Предать нельзя остаться

В тишине раздаётся противный скрежет, отдающийся в сознании. Кажется, будто это не он стоит и скалится, как зверокон, в одиночестве и бессильной ярости. Воздух прогоняется по разгоряченному корпусу. От удара кулака, стена исходит трещинами. Надо было успокаиваться и идти выполнять приказ. Как всегда. Для единственного дорогого существа он стал обычным инструментом. Самое страшное, что даже осознавая это, он ничего не мог сделать с болезненной привязанностью, из раза в раз заставляющей его идти на очередную миссию, порой, самоубийственную. «Киберпес» — подумалось мрачно. Закидывает пулемёт на плечевой, осматривая поле боя. База автоботов, ещё недавно обрабатывающая энергон с ближайшей шахты, теперь лежала в руинах. Местная звезда медленно ползла к горизонту, отчего массивный тёмный корпус отбрасывал такую же массивную тень. Энергон противно хлюпал под подошвой, но Каин шёл вперед с абсолютно ровным фейсплейтом. Как солдату, ему было все равно — это не первые и не последние, кто ушёл в деактив от его манипулятора. Как трансформеру, ему было не по себе. Кучи металлолома, бывшие раньше защитниками этого места, он аккуратно обходил. Не то, что бы ему было противно — нет, просто это единственное, чем он может отдать дань памяти. Война была ему чужда. Но чужд не был тот, кто её начал. Каину бы нарушителей гонять по подворотням или охранять какого-нибудь чинушу из верхушки, но на грудной броне фиолетовый знак, на теле куча оружия, а в искре такая нелепая преданность лучшему другу, теперь, похоже, ставшему боссом. Что ж, он не имеет права жаловаться. Насильно его никто не тянул, а на курок Каин всегда жал твердо. Сейчас тоже. Безмолвие разрезает короткая очередь. Притаившийся было в тени, колёсный завалился назад, проваливаясь на этаж ниже. Слышно несколько ударов — деактив скатился по лестнице и рухнул в зачищенный ранее бункер. Этот, кажется, последний. Завод был полевым, построенным за пару циклов для оперативной разработки месторождения. А еще это место было на редкость хорошо защищено — несколько колец противотанковых «ежей» и одно минное поле, если какой-то бешеный колёсный проберется через стальные иглы. От крылатых моделей оборонялись системой ПВО и ракетными установками по периметру. Защита хорошая и будь на месте Каина кто-нибудь другой, то еще и действенная. Меха усмехнулся — уйди он в колодец искр на подлёте, столько актива было бы спасено. Бот хмыкнул мыслям, решив, что поддаваться не будет. Его боссу будет жаль терять такое оружие. Поднявшееся было настроение снова скатилось в трубу самокопания. В то, что друг может воспринимать его как-то по другому, даже ему самому не верилось. Стоило проверить верхние этажи ещё раз. Охраны там было подозрительно много и закрадывались подозрения, что это далеко не просто так. Поднимаясь на лифте, он напряженно огладил автомат, перехватив его поудобнее. Вот, звучит сигнал о прибытии на нужный ярус и Каин вскидывает оружие, осматривая прямой коридор через прицел. Вероятность, что при зачистке кто-то выжил мала, но она присутствовала. Он совершенно не хотел получить заряд тока в спину. Опасения оказались напрасны. Помещения были пустыми, если не считать валяющиеся то тут то там истекающие энергоном куски покореженного металла. При захвате он закинул сюда гранату и никак иначе деактивы выглядеть не могли. Он перевел взгляд на свободный манипулятор. Тусклая голубая жижа, ставшая таким привычным зрелищем за многие ворны войны, резко вызвала не то отвращение, не то горечь. В тщетной попытке стереть осточертевшую жидкость трет ладонь о броню на бедре. Не помогает. Размазал еще больше. Шлюз, при первом обыске не замеченный, был вскрыт одним точным выстрелом по защитной системе. Отсек был небольшим, с толстым слоем брони на стенах. С его внушительными габаритами было не очень уютно находится в таком месте, однако выбирать не приходится. Он проскальзывает глубже, выцеливает почти целый корпус в углу. Секунда раздумий и чужой шлем отлетает в стену, оставляя на ней неровное пятно энергона. Каин опускает автомат с рваным выдохом. Пространство на мгновение размывается как будто, а потухшие окуляры его несостоявшегося противника глядят с укором. Бот сплевывает с тихим ругательством, проводит по фейсплейту. Ругнулся еще, вспомнив, что манипуляторы по локтевое сопряжение в синей жидкости. На корабле его точно испугаются. В самой темной части отсека стоял не то пьедестал, не то просто контейнер с какой-то странной винтовкой на нем. Каин таких не видел, а если учитывать полное отсутствие магазина на черном стволе, то можно было назвать оружие скорее ружьем. Бот поскреб заднюю часть шлема, подошел поближе. Мегатрон посылал его за секретными данными и необходимые датапады уже были у него. Каин пожал плечевыми. Если он принесет секретный концепт автоботского оружия, его же могут похвалить, да? «Киберпсина» — подумалось еще мрачнее. Он все же берет странный предмет, запихивая в хранилище. Когда речь заходила про похвалу от друга, Каин мог в железный лист расшибиться, только бы ему улыбнулись, спасибо сказали, в конце концов… Не услышишь. Каин прекрасно понимал, что военное время уже давно лишило его этого удовольствия. Он хмыкает — понимать и знать, это одно, а вот перестать надеяться в обратное, это другое. Ему опять становится больно, опять рычать страшно хочется, а вокалайзер хрипит помехами в пустой попытке выдавить рык. Он снова скалится и увидь его кто сейчас — вспомнит и Праймуса и Юникрона, только видеть некому. И в этом тоже повинен он. Сколько бы он не твердил себе, что приказали, что выбора не было… Был. Он всегда был. Быстрый взгляд на верный огнестрел. Ладонь сжимает рукоять до противного скрипа металла о металл. Выбор то был. Вот только он не нужен. Пока его Искра актив, выбор всегда будет таким, каким прикажет. Да и приказов не надо — махни манипулятором в пропасть, Каин сорвется. И взлетать не будет. Скажи только, что кто-то не нравится — он уже будет стоять и клыки скалить, приготовившись к драке. Всегда таким был. Вспоминает холодные алые линзы, встречающие его последние ворны. Рык все же вырывается, только жалкий какой-то, тихий. Ему не хотелось возвращаться. Не хотелось вновь видеть того, кто каждый раз отправляет на все более опасные миссии. Выходит на улицу. Звезда скрылась, являя четыре мелких спутника. Опускает взгляд на искалеченные корпуса. Эмоций нет почти, он такое видит чаще, чем свое отражение. Есть лишь тихая тоска по тому времени, когда он мог бы увидеть эти спутники не стоя в луже, вылившейся из чьей-то шейной магистрали. Когда он мог их увидеть в компании, прислонившись к серому плечевому. А потом они бы исследовали воздушное пространство, в шутку перестреливаясь и задевая друг друга крыльями. Ему не хотелось возвращаться, но он подрывается в воздух, запрашивая земной мост на свои координаты.

***

— Мегатрон, это слишком опасно, — он все еще волновался за него и позволить другу отправится на поиски почти выдуманной субстанции было выше его сил. — Я — Лорд! Не забывайся, Каин! Я твой командир и не тебе решать что мне делать. Серый бот внезапно оказывается рядом, замахиваясь. Лицевую обжигает, шейные крепления опасно хрустнули, грозясь не удержать голову на ее законном месте. Окуляры открылись шире, но Каин не видел ничего. Процессор отказывался обрабатывать происходящее, не жалая верить. Его лучший друг, его Искра… В топливопроводе обозначился вкус собственного энергона. Чем он такое заслужил? Каин с грустью подумал, что это было закономерно. Это был лишь вопрос шлакового времени, когда же его актив обесценится настолько, что бы Мегатрон приравнял его, своего единственного друга, к безликому полчищу вехиконов. Нет. Это был уже не Мегатрон. Это был Лорд. По крайней мере Каин никак не хотел верить в обратное. Его Искра бы никогда так не поступил. Он медленно возвращает шлем в прежнее положение. Глядит прямо, твердо даже. Но сквозь. Смотреть на то, во что превратился некогда близкий друг не хотелось. Хотелось кричать. Хотелось расцарапать себе вокалайзер, только бы безэмоциональное «да, мой Лорд» никогда не произносилось. Но оно вырывается само, такое неправильное, гулкое. Такое не нужное. Серво отказывает, но он удерживает себя в вертикальном положении. Показывать слабость нельзя. Если раньше его бы поняли, поддержали, то теперь скорее всего пристрелят, как больного. Что б не мучился. Почему то очень захотелось оправдать поступок Лорда. Он же командует армией, новости с передовой не утешительные, да и Старскрим наглеет больше обычного. Прикрывает окуляры, отгоняя наивные мысли. Нет, стоило принять тот факт, что один из них изменился сильнее, чем того бы хотелось. Заглядывает в красные линзы напротив. Родные такие, знакомые. Но того, кто стоит сейчас перед ним, Каин не знает. Не хочет знать. Он жесток и яростен. Он бессмысленен в своей агрессии. Мегатрон напрягается, видимо, начиная осознавать, что только что сделал. Каин твердо решает — поздно. Надо было раньше. До всего этого шлака. До удара по лицевой. Фейсплейт не болел, бот слишком крепкий, а корпус лишён и половины положенных датчиков из-за чего чувствительность порядком снижена. Жаль, никто не додумался обкромсать ему эмоциональные блоки. Что бы не стоять сейчас, подобно несущей конструкции, глуша обиду и непонимание. Лицевая не болела. Болела искра. Мегатрон едва заметно меняется — плечевые расслабились, опустившись, а оскал медленно сошёл на нет. Отводит взгляд первым, но потом резко поднимает его обратно, цепляясь за небольшие царапины на щеке. Он чуть опускает шлем, разглядывая пытливо, будто пытаясь понять, где закончится преданность и наступит отторжение. Каин выдержал долгий взгляд, для себя находя в линзах напротив отголоски того, прошлого Мегза, которого знал и которым дорожил. Собственная искра сжалась — ему захотелось совсем не по-военному сбежать, спрятавшись в отсеке. Он не знал, как себя вести и стоило ли верить ощущениям. Он не знал, но корпус сам опускается в слабом поклоне, а манипулятор складывается в кулак, прижимаясь к грудной броне, за которой скрывается камера искры. Сбежать хочется все сильнее. — Зови меня по позывному, —раздается в повисшей тишине. Вроде и ровно, а вроде, всего на секунду, Каин услышал в его голосе стыд и раскаяние. Вот, он снова оправдывает его. Каину вдруг страшно захотелось задеть собеседника хоть чем нибудь. Внезапная открытость лидера показалась ему идеальным моментом. — Как скажите, Лорд Мегатрон. Произносит, все так же склонившись. Взглянуть на лицевую хочется больше, чем находясь в космосе — провентилировать. Но он удерживает себя от этого, разворачивается и не оборачиваясь, строевым шагом удаляется в коридор. Мегатрон уже было подал голос, но щелчок закрывшегося шлюза он слышит раньше, чем своего Лорда. Опирается на стену. Серво подкашиваются, не удерживаемы больше стальной выдержкой. Сползает вниз, разваливаясь безвольной куклой на полу. Сидит в углу, надеясь, что никто не увидит одного из самых опасных бойцов десептиконов в таком состоянии. Хотелось сбежать, растворившись в непроглядной тьме. Вместо этого он поднимается, двигаясь к своему отсеку. Как вселяющий ужас одним своим видом неизменный командир десептиконов устало опускается за рабочий стол, закрывая лицевую ладонями, Каин не видел и видеть не мог. Мегатрон потерял последнее, что связывало его с его прошлым, выкинув в открытый космос. Он же так к этому стремился, разве нет? Все, что делает слабее подлежит уничтожению. На его товарище эта логика всегда давала сбой. Он часто отсылал друга подальше, надеясь отвыкнуть от его темной фигуры, вечно закрывающей его спину темным щитом. Приходило противное, липкое ощущение ошибки. Надо было извинится, но вместо этого он уже составлял приказ. От изначального плана отступать было нельзя — на кон поставлено куда больше, чем их взаимоотношения. Друг поймет. Мегатрон очень на это надеялся. Киберпес впервые оскалился на хозяина. И был удивлен поднявшейся волне ехидства, заставившей оскалится и напугать тем самым стайку вехиконов, как раз проходивших мимо капитанского мостика. Ухмылка, кривая и натянутая. Но за эту войну он редко позволял себе даже такое. Стало легко. Мегатрон может его наказать — верная псина не посмеет уклониться и в этот раз. Но Каину удалось наконец задеть остаток адекватности. Это уже можно было засчитать за победу. Интересно, он имеет право нарисовать на своем крыле еще одну полосочку?

***

На следующий же корд друг отослал его на очередное задание. Ему зачем-то позарез понадобились развед данные из окрестностей одной из автоботских шахт. Вернулся Каин к пустому личному отсеку. Закусил глоссу, прижав автомат к груди. Преданный. Снова. Неужели, он не заслужил даже кивка на прощание?.. Старскрим ликовал — как же, Мегатрон все же не послушал — свалил в далекий космос на сверхсвете и оставил свою фракцию на попечение сикеру. Сикер доверия не внушал. Впрочем, их не спрашивали. Каин глянул в сторону центрального монитора. У громады экранов и проводов стоял Саундвейв, являя собой островок спокойствия и пассивной агрессии. Вехиконы тоже были не особо довольны происходящим, но не решались что либо высказывать. Приказы командования не оспаривались. Если… Нет, когда заместитель накосячит, связист запишет это куда нибудь, а потом доложит Лорду. Если тот соизволит вернуться, конечно. Первые пару орнов он честно обижался, из раза в раз обещая смыться на какую-нибудь колонию нейтралов в дальней части вселенной. Потом начал беспокоится. Первый цикл этой голубо-зеленой планеты Каин честно ждет, успокаивая нервные протоколы тем, что его Искре нужно время на дорогу, да и сам поиск — дело не секундное. Он охраняет Немезиду, тормозит зарывающегося иногда Старскрима. Пытается быть полезным хозяину даже в его отсутствие. Рычит он тише, а скалится разве что только в предупреждение. Иногда заходит в личный отсек своего друга, и стоит, в стену смотрит, сквозь карты с цветными стрелками. Чувствует себя брошеным. Но все еще ждет, надеясь, что на главной частоте поступит команда с координатами и из зеленой воронки вынырнет целый… Ладно, одергивает он себя, пусть не целый. Пусть, хотя бы актив. Второй оборот проходит тягуче, словно космическое тело нарочно медленно скользит вокруг звезды. Если бы Каин мог, он бы уже рванул прочесывать вселенную. Плевать что не найдет. Ему бы хоть на месте не сидеть. Но киберпсу дали команду. Ослушавшись, он же предаст его, да? Каин терпел такое к себе, но сам не решался. Каин — один из немногих, еще верных. Старскрима вновь надо останавливать перед очередным шлаковым поступком. Вот, кто не заморачивается. Саундвейв во второй раз за эти два года приносит ему куб с энергоном. Садится рядом на контейнер. Молчит, а боевикон и не спешит его разговаривать. Им двоим приходилось нелегко и они как никто другой могли понять что чувствует каждый из них. Третий. На третьем, рык уже готов был обернуться сдавленным скулежом. Каин все чаще сидел у себя, судорожно перебирая оружие или просто лежал с закрытыми окулярами, ероша блоки памяти. Он никогда не понимал смысла молитв Праймусу. Третий год, проведенный в абсолютном неведении касаемо друга, заставил понять. Третий тянулся особенно долго, а космос казался холоднее обычного. Он уже не обращал внимание на излишне довольного сикера, с каждым планетарным циклом смелеющего все больше, перестав шарахаться одного из самых мощных солдат. Удовольствия в том, что бы кошмарить остальных обитателей базы, он уже не видел. Широкая фигура плыла по коридору, иногда разминая крылья. Каин собирался немного полетать, отговорившись патрулем. На деле же хотелось остаться одному, устроить себе очередной сеанс самоуничтожения, наслаждаясь абсолютной отстраненностью космоса. Он остановился резко, так и не дойдя до выхода с корабля. Голос. Его голос. Каин не мог ошибиться. Срывается назад, к вдоль и поперек знакомому отсеку. Не мог же? Решится войти оказывается куда труднее, чем зачистить военную базу в одиночку. Сжимает ладонь до боли, пока широкие когти не входят в металл. Неглубоко совсем, но этого хватает чтобы медленно опустошить потоки производительности, позволив себе наконец провентилировать. Шлак. В просторном отсеке стояли трое, если не брать в расчет вошедшего Каина. Саундвейв, тонкой тенью маячивший у одного из мониторов, Старскрим, выглядящий до странного испуганным. Посередине помещения стоял Мегз. На широкой спине обозначилось еще пару десятков заживших шрамов. Он пока не заметил Каина. Пара шагов вперед, глухие удары разносятся по отсеку. Мегатрон раздраженно оборачивается, собираясь, скорее всего, отчитать за беспокойство, да так и замер. Между ними — три несчастных метра. Между ними — ворны войны и три земных года неизвестности, недосказанности. — Выйти, — не оборачиваясь на подчиненных, неизменно смотря в окуляры друга, скомандовал Лорд. Старскрим выбежал первым, стараясь не показывать своей нервозности. Связист же плавно и незаметно вытек в коридор, просто в какой-то момент будто исчезнув. Каин хотел было уже ехидно поинтересоваться, относится ли это к нему, но вдруг осекся. Стоило за Саундвейвом закрыться шлюзу, как лидер вмиг сделался разбитым, усталым каким-то. Словно у него еще осталась совесть. Словно он, Каин, еще что-то для него значил. Между ними — куча смертельно опасных заданий. Каин делает шаг на встречу первым, решая, что по факту между ними нет ничего. Ничего, что верный киберпес не сможет забыть. Мегатрон что-то говорит тихо, явно оправдываясь. Каин не слышит. Каин жмется ближе, тыкаясь в шейные магистрали, стискивая грудной блок до едва слышного скрежета. Он улыбается, слабо, будто был неуверен, как это делать. Цикл очередной вентиляции прерывается, стоило родным ладоням сомкнуться за спиной. Каину подумалось, что сколько бы раз его Искра не посылал его на заведомо самоубийственные миссии, сколько бы раз не обращался холодно, но за такие моменты он готов был сам приложить дуло к виску. Мегатрон буркнул коротное, едва различимое «Будь рядом», а у Каина все ухнуло, перевернулось. Сломалось до конца, упав вниз как падают автоботы от попадания его снарядов. Каин с тихой злостью на себя понимает — будет. Он будет рядом что бы ни случилось. Киберпсина — произнес внутренний голос, на этот раз ровно. Нет. Бот поднимает шлем, вглядываясь в окуляры напротив, узнавая, наверное, впервые за войну. Нет. Просто сколько бы он не думал о том, что бы не возвращаться, столько же раз находил себя рядом с серым плечевым.