смотря в тёмные углы, словно видя кого-то. — Я устала, Тсуна. Устала от опасности, понимаешь? — она прислоняется к стене, слыша как приближаются отвратительно бодрые шаги, и прикрывает глаза со вздохом, шёпотом продолжая, — В прошлый раз умер ты, что расстроило меня куда сильнее. Кто должен ещё пострадать, чтобы дорогие друзья бабушки наконец успокоились? Тсуна молчит, и Джиглио Неро открывает глаза, больше не наблюдая в темноте ни призрачного силуэта, ни тухлых оранжевых искр, следующим за силуэтом последнего призрака её дома. Джессо выходит из-за угла, подходя к ней ближе и ближе, и Юни поворачивает голову, с усталостью различая, насколько тот стал серьёзнее. Фонарик в его руках опасно мигает, отчего обреченность, как ей кажется, опускается на плечи вдвойне. Точно так же мигал свет во время их последнего разговора с Тсуной. Живым Тсуной. Сердце начинает болеть вдвойне, пока Джессо мягко закрывает дверь в дом, и молча подходит к девушке, прислоняясь к дверце фургона. — Началась охота, — от мягкого, успокаивающего голоса хочется зевнуть, и девушка сонно моргает, подавляя желание спать, — Может, всё же хотя бы зайдёте? — Нет, — коротко обрывает девушка, и мягко изгибает уголки губ в истощённой улыбке, когда замечает недоумение на лице Джессо, — Простите, просто… не могу просто так сидеть. Молодой человек смотрит на неё, и Юни прикрывает глаза, ощущая, как боль невидимыми молоточками начинает простукивать стенку черепа изнутри. Как и было раньше. — Хорошо, — слышит девушка голос прямо над ухом, и вздрагивает слегка, поднимая взгляд на охотника, что улыбался с пониманием уже ей, — Только, помните — ни в коем случае не заходите в дом. Даже если услышите странные крики. От этих слов начинает раздирать горло, отчего девушка подавляет хриплый кашель, рвущийся наружу. — Я… запомню. Если бы кто-то сказал ей об этом раньше… Что любимый дом её предков наполнен чужой горечью, яростью, и болью. Что заключенные в нём тени настолько сильно жаждут крови, но так и не смогут ранить её хозяйку. Тёплые воспоминания далёкого детства, полные родного смеха близких людей, давно смазываются хриплыми ночными стонами, пока её голова не взрывается болью изнутри, стараясь процарапать себе путь наружу- Юни снова будто в далёком детстве, просыпается со слезами на глазах, и, загнанно дыша, спрыгивает с кровати, чтобы добраться до комнаты Луче, прося вновь рассказать что-то тёплое и хорошее. И та, с понимающей улыбкой, мягко гладит по голове, рассказывая о давних воспоминаниях. — Давным-давно, жила была дружная компания, из восьми друзей… — и Юни слова дремлет под тёплым боком, пока давняя сказка не расплывается в её памяти. Старая фотография с обожжёнными краями. Давние друзья бабушки, любящие всё сверхъестественное. И… семеро теней в отражении стекла. Юни распахивает глаза, ощущая, как ускоряется её сердце и начинают дрожать пальцы рук, и подбегает к монитору, вглядываясь в серое отражение одной из комнат старого дома. Она должна успеть. Успеть до того, как эти заберут ещё одного невиновного. — Бабушка любила мне рассказывать о давних приключениях со своими друзьями, — Юни мягко улыбается, смотря чуть выше плеча Тсуны, и вглядывается в пожелтевшее фото, — Оказывается, даже наши предки любили вызывать Кровавую Мэри. — Не сказать, чтобы эта жажда паранормального так быстро прошла, — неловко смеется Тсуна, потирая шею, и поднимает взгляд наверх, вспоминая, — Кажется, Хаято в прошлом месяце пробовал вызвать призрака в общежитии. Ямамото, конечно, его поддержал в этом — правда, их затея закончилось вылетом пробок и нагоняем от коменданта общежития… И Юни смеется вместе с Савадой. Теперь, она открывает дверь, не обращая внимание, как протяжно та скрипит, и вслушивается в темноту коридора, нервными движением оглядываясь. Потрёпанные карты Таро, лежащие неподалёку от ручной куклы вуду, да разбитое зеркало, задвинутые вместе в глубину деревянного ящика — почему, почему она так долго игнорировала это всё? Ей стоило это выкинуть ещё давно, когда матушка ей только отдала чёртовы ключи в руки… — Юни! — слышится голос Тсунаёши, но Юни лишь дёргается, прежде чем, обернувшись, всё же взлететь на второй этаж, мимолетом ощущая, как что-то настойчиво касается её плеч и рук, всё же отпуская. — Тсуна? — дрожащим голосом произносит девушка, пока смотрит в темноту первого этажа, и оседает на ступеньки, ощущая, как тишина дома наполняется глухими звуками и шумом. Юни дрожит, и неверующе тянется в темноту, стараясь хотя бы дозваться. Этого не могло же произойти, верно?.. Чёрная жидкость пропитывала ореол вокруг каштановых волос внезапно замолчавшего юноши, и девушка дергается, с хриплым сипом скатывается вниз, падая на колени прямо к остывающему телу друга. — Тсуна…! Тогда, дом молчал точно так же. Глухо, озлобленно, будто затаившись, пока черные тени расползались по углам. И Юни просто попросила Тсуну прийти в гости, как и многие разы до, сдавшись от наползающего на плечи одиночества. Тогда, это стало главной ошибкой. Неужели, история вновь повторится?.. Девушка тихо выдыхает, оглядываясь посреди небольшого коридора, пытаясь понять, откуда же именно слышала звуки, и вздрагивает всем телом, когда дальняя дверь тихо скрипит, открываясь. Дверь, ведущая в комнату её бабушки. — Сеньорита? — тихо спрашивает Бьякуран, недоумённо выглядывая, и Юни выдыхает уже с огромным облегчением, подходя ближе к молодому человеку, мимолётом заглядывая в комнату. Карты таро, к которым она не прикасалась уже столько лет, лежали на старом, потемневшем зеркале в центре странного круга — Юни переводит взгляд на руки Бьякурана, замечая на белоснежных рукавах свитера капли чёрного воска. Кажется, охотник что-то ей говорил о кругах и ритуале — и, к своему сожалению, она прослушала, измученная прошлой бессонной ночью… — Я, кажется, выяснил, как избавиться от вашей проблемы, сеньорита Джиглио Неро. — Правда? — робкая надежда всё же начинает просвечиваться, отчего Юни позволяет себе неуверенно улыбнуться, прежде чем поднять взгляд на охотника за приведениями. И останавливается на месте, ощущая, как холод пробегает по рукам, оседая холодным камнем на сердце. — Понимаете, призраки любят привязываться не только к вещам. Холодная улыбка Джессо начинает её пугать, до неприятных мурашек и падающего вниз сердца, и девушка неуверенно отступает в темноту коридора, ближе к лестнице, всё ещё стараясь прислушиваться к чужим словам, — Частенько, они любят измотать и самих жителей. Знаете, энергетика и всё такое… Джессо начинает медленно подходить к ней, и эта ситуация становится всё неприятней. Что-то внутри тихо кричит, смешиваясь с шелестом ткани, тихим треском электричества, и пульсом крови, смешивающимся в ушах ужасающей мелодией. Отойди от него. Уходи, сейчас же. Убегай- Юни отступает на шаг, на два, и понимает, что под её ногой нет опоры, и тихо вскрикивает, покачнувшись назад, пока её не ловит сам Бьякуран, удерживая от падения вниз, прямо на первый этаж. Тонкая улыбка на лице охотника больше не внушала доверия, и Юни замирает испуганно, перестав дышать, и даже сквозь дрожь тела чувствуя, насколько сильно чужие пальцы впиваются в кости и кожу плеча. Только, лиловый взгляд всё больше похож на взгляд безумца, пока мир вокруг них замирает тоже, суживаясь в бессознательную точку в пространстве. — Это вы являетесь их центром. И, если исчезнете вы — исчезнет и проблема. А я всегда выполняю чужие заказы, несмотря ни на что. Голова начинает кружится, отчего слова Джессо, сказанные ей, начинают расплываться в сознании, и Юни панически вздыхает, пытаясь хотя бы зацепится рукой хоть за что-то — за лестницу, или чужую руку- Не получается. Её тело просто перестало слушаться свою хозяйку, пока всё внимание предательски сосредотачивается на чужих словах — и горло стискивает в жёстких тисках, перекрывая доступ к кислороду. — Приоритет тут очевиден, — шепчет юноша, наклонившись близко, прямо к её лицу, и Юни открывает рот, стараясь выдавить из себя хоть какие-то слова — будь то мольба, или хотя бы вскрик… И её резко отталкивают назад, прямо в пустоту за её спиной. Юни не может сказать ничего, пока её тело падает назад, подчиняясь инерции— только смотреть в последние мгновения, смотреть, как чёрные силуэты окружают Джессо, протягивая руки к его шее. И отсчитывать. Раз, два… На три, Юни слышит дикий крик, заполнивший ожившую темноту родного дома. И хруст.