Неспящие

      Город Читта делла Магиа не был столь же величественным и красивым, каким было его название. И с магией он не имел ничего общего. Совсем небольшой, не выделявшийся ни памятниками древности, ни модными отелями, ни даже страшной кровавой легендой.       Блум казалось, что ничего, кроме этого города, она в своей жизни не видела. Разве что на картинках в учебнике истории. Девушка наклонилась над книгой, вполуха слушая лекцию учителя. Вот Триумфальная арка, вот Нотр-Дам де Пари через несколько страниц. Интересно, в жизни они такие же красивые как на фото?       Впрочем, как подумала Блум, она немного соврала, когда говорила, что никаких легенд, связанных с Читта делла Магиа, нет. Их учитель истории Даркар считал, что где-то здесь проезжали в своë время массоны или кто они там и спрятали четыре части клада. Однако никто особенно не верил, и все попытки докопаться (и в прямом, и в переносном смысле) до правды заканчивались неудачей. – А вы сами-то хоть раз видели эту Триумфальную арку? – раздался голос с последнего ряда. Все обернулись на источник звука. То была Стелла, которая, как это заведено в любом сериале или фильме про школу, гордо носила неофициальный титул королевы. Не только благодаря модельной внешности и симпатичному чуть загорелому лицу с большими будто бы жëлтыми глазами, так подходившими к светло-русым волосам, но и яркому, насколько это прилагательное вообще подходило, характеру. Она могла в один момент превратить в драму любую мелочь, распространяла слухи и говорила всë, что придёт в голову, тогда, когда сама этого хотела. Вот и сейчас все ученики в удивлении уставились на Стеллу, ведь никто бы и ни подумал задать подобный вопрос учителю, да ещё и настолько уничижительным тоном, точно он был хилым ботаником-задротом, говорившим о первом сексе. – Не доводилось, – ответил Даркар задумчиво и притих на минуту, словно этот вопрос требовал детального размышления. – Тогда зачем нам о ней знать, если большинство всë равно никогда еë не увидит? – Это было оскорбление? – сидевшая рядом Сторми обычно быстро теряла контроль и сейчас, судя по сдвинутым к переносице бровям и сжатым кулакам, готова была ударить. Кличка у неë была Буря благодаря синим кудрявым вечно торчащим волосам, напоминавшим тучу, и взрывному характеру. – Считай как хочешь, – спокойно парировала Стелла и демонстративно отвернулась, хмыкнув. – Думаешь, если у других нет богатого папочки, им ничего в жизни не светит? У тебя ведь это единственное достижение. – Кхм-кхм, – Даркар покашливанием напомнил о себе. – О богатых отцах поговорите в коридоре. Вон из класса.       Стелла и Сторми быстро собрали вещи и, не пытаясь извиниться за сорванный урок, вышли вон, прожигая друг друга взглядами, не обещавшими ничего хорошего. Должно быть, в ближайшее время эта история выльется во что-то интересное, что можно будет обсуждать всю неделю.       Даркар только вернулся к несчастной арке, с которой всë началось, как прозвенел звонок. – На этом наш урок окончен. Надеюсь увидеть вас послезавтра. Не забудьте подготовить доклады о Наполеоне, – учитель сложил листы с лекцией в аккуратную стопку на столе и положил в один из ящиков. Тут ученики оживились и принялись бодро собирать вещи. Послышались громкие голоса, шорох и стук упавших книг. Блум поспешила выйти прочь, думая незаметно смешаться с толпой в коридоре, но не тут-то было. – Ты домой? – Флора нагнала девушку, на ходу засовывая учебник в рюкзак. – Мм, не думаю. Я хочу увидеться с Айси. А ты? – А я в парк. Помнишь, я рассказывала про того парня, которого видела там пару раз? Ну он ещё птиц рисовал. Так вот, это Гелия, и он предложил мне встретиться сегодня, – судя по восторженному голосу Флоры, этой встрече она была рада. Блум, наверное, стоило поддержать подругу, но еë в тот момент занимали другие мысли. Впрочем, Флора даже не заметила и продолжила говорить, обращаясь уже к самой себе. – А он ничего, скажи? Высокий такой, улыбка у него красивая. – Ага, – подтвердила Блум, которая этого Гелию в глаза не видела или, по крайней мере, просто не знала, кто из высоких красивых парней зовëтся Гелия. – Вот видишь. Поэтому пожелай мне удачи.       Флора и сама была довольно милой. В том плане, что у многих она вызывала желание срочно еë обнять или потискать за щëки. То ли дело было в высоком голосе, то ли в ещё почти детском лице с большими глазами, мягкими чертами и вздëрнутым маленьким носом, то ли во всëм облике в целом, излучавшем непосредственность и доброту. С ней хотелось дружить, и Блум стала одной из тех, кто поддался этому желанию. Гелия, видимо, тоже. – Удачи, подруга. Познакомишь как-нибудь с этим эталоном красоты? – Обязательно. Ты моя подруга, и я не могу не рассказывать тебе о том, что у меня происходит.       К тому времени девушки уже вышли из школы по одинаковым широким белым коридорам с большими окнами, сквозь которые било майское солнце. Позади остались толпы учеников, гул сотен голосов, сливающихся в один единый, и запах пиццы из буфета. Это, пожалуй, то, что всегда будет ассоциироваться со школой. – Тебе не кажется, – продолжила Флора, когда тема с Гелией исчерпала себя, – что Сторми переборщила? Она при всех сказала, что у Стеллы нет талантов и достижений в жизни. Это было обидно, скажи?       Блум задумалась. Будучи очень эмпатичной, она не могла не поставить себя на место Стеллы, как и на место Сторми. Обидно было с двух сторон. – И Стелла была неправа со своими намëками, и Сторми. Я хотела о другом спросить, – Блум не знала, как разговор дошëл до такого, но, вздохнув, продолжила, поняв, что назад пути нет. – Ты помнишь, чтобы кто-нибудь когда-нибудь выезжал из этого города? Или кто-то приезжал? Кого ни спроси, все здесь родились. Я раньше не задумывалась об этом, но сейчас это кажется странным. – Наш город ничем не известен, он не большой, не старый, проще говоря, никому нет смысла сюда приезжать. – Да, – Блум неуверенно кивнула, – есть в этом что-то.       Определëнно, в этом что-то было. Читта делла Магиа никому нафиг не сдался и держался на волоске от смерти. Но что-то во всëм этом не давало покоя.       Дальше Блум и не помнила, о чëм они говорили. Опять о какой-то ерунде, лишь бы занять время. У кованых ворот в парк Флора остановилась, а Блум пошла дальше одна.       Широкая, ныне ещё пустая дорога вела мимо многоэтажных домов, похожих друг на друга, спроектированных по единому, не самому красивому плану. Индивидуальности придавали разве что цветы на балконах, ярким пятном выделявшиеся на фоне бело-серых стен. Погода бы радовала, если б не было слишком душно. Должно быть, думала Блум, жители выйдут гулять ближе к вечеру, когда жара немного спадëт. Девушка шла, особенно не замечая ничего и никого вокруг, ни вывесок кофеен, ни витрин магазинов на первых этажах, устало провожая взглядом немногочисленные автомобили. Поэтому она удивилась, едва не столкнувшись с тремя старыми женщинами, похожими друг на друга. Все они были седыми, их длинные прямые волосы находились в беспорядке, а их желтоватые худые лица с тонкой кожей испещрены морщинами. Наверное, женщинам было гораздо больше семидесяти. Они дружно посмотрели на Блум так пристально, словно хотели запомнить каждую малейшую черту еë лица, и заулыбались, демонстрируя отсутствие нескольких зубов. Блум поëжилась. Взгляды незнакомок были не самыми приятными, от них поползли по коже мурашки. – Что? – подумалось Блум, но она промолчала. Женщины прошли мимо, и с ними ушëл безосновательный страх. Блум покрутила пальцем у виска и продолжила путь к озеру, где договорилась встретиться с Айси.       Озеро располагалось в черте города, сразу за сектором частных домов, жавшихся скромно к краям широкой дороги. Блум быстро прошла его, чувствуя подступавшую усталость в ногах, но стараясь еë игнорировать. Дальше дорога полого спускалась к небольшому озеру, скрытому поначалу за высокой травой и камышами. На единственной скамейке сидела Айси. Услышав шорох, она обернулась к Блум и предложила сесть рядом. – Мне это озеро больше нравилось покрытым льдом, – сказала Айси. – Сейчас оно больше болото напоминает. – Есть такое, да. Я люблю смотреть, как ты катаешься на коньках, – Блум улыбнулась. – В отличие от зимы. Зиму я терпеть не могу, там холод. – Лучше уж холод, чем эта духота.       Блум усмехнулась. – Для тебя так. Слушай, я тут, пока шла, встретила трëх старых таких женщин, уже седых, видимо, тройняшек. Они так странно посмотрели на меня. Ты никогда их раньше не видела?       Айси задумалась на минуту, потом ответила: – Клянусь, нет. Тройняшек нечасто встретишь, так что я бы запомнила. Наверное, они приезжие. – В том-то и дело. У нас в городе с тысячу человек живёт или три, я не знаю. Не так уж много, мы уже все друг друга знаем. И никого нового. Никто не приезжает, не уезжает. – Как будто отсюда есть выход, – с сарказмом в голосе заметила Айси. – Ладно, давай не будем о грустном, – Блум вздохнула и придвинулась ближе. – Мы же не за этим здесь. Ты с кем на бал пойдëшь? – Зачем туда с кем-то идти? Можно же самой, – Айси коснулась пальцев подруги как бы невзначай, и Блум словно током прошибло. Как это было хорошо. Касания холодных пальцев Айси были, пожалуй, особенными. Волнующими. Блум, смутившись, отвела взгляд. – Я думала, может ты захочешь со мной. – С тобой? – словно желая поиздеваться, Айси сказала это медленно, растягивая слова. – Тут нужно подумать. А ты не хочешь разве с каким-нибудь принцем пойти? С Брэндоном или Ривеном. – Ривен уже Стеллы, да и не принц он никакой. Принцы же джентльмены, все такие "здравствуйте, мсье" и всë такое. Ривен из разряда "йоу, гайс, будем бухать". – Ну раз тебе не с кем идти, то я не смогу отказать, – чëрт возьми, как она улыбалась. Обаятельно и коварно, словно злодей из фильма. Хотелось бы впи... Нет! Блум поймала себя на том, что слишком пристально пялилась на тонкие губы Айси. Так и спалиться можно. Блум тряхнула головой. – Отлично. Я... ммм... рада. Правда. – Да? Действительно рада? – Не представляешь как.       Айси приблизилась к лицу Блум, и та почти смогла уловить еë дыхание. Затем коснулась щеки. – У тебя тут царапина? – А... Разве?       Блум неловко улыбнулась. С Айси было хорошо говорить, но в такие моменты кровь приливала к щекам. Так странно. Одновременно уютно и нет.       Айси отвернулась в сторону спокойной глади озера. Вокруг на время стало так тихо, что Блум могла слышать, как шумел камыш. Никто вокруг не кричал, не спорил и не ггалдел Лишь природа шепталась о своëм, только кто ж еë поймëт. Молчать с Айси тоже было хорошо. Так хорошо, что уходить не хотелось.       И даже после таких встреч Блум чувствовала странную лëгкость на душе. Она шла быстро, чуть не вприпрыжку, не разбирая дороги. И даже усталости не чувствовала. Вся дорога прошла незамеченной до самого дома, одного из тех частных, что стояли у озера.       Блум зашла за высокие кирпичные ворота, мимо кусочка Японии дома – сада бонсай – к крыльцу. Забралась по ступенькам к двери и, открыв, крикнула: – Мам, я дома.       Никто не ответил из глубины широкого коридора. Блум принюхалась. Пахло домашней пиццей, которую мама обычно готовила по пятницам, желая порадовать семью. С самого детства Блум запомнила, что запах домашней пиццы – это пятница. Та самая ассоциация, которую так просто было не разорвать. Девушка аккуратно сняла обувь и босыми ногами вступила в белый тëплый ковëр, нагревшийся от солнечных лучей, проходящих сквозь окно в конце коридора.       Марион, как и ожидалось, стояла у плиты в наушниках, вполголоса напевая какую-то песню, популярную в годы еë молодости. Свои рыжие волосы она собрала в пучок и, напялив фартук, принялась за еженедельный ритуал. Мама у Блум была красивая. На еë широком приветливом лице с большими зелëными глазами не было ещё ни морщин, ни иных признаков старости. – А, Блум, я не услышала, как ты зашла, – Марион вынула наушник из уха, и оттуда полилось что-то вроде "You my heart, you my soul". – Когда пицца будет готова? – Ещё минут десять. Но есть еë мы будем все вместе.       Папа и Дафна обычно приходили в пятницу пораньше. Они тоже, видимо, начинали вспоминать ближе к вечеру о пицце и не могли дождаться попробовать еë. – А с чем сегодня пицца? – продолжила допрашивать мать Блум, усевшись за стол, грязный от пятен соуса и рассола и упаковок колбасы и сыра. – С двойной порцией сыра, колбасой, митболами и огурчиками.       Звучало вкусно. Блум, не евшая весь школьный день ничего, кроме снэков из буфета, сглотнула. Ожидание казалось настоящей мукой. – Мам, а ты родилась здесь? А папа? Он тоже отсюда?       Марион обернулась и удивлëнно подняла бровь: – Почему ты спрашиваешь? – Да просто интересно. Я тут задумалась, нет ли у нас в городе приезжих. И как вообще город появился тоже. – Я здесь всю жизнь живу, папа тоже. А историю города можешь узнать в библиотеке. Лично я мало что знаю. И давно ты от сказок о феях перешла к истории?       Блум неловко улыбнулась, почесав затылок: – Сегодня. Нам Даркар рассказывал о Париже, у него очень интересная история.       Марион этот ответ не удовлетворил. Она нахмурилась, открыла рот, желая что-то сказать, но тут же закрыла его и повернулась к плите. – Блум, не забивай голову. Ты ещё увидишь этот Париж. А что касается нашего города, он не такой древний и интересный.       Блум вздохнула. Наверное, следовало бы завтра сходить в библиотеку. Ну а сегодня можно было и отдохнуть от потока информации.       Минуты тянулись как часы. Марион вынула пиццу с тонкими бортиками, щедро начинëнную колбасой и сыром, и поставила на стол. – Блум, не трогай пока, – Марион даже не обернулась, а Блум стыдливо убрала руку. Но пицца так манила своим видом и запахом. Хотелось запихнуть еë в рот горячей и медленно, смакуя каждый кусочек, жевать.       В этот раз судьба не стала долго издеваться. Вскоре действительно пришли с работы Орител и Дафна, возвестив о себе громким криком: – Быстрее! Пицца остынет! – и побросав обувь, скорее побежали мыть руки, шутливо толкаясь и смеясь.       И вот пару минут спустя вся семья уже сидела за столом, наслаждаясь пиццей, овощным салатом и апельсиновым соком. Дафна, не в силах долго держать язык за зубами, рассказывала, что на работе происходило. Она честно трудилась официантом в кафе "Домино", принадлежавшем Орителу, и ей нравилось. Дафна говорила, что не хотела бы расти в карьере ни самостоятельно, ни с помощью отца, который бы всë равно сказал что-то вроде "На мою помощь в этом не расчитывай". Остальная часть семьи молча слушала вполуха. – А как у тебя дела в школе, Блум? – наконец, спросила Дафна. – Да как обычно. У меня нет таких историй как у тебя. Разве что Стелла и Сторми опять чуть урок не сорвали. – Известная тема.       После ужина сил не оставалось даже на просмотр телевизора, и Блум, сообщив всем о своëм намерении, поднялась по узкой лестнице на второй этаж, где располагались все комнаты. Зайдя в свою, даже не включая свет и привычно не открывая книгу о феях, которую давно хотела дочитать, рухнула на большой диван, заменявший кровать. Голоса семьи внизу вскоре потонули в полудрëме, тягучей и вязкой. Буквально спустя пару минут Блум заснула и сразу же оказалась в чужой комнате в розово-зелëных тонах с маленькой кроватью в углу и шкафом у стены. Незнакомая русоволосая загорелая женщина, которую девушка непонятно почему называла матерью, разбудив, вышла. Действия, не успевая завершиться, сменялись. Блум узнала, что у неë сегодня день рождения, и ей подарили велосипед. Не особенно обрадовавшись, она покатила по дороге, попала в парк, а дальше. Вот дальше было немного странно. В парке, в тот момент пустом, за деревьями стояли Стелла и толстый жëлтый великан в коричневой одежде напротив. Напряжение уже ощущалось в воздухе, вот-вот начнëтся что-то нехорошее. Блум чувствовала это, была в этом уверена так точно, словно уже видела подобную картину прежде. Стелла была странно одета в блестящую жëлтую одежду и держала в руках скипетр с навершением в виде солнца. Внезапно она обернулась, и Блум застыла. Стелла определëнно видела еë.       Великан выпустил бордового цвета маленьких монстров, похожих на жуков или тараканов, и Стелла, напрягшись, взмахнула посохом. Раз – и несколько монстров откинуло подальше. Несколько, оправившись, заметили Блум и побежали к ней, утопая в высокой траве. – Нет, – Блум вытянула руку и сотворила барьер. И проснулась. Руку немного жгло и пахло чем-то палëным. Девушка откинула одеяло и увидела, что в простыне была немалых размеров дыра. Чëрные от копоти края еë были опалены.