Бремя страстей человеческих

      Машина мчалась по вечернему городу. На пути всё реже встречались типичные для Японии небоскрёбы, а район с каждой минутой становился всё более умиротворённым.       Мягкий шум колес, пробивающийся сквозь тишину, сопровождал машину, плавно скользящую по безмятежной дороге. Внутри салона, в спокойной обстановке, находился человек, чья усталость от долгого пути смешивалась с его тёмными мыслями.       Покоренные просторы за окном создавали иллюзию спокойствия, но на лице этого человека отразился циничный улыбающийся покров. В его глазах горела жажда мести и жестокая решимость. Этот самый человек, севший в эту машину, обдумывал злой план.       В своем изолированном мире, за стеклами закрытого салона, он пропускал мимо себя пейзажи, словно в них находил скрытые подсказки и подтверждения своим тёмным думам. Шепчущий ветер, свистящий в проводах, словно насмехался над задумчивостью этого человека и его безжалостным планом.       Его звали Томас. Томас был обычным парнем, живущим в небольшой квартире и работающем в цветочном магазине. Вернее, работал он до сегодняшнего дня, потому что благодаря одной новой знакомой вряд ли сможет показаться там снова. В его биографии нет никаких запоминающихся дат, за исключением рождения и, вероятно, смерти, которую Том уже отчасти спланировал. Таким уж он был человеком. Когда не над чем было думать, парень строил планы, которые по уровню своего безумия могли сравниться лишь с идеями шизофреников.       Родителей Томаса лишили прав на детей ещё в те далёкие годы, когда они с братом были совсем малышами, едва научившимися говорить. Оба выросли в приюте. И самое тяжёлое из прошлой жизни заключалось в том, что ни одна семья не хотела брать сразу двух тихих мальчиков, с трудом идущих на контакт. Сироты ощущали себя отвергнутыми и несчастными, и они даже не пытались наладить контакты с окружающими. Однако, судьба сгрудила их вместе, что усилило их связь и привязанность друг к другу.       Том и его брат были неразлучными. Они проходили через многое вместе, поддерживая друг друга и пытаясь справиться с трудностями, которые постоянно сопровождали их жизнь. Ни один из них не хотел, чтобы в их отношениях появились разногласия или несогласия, потому что они друг для друга были всем, что осталось в этом мире.       Но однажды у детей всё же появился опекун, который решил взвалить на себя ношу воспитать обоих. Им был мужчина по имени Тоши Ито. И его супруга — Елена. Елена к детям была холодна, но никогда не поднимала на них руку и не повышала голос. Она исправно делала всё, что требовалось от матери, однако совсем не прониклась к близнецам любовью. Чего не скажешь о её муже. Он учил мальчишек собирать ружья, стрелять по банкам и давал все необходимые уроки жизни, что могли понадобиться мужчинам.       Братья были благодарны Тоши. Со временем они вдвоём превратились в преданных собак господина Ито, готовых исполнить любой приказ приёмного отца. Дети испытывали неимоверную преданность по отношению к человеку, который принял их на себя. Братья были готовы пожертвовать своей жизнью ради него. Они не видели никаких темных сторон в своем приёмном отце, воспринимая его почти как божество.       Идеи Тоши Ито были и их идеями в равной степени. Братья были готовы помочь ему во всём. Даже в делах криминальных.       Машина остановилась неподалёку от центрального входа в здание больницы. Оно, как и всегда, оставалось таким же светлым и чистым, почти изысканным. На вид напоминало райское место, но дела, что происходили внутри, сравнимы были лишь с адским котлом.       Том вошёл внутрь, уверенно направившись в один из сотни кабинетов. Он шёл так быстро и смело, словно провёл в этих стенах всю жизнь. И, наверно, лишь поэтому 313 кабинет встретил Томаса вежливо и с почестями.       — Брат, — произнёс он, входя без стука.       Внутри больничного кабинета царила атмосфера странного ожидания. Белоснежные стены сияюли ярким светом ламп, отбрасывая свои оттенки на чистый линолеум пола. Воздух пропитался антибактериальным запахом, который тщательно обеззараживал каждый уголок комнаты.       Голубые шторы на окнах позволяли проникнуть дневному свету внутрь, создавая иллюзию пространства и свежести. В центре комнаты находился крупный стол, покрытый парами документов и медицинскими картами пациентов. За ним сосредоточенно работал врач, чьи глаза отражали серьезность и ответственность его профессии.       Разнообразные инструменты оказались размещены в специальных ящиках и шкафчиках, их отблеск свидетельствовал о неукоснительном следовании процедурам и порядку. Стеклянные ампулы с лекарственными средствами мерцали на своих полках, готовые помочь восстановлению здоровья пациентов.       Звуки, разнообразные и постоянные, наполняли пространство кабинета — легкое шипение инфузионных систем, тихий пульс приборов. Каждый звук олицетворял работу и тщательное внимание, уделяемое каждому обследованию или консультации.       Кабинет представлял собой место, где время останавливалось и проблемы получали свои ответы.       — Том, — ответил врач, сидящий за столом.       Он поднял голову, так что в глазах ярко читалось напряжение и нервозность. Мужчина тут же откинул ручку, резко ударив ладонью по поверхности стола.       — Из-за этой суки меня чуть не скрутили! — взревел он, поднимаясь. — Повезло, что на нас невозможно выйти. Но эти мрази упекли нашего отца в тюрьму!       Он говорил о девчонке по имени Кораллин, которая вышла за пределы больницы всего несколько недель назад. И об её идиотской компании, вечно путавшейся у всех под ногами. Именно из-за её разнюхиваний и случились все проблемы. Именно из-за этой грязной девки произошло всё дерьмо, свалившееся на голову братьев.       — Я убью эту мразь, — оскалившись, выдал Томас. — Я уже нашёл её, брат. Никакие детективы теперь не смогут её спасти.