Как мужики картошку копали

Было, значится, утро. Солнышко светило, пташки щебетали, на дороги гадили, ну и тому подобное. Фиг его знает, когда это было, но вот какая история. Картошку, значится, посадили на огромном поле. Ну не то чтобы огромном, но таком, немаленьком. Вот она там росла себе, отдыхала, но вот, значится, пришло время энту картошку выкапывать. Ну и шо дальше? Ну и пошли, значится, пятеро таких огромных бугаев энту картошку, собсна, доставать. Ну, не сказать что бугаи, но такие, крупноватые. Ну и вот, значится, пришли они в поле, взяли лопаты, да начали прямо с утра картоху копать. Долбят, значится, они лопатами чернозём, да кое-как что-то выдалбывают. Вот, значится, самый который такой крупный из них, Михалычем его звали, бородатый такой дядька, полкоровы за присест съедает да самогоночки литр вдогонку, он там короче как зашпиндюрил лопату, да как перекинул, аж картошка в небо полетела, да самому мелкому, Тимохе, по башке. Тот сразу в матюки, да лопатой угрожать стал, но помирилися они, за чекушку водки-то. Ну а, значится, самый их алкаш пропитый, аж кольцо свадебное в ломбард чтоб опохмелиться сдал, Сан Санычем его звать, он, короче, баклуши бил сидел, да ни черта не делал. Ну Михалыч к нему подошел, да как зарядил смачного пенделя под сракотан, чтоб не отлынивал, ну и пьяница от нечего делать копать дальше стал. Да только Михалыч отвернётся, он флягу из пальто достанет, хлебнет спиртику блаженного, да в карман потайной, чтоб никто не знал. Ну а толстый самый, Вася который, долбит и долбит земелюшку, да ни черта не получается. Ну вот ни в какую. Подходит к нему, значится, Серёга, да за сигаретку согласился помочь. Ну вот, значится, сижку в зубы, огоньку стрельнул, да стоит копает, а Васька сопли жуёт. Вот они стоят, копают, Тимоха ждёт обеда да отлынивать пытается, и только ударник коммунизма Михалыч трудится не покладает рук. Тимка, значится, лопату в землю воткнул, сижку достал да закурил, и тут ему снова по лбу землей прилетает. Только на этот раз Михалыч уже специально кинул, чтоб делом занялся. Сан Саныч уже градуса набрал, еле как землюшку копает, а ведь ещё только утро, а он уже напивается, скотина эдакая. Ну ему жена мозги конечно пропилит знатно, как это он так на картошке с мужиками набухался, но это уже совсем другая история. А вот в нашей истории Ваське тоже земелькой прилетело от Михалыча, ну и тот с безысходности и пошел копать тоже. Зря только сигарету отдал. А времечко тем временем долбило темечко, солнце то уже поднялося, припекало. Земля вообще присохла, еле копается. Ну вот мужики значится собрались да давай курить, один только Михалыч за пятерых пашет покруче робототехники городской. Ну, короче, покурили они, лопаты в зубы, как говорится, и давай дальше пахать. Ведерок десять картохи уже собрали, наверное, точно никто не мерил, но пахать надо было до вечера. Ну вот они стоят, долбят землю, курят, опять долбят, Сан Саныч подбухивает помаленьку, Михалыч трудится не покладая рук, ну и долбят земельку как ни в чем ни бывало. Наковыряли картохи немало, глядят, а время то уже ближе к вечеру. Ну вот они, значится, последние штрихи доделывают, выкапывают что могут, а что не могут на потом оставляют. Вот так вот собрали они мешок картошки примерно, и потащили обратно. Мужики все обрадовались, что наконец-то всё закончилось, но только один Михалыч знал, что это было только начало, и впереди их ждёт такое же поле, только в три десятка раз больше...