***
Джувия была ходячим недоразумением в довольно насыщенной жизни Грея. Вот только парень упустил тот момент, когда это недоразумение с красивыми ногами и бесячей пластинкой «Грей-сама» стало привычкой. Он видел ее каждый день, он слышал ее каждый день, он даже дышал ею каждый день, когда она пользовалась легким солоноватым парфюмом. Теперь жизнь Грея можно было назвать кратким «Каждый день с водной волшебницей: пособие по выживанию с ненормальными». Судить о ее ненормальности он перестал тогда, когда после распада гильдии они поселились в небольшом домике где-то на отшибе. Все мы не без греха, думал про себя Фуллбастер, я постоянно раздеваюсь, она спит с моей маленькой плюшевой копией. Именно так, месяц за месяцем, ненормальность переросла в повседневную рутину. Они выполняли задания, тренировались и гадали, что стало с остальными членами гильдии. Все стало таким обыденным, что чертова игрушка, случайно обнаруженная в ее спальне, с треском ломала всю идиллию. — Джувия, что это? — ледяной маг небрежно держал пальцами свою плюшевую копию. — Маленький Грей-сама, — невозмутимо ответила Локсар. Если бы Джувия не была Джувией, Фуллбастер бы подумал, что эта находка была довольно жуткой. Ну, знаете, мало ли что поехавшая на голову девушка могла делать с ней, всяко имея арсенал знаний о черной магии и ритуалах хотя бы из общедоступных источников. Да даже взять хотя бы пережитый опыт с Тартаросом. — Но зачем он тебе? — Когда вы уходите на задания, Джувия не чувствует себя одинокой с ним, — пожала плечами девушка, недоуменно разглядывая лицо Грея. Как будто бы он не знал о ее странностях. Она остыла. Вернее, повзрослела и перестала вести себя как совершенно влюбленная полоумная дурочка, чье поведение не на шутку раздражало. Одна из бывших четырех элементов, маг S-класса распущенного Фантом Лорда и просто сильная девушка, — Грей даже подозревал, что сильнейшая из всех с магией воды, о ком он только слышал, — а вела себя с ним, словно она рядовая из десятка влюбленных в него девчонок. Все это, на счастье Фуллбастера, разумеется, осталось в прошлом, но только не найденная игрушка. — Я не так часто ухожу на задания один, — в противовес словам волшебницы ответил Грей. — Грей-сама, а что вы делали в спальне Джувии? — парировала она, подозрительно сощурив синие глаза с до безумия длинными ресницами. Он забрел туда совершенно случайно, когда Локсар на несколько дней отправилась выполнять поручение. Ее не было в доме пусть и недолго, но тот слишком заметно опустел и затих. Немногословие Грея компенсировала болтливость Джувии, которая даже в одиночестве могла разговаривать сама с собой. Когда она уходила, от этой тишины отвлекало бесцельное брождение по дому с перестройкой маршрута на спальню в восточной части дома. Джувия встречала солнце на своей стороне по утрам, Грей провожал его по вечерам. — Я убирался, — отмахнулся он, снова сжав голову игрушки в ладони. — И вообще, мы сейчас о нем. — Грей-сама, отдайте его Джувии или она подумает, что вы ревнуете ее к игрушке. Локсар выучила всю подноготную ледяного мага. Стоило только заговорить о чем-то подобном, что обязательно касалось безграничной любви Джувии к Грею, как тот поднимал белый флаг, лишь бы не возвращаться к прошлому. И даже в этот раз, пусть ситуация и выглядела совершенно абсурдно, парень послушно вернул игрушку ее хозяйке. — Может быть, вы хотите маленькую копию Джувии? — шутливо улыбнулась волшебница, прижав игрушку к пышной груди. — Еще чего, мне тебя одной хватает, — фыркнул Фуллбастер, не сводя глаз с бледных рук, которые мягко обнимали его копию. В тот вечер Джувия уснула рано, оставив дверь в спальню слегка приоткрытой. Она часто так делала, когда хотела создать сквозняк в душной комнате, особенно в жаркие дни. Окна волшебница не зашторивала — любила засыпать, рассматривая ночное небо, и просыпаться с лучами встающего солнца. Грей только вышел из ванной. Он прошел мимо восточной спальни, заметил щель, но затормозил. Мысль о том, что напарница видела в маленькой игрушке его самого, вызывала смешанные чувства. Она разговаривала с этим мини-Греем, обнимала его, а может даже касалась губами. Даже через эту щелку можно было разглядеть изголовье ее деревянной кровати и саму Локсар, укрытую легким одеялом. В сумерках вечера и полоске света из коридора комната не тонула в кромешной темноте, позволяя увидеть очертания мебели и даже цвет постельного белья, на котором спала волшебница. Ее левая рука бережно прижимала к груди игрушечного Грея, прямо к тому месту, где находилось влюбленное сердце.***
Это продолжалось неделю. Каждую ночь он позволял Джувии засыпать раньше, чтобы тихо приоткрыть дверь в ее спальню и снова убедиться в том, что рядом обязательно лежала плюшевая игрушка. Иногда волшебница просто обнимала ее рукой, порой прижималась лбом, зарываясь носом в пространство между мини-Греем и простыню, а некоторыми вечерами просто оставляла рядом с подушкой на второй половине кровати. Джувия относилась к этой игрушке так, словно та была настоящим человеком. Возможно, так волшебница заставляла себя думать о том, что Грей-сама всегда был рядом с ней. Она чувствовала его присутствие, тепло мягкой ткани, даже запах, которым был пропитан весь дом. Так она проявляла свою любовь к тому, кто не мог ответить ей взаимностью. Он не мог, потому что боялся. Пережитые потери постоянно ныли в области груди, словно незаживающие раны. Выходившая из-под контроля магия убийц демонов медленно овладевала его телом. Навязчивые мысли о том, что тьма в его сердце могла причинить Джувии вред, преследовали без конца и края. Эта прекрасная волшебница была достойна лучшего, но никак не его. И все же внутри разрасталось отравляющее чувство, когда Грей видел, с каким трепетом она обнимала игрушку. На ее месте мог лежать он, ощущая мягкость белой кожи Джувии, согреваясь теплом ее постели, утопая в ее безгранично искренней и чистой любви. Ему стоило только захотеть, на один вечер отключить голову и позволить своему сердцу тоже что-то чувствовать. Всего один вечер. Она будет крепко спать и ни о чем не узнает, а Грей проснется раньше и вернет свою чертову плюшевую копию на место. И даже если Джувия откроет глаза, он уложит ее обратно и прошепчет, что это всего лишь сон. В ее спальне было прохладно. Ледяной маг опустился на колени рядом с постелью, тихо сложил руки на простыни и вгляделся в лицо девушки. Локоны ее волос разметались по подушке, ресницы едва дрожали, намекая на то, что ей точно что-то снилось. Дыхание было ровным и почти неощутимым. Она особенно красивая, когда молчит. Лежащая рядом с подушкой игрушка перекочевала в руку Грея, а после опустилась на пол. Посидишь пока там, чтобы глаза мои тебя не видели, с легким раздражением думал маг, осторожно садясь на кровать. Он двигался медленно, стараясь не потревожить чужой сон, пусть и знал, что последние недели Локсар очень крепко спала. Так крепко, что его ночные погромы на кухне в попытке тихо заварить себе кофе никак не отзывались на напарнице. Эта ночь оказалась невообразимо спокойной и теплой. Рука волшебницы бережно опустилась на покрытый шрамами торс, лоб с щекочущей кожу челкой прижался к крепкому плечу. Грей никогда не чувствовал себя настолько подлым и вместе с тем бестревожным. Абсолютно никакого обмана. Разница лишь в том, что я живой и ее единственный, а тот мини-Грей — всего лишь плюшевая подделка. На рассвете он исчез, убедившись в том, что Джувия не проснулась. Она лежала к нему спиной, чуть свернувшись калачиком, слегка сжимала в кулаке одеяло и, как и прежде, равномерно дышала. Синие волосы в свете только встающего солнца показались Грею морскими волнами, расплывшимися по белой подушке. Его собственная постель впервые показалась холодной, а комната — слишком темной. Однако это была первая в жизни мага ночь, которую он хотел сохранить в своей памяти навечно.***
Это был конец весны, когда Джувия больше не могла сдерживаться. Она бросала косые взгляды на Грея, а он невозмутимо продолжал делать вид, что ни в чем не был виноват. Даже в том, что его собственная плюшевая копия уже вторую неделю каждую ночь проводила на холодном полу. — Грей-сама, Джувия приняла решение избавиться от вашей игрушки. Это заявление пустило ток по телу ледяного мага. Он недоуменно поднял на нее серые глаза и впился взглядом в серьезное лицо, которое не привык видеть. — Почему? — Потому что вы каждый раз ругаете ее, когда Джувия забывает ее убрать, — объяснила волшебница. — Но я ведь несерьёзно. Если она так тебе нравится, я больше не буду на нее реагировать. Грей-сама, вы никогда не признаетесь себе в том, что ревнуете Джувию к игрушке, подумала Локсар, сбавляя обороты. В ее голове уже существовал прекрасный план, как вывести напарника на чистую воду. Оставалось только дождаться очередной ночи. — Хорошо, Джувия не будет выносить ее из своей спальни. Она действовала как обычно: легла спать раньше Грея, не прикрыв за собой двери. Игрушка мирно лежала рядом, считая минуты до своего отправления в ссылку на холодный пол, где должна была провести часы до рассвета, пока ее оригинал спал в теплой кровати в объятиях хозяйки. Джувия узнала об этом несколько дней назад. Человек, привыкший засыпать в одиночестве, не мог не заметить изменения в своей постели, особенно такого резкого. Той ночью волшебница испуганно распахнула глаза и увидела умиротворенное лицо своего возлюбленного, на чье тело падал бледный свет луны. Через пару дней это вновь повторилось. Грей позволял обнимать себя, прижиматься к своему телу и просто лежать рядом. Все это напоминало самый волшебный сон, но Джувия чувствовала настоящее тепло, которое не могла передать ни одна магия. Его сердцебиение, его дыхание — Локсар с трудом могла закрыть глаза, боясь, что все это в одно мгновение могло закончиться. Эти ночи прервутся, и волшебница снова останется одна со своей неразделенной любовью. Джувия боялась засыпать, но каждую следующую ночь чувствовала Грея рядом с собой. Он опустился в кровать, словно она уже принадлежала ему, и закрыл глаза, позволяя себе успокоиться под тихое дыхание девушки. Если бы она избавилась от игрушки, сегодняшняя ночь больше никогда бы не повторилась. Какой ужас. Я благодарю свою же мини-копию, которую раньше хотел порвать и выбросить, думал Фуллбастер, чувствуя, как теплая рука напарницы привычно опустилась на торс. Затем ладошка проскользнула дальше, опускаясь на простынь у края кровати, на котором лежал маг. Движение рядом стало слишком шумным и вынудило Фуллбастера медленно открыть глаза. — Грей-сама, что вы делаете в постели Джувии? Эти синие глаза с длинными ресницами блеснули хитростью, прогоняя весь сон. Кончики синих волос щекотали грудь, губы изо всех сил сдерживали улыбку, стараясь сохранить невозмутимое лицо, на какое только была способна волшебница. Грей обреченно вздохнул. — Тебе, правда, нужны сейчас объяснения? — помедлив, ответил он. Локсар висела над его телом, приподнявшись на руках. Оправдываться было уже бесполезно. Маг догадался, что она знала о его приходах каждую ночь, но ждала нужного момента поймать с поличным. Я недооценил ее. Джувия внезапно смутилась, когда Грей продолжил неотрывно смотреть в ее глаза и ждать ответа на заданный им вопрос. Вдруг почувствовав себя крайне нелепо, нависая в такой позе над его полуобнаженным телом в одной постели, волшебница вернулась на свою половину кровати. О том, как поймать Грея-сама, Джувия подумала, а вот о том, что делать дальше — нет. Глупая, глупая Джувия! Она испуганно вздрогнула, когда лицо парня вновь появилось перед ее широко раскрытыми глазами. Он навис над ней, в точности копируя ее позу, и снова спросил: — Тебе все еще нужна та игрушка? — Нет, — растерянно пискнула Джувия, пропадая в глазах, которые в темноте ночи стали непроглядно черными. Она рвано выдохнула, прижимая одеяло к пышной груди, где торопливо билось сердце. — Джувии нужен только Грей-сама. «Каждый день с водной волшебницей: пособие по выживанию с ненормальными» изменилось на «Каждая ночь с водной волшебницей: пособие по сохранению хладнокровия», в котором в первом же пункте числилось единственное «невозможно». Когда Джувия облизнула губы, не скрывая своего волнения, Грей утратил необходимость в выдуманном пособии, посчитав себя полным идиотом. Ее губы совершенно очевидно оказались мягкими, а поцелуи невесомыми, словно маг, и правда, был всего лишь плюшевой игрушкой. Одна только мысль об этом вынудила его провести холодными пальцами по влажным губам, а после слегка прикусить сначала верхнюю, затем нижнюю. Джувия немного дрожала, несмело, но так нежно опустив теплые ладони на напряженную мужскую шею. Тонкие пальцы осторожно водили по коже, изучая прежде недоступные места. Так аккуратно, так робко, словно возлюбленный был сотворен из самого хрупкого льда. Грей разорвал поцелуй, долгий и более напористый, чуть отстраняясь, чтобы снова вглядеться в синие глаза. Всегда смелая в своих признаниях волшебница показалась ему испуганной от своих собственных движений. Она стыдливо отвела взгляд в сторону, вернув руки на свою грудь. — Посмотри на меня, — низким после долгого молчания голосом попросил Фуллбастер. — Джувия боится, — прошептала в ответ девушка, сильнее отвернув голову в сторону. — Чего? — Что это она виновата во всем. Грей наклонился, хватая ее взгляд своими глазами. Затем протянул руку, осторожно поворачивая лицом к себе, и убрал синие пряди в сторону. Подался вперед и снова поцеловал, пытаясь разогнать страхи и сомнения волшебницы. Он неторопливо стянул покрывало на другую часть постели, лишая Джувию возможности спрятаться за белой тканью. Красивые ноги быстро согнулись в коленях, прижав их друг к другу, а по бледной коже побежали мурашки от прохлады. Тонкая ночная рубашка совсем не согревала и липла к телу, обтягивая грудь, которая вздымалась от рваного дыхания. Грей положил ладонь на мягкую талию и прислушался к реакции волшебницы. Затем медленно провел рукой вниз, касаясь края рубашки, и еще чуть ниже, на бедро, мышцы которого отозвались одним резким сокращением. Джувия немного нервничала, но старалась скрыть это, пока тело самостоятельно реагировало на прикосновения. Глубокие поцелуи постепенно начали отвлекать от назойливых мыслей, позволяя рукам двигаться немного смелее, чем раньше. Маленькие ладони хаотично водили по коже шеи, изучая каждый сантиметр, затем неторопливо перешли на плечи. Пальцы обводили каждую ямку в области ключиц, каждую обтянутую кожей кость и каждую рельефную мышцу, и в голове представление об этом выглядело слишком красиво. Словно кистью, волшебница рисовала узоры, стараясь не касаться ногтями, чтобы не оставить даже маленькой царапины. Ее пальцы опустились ниже, невесомо касаясь груди, а после обвели контур знака гильдии. Медленно, словно рисовали заново, отчего Грей замер, опустив глаза. Ладонь переместилась на середину грудной клетки и остановилась там, ощущая вибрации сердцебиения. Джувия вздохнула, посмотрела магу в глаза. — У вас очень красивое сердце, — прошептала она. — Оно изуродовано, — так же тихо ответил Фуллбастер, с тяжестью отводя взгляд в сторону. Волшебница мягко обвила руками шею и подтянулась вверх: одна из ее ладоней опустилась на голову Грея, пальцы зарылись в черные волосы. Ее объятия были тёплыми и успокаивающими, а губы нежными, как лепестки. Джувия поцеловала висок, затем скулу, линию подбородка и горячий участок кожи на шее, где едва заметно тянулась вена. С каждым касанием волшебница обнажала свою любовь, делясь ею так трепетно, что дрожали ресницы. — У вас самое красивое сердце, которое Джувия только видела. Твое сердце намного красивее, подумал Грей, опуская девушку на постель. Он очертил пальцами линию талии, схватился за края рубашки и неторопливо начал расстегивать пуговицы снизу вверх. С каждым движением чуть выпуклый живот волшебницы волнительно поднимался и опускался, но она внимательно наблюдала за этим, изучая свое тело. На прикосновения в разных частях оно реагировало совершенно необычно: сокращались мышцы, дрожали пальцы, напрягались шея и живот. На щекотливый поцелуй между ребрами Джувия вздрогнула, а когда рубашка оказалась расстегнутой — сложила руки на груди, обнимая и пряча себя. — Откройся мне, — мягко произнес ледяной маг. Он взял одно худое запястье, затем второе и развел руки волшебницы в стороны. Она стыдливо зажмурилась, когда Грей нагнулся к ее телу и провел губами от солнечного сплетения до ключиц, целуя обтянутые белой кожей кости. Его широкие ладони опустились на обнаженную талию, слегка надавливая большими пальцами, прошлись вверх по ребрам. Джувия непроизвольно выгнулась в спине, давая возможность сильным рукам коснуться лопаток и вернуться обратно. Чуть шершавые губы сомкнулись на багровой бусине груди, вынуждая девушку дернуться и схватиться пальцами за густые черные волосы. — Грей-сама, это очень… Возбуждает, хотела ответить она, но смогла издать лишь едва слышный стон, которого ледяному магу с головой хватило, чтобы продолжить изучать дрожащее тело. Раз за разом волшебница сильнее сжимала пальцами локоны, глубоко вдыхала ртом воздух и непроизвольно шевелилась, когда сокращались ее мышцы от приятных щекотливых ощущений. Она позволила снять с себя рубашку и прижать свои руки к постели, чтобы не прикрыться ими снова. Грей наклонился к шее, покрывая горячую кожу влажными, но короткими поцелуями. От шумных выдохов над ухом парень постепенно терял разум, переставая узнавать себя. Он снова поцеловал ее — в этот раз слишком чувственно, а она ответила ему дрожью и смелостью. Давая себе больше возможностей, ведь Джувия так этого желала, волшебница обожгла горячим дыханием его шею, единожды провела мокрым языком — Грею окончательно сорвало крышу. Он выдохнул прямо в синие волосы, зарываясь в них носом и ощущая табун мурашек по спине. — Джувия, сделай так ещё раз. Низкий голос мага окрасился тихим стоном, когда девушка оставила второй влажный след, а после стиснула зубы на тонкой коже, чуть прикусывая ее. Сильные руки сжали круглые бедра до слабых красных отметин от пальцев, а после развели колени в стороны, сгибая их так, что те стали параллельны женскому телу. Локсар сжалась, обняла Фуллбастера и прислонилась своей грудью к его, торопливо выдыхая. Волшебница позвала его по имени, когда Грей вновь смял кожу на бедрах, затем провел ладонью с внутренней стороны, зацепив пальцем резинку белья. Джувия снова зажмурилась, пряча лицо в ладонях, и чувствовала себя слишком грязной. Ее промокшее белье и влажное пятно на простыне казались ей до отвращения постыдными, особенно в тот момент, когда возлюбленный так на нее смотрел. Взглядом, полным тягучего желания. Она отказывалась открывать глаза, но чутко реагировала на каждые прикосновения и звук, когда холодные пальцы сначала невесомо, а после более настойчиво собирали на подушечках вязкую влагу. Джувия снова будто провалилась в сон, посчитав эту ночь абсолютно нереальной. Такого просто не могло произойти. Волшебница с трудом отняла руки от лица, опустила стыдливый взгляд на Грея по его тихой просьбе и встретилась с покрасневшими губами в успокаивающем поцелуе. Ледяной маг медленно вошел, придерживая руками мягкие бедра. Со следующим влажным толчком Джувия растворилась в своих чувствах, не в силах это сдерживать. Ее тихие стоны становились мелодичнее, хотя волшебница давно перестала узнавать свой голос, а тело выгибалось навстречу ласкающим губам и рукам, что трепетно изучали каждую клеточку тела. Синие глаза встретились с серыми, почти черными в ночи, и больше не разрывали контакта. В глазах Грея плясали демоны; в ее собственных, наверняка, отражалось грязное и похотливое желание. Настолько чуждое ей самой, что Джувия просто потерялась, идя у него на поводу. Оно растекалось по венам горячим металлом, сковывало грудную клетку, перехватывало дыхание и кричало от удовольствия. Словно ведомое демонической силой, ее тело содрогнулось, замерев во времени в состоянии короткой вспышки. Так ярко и чувственно, мешая горлу равномерно вдыхать искрящийся воздух. Комната потеряла очертания, глаза Грея потерялись вместе с ней. — Грей-сама… Голос был охрипшим и не принадлежащим волшебнице, но ее высохшие губы, словно мантру, повторяли одно единственное имя до грубого поцелуя, которым ледяной маг закончил эту ночь. Разглядывая помутневшими глазами окрашенное ночными тенями тело, красивое, белое и полностью принадлежащее ему, Грей укрыл его покрывалом, опасаясь холода. Рука коснулась мягких синих волос, расчесывая пальцами запутавшиеся пряди, а после была поймана теплой ладонью Джувии. Уставшее, покрасневшее от осознания произошедшего лицо волшебницы озарила улыбка. — Грей-сама, — на выдохе произнесла девушка, — признайтесь, что вы приревновали Джувию к игрушке. Фуллбастер вдруг осознал, что его маленькая плюшевая копия, будучи виновницей этой и всех предыдущих ночей, одиноко лежала на холодных досках. — Она видела слишком много. Теперь от нее надо избавиться.***