Autumn

      Джеймс куда-то выбрался впервые за долгое время, он счастлив. Привычная для осени паршивая погода совсем не вызывала желания находиться на улице, но сегодня выдался хороший, пасмурный, но не дождливый день. Хотелось насладиться осенней красотой хотя бы раз, пока листья не опали, а леса и парки всё ещё сияют оранжевыми и жёлтыми красками.       Они шли под огромными старыми деревьями и говорили о том, что на день рождения Кёрка было бы здорово взять выходной. Они хотели отметить его вместе, вдвоём. Дома, что бы никто не мешал, только они.       Кёрку на голову упал яркий лист. Он убрал его и тихо хихикнул, отпуская дальше лететь по ветру. Джеймс любовался им и совсем не скрывал этого, он был для него как любимая книга, которую хотелось перечитывать снова и снова. Но читать — не его, поэтому Кёрк был песней. Самой красивой, душевной и любимой, которая всегда стоит на повторе и никогда не надоест, сколько не слушай.       Хэтфилд начал думать, какой Кёрк был бы песней. Учитывая его характер, он был бы классическим инструментальным произведением, длинною чуть больше пяти минут, которое настолько тронуло за душу, что пять минут прослушивания превратились бы в двадцать, тридцать, сорок...       Он выглядит мило. В такие моменты особенно. Джеймс снова разглядывает его странный колючий шарф в клеточку, который, по его мнению, просто отвратителен, но Кёрк даже в нём выглядит привлекательно. В глазах Джеймса он всегда такой. Милый маленький мальчик, вечно говорящий про комиксы и гитары. Какой же он ребёнок в душе. Порой Хэтфилд даже завидует ему, что не может относиться ко всему проще, как он.       Стоит Джеймсу вернуться в реальность, как он снова видит перед собой Кёрка, который собирает оранжевые и жёлтые листья, чередуя через один, в своеобразный букет. Сколько Джеймс его знает, всё не может понять, откуда в нём столько энергии.       — Это тебе, — Он протягивает то, что собрал Джеймсу и слегка улыбается.       — А... — Джеймс чувствует себя неловко от того, что краснеет, — Спасибо, малыш.       Они идут дальше. Кёрк просит посмотреть ужастик по приходу домой. У Джеймса нет выбора, он соглашается, готовясь к тому, что это может быть действительно плохой фильм. Но рядом будет хороший человек, и это всё компенсирует. Тем не менее, Джеймс в предвкушении хорошего вечера. Он знает, что они снова лягут вместе, будут пить чай и смотреть очередной фильм. Кёрк будет комментировать почти каждый момент и не понимать, почему Джеймс смеётся. А смеётся он вовсе и не над фильмом. Потом они лягут спать, и всю ночь непослушные кудряшки Кёрка будут щекотать ему лицо.       Хэмметту на голову снова падают два листочка. Джеймс находит это немного милым, но всё же смахивает их рукой, которую позже кладёт в карман, а вторую переплетает с пальцами Кёрка. Он снова предаётся мыслям.       На утро Джеймс снова проснется как минимум на час позже. От того, что Кёрк читает комикс вслух. Поняв, что его заметили, он начнёт рассказывать Джеймсу о событиях, происходящих в нём. Ему никогда не было интересно, но он снова послушает, ведь Хэмметт слишком завороженно и увлечённо об этом рассказывает. Словно ребёнок о новогоднем подарке. Затем Кёрк пойдёт делать завтрак, он никогда не был против. Снова. Эта рутина кажется до ужаса родной и даже согревающей. Для счастья больше ничего не нужно.       Джеймса снова выдёргивает из размышлений Кёрк, который бросил ему за шиворот упавший с дерева листочек и смеётся. Джеймс не может злиться и смеётся в ответ, хлопая его по плечу. Кёрк начинает слишком много говорить об ужасах, и Хэтфилд решает, что в таком случае им пора домой, что бы он, наконец, посмотрел свой фильм и успокоился.