***
Всю дорогу до клуба она мысленно повторяла извинения. — - Мне очень жаль, что я вторглась в твое пространство. Мне жаль, что я не спросила разрешения. Прости, что крошечной частичке меня понравилось быть в твоей постели. — Может быть, ей стоит не говорить последнюю часть. Но когда горькие кофейные глаза Каза упали на нее, и румянец начал расцветать от ее груди по всей коже, язык Кати застрял во рту. Слова не складывались. Не могли. Словно признание ошибки, что она спала в его комнате, разрушило бы тихую магию раннего утра, которое она тоже пережила. Полузабытая мягкость спящего ублюдка из Бочки, ритм его дыхания, запах дыма и кожи окутывали ее еще сильнее, чем его простыни. Поэтому, несмотря на все свои практические извинения и благие намерения, Катя в долю секунды приняла решение поступить незрело и вообще не вмешиваться в ситуацию. Ее рот оставался твердо закрытым под его темным взглядом, даже когда ее пульс нервно вздрагивал. Каз подождал немного, видимо, ожидая, что она заговорит первой, и когда она не заговорила, он поднял бровь. — В моем кабинете тебя ждет работа. После этого, сегодня вечером, у тебя дело, иди и переоденься во что-нибудь менее заметное. Простое сапфировое платье с корсетом не было тем, что Катя назвала бы заметным, но оно привлекало внимание к ее лучшим достоинствам, плотно прилегая к бедрам. — Хорошо. — Ты выходишь в два колокола, — Каз сделал паузу, казалось, колеблясь, затем понизил голос. — А если не сможешь уснуть, на чердаке есть новый сейф для тебя, чтобы взломать его. В его глазах не было ни искры тепла, ни мягкости на лице. Он уже отошел, чтобы поговорить с кем-то еще, но Катя все равно почувствовала облегчение. Он не злился. Но он и не поднимал эту тему. Ей все еще разрешалось входить в его комнату для тренировок по взлому замков. Ее рот искривился в улыбке, которую она попыталась скрыть, направляясь к двери его кабинета. Каз уже скрылся за дверью клуба, когда Катя подошла к его кабинету, где блондинка Фрейя сидела, нахмурившись, в кресле напротив его стола, а Инеж листала бухгалтерскую книгу. — Привет? — смущенно поприветствовала Катя, оглянувшись через плечо, прежде чем закрыть за собой дверь кабинета. — Каз сказал, что для меня есть работа? Фрейя фыркнула и сложила руки, глядя на Инеж, которая невозмутимо перевернула еще одну страницу в бухгалтерской книге, которую она просматривала. — Фрейе нужна портная. Сейчас ей небезопасно ходить по городу, люди ищут ее. — Не понимаю, зачем мне вообще ходить по городу, — нахмурилась Фрейя, напрягая челюсть. — Мы могли бы остаться на корабле. — Потому что Каз хочет получить драгоценности, прежде чем отпустить тебя. — Глаза Инеж были почти черными в комнате без окон, когда она смотрела на фьерданку. — И он получит драгоценности гораздо быстрее, если я буду здесь, а не на корабле. — Хотя ее голос был совершенно спокойным и ровным, Катя не могла не заметить в нем нотки раздражения. Как будто они уже много раз говорили об этом. — Насколько радикально ее нужно перекроить? — спросила Катя, обогнув стол с той стороны, которую не занимала Инеж, чтобы достать спрятанный под ним уменьшенный набор портной Каза. — Цвет волос. Структура костей. Если Фрейя еще больше оскалится, Катя подумала, что это может навсегда остаться на ее лице. — Это продлится всего несколько часов, — успокоила она Фрейю, расставляя баночки и горшочки из набора для шитья на крошечном пространстве стола Каз, а затем прислонилась к нему спиной, на расстоянии вытянутой руки от блондинки. — Это продлится намного дольше, — проворчала Фрейя. — Я усилю тебя. Когда я уйду, я усилю тебя, чтобы ты снова перекроила меня, так что запомни это лицо. Я бы хотела его вернуть. Руки Кати остановились на компонентах ее набора для шитья, взгляд скользнул к Инеж, затем обратно к хмурой фьерданке. — Возможно, это плохая идея, — Катя поджала нижнюю губу, перебирая в памяти прекрасные черты лица Фрейи. Она даже не была уверена, что сможет. — Похоже, это не обсуждается, — Фрейя бросила на Инеж новый взгляд и выпрямилась в кресле. — Как тебя зовут? — Катя. — Катя…? — Катя Левин. Фрейя с легким фырканьем оглядела белокурые локоны Кати, наполовину заплетенные и уложенные в пучок. — Очень равкианское имя. Катя пожала плечами. Это было очень равкианское имя, но казалось, что она может быть равкианкой или происходить из равкианской семьи, поскольку она могла вести короткий разговор на Маленькой Равке, когда посещала эту часть города. Так это или нет, но у нее не было проблем с именем, которое Каз выбрал ни с того ни с сего в день их знакомства, поэтому она не посчитала нужным его менять. — Неважно. С таким именем ты должна быть храброй, поэтому ты будешь кроить за мной. — Фрейя кивнула и отвесила челюсть. — Что делает имя храбрым? — тихо спросила Инеж, а Катя сделала глубокий вдох и шагнула вперед, взяв лицо Фрейи в свои руки. Под ее кожей зародилось тихое жужжание — сила, которая только и ждала, чтобы фьерданка раздула ее в пламя. Вблизи казалось, что глаза Фрейи светятся бледно-голубым светом, холодным и ледяным. Она бросила взгляд в сторону Инеж и слегка приподняла бровь. — Левин означает лев на равкианском, не так ли? Эти слова на мгновение зазвенели в ушах Кати. Левин означает лев на равкианском. Она не знала этого. Не задумывалась, что это значит. Было ли это случайным выбором, или Каз знал, что оно означает, и выбрал его намеренно? Она почувствовала тот момент, когда Фрейя высвободила плотину энергии, которой она поделилась в прошлую их встречу. Теплый прилив чудесной силы, осознание каждой живой клетки в комнате, чувство безграничности, которое не давало покоя сознанию Кати. Она сделала короткий вдох, глаза закрылись, чтобы адаптироваться, затем она снова посмотрела на светловолосую девушку в кресле. Лицо Фрейи было расчетливым. — Итак, львенок, могу ли я тебе доверять?***
Катя работала медленно, осторожно, даже с усилением Фрейи, заполнившим ее. Она затемнила волосы, ресницы и брови женщины до красновато-клубничного оттенка блонда. Она сгладила высокие, выдающиеся скулы, придав лицу более округлую форму, изменив углы челюсти, чтобы дополнить форму. Нос Фрейи теперь был более острым, чем раньше, и усыпан веснушками, что помогло немного изменить цвет лица. В порыве вдохновения Катя изобразила ямочки на щеках, когда улыбалась, и углубила линию лука Купидона. — Жаль, что с ее ростом мало что можно сделать, — пришел посмотреть Джеспер, закидывая в рот орехи кешью и прислонившись спиной к закрытой двери кабинета. — Вообще-то я надеялась, что она сойдет за родственницу Голди, — Катя склонила голову набок, рассматривая свою работу, наклоняя лицо Фрейи из стороны в сторону. — И он довольно высокий. Ухмылка заиграла на губах Джеспера, когда он снова посмотрел на Фрейю. — Знаешь что? Теперь, когда ты это сказала, это кажется очевидным. Отличная работа. — Как она выглядит? — спросила Катя у Инеж, освобождая лицо Фрейи и отступая назад, чтобы молчаливая, наблюдательная женщина могла видеть. Она не коснулась этих прекрасных, льдистых глаз, и они тоже смотрели на Инеж, пылко ища какого-то одобрения, которого Катя не совсем понимала. — Другая, — тихо ответила Инеж. Затем ее губы дернулись. — Мило. Новый нос Фрейи раздраженно сморщился. — Мило? — повторила она с отвращением, а затем ее обвиняющий взгляд снова устремился на Катю. — Что ты со мной сделала? — Я могла бы сделать тебя уродливой, — защищалась Катя, убирая портновский набор. — Я не знаю, где здесь зеркало, чтобы показать тебе… — Вот, — Джеспер достал из кармана зеркальце размером с ладонь и протянул его. Инеж издала звонкий смешок и встала с того места, где она уже большую часть часа сидела на стуле Каза. — Почему я не удивлена, что ты носишь с собой зеркало? — Она широко улыбнулась, пока Фрейя принимала крошечное зеркальце и рассматривала свою новую внешность. Джеспер прижал руку к груди в знак обиды. — Очевидно, мне нужно иметь возможность увидеть, насколько я великолепен, когда возникнет желание. — Этот Голди — каэлец? — спросила Фрейя, передавая зеркало обратно Джесперу и не обращая внимания на разговор. — Что его выдало? — спросил Джеспер, принимая зеркальце и убирая его обратно в карман. Катя закатила глаза и положила набор для портной за стол Каза, где она его и нашла. — Мне нужно идти, я работаю до двух часов. А вы чем занимаетесь? — Фрейя останется здесь, — темные глаза Инеж метнулись к Фрейе, которая тоже поднялась на ноги и снова нахмурилась. — Я присмотрю за ней, — улыбнулся Джеспер. — И я думаю, что мы станем большими друзьями, верно, Фрейя? — Присмотрю. — Фрейя скрестила руки. — Как будто я ребенок. — Как будто ты ценный заложник, — поправил Джеспер, покачивая пальцем. — Я собираюсь найти Каза, — Инеж уже стояла у двери. Ее внимание все еще было приковано к клубничной блондинке в центре комнаты. — С тобой все будет в порядке. В безопасности. Я вернусь ближе к вечеру. На долю секунды показалось, что Фрейя вот-вот заговорит, но потом она решила сдержаться. Она тяжело вздохнула через нос и отвернулась. — Пойдем, — подтолкнула ее Катя, как только Инеж исчез. — Мы можем выпить и поиграть в карты. Ты умеешь играть в покер?***
Фрейя не знала, как играть в покер, и, как выяснилось, она не была быстрой ученицей в этой игре. — Как я все время проигрываю? — Она бросила последние фишки на стол и сделала глоток своего напитка. Катя не могла удержаться от смеха. Фьерданка обошла все разные столы в клубе, играя с кредитной линией Аники после того, как Катя показала ей основы игры, и, казалось, не выиграла ни одной. — Здравствуйте, — сказал хорошо одетый темноволосый мужчина, усаживаясь на свободный стул слева от Фрейи, расширенными глазами переводя взгляд с Кати на Фрейю и обратно. — Если я выиграю, могу ли я обменять деньги на вас двоих? — Вы можете уйти, если вам дорого ваше здоровье, — усмехнулась Фрейя, и от этого движения на ее щеках появились ямочки. Парень явно не понял намека, потому что потянулся к пряди ее недавно покрасневших волос. — У тебя очень красивые… Фрейя впилась ногтями в кожу его руки за несколько секунд, встала и скрутила его за спиной, прежде чем оттолкнуть его. У него хватило ума не возвращаться. Катя вздохнула, когда несколько голубей, наблюдавших за ее столом, быстро рассеялись. — Цель не в том, чтобы отпугнуть их, Фрейя. Половина моей работы — заманивать их. — Заманивать их, — повторила Фрейя, ледяные глаза блуждали по лицу Кати и вниз по сапфировому платью, которое она так и не успела переодеть. — Чтобы играть в карты? — Чтобы забрать их деньги, — тихо призналась Катя, подмигнув. Она поправила платье и провела руками по талии, притворно потягиваясь и убирая с шеи вьющиеся пряди волос, позволяя кончикам пальцев слегка касаться кожи. Фрейя наблюдала за медленным представлением с крошечной бороздкой между бровями, а затем вскочила, когда место рядом с ней снова было занято. — Сдавай, — новый парень поставил свои фишки на стол, его взгляд был прикован к вырезу платья Кати. Она одарила его победной улыбкой. — Конечно, — сдала она карты. Фрейя молча наблюдала, как в процессе игры заполняются все стулья, и Катя знала, что она фиксирует все улыбки, игривые взгляды, кто именно выигрывает и проигрывает и в каком размере. Еще через час один из более опытных дилеров клуба — Уинслоу — пришел дать ей передышку. — У тебя это хорошо получается, — кивнула Фрейя, когда они вдвоем стояли у бара, причем фьерданка возвышалась над Катей почти на целую голову. — Заманивать их. — Да, но это единственный способ, который я придумала, как остаться на работе. — Катя отбросила купленную рюмку и пододвинула к себе рюмку Фрейи. — Что ты любишь делать? Фрейя тоже выпила свою рюмку и поморщилась от вкуса. — Тихими вещами. Читать. Учиться. Я приезжала домой из университета, когда меня похитили. Я училась на переводчика. — Керчийский у тебя отличный, — Катя потянулась за барной стойкой, чтобы достать всю бутылку водки, которую они распивали. — Ты все еще хочешь переводить, когда вернешься? — Нет, — глаза Фрейи вспыхнули. — Я собираюсь сделать так, чтобы то, что случилось со мной, больше ни с кем не случилось. Я собираюсь выследить тех, кто за это отвечает. Сердце Кати разрывалось от сочувствия к девушке. Но она не сомневалась, что огонь, который она видела в Фрейе, означает, что она добьется успеха. И Святые помогите сукиным сынам, оказавшимся на том конце преисподней. — Тогда за возмездие, — Катя подняла тост за еще одну рюмку и приложилась к бокалу Фрейи. Фьерданка улыбнулась. — За что мы пьем? — Джеспер проскользнул рядом с ними в бар, случайно задев плечом бородатого, пьяного посетителя бара. — Упс, извините. Все произошло так быстро, что Катя едва успела все осознать. В один момент Джеспер ухмылялся им, опираясь локтем на стойку, а в другой — его схватил за воротник и дернул за плечо парень с седой бородой, с которым он столкнулся. Плевки полетели на изумленное лицо Джеспера, когда он начал кричать, а другой рукой он ударил Джеспера по челюсти, откинув его голову в сторону. Прежде чем она поняла, что потянулась к барной стойке, в ее руке оказался бокал, и Катя со всей силы обрушила его на затылок бородатого мужчины. Он попятился вперед, придавив Джеспера к стойке, потерял равновесие и выругался, потянувшись к затылку той рукой, которой наносил удар. Со всех сторон ее окружали пьяные посетители клуба и члены Отбросов, поэтому Кате не нужно было делать и шага, чтобы плавно выхватить пистолет из кобуры ближайшего человека, и она выровняла его между налитыми кровью, расширенными глазами мужчины. — Убирайся. Бородатый мужчина мгновенно отпустил Джеспера, его лицо покраснело от страха, и он отступил назад с поднятыми в знак сдачи руками. Через несколько мгновений Джеспер наставил на него свой собственный револьвер. — Ты слышал ее. — Ты в порядке, Кей? — спросил Джеспер, снова убирая револьверы и кладя обеспокоенную руку ей на плечо, как только бородатый мужчина ушел, сопровождаемый Нико для пущей убедительности. Катя едва успела опустить оружие, а сердце билось в ушах так громко, что его слова звучали невнятно и странно. — Д-да. — Она опустила руки и дрожащими пальцами положила пистолет на стойку. — Все хорошо. Когда кто-то придет за одним из нас… — она запнулась, встретившись с прищуренными глазами Джеспера. — Ну, ты спас меня. Я думаю, он собирался целиться выше, а Уайлен убьет меня, если я приду домой с синяком под глазом. — Он похлопал ее по спине и усадил на только что освободившийся барный стул. — Ты полна сюрпризов, Левин. — Фрейя кивнула ей и налила еще один напиток. — Я думаю, мы подружимся.***
Как только пробило два колокола, Катя сразу же вышла из дверей клуба. Небо было темным и безлунным из-за плотной облачности, но из-за отсутствия дождя улицы были оживленными и шумными. Она обошла их всех, не обращая внимания на оклики и насмешки в свой адрес по поводу ее прически, платья, доступности этой ночи, и остановилась только у одного из ночных торговцев едой, появившихся на углу улицы, чтобы взять две коробки жареной картошки. — О, слава Святым, я умираю с голоду, — Голди вскочил с места, где он сидел в одном из кресел в зале Клепки, когда она вошла, верхняя коробка была открыта, и от нее шел пар, так как Катя ела картофель на ходу. Она обожгла пальцы и язык, но вкус был слишком хорош, и она была слишком голодна, чтобы остановиться. Он подошел, чтобы отщипнуть несколько картофельных долек из коробки, увернувшись от удара ногой по голени, который Катя попыталась дать ему в ответ. — Не для тебя! — Она умудрилась проглотить кусочек картофеля. — Вряд ли тебе нужно две коробки картошки на ужин, жадина, — возразил Голди, выхватывая у нее из рук верхнюю коробку и неся ее в зал, где он сидел с Родером, Аникой и несколькими завсегдатаями Клепки, которых Катя не знала. — Спасибо, Кей, — усмехнулась Аника и взяла картофельную дольку из горячей коробки, которая теперь была в руках Голди, когда он сел обратно. — Не за что, — хмыкнула Катя и закатила глаза. — Где ты был сегодня вечером? — Вопрос был адресован Голди, который запивал свои картофельные дольки большим глотком пива. — Дежурил у кирпичей. Опять. — Ты, наверное, уже почти разобрал всю стену, — Катя подняла брови и выпятила бедро. Голди пожал плечами и угостился еще картошкой. — Я был здесь, — Родер ссутулился в своем кресле и покрутил свою бутылку пива между ладонями, отвечая на тот же вопрос. — Теперь босс вернул своего Призрака, не похоже, что мне есть чем заняться. Его Призрак. Катя уже слышала, как Джеспер, Голди и другие называли Инеж Призраком. Призраком, который мог растворяться в тени и незаметно красть секреты, информацию… и целых людей с кораблей. Но она никогда не слышала, чтобы ее называли его Призраком. Призрак босса. Призрак Каза. Это царапало ее внутренности, заставляло ее душу трепетать в теле. В скольких отношениях Инеж была его? В скольких отношениях она все еще была им? — Он… здесь? — Она решилась, но ее голос прозвучал более дрожащим, чем она хотела. Голди сделал паузу в попытке запихнуть в рот как можно больше картофельных долек и посмотрел на вторую коробку в ее руках, затем на ее лицо. Он проглотил полный рот, и улыбка расплылась по его лицу, обнажив яркий золотой зуб. — Не уверен. Почему бы тебе не пойти и не проверить? Катя сузила на него взгляд и стиснула зубы. — Родер, ты знаешь? — Не-а, — Родер был занят тем, что пытался отщипнуть одну из последних долек из коробки Голди. — Что ж, спасибо вам обоим за то, что вы оказались совершенно бесполезными. — Катя повернулась на каблуке и пошла к лестнице. — И вы должны мне за еду! — Продолжай мечтать, дорогая! — окликнул ее Голди, и она услышала смех в его голосе. Катя поднялась по лестнице до самого чердака. Она оставляла еду на углу его стола, как делала это в клубе, а потом ложилась спать. Если его там не будет, она сможет заглянуть в сейф, который, как он сказал, будет ждать ее. Если он был там, если Инеж была там с ним… Неприятно сжав желудок от ужаса, Катя подняла руку и легонько постучала. Каждая прошедшая секунда была мучительной, так как тяжесть в животе нарастала. — Войдите, — раздался наконец низкий голос, и Катя сглотнула, приготовившись увидеть Каза и Инеж вместе, возможно, в личном пространстве друг друга, вполне возможно, даже прикасающихся. Она повернула ручку и вошла в комнату, каждый мускул напрягся, пальцы сжали коробку с едой так сильно, что она помялась. Комната была ярко освещена лампами. Дверь спальни Каза стояла полуоткрытой, и Катя с новой волной эмоций вспомнила, как выходила из нее на цыпочках в то самое утро. Не успела она покраснеть, как взгляд ее скользнул по затемненным окнам, стопкам книг и бумаг, новой дверце сейфа, прислоненной к радиатору, и, наконец, к импровизированному столу Каза, за которым тот сидел в полном одиночестве. Он поднял бровь и сел прямее, когда она вошла, черные глаза окинули ее наряд. — Ты была в клубе? — Да. — Катя вздохнула без разрешения, еще раз окинув взглядом комнату, и поняла, что Инеж нигде не видно. Она подошла к письменному столу и поставила коробку с картошкой на угол, на книгу в кожаном переплете. — Разве я не сказал тебе переодеться? Свободные руки Кати задрали юбку, когда она смотрела вниз на платье. — Ой, я забыла. — Хм. — Глаза Каза сузились. Он не признал еду. Катя прикусила губу и отвернулась от него. Его взгляд казался тяжелым, слишком напряженным, чтобы выдержать его после слов «его Призрак» всего несколько минут назад. Она подошла к дверце сейфа, прислоненной к радиатору. — Кто-нибудь доставлял тебе неприятности? Этот вопрос показался ей слишком сложным. С чего она могла начать? Жуткие завсегдатаи, которые случайно и намеренно сталкивались с ней, блуждающие взгляды и руки, гротескные комментарии и приглашения, которые она терпела почти каждую ночь? Фрейя отпугнула половину из них? Парень с бородой, который побил Джеспера и которому Катя угрожала пистолетом? — Где Инеж? — спросила она, опускаясь на пол, осматривая дверцу сейфа и экспериментально поворачивая циферблат. — Я подозреваю, что она сейчас забирает Фрейю из клуба, — Каз потянулся через стол, чтобы взять коробку с едой, и Катя перевела на него взгляд, чтобы понять, что у него голые руки. — Ты не ответила на мой вопрос. Катя продолжала игнорировать его, возилась с циферблатом, откидывая волосы назад одной рукой, чтобы можно было беспрепятственно прижаться ухом к холодному металлу. Тугой корсет платья мешал ей удобно сидеть, он мучительно выпрямлял позвоночник. — Чем вы сегодня занимались? — Работали, — ответил Каз с рычанием. Она снова взглянула на него, прижав ухо к дверце сейфа, и увидела, что он уже смотрит на нее с другой стороны стола, и на его челюсти дрогнул мускул. — Что? — спросила она, нахмурив брови, когда заметила его гнев. Она отворила дверь и отпрянула в сторону. — Я могу спуститься вниз. — Нет. — Каз откинулся в кресле и провел бледными пальцами по волосам, выражение его лица разгладилось. — Мне нужно попросить у Родера отчет о том, что произошло в клубе сегодня вечером, или ты сама все выложишь? — Я думаю, что Родер провел большую часть ночи внизу, — Катя закатила глаза и оперлась рукой о холодный радиатор под окном, чтобы помочь себе подняться на ноги. — Но в клубе сегодня ничего не случилось. Все было в порядке. — Ты не переоделась. — Святые, Каз, я была одета гораздо хуже, чем сейчас, когда работала в клубе. — Когда ты работаешь в клубе, а не другими делами, — он имел в виду, когда она играла в покер или гоняла голубей, — кто-то следит за тобой. И я там, — Тонкие пальцы Каза разжались, он открыл крышку коробки, осмотрел содержимое и положил ее справа от себя, прежде чем взять ручку. Катя не поняла, в чем дело. — Там было как минимум десять членов Отбросов, если не больше. Плюс еще больше, я не сомневаюсь, что они на твоем содержании. Там за мной всегда следят. Уголки его губ опустились, и он окинул ее острым взглядом, как будто она нарочно усложняла. — Ты собираешься заставить меня объяснить это по буквам? — Ясно, — Катя демонстративно положила руки на бедра и посмотрела на него в ответ. — Катя, любимая, я никому не поручал присматривать за тобой сегодня вечером. Я не думал, что мне придется это делать, поскольку я сказал тебе переодеться во что-нибудь менее заметное. Смущенное тепло закрутилось под ее кожей. — Ты думаешь, что я не могу позаботиться о себе? — Я бы предпочел принять меры предосторожности. Катя недоверчиво вздохнула и отвернулась. Иногда он был просто смешон. — Ты действительно думаешь, что если я надену брюки вместо платья и завяжу волосы, это изменит то, как меня там воспринимают? Как со мной обращаются? Комментарии, прикосновения, все это? Это практически одно и то же, и я могу справиться с этим в любом случае. Каз что-то пробормотал себе под нос и что-то записал на листке перед собой. — Ты останешься, чтобы взломать сейф, или пойдешь спать? — спросил он более громко, явно закончив разговор. Пульс заколотился, и Катя заколебалась. Часть ее хотела продолжать спорить с ним, она была рада найти причину для своего негодования по поводу «его Призрака», хотела наказать его по причинам, которые она не была уверена, что полностью понимает. Другая часть хотела услышать щелчок циферблата сейфа и позволить сложной работе по выяснению комбинации вымотать ее до такой степени, чтобы она смогла заснуть без кошмаров. Одним взглядом Каз, казалось, прочитал ответ на ее лице. — Каким бы красивым ни было платье, я думаю, что для одной ночи оно создало достаточно проблем. В нем ты не сможешь часами работать над сейфовой дверью. — Тяжелый сарказм заставил лицо Кати вспыхнуть. Если бы она была такой же смелой, как ее тезка, она могла бы расстегнуть завязки корсета и снять платье прямо здесь. Он был прав, она не могла спокойно сидеть на полу в этой чертовой штуке, о работе в течение нескольких часов не могло быть и речи. Ей хотелось стереть с его лица это негодующее выражение, заставить его пожалеть, что он не подбирал слова более тщательно. Но как только она представила себе этот сценарий: платье, сминающееся у ее ног, оставление в одних кружевных трусах за закрытой дверью с Казом Бреккером, — неизбежная концовка тоже вторглась в ее воображение. Приподнятая бровь и холодный взгляд. Невпечатленное, бесстрастное выражение лица. Сухое замечание о том, что надо приберечь это для следующего голубя. Видел ли он Инеж в таком состоянии? Может быть, даже сегодня? — Я пойду переоденусь, — прошептала она, отводя взгляд от резкого разреза его скул, когда он уставился на свою работу, и вышла из комнаты. Катя не только переодевалась, но и принимала душ, пока ее не было. Холодная вода очистила ее мысли. Она вела себя глупо, слишком эмоционально. Каз был ее боссом, Инеж была его… кем бы она ни была для него. Просто. Не ее дело. Ночное белье было в ее излюбленном стиле, ничего такого, чего бы Каз не видел раньше, но сегодня оно было абсолютно черным. Катя завязала хлопковый халат вокруг талии, чтобы прикрыть его, и распустила мокрые волосы по плечам, распушив их в руках, чтобы стимулировать формирование локонов, когда она кралась обратно по лестнице к его комнате. Не удосужившись постучать во второй раз, она вошла и закрыла за собой дверь. Каз не отрывался от своего занятия, и она ничего не сказала, подойдя к сейфу и усевшись перед ним, скрестив ноги, чтобы он поглотил ее внимание. Ей потребовалось всего десять минут, чтобы найти первый номер, но второй оказался сложнее. Через час она с досадой откинулась на спинку кресла, снова расчесала свои еще влажные локоны и повернула циферблат, чтобы начать сначала. 17, это была первая цифра. Точки соприкосновения были ближе друг к другу. Она прикоснулась виском к ледяной двери, сосредоточенно крутя циферблат. — Мне нужно, чтобы ты завтра посетила Университетский Район, — голос Каз стал глуше от непривычки, когда городские колокола прозвонили четыре утра. — Зачем? — спросила Катя, не поднимая головы от двери. У нее уже было два номера, но от усталости она то и дело теряла концентрацию. — Ты пойдешь или нет? Зевнув, Катя наклонила голову, чтобы посмотреть на него. — Ты все еще платишь мне, верно? Он посмотрел на нее взглядом, который, казалось, говорил: — А ты как думаешь? — Тогда, наверное, я приду. — Ее голова с грохотом упала обратно на дверцу сейфа, а глаза на мгновение закрылись. — Тебе лучше лечь спать. — Обязательно. Обязательно, — Катя снова зевнула и сдвинула ноги, чтобы удобнее устроиться на полу. — Катя, — голос Каза не желал быть проигнорированным. — Что? — Она тихонько заскулила, прищурив глаза, чтобы посмотреть на него. Глаза Каза горели цветом теплого виски в свете настольной лампы, когда он посмотрел на открытую дверь своей спальни и дернул головой в том направлении. — Иди в постель. Уверенная, что ее сон начинает сливаться с реальностью, Катя села прямо и моргнула. Он все еще выжидающе смотрел на нее, его голые руки были совершенно неподвижны над своей работой. Осмелившись взглянуть на открытую дверь спальни, она решила, что, должно быть, неправильно его поняла. Не может же это быть приглашением? — Ты имеешь в виду? — Кто-то должен использовать ее, она достаточно дорого стоила, — грубо ответил он, и вдруг снова зашевелился, достал сигарету из коробки и покатал ее между губами, прикуривая, и снова сосредоточился на работе. Катя поднялась на ноги, немного шатаясь от усталости, и снова моргнула. Ее здравый смысл и рассудительность были подавлены усталостью. В комнате Каза было тепло, его огромная кровать находилась прямо за дверью и пахла им. И ей разрешили спать там. Она не собиралась больше сомневаться в этом. — Спокойной ночи, Каз, — прошептала она, проскользнув в дверь и погасив лампу, свернулась калачиком под одеялом на той же стороне кровати, на которой проснулась.