Я только танцую

Все свои мысли о Каэдэхаре Скара конечно же не озвучивал. Будить его все равно пришлось, чему Кадзуха был не очень рад, но после обещаний о вкусной еде не смог не пойти вслед за другом. — Остались только блинчики. Тебе с чем?  Пока Кадзуха воевал со вторым кроссовком, который никак не хотел сниматься, Скара уже выглядывал из кухни. — А с чем есть?- поинтересовался, не отвлекаясь от обуви. — Вишня, клубника и вроде были мясные. — Давай мясные. — Забились.  Как только злополучные кроссовки были сняты, а руки помыты, Кадзуха пошел вслед за Скарой на уже знакомую кухню. Сегодня даже не пришлось просить о свете. Он и так был выкручен в приятный желтовато-белый оттенок.  На сковородке уже шкварчало масло, а Скара разбирался с упаковкой замороженных блинчиков. — Как день прошел?- поинтересовался Кадзуха непринужденно, подходя к парню и помогая ему с распаковкой еды. — Как обычно,- пожал плечами, наблюдая за тем, как его гость ловко разобрался с картонкой и принялся выкладывать блинчики на сковородку,- я надеялся приготовить тебе сам. — Да что тут готовить? Закинул да пусть жарятся. Но все равно спасибо. — У тебя как день прошел? Если не считать того пидораса, конечно. — Молодец, что уточнил,- Кадзуха уселся за стол,- нормально прошел. Думал сегодня свалить пораньше и выспаться, но вот как получилось. — Прости, не знал. В следующий раз предупрежу,- извинился Скара, который периодами забывал, что человек перед ним в будущем человеческие жизни спасать планировал. — Да ладно. Меня и так предупредили,- улыбнулся, подзывая Скару к себе,- садись. — Одному не сидится?  Спросил, но перечить не стал: сел рядом, так, чтобы и смотреть на собеседника, и не находиться от него через весь стол. — Мне концентрироваться проще, когда ты ближе,- объяснил Кадзуха, склоняя голову к плечу. — Видно, что пьяный,- Скара вздохнул, снисходительно улыбаясь. — Понимаешь, почему только вино?  — Понимаю. Не представляю, как тебя разнесет с чего-то похлеще, чем полбокальчика игристого. — Разнесет, не сомневайся,- Кадзуха кивнул, грустным взглядом пробегаясь по кухне,- у меня язык может развязаться. — Не думаю, что для меня это минус. К слову об этом, кто тебя предупредил-то? — О чем?- не понял парень, который уже несколько раз забыл, о чем они говорили полминуты назад. — О том, что я буду. — А… Навия, моя Навия,- взгляд Кадзухи сделался мечтательным.  Скаре это почему-то показалось странным. — У вас что-то намечается?- поинтересовался, судя по личному опыту. — Не-а, она меня как девушка не привлекает,- отрицательно покачал головой. — Ясно. Мне показалось, что она действительно очень тепло к тебе относится, особенно тепло. Может ты ее недооцениваешь? — Она знает обо мне то, чего не знают другие,- Кадзуха задумался, а Скара покорно ждал, когда пауза закончится,- нет, не так. Она знает подробности о том, что знают все остальные, но не в подробностях… Понял?   Каэдэхара посмотрел на друга жалостливым взглядом в надежде, что его поняли.  — Думаю, да. И что прям даже друзья близкие об этом не знают?- поинтересовался Скара, надеясь узнать о Каэдэхаре чуть больше.   Нет, Кадзуха достаточно рассказывал о себе в переписках. В том числе жаловался на работу и учебу. Он, в целом, вел себя достаточно открыто, не пытаясь скрывать какие-то изъяны своего поведения и характера. Это Скара понял еще в их первую встречу. Но ведь любому поведению чаще всего предшествует событие, которое побудило вести себя так.   Скаре сразу вспоминались слова Моны, которых она наговорила немало, когда гадала на Кадзуху. Возможно, сегодня у него как раз был шанс узнать: правду показали карты или все это оказалось очередным разводом?  Может быть сильная женская фигура— Навия? Это многое бы объяснило, по крайней мере, для Скары. — У меня не так много близких друзей. Два только. Навия и Хэйдзо,- Кадзуха зевнул, кивая в сторону блинчиков,- сгорят же.  Скара подскочил, вспомнив о блинах на сковородке, но не хотел отвлекать Каэдэхару от его мыслей. — А что за подробности тогда? Мне казалось, что с Хэйдзо вы дружите дольше, чем с Навией, разве нет? Странно, что она о них знает, а он нет,- поинтересовался, выключая огонь и доставая тарелки. — Да х*йня…- Кадзуха махнул рукой, нахмурился слегка, о чем-то вспоминая. — Еще не настолько мне доверяешь?  — Ты меня не поймешь,- объяснил парень, пожимая плечами.  Скара поставил на стол две тарелки и вернулся к своему месту. — Почему ты так думаешь? — Потому что ты не такой, как я. — О чем ты? Ты вообще другой, отдельный от меня человек. Конечно, я не такой, как ты. — Ты не понял…- Кадзуха принялся разрезать блины на кусочки, в этот же момент пытаясь сформулировать мысль так, чтобы она не прозвучала слишком уж грубо,- думаю, тем, кто родился сразу со всем, будет тяжело понять того, у кого как не было ничего, так и нет.  Кадзуха принялся за еду, а Скара глазел на него слегка ошарашено. Он не первый раз замечал да и слышал напрямую от Кадзухи, что их разница в положении в обществе сильно меняла образ мысли. Да вот только сейчас было как-то обидно от того, что по факту рождения он, по словам Каэдэхары, не смог бы понять его, понять то, что его тревожит. И все же, это еще нужно было проверить. — А ты скажи, а я очень постараюсь тебя понять. — Зачем тебе это? — Потому что ты мой друг.   Кадзуха улыбнулся, вспоминая, что его как раз и просили научить дружить. — Ну, раз ты считаешь меня другом, то можешь попробовать понять,- Кадзуха не был уверен: согласился бы рассказывать это без алкоголя в организме, но проверить сейчас не мог,- тебе нравится, как я танцую?  Скара на секунду задумался, будто ожидал подвох в каждом вопросе. — Нравится. Очень нравится.  — Как думаешь, легко научиться так отдаваться процессу? Быть частью музыки?- Кадзуха продолжал уплетать блинчики, а Скаре кусок в горло не лез. — Уверен, что нет. Никто из всех девочек, не в обиду им, не двигался так, как двигаешься ты. Ты восхитителен, Кадзуха… — Я не восхитителен,- парень поднял на Скару строгий взгляд, постепенно смягчая его,- я выдрессирован.   Кадзуха сделал паузу, но быстро понял, что Скара теперь даже не знал, какие наводящие вопросы задавать, так что продолжил сам. — Семь лет балетной школы. Моя мама была достаточно известной в своих кругах балериной.  У Скары в голове после этих слов сразу сложился окончательный пазл. При одном только взгляде на Кадзуху появлялась мысль: лебедь, белый лебедь. Даже странно было бы, если б это ангельское создание не отдали в балет. Балетные танцы выглядели бы с Кадзухой настолько органично, что это не он нуждался в балете, а балет нуждался в нем. — Так вот откуда вся эта твоя…- попытался подобрать нужное слово,- легкость. — Именно. Легкость и вагон с тележкой травм, которые никак не лечатся уже наверное,- Кадзуха пожал плечами, понимая, что за своим восхищением Скара вряд ли поймет, какой проблемой балет стал для самого Каэдэхары. — Тебя пытались приструнить?- поинтересовался уже менее оживленно. — Меня приструнили, а потом при любом удобном случае говорили, что я даже не стараюсь. Я все детство делал все недостаточно хорошо, недостаточно плавно, недостаточно точно, недостаточно под музыку, недостаточно в ритм, недостаточно недостаточно. Как бросил, так думать легче стало,- замолчал, ожидая, когда Скара сам это спросит. — А мама как отреагировала?  — Настолько отрицательно, насколько было можно. Со мной не разговаривали почти полгода. Потом вроде как помирились, но до сих пор при любом удобном случае я слышу упреки… Она не понимает, что мне было важно ее одобрение. Просто одобрение. — Ты заслуживаешь не просто одобрения, а признания.  Щеки Кадзухи покрылись отдельными красноватыми пятнами, намекая Скаре на то, что оно действительно было очень нужно. — Тебе нравится, когда я восхищаюсь тобой?- вопрос в лоб сейчас даже не напряг Кадзуху слишком сильно. — Я не умею принимать комплименты, но мне они очень приятны. Мне казалось, что я выгляжу неприметно из-за белых волос и кожи. — Поэтому на сцене красишь ресницы и брови. — Чтобы нравиться остальным,- сказали в один голос. — Но, Кадзуха, вот так честно, как только я могу это сказать, ты реально очень красивый, правда. И танцуешь ты восхитительно и… — Тш…- Кадзуха перебил Скару, спокойно усмехаясь,- ешь. Хватит этой лести. До тебя как-то жил и сейчас мне она тоже не нужна. — Это не лесть!- хотел было возразить Скара, но ему вновь не дали договорить. — Что ты хочешь сегодня рисовать?- поинтересовался Кадзуха, будто не он только что сам соскочил с темы. — Тебя,- фыркнул Скара, принимаясь за еду.  Даже обидно было. Только он начал первым кем-то интересоваться, а его так грубо от себя отшивали. — В чем?  — Ни в чем.  — Я тебе нравлюсь?- спросил Кадзуха не столько по-пьяни, сколько от желания поскорее понять, что между ними происходило. — Нравишься. Мне нравится тебя рисовать,- согласился Скара спокойно,- или ты о чем-то большем?  — Тебе просто нравится видеть, как я танцую, и рисовать меня без одежды?- уточнил Кадзуха на всякий случай. — Ну…- Скара задумался на минутку,- смотри, вот все, что ты назвал— да. Но мне нравится с тобой общаться еще. Поэтому ты мне нравишься как человек.  — Таких, как я, ты раньше не подпускал к себе так близко? — Не подходили,- поправил парень. — Ясно.  Не нравился. Как парень Кадзуха ему не нравился. И слава богу. Видимо. — Пойдем, нарисуешь и спать. Меня рубит,- честно сказал Кадзуха, вставая из-за стола. — Пошли.   На кухне осталась недоеденная еда, которая лично для Скары была вообще не важна, а для Кадзухи просто не так важна как сон. — Как в прошлый раз.  Скара отправил гостя за ширму, а сам задумался. Кадзуха ведь не просто так задал такой откровенный вопрос. Из ничего подобные неуверенности не возникают.   Причины для этого вопроса, которые звучали объективно правдиво, Скара видел две. Первая, Кадзуха увидел в поведении друга что-то, что показалось ему настораживающим и смахивающим на романтический интерес. С этим предположением Скаре было проще всего свыкнуться. Он ведь действительно вел себя так, как обычно люди флиртуют. Да только для Скары такой стиль общения был обычным в компании симпатичного молодого человека или девушки. Но ведь Кадзуха мог еще недостаточно свыкнуться с простотой мысли Скары, чтобы понять это.  Вторая причина выглядела гораздо менее радужной. Кадзухе мог просто понравиться Скара. Для второго это звучало менее правдоподобно, ибо сам Кадзуха не раз указывал на то, что даже общение со Скарой ему иногда давалось с трудом, так как он просто не мог его понять. Кардинально разные взгляды на жизнь зачастую ставили его в тупик. Скара не понимал этого, но точно понимал, что у Кадзухи жизнь и судьба была не столь уж и сладкой, значит, он имел право на некоторое осуждение или прямое непонимание рассказов друга.  Оба эти варианта были для Скары не то, чтобы напрягающими, но второй, как минимум, вызывал небольшой неуют. Успокаивал себя парень тем, что Кадзуха еще в их первую ночь узнал о том, что Скара не хотел отношений. С другой стороны, вдруг что-то поменяется? Но, так или иначе, мысли о том, что Скара может нравиться как парень, его слегка будоражили и напрягали. Вдруг повторится предыдущая история или случится нечто масштабнее. Отношения были для Скары чем-то, что он не мог контролировать и от чего не мог избавиться по щелчку пальца (не настолько аморальное поведение у него было).   А все, от чего Скара не мог легко отказаться, его напрягало. Именно по этой причине он перестал баловаться даже легким наркотиками и, на удивление, курить. Если первое не дошло до опасной стадии зависимости, то вот от сигарет и попыток их бросить Скара настрадался. В касту вещей, которые парень не хотел начинать, чтобы потом не стать зависимым от чего-то, входили и отношения. Этот вопрос они обсуждали еще с Моной, и пришли к абсолютному пониманию и согласию. — Я все,- уставший, от этого не менее прекрасный Кадзуха вышел к Скаре, зевая и подрагивая от легкой прохлады.  Эти слова наконец вывели горе художника из потока его мыслей и вернули в реальный мир, прям на прелестное тело Кадзухи. — Синяк на животе. Откуда? Болит?- поинтересовался Скара, подходя чуть ближе, но не касаясь, лишь заглядывая в алеющие глаза заинтересованно. — Чуть-чуть. Случайно схлопотал на физре,- честно ответил Кадзуха, ожидая следующих телодвижений от Скары,- можешь подуть,- выдал спокойно, сам не понимая, зачем.  И замер в тот же момент. Причем замерли-то вместе со Скарой. Глазели друг на друга удивленно, будто оба пытались понять, насколько прямо нужно было воспринять предложение Кадзухи.  Скара похлопал пушистыми ресницами, после чего вновь уставился на небольшой синяк. Он мутноватым зеленовато-желтым пятном выделялся на белой коже. Скара подумал пару секунд. Попытался представить, что синяк этот был у него. Наверное, не очень то и комфортно делать резкие телодвижения, когда у тебя на боку живота красуется такое повреждение. Удивительно, что парень, кажется, впервые за очень долгое время попытался проявить эмпатию. Но его ведь учили дружить, правильно? Значит, и он все делал правильно.  Еще несколько секунд синие глаза побегали от ожидающе-удивлённого лица Кадзухи до его синяка, после чего Скара опустился на колени перед ошарашенным другом и принялся дуть на его болючее пятнышко. — Это была шутка…- тихо сказал Кадзуха, вздрагивая от ощущения холодного воздуха на открытой коже. — Теперь будет не больно,- даже не спросил, а просто утвердил Скара, поднимаясь с колен и отворачиваясь, чтобы никто не смог увидеть дымки смущения на его лице.  Ситуация получилась несколько неловкой и очень странной, отчего оба решили не развивать разговор о случившемся. — Мне садиться? Ложиться? Стоять?- поинтересовался Кадзуха, легонько тыкая Скару в плечо.  А у Скары из глаз сыпались искры. В голове всплывало лишь одно: образ Каэдэхары в тот момент, когда Скара на полном серьезе стоял на коленях впритык к нему… белому, как снег, такому красивому. Был бы парень в комнате один, похлопал бы себя по щекам, чтобы прийти в себя.  Ерунда. Скара не раз встречался с парнями, но ни разу не спал с ними. Было страшно почему-то, чувствовалась в этом некая небезопасность. Секс парень практиковал лишь с согласными на него девушками. Но даже его у Скары не было достаточно давно. Парень был уверен, что асексуален, ибо его никогда особенно не тянуло к интиму.   Но черт подери этого еб*наго стриптизера. Сразу вспомнились слова Тартальи:  «Я посмотрю на тебя, когда у тебя встанет, а тебе не дадут».   И Скара определенно не мог понять, что с ним происходило. Такого у него раньше не было и это пугало. Нет, все, что нужно, вставало и раньше, но это были минутные порывы под дозой алкоголя и лишь в определенных компаниях. Тогда что произошло сейчас и почему именно с Кадзухой?  Спустя всего полминуты Скара почти полностью заглушил в себе эти мысли и попытался забыть тепло хрупкого тела напротив. Сейчас точно было не до этого, не перед рисованием. Наверняка простая физиология и переживать было незачем. С кем не бывает? — Ложись, замаешься стоять,- ответил Скара, не оборачиваясь даже, чтобы лишний раз не чувствовать этого, не видеть. — Как ложиться?  Кадзуха подошел к креслу, на которое уже был направлен свет.  — Обе ноги на один подлокотник, сам садись в кресло, а спиной откидывайся на второй подлокотник.  Без вопросов Кадзуха выполнил все пожелания Скары, пока последний очень усердно и внимательно погружался в процесс расставления всех нужных принадлежностей (лишь для того, чтобы отвлечься). — Так?  Этот вопрос от Кадзухи Скара уже не мог проигнорировать, потому таки повернул голову в его сторону. Красивый. Чертовски красивый, настолько, что плакать хотелось. — Да, отлично, только шею расслабь. Просто откинь голову, расслабься, короче,- объяснил Скара, пытаясь соотнести в своей голове то, что человек, похожий больше на меловую фигуру ангела, был прилежным учеником мед института и стриптизером на каблуках.   Скара кайфовал от этого контраста, просто растворялся в странных чувствах, которые не мог себе объяснить. Очень сейчас захотелось получить ответ на вопрос, который он сам же буквально неделю-две назад задал себе: сможет ли он так на трезвую?  Процесс рисования шел легко и быстро, на что Скара не рассчитывал. Он думал, что из-за спутанности мыслей будет тяжело сосредоточиться на картине, но Кадзуха заряжал его особенной энергией и определенно вдохновлял до дрожи в пальцах. Будто Скара не просто рисовал, а смотрел на нечто захватывающее.  Карандаш легко скользил по бумаге, укладывая на нее штрих за штрихом, вырисовывая утонченную фигуру Каэдэхары на шершавом листе. Скара ставил себе цель хотя бы на пятьдесят процентов передать красоту тела Кадзухи на бумагу, но лишь убеждался в том, что это невозможно. Слишком красивый. — Скара. — М?  Кадзуха все это время лежал молча, потому от неожиданного звука Скара чуть вздрогнул. — Скоро? — Я почти закончил. Устал?  Прошел всего час от начала работы, но Скара, в целом, успел передать все то основное, что хотел. — Нет. — Тогда полежи еще минут десять.  Попросил парень, не понимая: для чего тогда, собственно, был вопрос.  Последним штрихом на картине стало небольшое пятнышко на животе Кадзухи. Даже синяк на его теле выглядел гармонично, пусть лучше бы его и не было. Неприятно это.  — Я все. Ты как?  — В норме,- отозвался Кадзуха безразличным, уставшим голосом. — Можешь размяться, я пока… — Подойди ко мне,- попросил парень спокойно.  Скара не смог отказать, да и не хотел. Подошел к креслу, на котором уже в обычной для сидения позе располагался Каэдэхара.  Глаза цвета заката глазели на Скару снизу вверх несколько зачарованно.  Со стороны Скары эта картина выглядела не менее волшебной, чем та, что заставила его усомниться в своей асексуальности всего полтора часа назад.  — Для тебя это привычно, а я лучше сделаю и буду жалеть, чем не сделаю и буду жалеть,- Кадзуха вздохнул, осторожно проводя бледной ладонью вдоль рубашки Скары,- наклонись,- прошептал тихо, смягчая взгляд.  Скара выполнил просьбу, не дыша, а может и забывая, как это делать вовсе. — Не трогай,- прошептал Кадзуха прежде, чем коснуться манящих губ своими.   Так мягко, тепло, нежно и приятно. Пару недель назад именно Скара украл у Каэдэхары его первый поцелуй, пусть и по-пьяни. Но это было совсем не то по сравнению с сегодняшним.  Если уж первый с ним, то и распробовать этот блаженный вкус слияния губами Кадзуха хотел с ним.  Скара же покорно выполнял просьбу: стоял, выдерживая давление от ладони Кадзухи, которая все еще сжимала и притягивала на себя рубашку парня. Сам же Скара в ответ не касался. Ему ясно дали понять, чтобы не трогал, но даже без этого предупреждения парень не коснулся бы Кадзухи и пальцем, ведь ему не разрешали этого сделать напрямую.   И теперь Скара точно мог сказать, что на трезвую было гораздо лучше. Гораздо лучше, приятнее, нежнее, чувственнее. Хотя, в случае со Скарой, это был лишь минус. Нельзя было, чтобы это нравилось, тем более в купе с тем, как странно реагировало тело парня на выходки со стороны Каэдэхары.