Когда я умру, петь, продолжат птицы
4 августа 2023 г. в 12:30
Шикарный, огромный букет красных роз произвел на Женю неизглазимое впечатление, стоило, выбежать к Мише на улицу. Тот уже спустился с автовышки и просто стоял у крыльца учебного заведения, дожидаясь. Держа в руках цветы, Женя обнимал Горшка, растянувшись в довольной улыбке. Про себя Миша понимал, сюрприз сто процентов удался, мысленно гордился своим достижением, ведь удалось, заставить блондина, лучезарно улыбнуться.
— Спасибо. Большое спасибо. Я даже не думал, что суровые панки способны на столь нежные, романтичные поступки, — не открывая глаз, прошептал Женя, свободной рукой обвил шею Миши, — Как ты нашел меня? Ты же не знал, где я учусь.
— Да не за что, Женек. Мне не сложно тем более для такого красивого парня, как ты, — довольно хмыкнул солист, — Моя цель выполнена. Ты улыбаешься, а я просто рад этому. Ну мало ли, что я не знал, при желании можно, все узнать. Не поленился, выяснил, где тебя отыскать. И пришел, — в конце шатен не сдержавшись, растянулся уголками губ, не в силах налюбоваться тому, каким же красивым для него казался счастливый Женя рядом.
— Мне правда очень приятно. Не ждал, получить такого подарка. Как мне тебя отблагодарить? Может, ко мне пойдем? Там чаю попьем, что думаешь? — с надеждой спросил Милько.
Усмехнувшись, довольно быстро солист соглашается на его предложение:
— Чай попить, говоришь? Хм, я в прочем буду только за, заодно поближе познакомимся.
— Просто отлично! Только Миш, мне надо, в школу забежать, там с физруком поговорить, нужно. Ты подождешь капельку? Потом вместе пойдем, стой здесь, никуда не уходи. Я постараюсь быстрее.
— Без проблем, Женек. Я все-равно никуда не тороплюсь. Значит, я жду здесь, клянусь, никуда не смыслюсь! — заверил его Миша, позволяя, отправиться внутрь школы.
Перед уходом Мильковский едва ощутимо поцеловал Мишу в щеку, тем самым благодарил за неожиданный сюрприз, сердце учащенно билось в груди, а руки почти неслушались. Держа букет, блондин поспешил в зал, там все еще дожидался Степнов. Разговора с ним избежать, не выйдет, сколько им еще бегать. Ведь взрослые люди могут, все обсудить спокойно, именно из таких соображений исходил Женя, заходя внутрь спортазала. Веутри играли смешанные чувства. Не знал, о чем им говорить, о каких отношениях могла, идти речь, если элементарно не в состоянии определиться, кого же больше любит.
— Виктор Михайлович, вы меня звали? Ну вот я пришел. Знаете…я все думал о вашем признании и наверное..буду, вынужден, отказать. Мне правда очень тяжело сейчас приходится. Я не знаю, кого я люблю, а кого нет..все так запуталось, от этого голова кругом идет. Вы не станете, обижаться? — неуверенно спросил Милько, подняв на Степнова бегающий взгляд.
— А Мильковский, да проходи. Значит, ты еще не опредлился. Хорошо. Слушай, я все прекрасно понимаю, Жень, я тебя с первого класса знаю и мне известны твои способности, как никому другому.
— Ну Виктор Михайлович, не расстрамвайтесь, мы все еще можем, оставаться друзьями. И футбол я пропускать, не буду. Мне правда не хочется, ранить ваши чувства, но я наверное не могу, на ходу сразу соглашаться. Дайте мне время, пожалуйста и не обижайтесь. Хорошо?
В ответ Степнов сдавленно кивнул. Обиды разумеется, не показал, про себя пытался, понять причину отказа. Ведь они с Женей дружили еще с первого дня, когда блондин пришел к ним, помогал ему везде, где только мог, защищал, не давал в обиду и просто был рядом в трудные моменты, не давал Борзовой, сильно сокрушаться, отмазывая раз за разом. Так почему же вдруг услышал, что Женя еще не решил, хочет он, быть с ним, видеть физрука своей парой? Сейчас Виктор мыслено усмехнулся, себе напоминал библиотекаршу Светочку Уткину, та бегала за ним до-сих пор, никак не в силах додуматься, что у Степнова сердце лежало к совсем другому человеку и его он знал с малых лет, по факту воспитал. Даже Юрий доверял Виктору, провожать Женю, показывать новый для него город, просто по близости находиться. Виктору не хотелось, быть на роли секьюрити какого-то, со временем осознал свою влюбленность в ученика и сначала сопротивлялся этому, пока не смирился, начав, более решительно подходить к этому вопросу. Конечно тут легко понять Женя еще не вырос в плане серьезных отношений, на какие расчитывал физрук, но сколько еще ждать, одному творцу известно, что не могло не огорчать. Пнув ногой мяч с досады, Степнов фыркает:
— Ладно. Все, Мильковский, иди уже. Куда ты там собирался. Не видишь? Я занят. Скоро седьмой класс придет, мне у них ГТО принимать, нужно.
— Вить, точно все в порядке? Я же вижу, ты бесишься. Это из-за моего отказа? — неунимался блондин. Он вопросительно уставился на мужчину, только ответа не последовало, услышал только раздражение
— Что не понятного в моих словах? Или ты вместо меня собираешься, с семиклашками возиться? Иди, иди! Не отвлекай от важной работы, а то дядя Петя тебя потом хрен выпустит.
— Ну и ладно. Тогда я пойду, не хочется, дядю Петю задерживать лишний раз, а то влетит ему от Борзовой потом. Завтра увидимся, — усмехнулся Милько, не дожидаясь ответа, отправился к выходу. Виктор же остался наедине со своими мрачными раздумьями. На самом деле он не хотел, признавать поражение, настолько сильными оказались чувства к своему ученику. Не мог, позволить, чтобы Женя ушел к кому-то другому.
Тем временем пока блондин собирался, Горшок стоял возле школы, покорно дожидаясь своего спутника. Лениво выпуская дым, осторожно сжимал роскошный букет, дабы с ним ничего не случилось за это время. Старался, не сильно мять, все-таки это подарок Жени и спустил на него довольно большую сумму денег. Перед глазами застыла светлая улыбка, от чего самому хотелось, растянуться уголками губ. Миша не понимал, какая фигня с ним происходит, подобного не исаытывал довольно долго. Последний раз такое впечатление произвела на него эпотажная Анфиса, с которой пришлось, порвать все отношения. Из полета мыслей солиста выдернул, взявшийся из неоткуда голос Князева. Сначала Миша не сразу понял, от куда он здесь очутился, обернувшись, увидел перед собой своего друга.
— Андрюха? Ты тут какого хрена забыл? Я тебе вроде ничего не говорил, как ты узнал вообще, где я нахожусь? Чего тебе надо? — усмехается Михаил, лениво выпуская очередное облако дыма.
Не желая, тянуть кота за хвост, Андрей на полном серьезе произнес:
— О, ну вот я нашел тебя. Славно. Тебя не трудно в принципе отыскать. Ты или трешься, где наркоманы ошиваются, ну или возле клубов каких-нибудь зависаешь. В этот раз решил, поэкспериментировать, у школоты на глазах уже косяк куришь? Или что там, он тебе толкнул?
— Ты о чем, Андрюха? Какой косяк? Я не врубаю. Может, объяснишь вразумительно? Я одно не понимаю. Что тебе нужно вдруг? Ты вообще странный. Тебя не поймешь, то я трезвый тебя не устраивает, я в стельку пьян ты тоже недоволен. И о ком ты? Кто мне, что толкнул?
— Не держи меня за дурака, Мих. Я тебя слишком хорошо знаю. И мне можешь, не пытаться, этот спектакль одного актера устраивать. Где доза, которую тебе тот парень приносил к нам на студию? — Андрей спросил прямо. Он сжал ладони в кулаки, ощущая то, как ногти впились в кожу, но это сейчас совершенно не волновало. Больше заботило странное состояние своего приятеля. Андрей устал, постоянно вытаскивать его из полнейшей задницы, как происходило на постоянной основе очень часто.
— Серьезно?! Нет, Андрюх, ты правда что ли, подумал, я тут банчу дурью? Под окнами школы? Я же не настолько псих законченный! Загребут ведь сразу. Ничего подобного я не делал. Тот пацан, которого ты видел - это Антон Маркин, одноклассник Женька. Ну по помнишь, Лусинэ к нам его на концерт приводила? Букет вон ему какой купил. Правда прелесть?
— Офигеть. Погоди, то-есть ты сейчас правду говоришь? Это не диллер был? — опешил от таких заявлений Князь, явно ожидал услышать другое, — Погоди. Ты что, получается вдруг, влюбился? Мих, а чего ты сразу не сказал? Про Анфису я первым узнал!
Такой реакции Андрея вполне можно, ожидать. Ведь в сознании еще свежо воспоминание их последнего раза, когда вытаскивали солиста из обезьянника, с каким трудом пришлось, отмызать и если бы милиционер не оказался фанатом КиШ, то все могло, закончиться плачевно для всех участников. «Акустический альбом» по факту вытащил Горшенева из диспансера, куда его хотели, запихнуть правохранительные органы.
— Наверное, ты прав, Андрюх. Я сам еще не до конца понял, какие чувства я испытываю к Жене. Он прикольный, красивый, мы похожи чем-то. И он верит мне. Не осуждает, я не думал, что вот так быстро влюблюсь…
— Мих, ты это извини. Хорошо? Мы уж с ребятами подумали, ты опять за свое взялся, ну переживаем за тебя. Куда от этого деться? Солиста ведь не просто потом в случае чего найти и друга, — чуть тише добавил Андрей, чтобы Горшенев не слышал, как от волнения затрясся голос. Эмоции привык прятать. Редко, когда давал им волю, выйти наружу особенно с Горшком, не решался на такое.
Долго обижаться на друга, Михаилу не хотелось, а потому тот хлопнул его по плечу. Чем показал, что все в порядке и злиться, никто не собирается.
— Уйми свои нюни. Скажи спасибо, я сегодня добрый буду, Женек меня к себе на чай домой позвал. Поэтому живи, хозяин барин дает добро, — не удержался от едкой шутки Миша.
— Ты в своем репертуаре, Миха. На чай говоришь? Мне-то в кармане тортик принеси потом. А то предаки выгнали из дома опять, на студии шаром покати, сам знаешь.
— А это еще посмотрим на твое поведение. Вот если сможешь, разнять назревающую драку, может и угощу тебя «Наполеоном», — взглядом солист указал в сторону, где за углом школы остальные участники группы, прижали к стенке Антона Маркина. Тот стоял, ничего не понимая и только сейчас до Князева дошло, что ситуация вышла из под контроля. А потому пришлось, ринуться в сторону, куда показал приятель. В этот момент из школы вышел Мильковский, к счастью Горшка второй солист успел, во время свалить, оставляя парочку наедине. Цветы Миша протянул обратно блондину, чему тот заулыбался, все же не самый приятный разговор со Степновым не много подгадил настроение.
— Ну что, Женек. Идем к тебе? Наши посиделки по-прежнему в силе?
— Конечно в силе. Ты мне такой букет подарил, я просто не могу, не отблагодарить тебя, — кивает в ответ Милько. Вместе с Горшком они отправились в сторону его дома, пока Князев пытался, разнять своих приятелей с недоумевающим Маркиным.