Я только танцую

Выходные, на которых Кадзуха наслаждался всей прелестью романтических отношений, кончились так же быстро, как и начались. К сожалению, вместе с ними кончился и отдых, и те дни, на которых Кадзуху по доброте душевной подменяла другая танцовщица.  Кадзуха знал о том, что пропущенные дни придется отработать и, разумеется, взвесил все «за» и «против». Первые два дня недели всегда были самыми загруженными в плане учебы, и Кадзуха вполне трезво оценивал свое положение в таком случае. Пришлось смириться с тем, что за эти два дня он вообще вряд ли приляжет хоть на чуть-чуть.  Выходить на работу после таких прекрасных выходных очень не хотелось, да и Скара явно был встревожен из-за этого. Кадзуха, разумеется, не был настолько выпавшим из мира сего, чтобы этого не заметить.   Скара и правда волновался и очень сильно. Он доверял Кадзухе, доверял его выбору, но не доверял людям вокруг него. Жизненная позиция парня может и была очень четкой и непоколебимой, но смотреть на волнующегося Скару ему было очень больно.   Больнее всего было как раз из-за того, что Скара не озвучивал своих переживаний вслух. Кадзуха чувствовал себя особенно паршиво как раз из-за того, что парень не пытался оспаривать или советовать свое. Скара молча принял позицию Кадзухи и не хотел лишний раз нервировать его своими разговорами.   А у Кадзухи от этого сердце наружу рвалось, потому что не этого он хотел с любимым человеком. Уж точно не молчания. Теперь ему было стыдно за некоторые свои резкие высказывания в адрес Скары, но он понимал, что слов не вернуть. Оставалось лишь самому начать этот разговор.    Да вот только как, и какого исхода он ждал от него? — Заезжать за тобой после пар или ты сразу в клуб?- Скара припарковался, бегло оглядывая университет и поворачиваясь к озадаченному Кадзухе. — Я сразу в клуб, получается… — За тобой заехать потом?  — А смысл? Мне потом сразу на пары. — В машине хотя бы покемаришь часик-другой?- не унимался Скара. Он понимал, что именно из-за него Кадзухе пришлось так подвинуть свой график, и чувствовал некоторую вину.  Кадзуха же наконец задумался. Все эти дни он вынашивал в голове план того, как правильно поговорить со Скарой о работе. Сейчас стоял вопрос не столько безопасности и денег, сколько собственного восприятия.  Ну вот не хотелось Кадзухе, чтобы теперь, уже находясь в отношениях, ему приходилось сталкиваться с контингентом людей в клубе. Ему и самому было неприятно от этого, но он не знал, как правильно поступить в этом случае.   Кадзуха не только не хотел бросать танцы, но и не хотел оставлять друзей. Как бы там ни было, но в клубе с уже давними подругами он чувствовал себя своим.  — Я был бы очень благодарен,- наконец согласился Кадзуха, кивая и натягивая нервную улыбку. — Да брось, мне несложно заезжать за тобой. Кадзуха…  Выдох Скары словили чужие губы, не давая ему задать вопроса. Парень послушно прикрыл глаза, легонько поглаживая ладонь Кадзухи своей.  — Просто ты очень много делаешь для меня, и я постоянно думаю о том, что заставляю тебя нервничать.  — О чем ты?- поинтересовался Скара у Кадзухи, который почти и не отстранился после поцелуя. — Я не знаю, как это объяснить. Мне очень сложно сейчас сделать выбор в пользу чего-то, но… — Кадзу, выбирай то, что хочется тебе, не подстраивайся под меня. Я все понимаю,- поспешил успокоить Скара, крепче сжимая ладонь Кадзухи в своей руке. — В том-то и дело, что я сам не могу выбрать… Я и так последнее время работаю, как на иголках. Мне неприятно это. Я танцую и не получаю никакого удовольствия… Да еще и ты волнуешься из-за этого. Я просто хочу мыслить рационально. Если это не приносит мне удовольствия и расстраивает тебя, то может оно мне и не нужно?..  Скара задумался, впервые видя на лице Кадзухи такое искреннее и абсолютно потерянное выражение. Ему сложно было даже представить, перед каким выбором ставил себя парень. Но ведь в его словах и правда был резон.  Раньше стриптиз был для него какой-никакой разгрузкой, а теперь лишь обременением, которое к тому же стало в некотором смысле отвратительным.  — Я не знаю, правда. Я не хочу давить, но… я реально беспокоюсь. Если тебе это не нравится, я еще раз повторю, ты можешь уйти оттуда. У тебя будет все и без этого, я тебе обещаю.  — У меня не будет танцев, Скар…- Кадзуха убрал синюю прядку за ушко Скары, вздыхая. — Будут. Я найду тебе тысячу и один вариант, где ты сможешь танцевать без извращенцев. Я, бл*ть, готов смотреть на твои танцы круглосуточно, в конце концов. Если будет прям совсем не для кого, танцуй для меня,- предложил Скара, и сам удивляясь тому, что за это время так и не попросил Кадзуху станцевать для него.  — Я подумаю, мне нужно время. — Окей. Я понимаю. Я в любом случае тебя поддержу, только, пожалуйста, просто возвращайся домой. Неважно, если это будет после учебы или работы, возвращайся ко мне, хорошо? — Хорошо,- Кадзуха наконец тепло улыбнулся, целуя Скару в мягкую щеку,- буду ждать тебя. — Договорились.   На этом и разошлись. Кадзуха грызть гранит науки, Скара работать.    Огромное количество домашнего задания для Кадзухи уже давно перестало быть такой уж ощутимой проблемой. Поступая в мед, ты хочешь— не хочешь, но отдаешь себе отчет, что страданий за учебой будет больше, чем у кого-либо другого.   Но в нынешних реалиях, когда Кадзуха прекрасно понимал, что времени у него не будет ни на домашку, ни на сон, ни на еду, ему становилось особенно грустно. Еще грустнее было из-за того, что теперь у Кадзухи будто бы пропала мотивация.   Вдруг неожиданно в голову стали лезть те мысли, которые раньше даже не думали появляться. Кадзуха начал в полной мере осознавать, что он не мог рассказать о работе друзьям, знакомым, в какой-то степени стыдился ее, никогда не чувствовал себя в безопастности во всех смыслах. Да, это был его добровольный выбор, но сейчас почему-то особенно сильно захотелось от него отказаться.   Эту сторону Кадзухи не знал никто, кроме Скары. Никто из близкого окружения Кадзухи никогда не наблюдал за тем, как он дышал танцами, как он сливался с музыкой, которая с самого детства была для него главным источником вдохновения, а танец— возможностью показать себя, свои мысли, свои чувства.   Ничто в этом мире не смогло бы заменить Кадзухе танцы. С ними он прошел долгий путь, от любви до ненависти и обратно. Кадзуха долгое время строил отношения с одними лишь танцами, потому что их в жизни было больше всего.   Владеть собой, своим телом, своими чувствами Кадзуха смог лишь благодаря ним, но получал ли он это, работая на нынешней работе? Получал ли он то удовлетворение от любимого дела, когда его, в силу множества обстоятельств, приходилось превращать в извращенную фантазию мужчин и женщин?   Кадзуха любил стриптиз, но не хотел быть стриптизером. Он любил танцевать, но не хотел быть развлечением для людей побогаче.   Кадзуха пытался жить в гармонии с собой и своими желаниями, но не мог сделать этого физически. Он начинал танцевать для себя и денег, но с каждым днем все больше и больше понимал, что на работе лишь оставлял часть себя, не забирая ничего взамен.  Внутренняя боль, сковавшая изнутри, медленно растекалась по всему телу, не давая Кадзухе завладеть им ни на секунду.  — Эй, милашка.  Из состояния близкого к панической атаке парня вывел мелодичный голос Лизы. Она ангелом во плоти спасла Кадзуху от сильнейшей тревожности. — Да? — Письмо нашло своего адресата?- девушка улыбнулась, усаживаясь рядом с Кадзухой и поглядывая то на него, то на их отражение в слегка уже запачканном зеркале.  — Нашло… спасибо. Спасибо за гадание и за письмо,- парень кивнул, улыбаясь губами, но не глазами. — За письмо пожалуйста, а за гадание меня благодарить нет смысла. Я только посредник, который может передать тебе сообщение от вселенной. Что с тобой, Кадзуха?- поинтересовалась, убирая белую прядь с такого же белого лица, замазанного самой разной косметикой.  Суета гримерки несильно напрягала уже не столько из-за привычки. Да, Кадзуха давно свыкся с тем, что тишины в этом месте никогда не было и не будет, но не сейчас.  Кадзуха даже головой едва заметно взмахнул, чтобы прогнать это странное чувство. А Лиза продолжала смотреть на него так чарующе загадочно, убаюкивая будто бы, помогая приоткрыть завесу тайны собственной души. Кадзуха действительно уже почти и не слышал голосов и суеты танцовщиц. Вместо них в голове была какая-то непонятная мелодия, которую и мелодией назвать было сложно.  Кадзуха, будучи танцором, неплохо разбирался и в музыке. Но то, что выдавал его разум рядом с Лизой было больше похоже на мелодию ночи. Ее можно было описать лишь так, потому что она напоминала о запахе, исходящем из открытого поздним вечером окна.   Все тело Кадзухи будто бы поместили в какое-то другое место, возможно даже измерение, в котором он чувствовал уют и умиротворение. У него не было уверенности, что так повлияло на него, присутствие Лизы или собственная усталость, но оно точно помогло отпустить себя хоть на чуть-чуть.  Кадзуха сам не заметил, как все-таки ответил честно: — Я не знаю, что мне делать.  Лиза улыбнулась, вздыхая, будто бы и ожидала такой ответ. — Что тебя волнует, Кадзуха?  — Танцы. — Они тебя не волнуют, будь честен с собой,- строго заметила Лиза, чуть хмурясь. — Конкретно танцы здесь. — А если еще честнее, Кадзуха? Ты же знаешь, что тебя волнует, просто закопал это так далеко, что даже вспомнить с первого раза не можешь.  — Я не знаю, как это объяснить, Лиз… — Ты знаешь, Кадзуха. Тебе тяжело это выпустить, потому что это причиняет тебе дискомфорт. — Люди здесь. Я не хочу, чтобы во мне видели тело. — Знаешь, что? — Что?  Строгий голос Лизы ставил Кадзуху в тупик. — Ты очень жестокий человек.  Парень опешил на секунду, ожидая, когда ему дадут пояснение к такому уверенному обвинению. — Я? Жестокий человек? Мне кажется, ты перегибаешь,- попытался отшутиться, но серьезный взгляд Лизы лишь подтверждал то, что она не шутила. — Ты жестокий человек. Ты очень жесток по отношению к себе. Зачем? Ради чего ты насилуешь себя? — Я не насилую себя… я люблю танцевать. — Ты же понимаешь, о чем я говорю.  Кадзухе тяжело было продолжать этот разговор.   И правда. А в чем был смысл сбегать из-под гнета матери? Бросать балет? Какой был в этом смысл, если Кадзуха вернулся к тому, с чего начал?  Он ушел из балета не потому что не любил танцы, а потому что не хотел, чтобы его телом распоряжались другие люди, чтобы его эксплуатировали ради реализации своих амбиций. И к чему он пришел теперь? К тому же. Ради денег и попыток хоть как-то вернуть в жизнь танцы он вновь позволял пользоваться собой.   Кадзуха хотел выйти из порочного круга, но по итогу лишь сильнее замкнул его. — Мне выходить скоро. Спасибо еще раз… — Кадзуха…  Его не схватили за руку и не пытались остановить физически, но Кадзуха абсолютно точно ощутил тяжесть во всем теле, будто бы на него повесили что-то сверху. — Прости, что вскрыла в тебе это, но я правда хочу помочь. Загноившуюся рану нужно вскрывать, а не прятать под бинтами. — Я не просил лезть мне в душу. — А я и не лезла. Ты все понял сам и без меня. Разве нет? — Лиза, не грузи малого. У него вон наконец жизнь началась, считай,- Навия прервала этот разговор, возвращая Кадзуху в реальный мир.  Он даже на секунду выдохнул облегченно от того, что эта магическая аура спала.  Навия прекрасно знала о том, что Кадзухе наконец удалось наладить отношения со Скарой, и была за него безумно рада. Да вот только она не знала, к какому сложному выбору подвело это Кадзуху. — Мы уже закончили, да, Кадзуха?  Парень даже не взглянул на Лизу, боясь, что тогда его вновь затянет куда-то в небытие. — Что такое, Кадзу?- попыталась выведать Навия, на что Кадзуха лишь отмахнулся, натягивая на лицо маску безразличия. — Подташнивает как будто,- душа у него была не на месте и сравнить это ощущение он мог лишь с тошнотой. — Ты не заболел, малой? Может тебе на свежий воздух? Бледный, как поганка. — Нет, не надо. Давление наверное, сейчас пройдёт,- Кадзуха очертил взглядом удаляющуюся фигуру Лизы, которой давно уже стоило пойти в зал развлекать гостей, но она почему-то решила именно сейчас залезть в самое нутро. — Я не давлю, но у тебя что-то случилось? — Ничего нового,- вновь улыбнулся лишь губами и даже не соврал. Проблема его новой не была, скорее даже наоборот. — Ну, тогда подтяни правую стрелку, а то кривая, и пойдем уже.  — Мг…  Кадзуха кивнул, глядя в зеркало и вспоминая прозвище, которое когда-то дала ему наставница в балетной школе.   Куколка.   «Ваш сын просто куколка, он будет прекрасно смотреться на сцене. Взгляд не оторвать. Это не ребенок, это прирожденный артист».  Комом в горле встали слова, когда-то давно услышанные Кадзухой. Он был на сцене артистом, куколкой, да кем угодно, главное, чтобы не Кадзухой. Хотя кому бы сдался он настоящий на сцене?  И нужна ли ему была такая сцена?  Руки слегка потряхивало, так что нарисовать ровную стрелку даже спустя несколько попыток не получилось.   Кадзуха просто психанул, убирая подводку куда подальше и так и оставляя чуть кривоватую стрелку, которая теперь по краям была обрамлена еле заметными пятнами плохо стертой подводки.  — Как думаешь, ничего же не случится, если я найду другую работу, не в клубе?- поинтересовался Кадзуха перед самым их выходом на сцену.  Навия на секунду опешила, но тут же ответила довольно просто. — Нет конечно. Ты же не обязан вечно топтаться на одном месте. Пробуй что-то новое. Мы же все равно останемся друзьями,- девушка шутливо хлопнула Кадзуху по спине, натягивая широкую улыбку,- пошли.  Кадзуха плавной походкой очерчивал сцену, видя перед собой теперь не только шест, как бывало обычно, но и все то обилие людей, которые пришли поглазеть на развратные танцы. Раньше парень пытался игнорировать их, чтобы не чувствовать себя так паршиво, но вскрывшаяся рана гноила и обливалась кровью.     И за это Кадзуха уже даже не винил Лизу. Она не была виновата в том, что сказала правду. Наоборот, сделала доброе дело, открыла Кадзухе глаза.   Осталось лишь понять, как справиться с такой правдой.  Уже спустя пару минут танца Кадзуху окликнули.   Я беру приват!  Парень взглянул на молодого человека, подошедшего к сцене. Он видел его здесь и не раз. Именно у него в прошлый раз Скара выцыганил Кадзуху.   Парень даже удивился такой настойчивости. Сколько этот человек со светлыми, отливающими в голубой, волосами предпринимал попыток, чтобы заказать приват именно у Кадзухи.  Разумеется, что настораживающие мысли голову парня не покинули. Он все еще помнил о том, что этот человек его напрягал, даже пугал в каком-то смысле.   Но Кадзуха отмел эти мысли куда подальше, ведь сейчас у него и выбора особо не было. Парень спустился со сцены в привычной манере для всех, но не для себя. Он будто бы не узнавал себя или, наоборот, наконец начал узнавать. Почувствовал разом все то, что так долго в себе подавлял.   Кадзуха был тем танцором, который в комнате для приватных танцев не допускал ничего кроме танцев. Никаких ролевых игр, петтинга и чего-либо еще кроме танцев. Танцы и только танцы.  Именно поэтому он так напрягался каждый раз, когда клиент предлагал ему остановить музыку.  Но, к удивлению Кадзухи, молодой человек с голубыми волосами не просил его об этом. Он просто так быстро и бесшумно подошел к еле заметной сцене, что одним этим действием напугал Кадзуху. — Что-то не так?- поинтересовался парень, оседая на полу и разглядывая внешне приятного на лицо, но будто бы какого-то фальшивого гостя. — Ты ведь помнишь меня, правда? Хотел сказать, что ты просто потрясающе танцуешь. — Спасибо.   Сухо ответил Кадзуха, ожидая, чем это все кончится. — Что-то еще? — Нет, просто ты правда очень красивый. — Спасибо, я могу продолжить? — Тебе необязательно танцевать.  Кадзуха опешил, приподнимая белые брови. — Я работаю здесь, потому что моя задача— танцевать. Другие услуги я не оказываю. — Все оказывают, а ты не оказываешь?- ухмыльнулся мужчина, присаживаясь на корточки перед парнем. — Рад, что мы друг друга поняли.    Казалось, что мужчина даже растерялся на секунду. — Но может быть ты хочешь сделать исключение для богатого и достаточно успешного мужчины, с которым ты не будешь ни в чем нуждаться? Уж тем более в этих бл*дских танцульках? — Нет. Или я танцую, или вас отсюда вышвырнут.  — Вот как?- вновь улыбнулся, что почему-то уже не очень-то и пугало Кадзуху,- то есть тому мамкиному бизнесмену ты дал, а мне не дашь? Какая тебе разница, чьи деньги тратить и с кем еб*ться? Не будь идиотом.   Кадзухе хватило секунды, чтобы понять, о чем говорило неотесанное чмо перед ним.   Парень был настолько в бешенстве, что не сразу смог ответить на такую провокацию. Этот мудак сумел задеть не только его, но и Скару. Это стало отправной точкой паровозика адекватности Кадзухи.  Из состояния близкого к оцепенению от шока и злобы парня вывела слишком уж приблизившаяся физиономия лица отвратительного мужчины.  Кадзуха и сам не понял, когда тот почти отлетел в сторону, а по руке самого Каэдэхары потекла кровь.  Парень, не веря в такую наглость, разглядывал окровавленный кулак. И ни о чем не жалел.  Этот человек думал, что сможет оскорбить и Кадзуху, и Скару, попытается изнасиловать и останется безнаказанным? Точно не в этой реальности. Точно не тогда, когда это произошло лично с Кадзухой.