Задержи дыхание, детка

      Лань Ванцзи берет бокал шампанского с подноса, официант улыбается и идет дальше. Подходят люди, что-то говорят, предлагают, сулят выгоду. Те, кто хорошо знают финансового директора «Гусу Лань», лишь перекидываются вежливыми фразами и улыбками. А незнакомые пытаются навязать знакомство и — непременно взаимовыгодное — сотрудничество. Обычно это сфера Лань Сичэня, главного исполнительного директора компании, который умеет обаять, посулить и оставить ни с чем не только совет директоров, но и любого, кто пытается навязать свое мнение или протолкнуть предложение под видом светской беседы на рауте. Это обычная практика и многие вопросы действительно решаются между бокалом шампанского и канапе с неопределимым наполнением.       Но в последнее время многие обязанности взял на себя Лань Ванцзи. Скорбь брата по бросившему едва ли не у алтаря жениху длится уже пятый месяц. Лань Сичэнь старается не докучать своими переживаниями, но время от времени ему становится сложно сдерживаться. И Лань Ванцзи терпеливо выслушивает, каким милым был Мэн Яо, каким нежным и внимательным. И как он не понимает, что не заметил отчуждения и увлеченность другим. Лань Ванцзи всегда молчит, лишь поджимает губы и стискивает кулаки . Иногда он хочет рассказать всю правду, но ловит себя на том, что это бессмысленно. Страданий брата не умалит, а лишь сильнее погрузит в отчаяние и скорбь, навесит вины. Но он не знает, что делать, как вернуть мягкую улыбку на его лицо. Лань Ванцзи не думал, что это так сильно подкосит Лань Сичэня. Он благодарен своей тренированной выдержке, непроницаемой маске, которую умеет носить, так плотно прилегающей к лицу, что даже брат не сможет разглядеть ее края, особенно поглощенный собственными переживаниями. Он вспоминает мерзко раболепное выражение лица Мэн Яо, когда тот умолял его отпустить. И отчаянно не верящее — когда жизнь затухала в его глазах, как вольфрамовая нить в лампе накаливания.       Лань Ванцзи подносит к губам бокал, но не пьет, лишь слегка касается шампанского губами. Он не любит алкоголь, если только не вылизывает пряную винную терпкость во рту Вэй Ина. Предплечье чуть прижимается к груди, где чувствительные соски болезненно ноют от еще не зажившего пирсинга. Лань Ванцзи надеется, что Вэй Ину понравится, как именно он использовал его подарок в виде двух голубых бриллиантов огранки радиант. Теперь они таятся под одеждой, в его плоти на платиновых колечках.       — Мистер Лань, — рядом вырастает личный помощник. — Время произнести речь.       Лань Ванцзи кивает, отдает помощнику нетронутый бокал и идет к импровизированной сцене на фоне логотипа компании. Его речь сухая и краткая, без вставок в виде шуток, как у его брата. Он лишь благодарит собравшихся за хорошо проделанную работу и выражает надежду на новые разработки в фармацевтической нише.       Пока он говорит, телефон вибрирует входящим сообщением. Лань Ванцзи едва сдерживается, чтобы тут же в него не заглянуть, но напоминает себе о контроле. Заканчивает речь и только потом просматривает сообщение.        «Блок А. 14 этаж. Комната 147», — гласит оно.       Сердце стучит как сумасшедшее, пока он проходит по крытому переходу между блоками и нажимает кнопку вызова лифта. Он не видел Вэй Ина более трех недель. Конечно, он понимает, что их отношения не похожи на традиционные. Ни по какому из параметров. Но Лань Ванцзи не променял бы ни единого дня на нечто традиционное в общепринятом смысле.       Мелодичный сигнал выводит его из размышлений. Лань Ванцзи шагает в кабину и нажимает кнопку. Он так скучает. По озорной улыбке, по хитрому прищуру глаз. По рукам и губам, что дарят столько наслаждения. По успокаивающему присутствию Вэй Ина. По своему ощущению рядом с ним.       Лань Ванцзи на миг замирает перед дверью в защитной пленке — здесь ведется реконструкция и перепланировка помещений. И после глубокого вдоха входит.       Вэй Ин стоит лицом к нему, освещенный отблесками подсветки фасада, льющейся сквозь панорамные окна. Лань Ванцзи делает несколько шагов к нему, но Вэй Ин поднимает ладонь, останавливая. Лань Ванцзи замирает, держит руки по швам, расслабляет пальцы.       — Ты такой красивый, — говорит Вэй Ин и подходит, утыкается лицом в скулу. — Стоит мне уехать, как мне начинает казаться, что я тебя придумал.       — Вэй Ин.       — Я так скучал, Лань Чжань, — он ведет ладонями по предплечьям вверх, оглаживает плечи и спускается на грудь. — Прости, что исчез надолго.       — Я понимаю.       Это нелегко, разумеется, но Лань Ванцзи знал, на что идет. Ради Вэй Ина в своей жизни он готов на многое.       — Я тебя не заслуживаю, — Вэй Ин трется щекой о ключицы, прихватывает губами кадык.       — Неправда, — тут же откликается Лань Ванцзи.       Вэй Ин усмехается, расстегивает его пиджак, гладит напрягшиеся мышцы и вдруг замирает.       — Что это, Лань Чжань?       Ох, это… Лань Ванцзи подрагивающими пальцами расстегивает рубашку и оголяет грудь.       — Это твой подарок.       Вэй Ин пальцем цепляет камешек, тот покачивается на колечке. Нажимает на сосок. Лань Ванцзи резко втягивает воздух.       — Лань Чжань, ты…       — Нравится? — спрашивает Лань Ванцзи. Он видит ответ в распахнутых глазах, в приоткрытых губах. Но он хочет подтверждения.       — Очень, — Вэй Ин наклоняется и прихватывает сосок вместе с пирсингом зубами, чуть тянет. Плоть еще отдает болью, но она служит острой приправой к возбуждению.       Вэй Ин всасывает сосок, кружит языком вокруг, надавливает и тянет. Лань Ванцзи стискивает пальцы, сминая ткань рубашки. Он надеялся, что понравится.       — Я предполагал, что будут запонки, но это… Лань Чжань. Как дерзко, как бесстыдно, — Вэй Ин отстраняется. — Жаль, здесь мало света. Я хочу рассмотреть внимательнее.       В его тоне слышится обещание.       — А теперь тебе лучше раздеться самому, если ты хочешь вернуться в подобающем виде, а не в том, в котором я хочу отправить тебя обратно.       Лань Ванцзи тут же скидывает пиджак, подтаскивает стул поближе, складывает туда предмет за предметом, пока не остается абсолютно обнаженным. Босые ноги покалывает новое ковровое покрытие. Вэй Ин неспешно обходит его по кругу, оглаживает спину, плечи, чуть задерживается на сосках, царапает подрагивающий живот, твердый, как камень, член.       — Лань Чжань скучал? — Вэй Ин замирает, прижимается всем телом, утыкается в шею и ведет губами. — Скучал по мне?       — Всегда, — отвечает Лань Ванцзи.       — К окну, руки на стекло, ноги раздвинуть, — командует Вэй Ин и принимается раздеваться.       Лань Ванцзи упирается в холодное стекло ладонями, чуть прогибается в спине и ждет. Позади слышится шорох, стук ремня, сброшенной впопыхах обуви. Вэй Ин нетерпелив сегодня. От этой мысли дергается член. Нестерпимо хочется его сжать, но ему нельзя, он знает правила. Лишь Вэй Ин может дать разрешение коснуться себя или же дать желанное давление собственной рукой.       Через мгновение между ягодиц скользит ладонь, увлажняет, дразнит. Но недолго. Лань Ванцзи шипит, когда Вэй Ин загоняет в него сразу два пальца и начинает трахать, грубо и быстро.       — Ты ласкал себя, Лань Чжань? Трахал себя, представляя, что это я?       — Да.       — Ты должен будешь мне показать.       — Если Вэй Ин хочет.       — Хочу. Я все хочу, Лань Чжань, — Вэй Ин вытаскивает пальцы, шелестит упаковка презерватива, а через пару мгновений член протискивается внутрь. — Не будем оставлять тебе большой беспорядок, тебе еще возвращаться на раут.       Они уже трахаются без защиты после того, как получили результаты анализов. Но Вэй Ин всегда заботится о нем. И, хотя Лань Ванцзи хочет чувствовать влагу между ягодиц после их соития, как доказательство реальности происходящего, все же Вэй Ин прав. Он не может показаться на людях, если его одежда будет в беспорядке. К примеру, с мокрым пятном там, где его быть не должно.       — Быстрее, пожалуйста, — дергается Лань Ванцзи. Сейчас он знает, что может просить и требовать. Не факт, что получит, но кодовое слово «детка» не прозвучало. Значит, Лань Ванцзи может быть дерзким и требовательным. Не своевольничать, но просить желаемое.       — Такой нетерпеливый, — смеется Вэй Ин, утыкаясь лбом между его лопаток. — Такой жадный. Я тоже жадный, Лань Чжань. И нетерпеливый.       Лань Ванцзи чувствует горячее дыхание, влажный язык, который вырисовывает узоры по основанию шеи и спине. Чувствует жесткую хватку на бедрах. Чувствует твердую плоть, что распирает его изнутри. Но ему мало. Он жаден. Он невероятно жаден и ненасытен. Он никогда не насытится Вэй Ином.       — Вэй Ин тоже должен взять ответственность… — Лань Ванцзи срывается в стон, когда получает болезненный укус под лопаткой.       — За что же?       — За то… о, боже, Вэй Ин… — Лань Ванцзи резко выдыхает, когда ладонь ложится на его член. — За то, что так хорош.       — Лань Чжань, пожалей мое бедное сердце. Ты такой жестокий.       — Мн. Вэй Ин тоже жестокий.       Но Вэй Ин явно испытывает терпение их обоих. Оттягивает неизбежное, дразнит, черт его побери! Лань Ванцзи почти постоянно изнывает от желания, стоит ему подумать о Вэй Ине. И чья в том вина?       Вэй Ин начинает двигаться. Лань Ванцзи чувствует, как нарастает напряжение, как начинают подрагивать ноги, как становятся влажными ладони, что скользят по стеклу. Он хочет быстро и жестко. И, наконец, Вэй Ин ему это дает. Он берет такой темп, что Лань Ванцзи может лишь вздрагивать от толчков и пытаться удержаться в одном положении, не сползти на пол. Он так скучал по этому. Вэй Ин разрушил дамбу его сдержанности, снес до основания. И теперь Лань Ванцзи не может остановиться. Не может и не хочет. Он жаждет все больше и больше.       Вэй Ин вбивается все сильнее, толкает Лань Ванцзи, вжимает всем телом в стекло и трахает так, словно завтра конец света. Лань Ванцзи подается назад и — насколько возможно — во влажный от смазки и пота кулак. Они оба слишком возбуждены после разлуки, и никто долго не выдерживает. Лань Ванцзи кончает, выплеснув сперму на стекло и пальцы Вэй Ина. Тот через несколько движений следует за ним.       Они лежат прямо на полу, пытаясь отдышаться.       — А дверь была не заперта все это время, — вдруг говорит Вэй Ин.        Лань Ванцзи знает: вероятность того, что сюда кто-нибудь заглянет в это время, мала. Но по спине пробегает холодок. Он не может сказать, пугает его такая перспектива или наоборот.       — Ты надолго? — наконец решается Лань Ванцзи на мучающий вопрос. Хотя это и рушит атмосферу посторгазменной легкости и радости встречи.       — Прости, Лань Чжань. Я очень соскучился, но мне нужно уехать.       Лань Ванцзи ничего не говорит. Он переплетает их пальцы, и они лежат в тишине, укрытые темнотой позднего вечера и бликами огней, окутанные совместным теплом их тел. Он не спрашивает, куда и как надолго уезжает Вэй Ин. Если сможет, то скажет сам, а если нет, то допрашивать Лань Ванцзи никогда его не станет. Он благодарен, что Вэй Ин все же нашел время на встречу.       — Но мы можем поужинать позже, — вдруг нарушает тишину Вэй Ин. — Помнишь тот уютный ресторанчик с удобными диванчиками? Где подавали такие крошечные капкейки на десерт.       — Мн.       — Давай встретимся там через два с половиной часа.       — Хорошо.       Вэй Ин притягивает его в поцелуй. У Лань Ванцзи сердце сбивается с ритма. Он отвечает со всем неутоленным быстрым сексом желанием. Они всего лишь сбили оскомину, тот зуд, что не дает покоя. Но у них явно нет времени на нечто большее. На то, что оба хотят, но жизнь любит вносить свои коррективы. Как обычно.       — Как тебе в голову пришло такое? — Вэй Ин некоторое время обводит пальцем один сосок, играет с камнем.       — Хотел носить твой подарок.       — Мне очень нравится, — в голосе слышится какая-то надломленность.       — Вэй Ин? Все в порядке?       — Да. Просто… — он натянуто улыбается, это видно даже в полумраке. — Нужно решить пару вопросов. А мне не хочется оставлять тебя.       — Со мной все будет в порядке.       — Позаботься о себе, ладно?       — Мн.       Они одеваются медленно, словно оттягивая момент, когда им придется выйти за эту дверь. Они встретятся позже, но у Лань Ванцзи сердце не на месте. Когда схлынула волна похоти, он замечает напряженную линию плеч Вэй Ина, а вблизи заметны круги под глазами. И некая отчаянная решимость во взгляде.       — Вэй Ин, — зовет Лань Ванцзи и ждет, когда он на него посмотрит, — обещай, что скажешь, если тебе понадобится помощь. Любая.       — Лань Чжань, — Вэй Ин подходит и прислоняется лбом к его, стоит некоторое время, а потом явно неохотно отходит в сторону. — Спасибо. Я запомню. Иди первым.       Лань Ванцзи кивает, еще раз проверяет свою одежду и уходит. Возвращается он с меньшим энтузиазмом, чем шел сюда. Вечер в самом разгаре, и все вокруг раздражает. Но Лань Ванцзи привычен делать то, что ему не нравится. Поэтому он надевает маску безразличия и входит в наполненный людьми зал.       Позже, когда близится время их встречи, от Вэй Ина приходит сообщение.        «Не смогу. В следующий раз».       И спустя несколько секунд еще одно:        «Люблю тебя. Очень сильно».       Лань Ванцзи долго смотрит на сообщение. Они еще не говорили этих слов друг другу, хотя это явно витало между ними. И не в характере Вэй Ина сделать это в чате, а не лично, глядя в глаза. Сердце сжимается еще сильнее от дурных предчувствий.

***

      Тревога не пропадает, а усиливается с каждым днем. Идет седьмая неделя после их последней встречи, а Лань Ванцзи не находит себе места. Вэй Ин казался неуязвимым, но он ведь просто человек. И может произойти все, что угодно. Лань Ванцзи чувствует себя таким беспомощным, как не ощущал уже давно. У него есть многое: деньги, власть, положение. Но все это ничто, когда он понимает, что не может сделать ничего, когда дело касается Вэй Ина. Лань Ванцзи даже не знает, где он и в порядке ли.       Он отвлекается на работу, в которую погружается с головой, засиживаясь до поздней ночи в своем кабинете. По крайней мере, его мысли не вертятся бесконечным волчком вокруг одной темы.       — Ванцзи, у тебя все в порядке?       Лань Ванцзи вздрагивает. На пороге кабинета стоит Лань Сичэнь. Он, наконец, преодолел свою скорбь по несбывшемуся и плотно занялся своими обязанностями, потому что собрание акционеров активно начало проявлять беспокойство. Лань Ванцзи делал, что мог, но ему не разорваться, а заместитель брата не настолько хорош. И даже несмотря на то, что Лань Сичэнь — контролирующий акционер, его могли отстранить от должности. Все же бизнес есть бизнес, а на душевные метания всем плевать. В любом случае, возвращение брата к жизни было хорошей новостью.       — В порядке, — отвечает Лань Ванцзи и трет уставшие глаза.       — Пойдем поужинаем. Тебе нужно отдохнуть.       — Мн.       Лань Ванцзи складывает ноутбук в сумку и следует за братом. Лань Сичэнь прав, отдых нужен.       — Я должен поблагодарить тебя. Ты очень многое взял на себя, пока я… — Лань Сичэнь замолкает, словно не может подобрать слов. Нажимает кнопку вызова лифта. — Спасибо.       — Ты мой брат, — отвечает Лань Ванцзи. — Ты бы сделал то же самое для меня.       — Я старше. Моя обязанность — заботиться о тебе, а не наоборот.       Лифт прибывает, мелодично звякнув. Лань Ванцзи прислоняется к задней стенке кабины и поворачивает голову, глядя на свое отражение, затем переводит взгляд на брата.       — Всем иногда нужна забота.       — Ты прав, — беспомощно улыбается Лань Сичэнь.       Лань Ванцзи чувствует укол вины за то, что он послужил причиной скорби брата. Он бы хотел, чтобы все сложилось иначе. Взвалить на себя часть его обязанностей, которых обычно избегал, было его своеобразным искуплением.       — Я люблю тебя, брат.       Лань Ванцзи вдруг почувствовал острую потребность сказать это. Потому что… Настроение у него в последнее время такое. Все кажется хрупким и ломким. И близкие люди должны знать, что любимы, даже если иногда возникают разногласия. Ведь может быть поздно. Ох, не стоило пускать мысли в подобном русле.       — Ванцзи, — Лань Сичэнь вдруг подается вперед и обнимает. — Я тоже люблю тебя. Прости, что был засранцем раньше.       Лань Ванцзи улыбается ему в плечо и приобнимет свободной рукой.       — Ты прощен.       — Так, ладно, не будем раскисать, — Лань Сичэнь отстраняется и вдруг заговорщически улыбается, как в старые времена. — Пиццу?       Лань Ванцзи кивает. Он вспоминает, как они в детстве тайком покупали пиццу, потому что дядя был категоричен в питании племянников: лишь здоровая пища. Пицца явно к этой категории не относилась. Они уже давно следуют правильному питанию. Но сегодня — почему бы и нет.       Пиццерия находится в конце их квартала, о чем говорит навигатор в телефоне, и они идут пешком. Лань Ванцзи поднимает воротник пальто и надевает перчатки. Погода морозная, но безветренная, мягко кружатся снежинки в ярком свете предпразднично украшенных улиц. Близится Рождество, и в воздухе витает аромат корицы и надежды. Все будет хорошо, — убеждает себя Лань Ванцзи. Все будет хорошо. Накануне праздников всегда просыпается детская вера в чудо, погребенная под прессом уже давно недетских забот и проблем.       Ресторан манит уютом итальянской траттории: состаренным деревом, венецианской штукатуркой на стенах, хрустящими клетчатыми скатертями на массивных столах. Хостес провожает их в уютную нишу и, оставляя меню, удаляется. Чуть позже появляется официант, и они заказывают большую вегетарианскую пиццу, пиво для Лань Сичэня, чай для Лань Ванцзи.       Они некоторое время сидят в тишине. Молчать с братом всегда было уютно, сегодня не исключение. Хотя Лань Ванцзи понимает, что тот дает ему время собраться с мыслями, а потом последуют неудобные вопросы.       — Я слишком увлекся собой, что не заметил, как у тебя в жизни произошли изменения, — говорит Лань Сичэнь, когда им приносят напитки.       Лань Ванцзи неспешно наливает себе чай. Да, брат не любит ходить вокруг да около. Но, собственно, между ними всегда так было. Лань Ванцзи тоже был откровенен. Он все еще ощущает горечь от того, что брат был глух и слеп. Но, как бы то ни было, все позади. Проблема решена. А на ошибки имеет право каждый. Его любви к брату это не поколебало. Лань Ванцзи никогда не изменяет своей верности тому, кого впускает в свое сердце. А брат там занимает вполне законное место на основании родственных уз.       — Я кое-кого встретил, — говорит Лань Ванцзи, представляя улыбку Вэй Ина.       — Судя по выражению твоего лица, это кто-то особенный.       — Мн.       — Это девушка? Парень? Расскажи мне подробнее.       Лань Ванцзи прячет взгляд под низко опущенными ресницами. Он знает, что не праздное любопытство движет братом. Знает, что это искренние забота и беспокойство.       — Парень. Я его люблю, — легко слетает признание с губ. И озвученное, оно оседает бетонной уверенностью внутри.       — А он? — глаза Лань Сичэня вспыхивают. Лань Ванцзи знает, что за него рады. Это оседает приятным уютным теплом в груди.       — Тоже.       — Но?..       — Все сложно, — осторожно отвечает Лань Ванцзи и замолкает. Отодвигает чайник, освобождая место подошедшему официанту с ароматной пиццей.       — Выглядит вкусно, — улыбается Лань Сичэнь. Он дожидается, когда официант уйдет: — Насколько сложно? Можно что-то сделать?       — Я не знаю, — рассеянно отвечает Лань Ванцзи. Он и правда не знает, и это гложет его день ото дня, чем больше длится их с Вэй Ином разлука. Если бы еще не было той напряженности и признания, которое должно заставить радоваться, но вместо этого лишь усилило тревожность.       — Ты ведь знаешь, что у тебя есть много возможностей и ресурсов?       — Дело не в этом.       Лань Ванцзи и хочет рассказать, но не имеет на то права. Насколько бы широких взглядов ни придерживался Лань Сичэнь, у него есть границы, которых, судя по всему, нет у самого Лань Ванцзи. Больше нет. Он пересек те, что установил себе, а теперь не знает, где нужно остановиться. Он не может не сравнивать свое безоговорочное доверие с отношением брата к бывшему жениху. Неужели Лань Ванцзи слеп и настолько одержим Вэй Ином, что не видит всей призрачности счастливого финала для них? Не видит, что связать жизнь с подобным человеком невозможно независимо от желания их обоих.       — Ванцзи, — Лань Сичэнь накрывает его ладонь своей. — Я не буду настаивать. Но ты ведь знаешь, что можешь обо всем мне рассказать? Или попросить помощи.       — Спасибо.       Лань Ванцзи благодарен за то, что брат не настаивает, за то, что обещает поддержку, хотя и не знает всей правды. И Лань Ванцзи надеется, никогда не узнает. Укол вины пронзает сердце.       — Ну что, попробуем? — Лань Сичэнь отделяет кусок пиццы и с наслаждением впивается зубами.       Лань Ванцзи чуть улыбается и следует его примеру. Он и не подозревал, насколько голоден. И насколько сильно скучал по брату. Хорошо, что он вернулся. Ему не хватало таких вечеров, не хватало спокойствия и уверенности старшего брата.       Дальнейший вечер проходит в расслабленной обстановке. Они, как и прежде, говорят ни о чем и обо всем. Вернее, говорит в основном Лань Сичэнь, а Лань Ванцзи слушает. И не думает.       — Возможно, ты рассмотришь идею, чтобы поговорить о том, что тебя беспокоит, с профессионалом? Мне это помогло.       Они идут вдоль ярко мигающих разноцветными огнями зданий. Под ногами похрустывает снег, а морозный воздух холодит нос и щеки. Лань Ванцзи качает отрицательно головой. Как бы это выглядело? Что бы он мог сказать? Нет инструкции «Что делать, если твой парень убийца?». Да и не умеет он говорить. Но, безусловно, рад, что общение с психотерапевтом вытащило Лань Сичэня из того кокона, в который он забрался.       — Понимаю, — говорит Лань Сичэнь. — Но подумай об этом. И может, тебе нужен отдых? Небольшой отпуск? Если хочешь.       — Я подумаю. Спасибо.       — Ох, Ванцзи. Я такой плохой брат. Прости меня, что оставил тебя и свалил весь груз ответственности на тебя.       — Все в порядке.       Лань Ванцзи снова думает о Вэй Ине. Снова беспокойство червем начинает прогрызать его нутро. Он не пропадал раньше так надолго. Вэй Ин присылал сообщения, порой глупые, порой заставляющие вспыхивать возбуждением. Фото, совершенно обычные и ни о чем не говорящие: чашка кофе, цветок, улыбающийся Вэй Ин на фоне чего-то неопределимого. Это все было весточками, которые давали знать, что с ним все в порядке. И вот уже почти семь недель — и ничего. Полтора месяца тугого комка горького предчувствия.

***

      Лань Ванцзи стоит уже у входной двери. Он как раз собирается спуститься вниз, в спортзал, как обычно делает это три раза в неделю. Его останавливает знакомая мелодия входящего звонка. Он тут же отвечает, чувствуя, как сердце замирает.       — Вэй Ин.       — Лань Чжань.       Лань Ванцзи прислоняется к стене и сползает на пол — ноги вдруг ослабели. Этот голос.       — Ты в порядке? Ты где?       — Я у себя, — говорит Вэй Ин. И что-то в его голосе совсем не нравится Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты должен сейчас внимательно меня выслушать и сделать так, как я говорю. Ты сделаешь это?       — Что случилось?       — Ох, Лань Чжань… — на фоне слышится шорох, стук и сбитое дыхание, словно Вэй Ин быстро передвигается и что-то делает, пока они разговаривают. — Ничего страшного. Я разберусь. Но мне очень нужно, чтобы ты прямо сейчас взял лишь необходимое и уехал. Помнишь, ты мне рассказывал про ваш домик в горах? Лань Чжань, ты меня слушаешь?       — Да, — несколько заторможенно отвечает Лань Ванцзи, потому что в голове набатом бьет мысль «Вэй Ин в опасности!». — Вэй Ин, ты…       — Лань Чжань, пожалуйста, сделай это для меня. Мне нужно, чтобы ты был в безопасности. Ты… Кое-кто может тебе навредить. А мне нужно, чтобы у меня были развязаны руки. Не спрашивай. Ты ведь мне веришь, Лань Чжань?       — Всегда, — без паузы отвечает Лань Ванцзи.       — Хорошо. Тогда уходи прямо сейчас. Твой брат в безопасности, не волнуйся.       — Я твоя слабость, — выдыхает Лань Ванцзи, сглатывая противный комок и игнорируя резь в глазах.       — Нет, Лань Чжань! — его голос вдруг становится спокойным. — Лань Чжань, ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я тебя так сильно люблю. Ты… Боже… — слышится, как Вэй Ин втягивает воздух и медленно выдыхает. — Не смей так думать. Ты моя сила. Но тебя могут использовать против меня. Если я буду знать, что ты в безопасности, я горы сверну, чтобы вернуться к тебе.       — Обещаешь? — Лань Ванцзи старается, чтобы его голос звучал ровно, а не дрожал от сдерживаемых слез.       — Обещаю. Я вернусь к тебе. Просто сделай, как я прошу.       — Хорошо.       — Мне жаль, Лань Чжань. Мне так жаль, что я втянул тебя во все это дерьмо.       — Вэй Ин, я не ребенок. Ты за меня не решал. Это был мой выбор.       — Ты такой хороший. Боже… Я и правда тебя не заслуживаю.       — Вэй Ин!       — Ладно, ладно, — Вэй Ин вдыхает. — Все, времени нет. Уходи.       — Я понял.       — И Лань Чжань, будь…       Вэй Ин матерится, на заднем фоне раздается выстрел и звонок обрывается. Лань Ванцзи тут же набирает его снова. И снова. И снова. Но каждый раз механический голос говорит, что абонент недоступен.       Недоступен…       Лань Ванцзи некоторое время тупо смотрит на погасший экран телефона. Но потом встряхивается и резко поднимается. Вэй Ин сказал ему уезжать. Лань Ванцзи пообещал, но собирается нарушить свое слово.       Он хватает ключи от машины. Пока лифт слишком медленно спускает его вниз, он пишет брату сообщение, что хочет воспользоваться его предложением и взять отпуск.       Он выжимает из машины все, что может. Сейчас ему плевать на превышение скорости. В голове бьется лишь одна мысль — только бы успеть. Дороги пустынные в столь ранний час. Рассвет слишком красивый — пророчит ясный день. Все слишком умиротворенно и обыденно. Ясное небо, аккуратно укрытые снегом газоны. Внутри Лань Ванцзи бушует буря, гремит гром и рассекает сердце молния.       Только бы успеть.       Только бы успеть.       Он вжимает педаль газа и молится так, как никогда прежде.       Дамба в дневном свете кажется все тем же безобидным, мирно спящим драконом под белым пушистым покрывалом. Лань Ванцзи проходит мимо распахнутой решетчатой двери с табличкой «Частная собственность». Обращает внимание на то, что замок вскрыт. Дверь, ведущая внутрь, выбита. Где-то в глубине слышатся знакомые звуки: позвякивание, перестук. В воздухе ощущается вибрация. И еще доносятся голоса и вскрики.       Когда Лань Ванцзи бездумно сорвался, едва понял, что Вэй Ин в опасности, то не думал, просто следовал инстинкту, который вопил идти на помощь. Но сейчас он начинает понимать, что он мало что может сделать. Он даже обратиться за помощью ни к кому не может. Кто может соперничать с такими людьми, которых опасается даже Вэй Ин? Про полицию и думать нечего, а знакомых людей из сумрачной сферы по ту сторону закона у него нет. Кроме Вэй Ина. Но что-то он должен сделать.       Он рад, что на нем спортивный костюм, не стесняющий движений, и кроссовки, которые позволяют тихо ступать в месте, где каждый звук отдается эхом. Он заглядывает в помещение с кухней и большим потрепанным диваном, где они с Вэй Ином провели столько замечательных вечеров. Здесь никого, но голоса явно доносятся из комнаты наверху. Душевая.       Ниша с оружием распахнута и опустошена. Рядом лежит небрежно выпотрошенная черная спортивная сумка, на полу разбросано оружие, пачки денег, раскрытая шкатулка с разлетевшимися фотографиями. И пятна крови. Лань Ванцзи сглатывает. Да, это вещи Вэй Ина. Он берет два пистолета и аккуратно проверяет магазины. Наверху раздается ругань, плеск, мерзкий смех и приглушенный усталый голос Вэй Ина.       Наверх к подвесному переходу ведут две лестницы с двух сторон. Лань Ванцзи поднимается по той, что ближайшая к двери в душевую, откуда и доносятся голоса. Он замирает на верхней площадке. Сердце колотится, как сумасшедшее. Наверняка Вэй Ин в подобной ситуации был бы собран и не дрожал от волнения и страха сделать глупость. Совершить непоправимую ошибку.       Лань Ванцзи аккуратно заглядывает в комнату. На миг кажется, что он за кулисами какого-то отвратительного театра, на сцене которого происходят пытки. Один мужчина сидит на одном из стульев спиной ко входу и смотрит на то, как двое других держат связанного по рукам и ногам Вэй Ина у ванны, окунув его голову в воду. Сидящий мужчина отдает приказ, и того вынимают. Вэй Ин хрипит и заходится ужасающим кашлем.       Лань Ванцзи едва успевает отшатнуться, потому что те двое поворачиваются к мужчине и ко входу.       — Ты и правда идиот, — нарочито сокрушающимся тоном произносит мужчина. Голос твердый, уверенный.       Вэй Ин заходится в кашле.       — Пошел ты! — говорит он.       — Я пойду, конечно. После того, как ты отдашь то, что мне нужно.       — Можешь поискать. Удачи.       Раздается звук удара, Вэй Ин стонет и смеется, словно и правда находит ситуацию забавной.       — О, ну ты, вероятно, станешь сговорчивее, когда сюда привезут твоего смазливого любовника. Посмотрим, как ты запоешь, когда я поработаю над его личиком.       Вэй Ин смеется, все время сбиваясь на кашель.       — Ты его не найдешь, руки коротки.       — О, ну он, знаешь ли, не какой-нибудь заурядный обыватель. Он не тот, кто может просто исчезнуть, не оставив и следа. Уверен, что мальчики его найдут и доставят сюда. Думаю, даже не сильно попортят, — мужчина смеется, а Лань Ванцзи сильнее стискивает пистолеты. — У тебя губа не дура, конечно. Он и правда смазливый. Может, я тоже с ним развлекусь. И может, мне настолько понравится, что я не отдам его своим ребятам. Кто знает.       Мужчина снова смеется, неприятно, словно скрежещет ржавый металл. В смехе нет веселья, лишь жестокость и желание причинить боль. Надавить на точку, которая сломает. Но Лань Ванцзи уверен, что Вэй Ина не сломать. Нет никого сильнее него.       — Что тебе до него? — хрипло говорит Вэй Ин. Лань Ванцзи давит желание ворваться туда прямо в этот момент. Он не должен делать глупостей. Нужно выждать подходящий момент. — Тебе нужен я.       — О, ты волнуешься, — мужчина явно рад, что нашел больное место. Лань Ванцзи — его уязвимость. — Поздно спохватился.       — Просто убей меня, — устало говорит Вэй Ин.       Лань Ванцзи тяжело сглатывает.       Нет.       Он не позволит причинить вред Вэй Ину.       Он сможет. Там всего трое. Ему просто нужно выстрелить. Вэй Ин научил его, как пользоваться оружием, как стрелять с одной и с двух рук. Они много тренировались в тире. Это просто. Неважно, что это не деревянные мишени, а живые люди.       Нет, они не люди. Эти ублюдки заслуживают умереть не меньше Мэн Яо. У Лань Ванцзи не дрогнет рука. Потому что там Вэй Ин. И если он ничего не сделает, то его просто убьют.       Сердце все еще колотится. Лань Ванцзи делает несколько дыхательных упражнений. Ему нужно немедленно успокоиться. Ему нужен холодный разум, а не чтобы им воспользовались и сделали еще больнее Вэй Ину. Он сможет. Он столько раз держал себя под контролем. И хотя эта ситуация в корне отличается от того, что было прежде — не важно.       — Ты решил, что все так просто, да? Ты долгое время всем, как кость поперек горла стоял. Но теперь, когда твоя покровительница сдохла, наконец, я смогу поставить тебя на место. А знаешь, где твое место, Мо Сюаньюй?       — О, просвети меня.       — Спесивый даже на пороге смерти. Как же ты меня раздражаешь. Окуните его еще раз, мальчики. Кажется, у него наглости не поубавилось.       Лань Ванцзи прижимается к бетонной стене. Он умеет держать себя в руках. Сейчас не время истерить. Вэй Ину нужна его помощь. Он не будет его слабостью. Никогда.       — Вынимайте.       Лань Ванцзи тут же делает шаг в помещение и приставляет пистолет к шее мужчины. А с левой руки делает два выстрела. Двое, что держали Вэй Ина, падают.       — Лань Чжань? — Вэй Ин лежит на боку и удивленно на него смотрит. И улыбается. Он выглядит избитым, уставшим. Но он живой. Живой.       — Давайте все успокоимся, — спокойно говорит мужчина, не двигаясь. — И все спо…       — Я спокоен, — перебивает его Лань Ванцзи и нажимает на спусковой крючок. Его трясет от злости и напряжения. Он так сильно сжимает пистолет, что тот вот-вот распадется на куски. А потом жмет еще раз. И еще. Пока не всаживает в него всю обойму. Мужчина бесформенным кулем сползает на пол.       Лань Ванцзи смотрит на него. На то, во что превратилось то, что было головой. К горлу подкатывает тошнота. А потом переводит взгляд на свою руку. Она начинает дрожать. Пистолет выпадает из руки. Он это сделал. Он выстрелил в живых людей. Он их убил. А в этого вообще всадил все патроны из магазина.       — Лань Чжань, — доносится как сквозь вату. — Лань Чжань?       Лань Ванцзи слышит этот голос, но дышать становится сложно. Он так был напряжен, так волновался, а теперь, когда все сделано, он не может в это поверить. В воздухе витает тошнотворный запах крови.       — Детка, посмотри на меня, — раздается тихий приказ.       Лань Ванцзи вздрагивает и смотрит на Вэй Ина.       — Ты все сделал правильно. Иди сюда.       Лань Ванцзи подходит и опускается рядом с ним. Нужно что-то сделать, но он впал в ступор и не понимает, что делать дальше.       — Детка, смотри на меня, — Вэй Ин весь мокрый, с порезами и синяками, но он снова улыбается. — У того, кто ближе к тебе, под штаниной есть нож. Достань его.       Лань Ванцзи кивает, кладет на пол пистолет, который все еще сжимал в левой руке. Тянется к телу, поднимает одну штанину, затем другую, под которой и обнаруживается нож в кожаном чехле. Затем разрезает стяжку на руках Вэй Ина. Тот аккуратно вынимает из его деревянных пальцев нож и освобождает свои ноги.       — Иди ко мне, детка.       Вэй Ин его обнимает. Обхватывает руками и прижимает к себе, поглаживает по спине. Лань Ванцзи, наконец, выдыхает и обнимает его в ответ. От Вэй Ина пахнет кровью и застоявшейся водой.       Но он живой.       Наверное, Лань Ванцзи нужно повторить себе это еще много раз, чтобы осознать. Когда он ехал сюда, когда шел по коридорам, когда стоял за дверью, пытаясь унять бешеное сердцебиение и вопящий разум, то отказывался даже допустить мысль, что Вэй Ин исчезнет из его жизни навсегда.       — Вэй Ин, — выдыхает его имя Лань Ванцзи и крепко стискивает. Красное марево перед глазами начинает рассеиваться, а мысли проясняются.       — Да, мой хороший, я здесь, — голос Вэй Ина чуть хриплый, но спокойный. — Ты хорошо справился.       — Я их убил.       — Верно. Но эти ублюдки того заслуживали, поверь мне. Ты ведь мне веришь?       — Всегда, — автоматически отвечает Лань Ванцзи.       — Мне нужно, чтобы ты ответил на пару вопросов. Ты видел еще кого-нибудь здесь?       Лань Ванцзи пытается припомнить, но он точно никого не видел. Даже не подозревал, что здесь еще кто-то может быть. Это было глупо с его стороны — даже не проверить боковые коридоры.       — Нет.       — Хорошо. Снаружи есть чужие автомобили?       — Не рядом.       Это Лань Ванцзи точно помнит.       — Хорошо. Ты помнишь, сколько их было?       — Два. И твой — третий.       — Ладно. Лань Чжань, ты в порядке?       — В порядке.       — Это трудно, я понимаю. Первый раз.       — Не первый, — возражает Лань Ванцзи, вспоминая Мэн Яо.       — Тогда была немного другая ситуация. И делал это не ты сам. Но сегодня ты меня удивил. Ты часто меня удивляешь, мой Лань Чжань.       Лань Ванцзи чувствует, как внутри разжимается пружина. Вэй Ин даже в такой ситуации может оставаться хладнокровным.       — Прости, что не послушал тебя. Но я не сожалею.       — Конечно, ты не сожалеешь, — смеется Вэй Ин. — Мой смелый, упрямый Лань Чжань. Все в порядке. Ты спас меня. А сейчас мне нужно, чтобы ты меня отпустил. Здесь наверняка есть еще кто-то. Должно быть два или три человека. Нужно проверить.       Лань Ванцзи расцепляет руки и отстраняется, касается его лица. Они посмели испортить это лицо. Он не станет сожалеть об их смерти.       Вэй Ин поднимается и тянется за пистолетом. Лань Ванцзи смотрит на чертову ванну, в которой чуть не утопили Вэй Ина. А через миг его с силой толкают в сторону и раздается несколько выстрелов. Вэй Ин ругается, снова звучат выстрелы. Когда Лань Ванцзи оборачивается, Вэй Ин стоит у дверного проема, вцепившись рукой в него. Он согнулся, и пистолет выпадает из его рук.       — Вэй Ин! — Лань Ванцзи бросается к нему.       — Твою мать, — говорит Вэй Ин, прижимая руку к животу. Лань Ванцзи с ужасом видит, как одежда вокруг намокает, как сквозь напряженные пальцы сочится алое. — Все-таки зацепил, сука.       И сползает на пол.       — Но ему повезло меньше, — говорит он и пытается смеяться. — Думаю, здесь чисто.       — Молчи, — Лань Ванцзи пару мгновений тупо смотрит на окрашенную кровью руку, затем стаскивает свою толстовку и подняв руку Вэй Ина прижимает ее к ране.       — Меня сложно заткнуть, ты же знаешь.       Лань Ванцзи понимает, что время — это сейчас самое важное. Он не может подвести Вэй Ина. Он трясет головой и пытается сообразить, что делать. Врач! Нужна помощь. Ранение в живот — это может быть все, что угодно, и Лань Ванцзи даже думать не хочет, какой из органов мог пострадать.       Мысли скачут как сумасшедшие. В больницу нельзя. При пулевом ранении сразу вызовут полицию. Вэй Ину явно не нужны проблемы.       — Лань Чжань?       — Молчи.       Он тянется в карман штанов, надеясь, что его телефон там. И возносит молитвы, что так и есть. Он снимает блокировку с экрана и начинает быстро листать список контактов. На миг взгляд замирает на собственных пальцах. В крови Вэй Ина. Но он тут же встряхивается. Находит искомый контакт и тут же нажимает на зеленую пиктограмму.       — Добрый день, доктор Лохан. Это Лань Ванцзи. Прошу прощения за беспокойство. Вы говорили, что должны мне услугу и что я могу обратиться к вам, если мне понадобится помощь. Сегодня такой момент. Мне срочно нужна помощь.       — Вы сможете подъехать в мой кабинет? — тут же отвечает доктор Лохан, сразу уловив серьезность ситуации, за что Лань Ванцзи ему безмерно благодарен.       — Да, буду там через сорок минут.       — К чему мне готовиться?       — Пулевое ранение в брюшную полость. Подробнее не могу сказать, я не знаю.       Лань Ванцзи думает о печени, селезенке и тут же приказывает себе не паниковать.       — Понял. Встретимся у меня. Не давайте раненому пить.       — Понял. До встречи, — говорит Лань Ванцзи в пустоту эфира.       — Лань Чжань, — вдруг подает голос Вэй Ин. — Ты определенно полон сюрпризов.       — Мн. Что мне нужно сделать здесь? Кому-то позвонить? Взорвать все?       — Лань Чжань, — смеется Вэй Ин, но тут же морщится и заходится кашлем. — Ты фильмов насмотрелся? Думаешь, я тут все СИ-4 нашпиговал?       — Вэй Ин, — укоризненно говорит Лань Ванцзи, изо всех сил стараясь не впадать в панику при виде такого количества крови и слишком бледного лица Вэй Ина. И откуда ему знать, как все нужно сделать?       — Мой телефон, — Вэй Ин пытается проверить свои карманы, но рука безвольно падает. — Ах да, его нет при мне. Тебе придется сходить вниз, я собирал сумку и разговаривал с тобой, когда…       — Я понял. Сейчас вернусь.       Ноги как деревянные, непослушные, да он словно смотрит на себя со стороны. Как он быстро спускается и осматривает пол. Телефон отлетел к кухонной стойке. Он отключился, а экран покрыт сеткой трещин. Вот почему абонент был недоступен. Лань Ванцзи включает телефон и проверяет, что он работает. И быстро возвращается.       — Пин — твой день рождения, — говорит Вэй Ин. Лань Ванцзи вскидывает на него взгляд. — Я такой предсказуемый.       — Вэй Ин.       — Хорошо, не смотри так на меня. Я тут умираю, а ты не даешь мне говорить.       — Ты не умираешь, — твердо говорит Лань Ванцзи и почти в это верит. Ему и остается, что верить.       — Контакт «Химчистка». Говоришь, что нужна чистка. Координаты этого места сбросишь по смс. Когда они приедут, то дадут сигнал фарами: три длинных вспышки, две короткие. Ты должен просигналить три коротких и две длинные. Это сделать нужно ночью. Днем они не работают.       Лань Ванцзи кивает и, стараясь не сильно тревожить, поднимает Вэй Ина на руки, подхватив под спину и колени. Он несет Вэй Ина осторожно. Самое сложное — спуск по узкой лестнице, но он справляется.       — Когда еще Лань Чжань поносит меня на руках.       — Молчи. Прошу тебя, береги силы.       — В душевой, справа от ванной, замурована коробка. Забери ее. Если я…       — Вэй Ин, — Лань Ванцзи надеется, что в его голосе не слышится все то отчаяние, которое накрывает его с каждым словом.       — Это важно. Ты сможешь откупиться и тебя не тронут. Скажи, что ты меня понял.       — Я тебя понял, — послушно говорит Лань Ванцзи.       — Хорошо.       Все проходит как в тумане. Когда он кладет Вэй Ина на заднее сидение своей машины. Осматривает себя и отмечает, что на нем черная футболка, на которой не виден цвет влажных пятен. Вытирает руки ветошью из багажника и влажными салфетками из бардачка. Странно, что он может думать о таких вещах, когда рядом Вэй Ин истекает кровью. Лань Ванцзи едет быстро, но не превышает установленный лимит скорости, опасаясь, что его остановит полиция. Но видимо, кто-то там, наверху услышал его молитвы, и он доезжает до центра города без происшествий. Оказывается, еще раннее утро. Прошло не больше трех часов, как он получил звонок от Вэй Ина.       Частный кабинет доктора Лохана находится в здании клиники. Он ждет его у главного входа, и когда Лань Ванцзи останавливается, то говорит заехать с другой стороны и зайти с черного хода, где нет камер видеонаблюдения.       Когда Лань Ванцзи заходит в кабинет врача, Вэй Ин уже не реагирует. Его глаза закрыты, губы серые, а грудь едва вздымается. Доктор показывает, куда его уложить.       — Вы сможете ассистировать?       — Если вы скажете, что делать.       Доктор кивает и приступает к осмотру. Далее для Лань Ванцзи все сливается в какой-то кошмарный фильм. Все выглядит до ужаса пугающим, но доктор явно знает, что делать. Он просит подать то одно, то другое, пытаясь называть предметы попроще или описывать их. Лань Ванцзи послушно все выполняет.       Крови слишком много.       Она везде: на перчатках и халате доктора, на полу, на ватных тампонах, на Вэй Ине, на самом Лань Ванцзи. Доктор Лохан старается комментировать, что происходит. Перитонита нет. Наверное, это хорошо. Но все эти «переливание, промывание, извлечение, швы» и прочие вещи пугают не меньше.       Лань Ванцзи не знает, сколько времени проходит. Его внутренние часы, всегда исправно работавшие, остановились после звонка Вэй Ина.       — Теперь только ждать, — говорит доктор Лохан, устанавливая капельницу. — В течение суток станет понятно, чего ожидать.       — Спасибо, доктор. Я теперь в долгу перед вами.       — Когда обещал услугу, то даже не подозревал о таком, — в его голосе усталость и укор, но без злости. — И можете не волноваться. Все конфиденциально.       — Благодарю.       — За той дверью есть туалет. Вам нужно привести себя в порядок.       Лань Ванцзи осматривает себя и думает, что ему нужно снять и сжечь всю одежду, но у него нет вариантов.       В туалете он стоит над раковиной и долго смотрит на себя в зеркало в болезненно холодном свете люминесцентных ламп, пытаясь найти изменения. Но его отражение не показывает нечто ужасное, просто усталое лицо и бледнее чем обычно губы. Он, насколько возможно, приводит себя в порядок.       — Я могу побыть здесь еще пару часов, если вам нужно переодеться или еще что-нибудь, — говорит доктор Лохан, пристально его рассматривая. — Потом у меня встреча, вернуться смогу часам к восьми вечера.       Лань Ванцзи бросает взгляд на Вэй Ина. Потом снова на доктора Лохана.       — Вы сейчас ничем ему не поможете.       Лань Ванцзи кивает.       — Я вернусь через полтора часа.       Он возвращается к себе, стаскивает всю одежду вместе с бельем, носками и обувью, складывает в мешок для мусора. Тщательно принимает душ и собирает сумку с вещами, которые могут понадобиться. Он проверяет свой телефон и отвечает на сообщение от брата, что у него все в порядке, но ему нужно немного времени. Он благодарен, что брат не звонит, Лань Ванцзи не уверен, что смог бы сейчас совладать со своим голосом. Он даже что-то ест, но после не может вспомнить, что именно.       Лань Ванцзи возвращается к Вэй Ину.       — Его состояние без изменений, — информирует доктор.       В кабинете уже порядок, да и сам доктор сменил одежду, и теперь ничто не напоминает о том количестве красного, что было до его отъезда. И пахнет теперь только дезинфицирующими средствами.       — Что мне делать, пока вас не будет?       — Ничего. Следите за показаниями на мониторах. Если данные изменятся в ту или иную сторону — звоните мне.       Лань Ванцзи кивает, и вскоре доктор уходит.       Часы длятся бесконечно, словно время превратилось в вязкую массу, которая тянется и тянется. Лань Ванцзи накрывает ладонь Вэй Ина своей. Она прохладная. Грудь едва вздымается, рвано и натужно, словно ему очень тяжело дышать. Мониторы издают попискивающие звуки. Теперь жизнь Лань Ванцзи отмеряется этими равномерными сигналами.       Лань Ванцзи и подумать не мог, что он воспользуется обещанием любой услуги от доктора Лохана. Пять лет назад он подключил свои связи и вытащил юного репортера из внезапно вспыхнувшей гражданской войны на севере Африки. Сын доктора путешествовал, собирал материал для своей статьи о жизни отдаленных племен, когда оказался не в том месте и не в то время. Личный самолет Лань Ванцзи доставил потрепанного, но целого юношу домой. В тот вечер, когда доктор Лохан у трапа самолета обнимал сына и плакал от радости, пообещал, что сделает что угодно, чтобы вернуть долг. И вот они квиты. Жизнь за жизнь. Ведь не может такого быть, чтобы именно эту жизнь спасти не удалось? Будет справедливо, если Вэй Ин будет жить.       Сердце сжимается от отчаянной надежды. Лань Ванцзи чувствует влагу на лице и с удивлением замечает, что плачет. Он не сдерживает себя. Никто не увидит, он может позволить себе выплеснуть напряжение, что не отпускает его с того момента, как он принял звонок Вэй Ина. Это ужасно, что он рыдает, будто Вэй Ин уже мертв, но ничего не может с собой поделать.       — Вернись ко мне, пожалуйста, — шепчет Лань Ванцзи. Бесконечно шепчет, надеясь, что Вэй Ин его услышит.       Он не замечает, когда возвращается доктор Лохан, и вздрагивает от легкого прикосновения к плечу. Лань Ванцзи вскидывает на него взгляд. Тот качает головой — показатели без изменений. Не лучше и не хуже.       Лань Ванцзи заставляет себя подняться. Ему предстоит уладить еще одно дело. Он возвращается к дамбе. Две машины там по-прежнему. Как и два тела у подножия лестницы. Один из этих ранил Вэй Ина.       Первым делом он звонит контакту под именем «Химчистка» с телефона Вэй Ина. У него есть около часа, как было указано в ответной смс, чтобы собрать вещи. Он складывает разбросанные вещи в сумку, рядом с которой брал оружие ранее. Там еще несколько пистолетов, ножи, паспорта на разные имена, несколько пачек денег. Собирает разбросанные фотографии, даже не разглядывая их, в шкатулку. Он поднимается в спальню, не находит сумку, поэтому вещи закидывает в большой непрозрачный пакет для мусора. Лань Ванцзи не позволяет себе думать, лишь методично упаковывает одежду, белье, обувь. Затем все же идет в душевую, стараясь не смотреть по сторонам. Он находит ящик с инструментами и молотком разбивает чуть отличающийся по цвету участок, где указал Вэй Ин. Достает металлическую коробку, перетянутую скотчем, и смотрит на нее, словно у него в руках какая-то ядовитая тварь. Вэй Ин просил ее достать. Возможно, она ему понадобится. Лань Ванцзи не хочет думать об ином. Он бросает ее к остальным вещам.       На все уходит тридцать пять минут. Остальное время он сидит в машине и ждет. Когда поодаль сигналят вспышками, он отвечает и тут же уезжает, не оглядываясь. Его ожидает самая длинная ночь в его жизни.

***

      Лань Ванцзи смотрит на надгробие. Темный гранит, простая форма. Лишь имя «Мо Сюаньюй» и две даты: рождение и смерть. Может, и стоило что-то написать, но он не нашел нужных слов.       Начинает накрапывать дождь. Кладбище новое, с ровными аккуратными рядами надгробий, под каждым из которых таится своя история потери и отчаяния. Людей почти нет, лишь вдали стоит одинокая женщина, уткнувшись лицом в ладони. Лань Ванцзи отворачивается. Смотреть на чужое горе всегда немного неловко. Словно в этом есть твоя вина.       — Ты в порядке? — на плечо ложится ладонь.       — В порядке, — улыбается Лань Ванцзи. — Теперь в порядке.       — Странно, правда?       — Мн.       — Лань Чжань, мы тут, между прочим, меня похоронили, — возмущается Вэй Ин, но явно не всерьез.       — Со всем уважением к праху твоей прошлой жизни, — поддерживает шутливый тон Лань Ванцзи, но тут же становится серьезным: — Это поможет? Тебя не будут искать?       — Ну, ты ведь не так наивен, правда? Кому нужно, тот, разумеется, найдет. Это скорее для меня. Похоронить Мо Сюаньюя и дать жить Вэй Ину.       — Ты никогда не пользовался своим настоящим именем?       — С тех пор, как сбежал из дома — нет. Так что мало кто вспомнит это имя. И документы чистые. Как Вэй Ин, я ни разу не нарушил закон. Так что, Лань Чжань, перед тобой самый законопослушный гражданин, каких только поискать. О, не вскидывай так бровь. Ладно, есть пара штрафов за стоянку в неположенном месте и превышение скорости. Я, можно сказать, взращивал этот образ, чтобы он имел след в системе. Странно было бы, появись я из ниоткуда, особенно если я планирую вести теперь благопристойный буржуазный образ жизни.       — Благопристойный? Буржуазный? — не удерживается от поддразнивания Лань Ванцзи.       — Не настолько, детка, — шепчет он на ухо, заставив Лань Ванцзи задрожать.       — Вэй Ин, здесь не место.       — Почему? Где, как не на кладбище, почувствовать вкус жизни. Я едва и правда тут не оказался. Если бы не ты…       — Вэй Ин спас меня, я был обязан отплатить тем же.       — Я тебя не спасал, — тут же отнекивается Вэй Ин. — Я просто не стал выполнять контракт.       — Ты меня спас, — упрямо повторяет Лань Ванцзи и переплетает их пальцы.       Возможно, Вэй Ин и не понимает, что именно и как много он значит для Лань Ванцзи. Насколько пустой была его жизнь, насколько он сам был скован страхом, ограничениями и правилами. Вэй Ин его освободил, показал, что такое принимать себя и любить. За это он будет благодарить каждый день, который им суждено прожить. И, конечно, за то, что вселенная сжалилась над ними, и Вэй Ин после той злополучной ночи очнулся.

Апрель, 2023