Первый вдох подобен зову, Зовущему борьбу вести, Разламывающему надежды прорву, И твердящему: боли не унести.
Когда она становится дурной вестью, Отца, короля величавого, почти трясёт, И шипит он: «пусть зовётся ненавистью! За своё рождение наказание она понесёт!».
Быть самкой становится проклятьем, За которое приходится платить, Их дивный мир укрывает ненастьем, А король твердит: «стоило раньше тебя утопить!».
Под трель дождя Зира щебечет, Что кровь её на камнях уже застывает, А непогода всё сильнее хлещет, И слёзы по щекам пробегают.
А король кричит над головой: «Сильнее бей! Давай, слабак! Вытри слёзы, гони их долой! Должна рвать ты всех задавак!».
В стороне мать всё молчит, На короля разочарованно взирая, Зиру в сторону уводит и кряхтит, Кровь с её лап убирая.
Когда ей исполняется два года, Зира рвёт с себя три шкуры: «Да этому уроду всё непогода! А львицы всё молчат, как дуры!»
«Придёт момент, и я его тогда, О пощаде молить заставлю! Я буду помнить этот миг всегда, Тот миг, когда спесь его я убавлю!»
И Зира, пытаясь отдышаться, На лик луны одиноко взирает, Надеясь, что отцу ей не придётся уподобаться, И потому, опуская голову, она лишь вздыхает.