«Неизвестная француженка украла сердце почти женатого героя войны».
Статью, что занимала добрую половину страницы под колдографией, Тесеус даже не стал читать. Он поднял осторожный взгляд на Литу, но по ее лицу невозможно было понять, что она сейчас думает. Эта женщина всегда умела искусно владеть эмоциями — так, как Скамандеру было не под силу. — Слушай, это же полнейшая чушь… — начал Тесеус, вглядываясь в спокойные темные глаза. Это спокойствие могло означать буквально все что угодно. — Разумеется, Тесеус, — наконец ответила Лита и сделала маленький глоток из чашки. — Я прекрасно знаю, как работает пресса. Если ты помнишь, в прошлом эти бессовестные репортеры с завидным постоянством проходились по мне. — Она устало улыбнулась. — То мой отец лишит меня состояния, если я выйду замуж за тебя, то цвет моих туфель не сочетается с платьем, а уж про безвкусную модель шляпки из прошлой коллекции мадам Делакур даже вспоминать смешно. — Шляпка и правда была ужасной, — признался Тесеус, и его губы дрогнули в улыбке. — Даже Ньют сказал, что она имела цвет помета авгурея. — Много вы понимаете! — возмутилась Лита. — Особенно Ньют: его заинтересует мода только в случае, если кожу драморога решат использовать для создания плащей или сапог. Тесеус искренне рассмеялся, чувствуя предательское облегчение, как будто он и впрямь был виноват, но по счастливой случайности сумел избежать моральной расправы. — К тому же ты не поступил бы со мной так подло, — уже серьезно продолжила Лита, высверливая в его лице огромную воронку. — Да и Равенне ты интересен не больше, чем госпоже Пруэтт чувство такта. Лицо Тесеуса вытянулось от удивления. — Поболтала с Росс от силы час и решила, что знаешь ее? — Порой этого бывает достаточно, — туманно ответила Лестрейндж. — Равенна очень порядочная девушка с большим сердцем. В наше время таких людей днем с огнем не сыщешь. — Если всю жизнь вертеться среди змей, то так и есть, — шутливо произнес Тесеус. Он считал так же, но говорить с Литой о Равенне Росс — женщине, которую на всю магическую Британию нарекли его возлюбленной, — совершенно не хотелось. Где-то в глубине души он знал, чувствовал, что в Росс есть что-то особенное, похожее на льющийся по венам свет, сияющий сквозь кожу. И этот свет мог оказаться как благословением Мерлина, так и проклятием Морганы. — Пороки магической аристократии Лондона и впрямь внушают страх, — согласилась Лита, задумчиво побарабанив ногтями по столу. — И раскрытое дело Кровавого Зельевара лишь подтверждает мои слова. Не думала, что в этом так или иначе окажутся замешаны столько людей. Тесеус мрачно кивнул. Клубок из чужих интриг развязывался неохотно. Раскапывая сокрытые от посторонних глаз грехи, он натыкался лишь на гниль и разложение всех моральных ценностей, которые были для него нерушимы. — Перед Авроратом мне нужно заскочить в Департаменты магического транспорта и международного сотрудничества за порт-ключами в Америку, — сообщил Тесеус, одним глотком допивая остатки горького кофе. — Ты подумала, поедешь ли со мной? — Все произошло слишком спонтанно, Тесеус, — с тяжелым вздохом ответила Лита. — Да и зачем мне ехать, если это рабочая поездка? — В первую очередь я еду, чтобы поздравить Каспиана и Рене с рождением сына, а также стать его крестным, — запротестовал Тесеус. — Рабочие дела займут день или два, не больше. — И чем мне заниматься этот день или два? — усмехнулась Лестрейндж. — Не хочу всю жизнь быть бестолковым приложением к бравому аврору при исполнении. — Не передергивай, Лита, — холодно ответил он. — Фоксглавы — чудесные и гостеприимные люди. Отправитесь с Рене на шопинг, узнаешь, что сейчас носят американки. Лита издала язвительный смешок и взмахом палочки отправила грязные чашки в раковину. Через секунду из крана полилась вода, а щетка принялась самостоятельно намывать посуду до блеска. — Ты прекрасно знаешь, что Рене Фоксглав не интересны такие вещи. Она добрая и приятная женщина, но мне не место в этой поездке, — безапелляционно заявила девушка. — К тому же у меня уже есть планы на ближайший уикэнд. — Планы? — Скамандер в изумлении вскинул брови. — Позволь узнать, что они из себя представляют? — Все выходные я проведу в сиротском приюте, — ответила она и поджала губы, услышав мужской смешок. — Что смешного? — Ты решила стать Сестрой Милосердия? — К твоему сведению, Тесеус, у этих несчастных детей нет ни родителей, ни любви, ни заботы, ни магии — они одни в этом жестоком мире, — строго ответила Лита. — Уже несколько лет я помогаю приюту Вула финансово, но деньги — это просто попытка убедить всех в своей добродетели. Детям не важно, что обветшалые стены в их комнатах заново покрасят и залатают дыры в кровле. Это же не важно и воспитателям, у которых попросту не хватает рук, времени и сил на каждого воспитанника. — Что это на тебя нашло? — серьезно спросил Тесеус. Его брови озадаченно сдвинулись к переносице. — Хочу отыскать свое место в этой жизни. — Лита поднялась и, разгладив заломы на строгой черной юбке, надела элегантную шляпку. — Много лет я была лишь дочерью Корвуса Лестрейнджа, теперь — невеста героя войны и кавалера Ордена Мерлина… Пришло время стать собой. — Не уверен, что до конца понимаю тебя, но, если все это сделает тебя счастливее… — Он неопределенно развел руки в стороны, подводя под разговором закономерную черту. Лита нежно улыбнулась и провела пальцами по его щеке. Тесеус подался навстречу трепетным касаниям и довольно зажмурился. — Желаю отличной поездки. Поздравь от меня Рене и Каспиана, — проговорила она и уже на пороге обернулась: — И передавай привет Равенне; пусть по возвращении из Штатов заглядывает к нам на ужин. Дверь за ней закрылась, а Тесеус так и остался стоять на месте, прислонившись бедром к кухонному столу и пребывая в смятении. Лита, которую он знал, была подвержена ревности — чаще всего беспочвенной — из-за любого безразличия к своей персоне, но Лита, которая только что вышла из его квартиры, проявила лишь смирение и… равнодушие. Сотканная из сплошных недосказанностей и противоречий, она и манила, и отталкивала от себя. И Тесеус уже не понимал, как ему балансировать где-то между.***
В Департаменте международного магического сотрудничества Тесеус провел больше времени, чем рассчитывал, ожидая официальное разрешение на командировку и въезд на территорию Соединенных Штатов Америки. Забрав их и для себя, и для Равенны, он отправился в Департамент магического транспорта и убил еще три четверти часа на получение необходимых для быстрого и безопасного перемещения порт-ключей. Таким образом, в Аврорате он появился около полудня и первым делом заварил себе нормальный кофе, а не ту крепкую бурду, которую привыкла пить Лита. Сделав первый маленький глоток, Тесеус облегченно выдохнул, ощущая, будто жизненная энергия заструилась по венам. — Я уже решила, что ты взял выходной, — насмешливо произнесла Равенна, стоило ему войти в кабинет. Он усмехнулся и бросил ей на стол перо, обернутое бежевым платком. — Что это? — Я оформлял нам командировку и порт-ключи, так что завтра будь готова к десяти. Равенна задумчиво прикусила губу, осматривая рабочие документы, разложенные в удобном ей порядке. — Сегодня будет очень длинный день. — Тогда не будем терять время, — справедливо заключил Тесеус, направившись к выходу. — Есть что-то новое? — Да, Аннабель Нотт поймали при попытке незаконного пересечения границы трансгрессии, и она уже все утро чахнет в допросной. — Равенна резво вскочила с места и, набросив на плечи незаменимую куртку, ринулась вслед за ним. — Я не стала начинать без тебя. — Обычно таким, как она, ожидание идет на пользу. Вчера я допросил Эдварда Нотта и Исандру Гринграсс, так что кое-какое понимание у нас будет. — Что ты сделал? — возмутилась Равенна, схватив его за локоть. — Ты опросил их без меня? — Я заскочил в Аврорат за документами — хотел написать отчет для Фоули, — а тут как раз этих и привели патрульные. Равенна сузила глаза, оценивая, насколько правдоподобно звучат его слова, а затем усмехнулась: — Лжец. Тесеус раздосадованно цыкнул и поднял руки: — Ладно, тогда с меня… — Что? — перебила его Росс, ехидно улыбаясь. — С тебя уже и так джин. Хотя я не буду против, если аврор Скамандер будет должен мне любое желание. — Полагаю, на твою милость мне рассчитывать не стоит? — Точно нет, — хохотнула Равенна, пихнув его плечом. — И что ты узнал от Гринграсс и Нотта? — Исандра клянется, что не знала о планах своей подруги, но призналась, что была в курсе ее тайной любовной связи с Тедом. — Мы ей верим? — Гретель упорно молчит, так что будем копать, — пожал плечами Тесеус. — Гринграссы уже наняли для доченьки адвоката, но я думаю, она не лжет. — Посмотрим, что скажет Аннабель, — хмыкнула Росс. — Она, конечно, ненадежный источник, но мы можем попробовать раскрутить ее на разрешение использовать сыворотку правды. — И почему мы не можем использовать ее на преступнике без разрешения? — возмутилась Равенна, забавно сморщив нос. — Можем, но ты же знаешь процедуру: сначала нужно подать официальный запрос в Визенгамот, и только после одобрения сверху нам необязательно соблюдать права подсудимого. Равенна выдохнула сквозь зубы и издала звук, похожий на рык рассерженной кошки. Ее страшно злили бюрократические проволочки и зависимость от снисхождения верховной судейской коллегии в вопросах ограничения прав лиц, подтвержденно совершивших преступное действие. — С Эдвардом все сложнее, — продолжил Тесеус, почесав макушку. — Его адвокат заявился спустя двадцать минут и запретил ему отвечать на любые вопросы, кажущиеся тому провокационными. Исходя из этого, мне не удалось выяснить, знал ли Нотт про преступные махинации Монтегю. — А что говорит твоя интуиция? Тесеус закусил щеку, бросив на напарницу задумчивый взгляд. — Думаю, доподлинно ему не был известен род деятельности Говарда, но он мог догадываться, ведь не просто так предлагал заключить союз, объединив свои деньги с его талантом к зельеварению. Равенна мрачно выдохнула. — Значит, мы имеем злодейку Аннабель и несчастную жертву в лице Эдварда Нотта. Негусто. — О, Нотт так искренне завывал о своем бедном сердце, которое было так вероломно предано обыкновенной аферисткой с красивой мордашкой, ты бы видела это сопливое представление! — Тесеус в отвращении скривился. — Как будто не он совал нос в твое декольте. Росс насмешливо фыркнула. — Технически это было декольте Литы. — Он бы и в твое его непременно сунул, не обольщайся. — И остался бы без носа, — хохотнула Равенна. — Ты только представь: лысый и без носа! Что может быть хуже? Все веселье и легкость улетучились в один миг, когда взгляд остановился на ухмыляющейся роже Лукаса Маклаггена с газетой в руках. Он поднял на Равенну глаза, и его гадливая улыбка сделалась еще шире. Росс устало вздохнула, уже смирившись с тем, как быстро «Пророк» подхватил скандальную статью своего гламурного коллеги по цеху и выдал еще более омерзительную. Ее Равенна читала за утренним кофе и именно оттуда узнала, что, оказывается, с завидным упорством пытается увести Тесеуса Скамандера прямо из-под носа его невесты. Тони Скитер, который, по всей видимости, теперь пишет и для «Ежедневного Пророка», предположил, что грядущий брак с Лестрейндж для Тесеуса не более чем прибыльная инвестиция в собственное будущее и почетный статус. Равенна же предстала перед читателями в качестве не самой благонравной персоны, впрочем, как и любая женщина в глазах типичного мизогиниста. Тем временем Лукас пружинящими шагами двигался им наперерез и сиял, словно новенький галлеон. Он замер аккурат перед ними и раскрыл во весь разворот обличительную статью с той самой колдографией, от которой Равенна краснела сильнее, чем когда в четырнадцать лет с ней смеха ради поздоровался красавчик-выпускник. — Привет, голубки, — осклабился Лукас и окинул напарников насмешливо-снисходительным взглядом. — Что, Скамандер, все же повелся на эту вертихвостку? Тесеус мгновенно помрачнел. Он с такой силой сжал челюсть, что на скулах яростно заходили желваки. Казалось, что еще секунда, и он вытащит из кобуры волшебную палочку, чтобы атаковать наглеца без предупреждения и права на самооборону. Зеленые глаза опасно сузились, блуждая по самодовольному лицу младшего аврора, а вокруг уже тихо собиралась небольшая толпа зевак. Скамандер сделал короткий шаг вперед, и Равенна дернулась вместе с ним, напрягаясь всем телом. Она понятия не имела, чего ожидать от взбешенного и крайне импульсивного напарника, поэтому на всякий случай двинула руку поближе к палочке. Тесеус еще пару недолгих мгновений безмолвно наблюдал за Лукасом, а затем одним резким движением вырвал из его пальцев газету и, скомкав ее, не глядя бросил в ближайшее мусорное ведро. — Ты хочешь проблем со мной, Макдуглас? — обманчиво спокойно поинтересовался Тесеус. Лукас неуверенно сглотнул и отступил назад, мгновенно стушевавшись. — Моя фамилия Макглагген… — Ты что же, забыл, что мне насрать, Макдуглас? Не сумев сдержать смешок, Равенна прыснула, наблюдая, как недоумение и трусливая злоба растекается по бледному лицу Лукаса уродливыми красными пятнами. Он поджал губы и далеко не сразу сумел справиться с собой и вернуть привычную маску самодовольства. — Какие все нежные, — фыркнул он, отступая в сторону. — Уже и пошутить нельзя. Тесеус даже не удостоил его ответом. Когда они скрылись за углом, он бросил взгляд на ухмыляющуюся напарницу и вопросительно вскинул брови. — Обожаю, когда ты ставишь таких говнюков на место, — сияя, ответила Росс. Тесеус щелкнул языком и, открыв перед ней дверь в допросную, тихо произнес: — Всегда к твоим услугам, Росс. В комнате так ярко горел свет, что Равенна с непривычки зажмурилась и поэтому далеко не сразу заметила опухшее от слез лицо Аннабель Нотт. Страх и скитания в поисках убежища от следствия не оставили от ее холеной красоты ни следа. Собственные глупость и жадность превратили роскошную молодую женщину в растрепанную и неухоженную тень самой себя. — Добро пожаловать в Аврорат, миссис Нотт, — ехидно поприветствовал Тесеус и с громким скрипом отодвинул стул. Аннабель подняла воспаленный взгляд и скривилась, словно голову сковала пронзительная боль. — Можно мне хотя бы умыться и привести себя в человеческий вид? — хрипло произнесла она. — Я бы не отказалась от зеркала. — В Азкабане таких удобств у вас не будет, — холодно заметила Равенна и села рядом с напарником. — Так что советую начинать привыкать. Она могла поклясться, что девушка напротив вздрогнула и затравленно вжала голову в плечи, будто готовилась к удару. — Я аврор Скамандер, а это, — Тесеус указал на Равенну, — аврор Росс. Мы занимаемся расследованием преступных действий семьи Монтегю, в которых и вы, госпожа Нотт, оказались замешаны. — Полагаю, этот старый кусок плесени уже готовит документы для развода, так что можете обращаться ко мне по фамилии отца — Флинт, — безжизненным голосом проговорила Аннабель. — Увы, но мы должны обращаться к вам так, как пока еще указано в официальных бумагах, — пояснил Тесеус, скрестив пальцы в замок. — Тогда называйте меня по имени, — настаивала она, гордо вздернув подбородок. Равенна раздраженно закатила глаза и процедила: — Оставьте эти капризы, миссис Нотт. Не тратьте наше время на бессмысленные препирательства. Аннабель перевела на нее цепкий взгляд и, наклонив голову вбок, растянула губы в холодной улыбке. Спутанные светлые волосы упали ей на лицо, но она даже не потрудилась их убрать, оставаясь неподвижной. — Мисс Росс, теперь у меня нет сомнений, что именно вы скрывались за лицом Литы. — Она издала звучный смешок. — У Лестрейндж никогда не доставало смелости достойно противостоять мне в словесной эквилибристике. — Аннабель лениво перевела ироничный взгляд на Тесеуса и продолжила: — Без обид, аврор Скамандер, но как ты еще не умер от скуки рядом с этой унылой мартышкой? Равенна удивленно округлила глаза, ощущая, как воздух постепенно накаляется, но Тесеус и бровью не повел, мастерски игнорируя провокацию. Прозвучавшие слова отскакивали от ментальной брони и падали к его ногам. — Боюсь, что скука одолевает меня лишь в этой комнате и рядом с вами, госпожа Нотт, — ровным голосом ответил Тесеус, опустив взгляд в папку с документами по ее делу. — Перед тем, как мы начнем, я должен уточнить, готовы ли вы по собственной воле выпить сыворотку правды? — Разумеется, нет, — фыркнула она и дернула руками в попытке скрестить их, но магические оковы не дали запястьям сдвинуться с места. — Я жду, когда отец пришлет адвоката для моей защиты. — Как печально, — вздохнула Равенна. — Мы думали, вы в курсе, что Люцерис Флинт отказался платить деньги адвокату, так как считает это бессмысленной тратой. Тесеус скосил на напарницу взгляд, и уголки его губ почти незаметно дрогнули. Он бы никогда не признался в этом вслух, но ему нравилось, с какой дерзостью и горячностью Равенна Росс вела допросы. В обычной жизни она казалась ему довольно мягкой и уступчивой, веселой и добросердечной, но, когда дело доходило до справедливости, она превращалась в безжалостного карателя. Бесстрашное, полное безудержного пламени визави с Гретель Монтегю неистово полыхало не на жизнь, а на смерть, и до сих пор, словно наяву, стояло пред его глазами. Равенна Росс, по его мнению, напоминала искру, которая в любой момент могла вспыхнуть, испепеляя все на своем пути. — Еще одно ничтожество, — сквозь зубы процедила Аннабель, в неверии качнув головой. — Неужели все мужчины такие жалкие? — Возможно, вы не умеете их выбирать, — иронично отметила Равенна. — А что насчет Теда Нотта? С какого момента он в сговоре с вами? — Тедди? — в ужасе пролепетала Аннабель. — Он ни в чем не виноват! Тедди не знал о моих намерениях! — Звучит не очень убедительно, — хмыкнул Тесеус, скрестив руки на груди. — Все совсем не так! — Я скажу, как все было, — безразлично продолжил он, подавшись вперед. Глаза, словно проворные ищейки, выискивали напуганный взгляд Аннабель и, когда установили прочный зрительный контакт, Тесеус продолжил: — Вы вышли замуж за Эдварда Нотта исключительно ради денег, были услужливой и покорной женой, надеясь, что супруг впишет вас в завещание. Но потом между вами и его единственным сыном вспыхнули чувства. — Он неопределенно хмыкнул и откинулся на спинку стула, махнув рукой. — Так бывает, я понимаю, миссис Нотт, ведь сердцу не прикажешь. — Это неправда! — дрожащим голосом настаивала она. — Вы с Тедом начали размышлять, как остаться вместе и при этом не потерять огромное семейное состояние Ноттов, их недвижимость, бизнес, — неумолимо напирал Скамандер, игнорируя все протесты. — Не знаю, кому из вас двоих пришла идея избавиться от Нотта-старшего, но вы с Тедом решили, что это единственный выход и приступили к планированию. — Да послушайте же меня! — истерично выпалила Аннабель и перевела умоляющий взгляд на молчаливую Равенну. — Прошу, мисс Росс, хотя бы вы позвольте мне рассказать, как все было! Равенна расплылась в ядовитой улыбке и склонила голову вбок, смакуя панический ужас, застывший на дне потухших голубых глаз. — Вы думаете, что Скамандер здесь плохой? — Росс бросила на напарника короткий лукавый взгляд. — Дорогая, я ведь еще хуже. — Ну-ну, Росс, не будь такой злюкой, — ухмыльнулся Тесеус, продолжая исподлобья сверлить Аннабель задумчивым взглядом. — Миссис Нотт, увы, но мы не сможем доподлинно убедиться в правдивости ваших слов… Если, конечно, вы не дадите разрешение на использование сыворотки правды. Аннабель Нотт выглядела такой подавленной, что Равенне даже стало ее жаль. В ее глазах застыли слезы, готовые пролиться в любой момент. Мгновение — девушка моргнула, и первая слеза очертила кривую линию вдоль обветренной щеки, крупной каплей упав на стол. — Я согласна, — шмыгнув носом, ответила она и стерла с кожи влажную дорожку. — Где поставить подпись? Тесеус улыбнулся и, выудив из папки лист и перо с чернильницей, протянул их ей. Он едва ли не по слогам диктовал ей текст заявления и, когда подпись была поставлена, скрупулезно изучил аккуратные чернильные строчки. — Все в порядке, миссис Нотт. Вы приняли верное решение. Он аккуратно спрятал пергамент обратно к остальным документам по делу, а затем, к огромному удивлению Равенны, вытащил из кармана крошечный пузырек с прозрачной жидкостью и протянул его Аннабель. Росс под столом пихнула его коленом, и они обменялись взглядами: ее — недоуменный, его — торжествующий. Она усмехнулась и покачала головой. Хитрый дьявол. Аннабель смогла вытащить пробку не с первой попытки, дрожащей рукой поднесла фиал к носу и настойчиво принюхалась, пытаясь уловить хоть какой-то запах. — По-моему, это просто вода, — скептически заметила она. Равенна щелкнула языком и едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Сыворотка правды не имеет цвета и запаха. — Она повернулась вполоборота, обращаясь к напарнику: — Только не говори, что в Хогвартсе изучение данного зелья не входит в программу. — Шестой курс, — ответил он, задумчиво почесав подбородок. — Профессор Шарп очень ревностно относился к изучению своей дисциплины. — Видимо, недостаточно, — тихо подметила Равенна — так, чтобы услышал только Тесеус. Замаскировав смешок за кашлем, он прочистил горло и выжидающе взглянул на нерешительность Аннабель. — Аннабель, — вкрадчиво начал Тесеус. — Мы не можем провести с вами весь день, ведь у нас впереди еще беседа с Тедом Ноттом, и только от вас зависит ее исход. На имени возлюбленного она встрепенулась и, поджав губы, кивнула. Не медля больше, Аннабель одним глотком осушила небольшую порцию зелья и с шумом поставила склянку на стол. — Задавайте свои вопросы. — Твой черед, Росс, — ухмыльнулся Тесеус, уступая дальнейшее ведение допроса напарнице. Равенна инстинктивно расправила плечи и устремила на Аннабель цепкий, внимательный взгляд. — Аннабель, причастен ли Тед Нотт к покушению на жизнь своего отца — Эдварда Нотта? — Нет. — Вы в одиночку придумали план по убийству супруга? — Да. — Знал ли Тед о вашем намерении убить его отца? — Нет. Равенна скосила взгляд на Тесеуса: тот, сцепив руки перед собой, внимательно сканировал любую эмоцию или промедление в реакции Аннабель. — Знала ли Исандра Гринграсс о ваших намерениях убить Эдварда Нотта? — Нет, она была в курсе только наших отношений с Тедди, — незамедлительно отчеканила Аннабель. — Как вы вышли на Гретель Монтегю? Аннабель начала колебаться, словно старалась подавить действие зелья, но сыворотка безжалостно чесалась на языке, норовя сорвать с его кончика неприглядную истину. Нотт даже отчетливо постаралась прикусить язык и задержать дыхание, но, спустя полминуты неудачных потуг, выпалила: — Тедди слышал от отца, что Монтегю промышляют какими-то темными делами, но, как я ни старалась вытянуть из него подробности, он отмахивался. Тогда я воспользовалась моментом, когда они оба уехали в Париж, и пробралась в кабинет Эдварда. — Аннабель тяжело вздохнула. — Я ничего не нашла. Впрочем, это было очевидно: Эдвард настоящий ублюдок, но не идиот. — Почему вас так заинтересовала эта ситуация? — недоуменно спросила Равенна, быстро чиркая пером основные тезисы допроса в блокноте. — Я думала, если докажу, что Эдвард причастен к какой-то темной и незаконной деятельности, то смогу отправить его за решетку. Даже если бы это был небольшой срок — а с его деньгами это вероятнее всего, — то в суровых тюремных условиях и в его-то возрасте он бы долго не протянул. — Что было дальше? Как вы выяснили правду? — Наняла сыщика, чтобы тот следил за Эдвардом. Так за два месяца мне удалось составить детальный распорядок жизни мужа и выделить слепые зоны. Но этого по-прежнему было недостаточно, и я уже почти отчаялась, как вдруг стала свидетельницей разговора между Эдвардом и ныне покойным Рональдом Паркинсоном. — Аннабель облизала пересохшие губы и сокрушенно покачала головой, роняя ее на грудь. — Бедняга Ронни узнал, что Эдвард надул его отца на кругленькую сумму и грозился все рассказать, если тот не заплатит ему откуп. А следующим вечером Рон умер. — Рональд Паркинсон погиб от передозировки «Энигмой». Какое отношение к этому имеет ваш супруг? — Я до конца не уверена, — пролепетала Аннабель. — Но на следующий день к нам в поместье заявился разъяренный Говард Монтегю, и я решила подслушать — вдруг Эдвард и правда убил Рона? Это был мой шанс, но я застала лишь часть разговора, из которой так и не сумела выяснить правду. Однако, — она грустно улыбнулась, — я узнала, что Эдвард уже давно покупает у Говарда этот проклятый наркотик, чтобы… — Ее передернуло, очевидно, когда неприятные воспоминания ворвались в сознание. — Чтобы исполнять супружеский долг. — И тогда вы решили воспользоваться этим? — уточнила Равенна. Аннабель удрученно кивнула. — Я потратила слишком много времени впустую, поэтому решила рискнуть и обратиться к Гретель. Сначала она не хотела мне помогать, но то ли пожалела, то ли попросту захотела получить немного собственной выгоды и власти, выйдя из тени отца… Гретель подправила состав, подобрала дозировку, а мне оставалось лишь незаметно подливать ежедневную порцию Эдварду в утренний кофе. — Вы понимали, что идете на сознательное убийство человека? — спросила Росс, вскинув брови. — Мне не было его жаль, если вы об этом, — резко произнесла Аннабель, тут же посуровев. — Я вышла за него замуж не потому, что мне так сильно этого хотелось, но я надеялась, что хотя бы не придется так уж часто спать с ним, но этот… — Полные губы искривились в уродливую линию. — Вы даже представить себе не можете, как отвратительно пахнет обрюзгшая кожа старика. Мне бы хотелось сказать, что смертью, но Эдвард Нотт был близок к ней так же, как я сейчас к свободе. Равенна вновь покосилась на Тесеуса, но тот оставался безразличен к услышанной исповеди. В глазах не было и намека на сочувствие; лишь холодное безразличие. Он ответил на ее взгляд и осторожно постучал пальцем по циферблату на руке. — Вы, Аннабель Нотт, признаете свою вину в покушении на жизнь и здоровье Эдварда Нотта? — Признаю, — решительно ответила она и зло прошипела: — Надеюсь, «Энигма» сделает свое дело, и этот старый засранец сдохнет в муках. Напарники обменялись молчаливыми взглядами и в таком же безмолвии покинули допросную комнату. Когда дверь за ними закрылась, Равенна издала нервный смешок и спрятала блокнот во внутренний карман куртки. — Не знаю, что там у нее за история, но мне даже стало ее немного жаль. — Что бы там ни было, она изначально знала, на что шла. Ничто не может оправдать ее хладнокровное желание убить человека, — строго проговорил Тесеус. — Никогда не жалей злодеев, Росс, ведь быть им — это всегда выбор. Равенна уныло кивнула, понимая, что он прав, но после разговора с Аннабель у нее в груди поселилось очень скверное чувство. В этой истории жертвой был точно не тот Нотт, о котором все думают. — Что, если Эдвард и правда убил Паркинсона? — предположила Равенна, задумчиво сомкнув брови на переносице. — Слова Аннабель дают нам новую зацепку. — Это уже не наше дело, — прервал ее размышления Тесеус. — Фоули распорядился отдать Паркинсона Брустверу и Медоуз. — Но… — Росс, — снисходительно произнес Тесеус, внезапно остановившись. Он мягко улыбнулся и сжал ее плечи. — Учись делиться с товарищами. Ты не можешь работать над всеми делами сразу. — Я знаю, но… — Ты поймала Кровавого Зельевара, его подельников и попутно раскрыла попытку покушения. — Скамандер весело усмехнулся и подмигнул ей. — Ты и так крутая, Росс. Равенна задумалась, сверля его удаляющуюся спину взглядом, а затем хмыкнула и пробормотала себе под нос: — Я крутая. Ладно. Когда она догнала его, Тесеус уже пожимал руку Киллиану, а второй махнул Равенне в сторону свободной допросной. — Идем, Росс. Тед Нотт уже ждет нас.***
Если в этом высоком и поджаром мужчине и было что-то от Эдварда Нотта, то только фамилия. Тед обернулся на звук открывающейся двери и поджал губы, карикатурно искривляя их красивый изгиб. — Позвольте поинтересоваться, по какой причине меня самым непотребным образом срывают с важного совещания, насильно переправляют в Лондон и держат в этом кабинете, как какого-то преступника? — раздраженно выпалил Тед и развел руки в стороны. — Я ровным счетом ничего не понимаю. — Присядьте, мистер Нотт, — мягко попросил Тесеус, указав ему на жесткий стул. — Я старший аврор Тесеус Скамандер, а это моя напарница — аврор Равенна Росс. — Я знаю, кто вы, — ехидно улыбнулся мужчина и вальяжно уселся на стул, словно тот был роскошным кожаным креслом в его личном кабинете. — Видел вашу колдографию в «Ежедневном Пророке». — Что ж, если у вас было время полистать газету, значит, вас сюда доставили не под таким уж строгим конвоем, — прохладно заметил Тесеус, усаживаясь напротив него. Равенна осторожно присела рядом и тут же оказалась под пристальным взглядом светло-карих глаз. — К сожалению, благодаря вам не имел удовольствия это сделать под утренний кофе. Однако вашим коллегам однозначно очень нравится данная статья. Росс с достоинством выдержала его глумливый взгляд и ядовитую улыбку, застывшую на губах. Тед Нотт определенно был хорош собой и умел этим пользоваться, но все его напускное высокомерие вот-вот лопнет, как жалкий мыльный пузырь, и Равенна жаждала стать этому событию свидетелем. — Мистер Нотт, вы сейчас здесь, а не в Нью Йорке по очень простой причине. — Тесеус улыбнулся краешком губ, запоминая застывшее на лице собеседника самодовольство. — Вас подозревают в причастности к покушению на убийство Эдварда Нотта. Спесь, мерцающей пыльцой искрившаяся в глазах Теда, мгновенно схлынула, уступая место изумлению. Он нахмурился, и меж его бровей появилась характерная морщинка. — Что за чушь? — Аннабель Нотт, она же ваша любовница, на протяжении многих месяцев травила вашего отца новым наркотиком под названием «Энигма». Полагаю, вы о нем слышали, — не скрывая удовольствия, произнес Тесеус. — Аннабель? — тупо переспросил Тед. Изумление сменилось высшей степенью шока, грозившей перерасти в настоящий панический ужас. — Но она… Она не могла! — Значит, это сделали вы? — Что? Разумеется, нет! — выпалил Нотт. Осознание медленно пробиралось ему под кожу, отражалось в вытянувшемся лице и подернутых надвигающимся отчаянием глазах. Тед беззвучно зашевелил губами, пока зрачки лихорадочно блуждали по периметру помещения. На секунду замерев, он нервно запустил пятерню в русые волосы и шумно выдохнул; маска дерзкого высокомерия треснула и рухнула вниз. — Это правда? — безжизненно произнес Тед, сосредоточив затравленный взгляд на Тесеусе. — Аннабель хотела убить отца ради того, чтобы мы были вместе? — Мы полагаем, что да. — Ох, Бель, что же ты натворила… — прошептал он, скрыв лицо ладонями, а затем резко встрепенулся и пылко заговорил: — Это какая-то бессмыслица! Я могу ее увидеть? Пожалуйста. — Боюсь, это невозможно, — терпеливо ответил Тесеус. Тед разом сник и будто постарел лет на десять: красивое лицо с заостренным подбородком осунулось, а уверенный взгляд стал жалким и безжизненным; поймав его, Равенна сочувственно поджала губы и опустила глаза в свой незаменимый блокнот. — Я ничего об этом не знал, — прохрипел он. — Если бы знал, немедленно отговорил бы ее. — Мы знаем, мистер Нотт, — со вздохом признался Тесеус. — Чтобы снять с вас подозрения, Аннабель дала согласие на использование сыворотки правды. Тед медленно моргнул и сокрушенно подпер голову рукой, будто был не в силах держать ее прямо. — Почему она пошла на такие крайние меры, мистер Нотт? — поинтересовалась Равенна. — Неужели банковская ячейка оказалась куда более желанной, чем чувства друг к другу? — Я хотел все решить сам, — с горечью проговорил он. — Хотел стать независимым от влияния отца, его мнения и денег, чтобы обеспечить достойную жизнь для Аннабель. Пока твой хренов отец трахает ее, — зло звенели мысли Равенны. — Я настаивал, чтобы она от него ушла, но, когда Аннабель попыталась, отец… Он… — Его руки непроизвольно сжались в кулаки. — Отец сказал, если она рыпнется, он уничтожит ее жизнь и жизнь всех Флинтов на поколения вперед. — Это же просто блеф, — выгнув бровь, ответила Равенна. Тед печально усмехнулся и взглянул на нее так снисходительно, будто она была ребенком, задавшим очевидный вопрос. — Вы совершенно не знаете моего отца, мисс Росс, и я искренне желаю вам никогда не узнать его по-настоящему. — Знали ли вы, мистер Нотт, что семья Монтегю имеет непосредственное отношение к «Энигме»? — поинтересовался Тесеус, вглядываясь внимательным взглядом в мужское лицо напротив. — Я догадывался, что Говард замешан в какой-то незаконной деятельности и явно прибыльной, раз мой отец этим заинтересовался, но не более того. — Тед мрачно усмехнулся. — Папа посвящал меня лишь в то, что считал нужным, а я давно уяснил, что лишних вопросов лучше не задавать.***
— Думаешь, Тед действительно непричастен к делам «Энигмы»? — спросил Тесеус, постукивая пальцами по столешнице. Равенна прислонилась бедром к углу рабочего стола и в задумчивости отхлебнула кофе. За время, пока она оформляла отчет по допросу, тот успел остыть и теперь напоминал противную горьковатую жижу. Росс поморщилась и отставила чашку подальше — на другой конец стола. — Не уверена, что у них с отцом теплые отношения, а такого рода дела Эдвард наверняка держит при себе, — наконец ответила она. — Но даже если он и знал, ни за что не признается. Однако мы можем попробовать надавить на него или настоять на сыворотке правды. — Если он почувствует, что мы продолжаем его подозревать, мигом обратится к семейному адвокату, а Торнтон Вайс найдет любую лазейку и крепко ухватится за нее. Недаром он приходится прямым потомком одного из двенадцати первых авроров МАКУСА. — И что здесь делает гражданин Америки? — удивленно произнесла Равенна, вскинув брови. — Насколько я знаю, Вайс живет в США, однако слава настолько его опережает, что многие богатые волшебники по всему миру нанимают именно его. Равенна уважительно присвистнула. — Значит, мы не хотим, чтобы он брался за защиту Теда. Тесеус нехотя кивнул. — Вайс на своем веку создал множество проблем министерствам многих стран, защищая не самых благонадежных магов. Если он находил хоть одну оплошность со стороны представителей закона, цепко хватался за нее и использовал по максимуму. — Тед Нотт явно не стоит таких проблем. — Дело не в этом. — Скамандер отрицательно качнул головой. — Эвермонд настаивает на скорейшем закрытии дела: преступник есть, а сопутствующие виновники его уже мало волнуют. — Отчаянно мечтает выступить перед публикой с пламенной речью? — ухмыльнулась Равенна. — Что-то вроде того. Нам же с тобой стоит поблагодарить Мерлина, Моргану и Мордреда, что у Монтегю недостаточно денег для оплаты услуг Вайса, иначе ты представляешь, что бы эта акула законности сделала с нами, узнав, как мы их покалечили? — весело усмехнулся Тесеус. — Гретель еще должна благодарить меня за смытый с лезвия кинжала яд мантикоры, учитывая, что я едва увернулась от ее «Авады», — фыркнула Росс, вытащив кинжал наружу. Она скользнула взглядом по сияющему металлу и подбросила клинок вверх: тот рассек застывший воздух и опустился обратно в женскую ладонь. Тесеус завороженно следил за опасным оружием, которое так покорно ее слушалось, словно само по себе стало продолжением Равенны Росс. Она еще немного покрутила его в руке и ловко вонзила в ножны, расположенные в голенище массивного ботинка. — И мой клинок — ничто, по сравнению с лассо Ланиуса Яксли, — заметила Равенна, мечтательно улыбнувшись. — Кстати, что он тебе сообщил на приеме у Нотта? Тесеус хмуро сдвинул брови, с неохотой возвращаясь к любому взаимодействию с Яксли. Липким отвращением на коже еще виднелся отпечаток превосходства, с которым тот делился полученными сведениями. Тесеус никогда не мог понять, это отвратительное высокомерие сквозило в каких-либо конкретных ситуациях или так прочно въелось в интонацию Яксли, что уже стало частью его самого. — То, о чем Фоули предупреждал, начинает сбываться, — мрачно ответил Скамандер, вспоминая слова Яксли. — В Шотландии нечто терроризирует как волшебников, так и маглов: трупы находят с дырой в груди в том месте, где должно быть сердце; на удаленные деревни Уэльса опустилась ныне неизвестная болезнь, которая выкашивает целые поселения, и от нее нет спасения. — Звучит как что-то, с чем я бы не хотела сталкиваться, — кисло улыбнулась Равенна, поймав понимающий взгляд напарника. — Поэтому с этого момента мы сняты со всех привычных расследований, чтобы по возвращении из Америки полноценно заняться Дикой Охотой и теми, кого она за собой ведет, — заключил Скамандер и кривовато улыбнулся. — Повеселимся, Росс? — А ты знаешь толк в заманчивых предложениях! — хохотнула Равенна, лукаво сузив глаза. — Зададим им жару, Скамандер.***
Горечь чистого, неразбавленного джина, щедро сдобренная лимонным соком, была едва ли не восьмым чудом света в неискушенном мире Равенны Росс. Сделав первый глоток, она довольно зажмурилась и, прежде чем проглотить, еще несколько томительных секунд повертела вкус на языке. Крепкий напиток, скользнув в горло, мгновенно воспламенил грудную клетку, наливая бледные девичьи щеки очаровательным румянцем. Равенна смаковала каждый глоток, то и дело прокручивая стакан в руке, не в силах оторвать взгляд от дольки лимона, дрейфующей на поверхности. Девятым чудом света в мире Равенны Росс были джазовые четверги в пабе «Поющие крысы». Вокруг вибрировали ненавязчивые ритмичные мотивы, лаская уши и уставший мозг. Томная песнь саксофона сливалась с игривым переливом гитарных струн на фоне едва уловимого стука барабанов; если алкоголь снимал напряжение с одеревеневших мышц, то мелодичная трель, тающая среди негромких голосов, расслабляла сознание. Равенна почти задремала, убаюканная умиротворенной атмосферой, как вдруг… — И когда ты собиралась мне об этом рассказать? — вскричала Мюриэль, бросив на стол газету. Дуновение, всколыхнувшее воздух ее приземлением, обдало раскрасневшееся лицо. Равенна со вздохом бросила взгляд на разворот, за один день наделавший больше шума, чем злодеяния Монтегю. Мюриэль уселась напротив и возмущенно ткнула острым красным ноготком в ее лицо на колдографии. — Ты и Скамандер, дорогуша? И я узнаю об этом от… Тони Скитера? — ядовито прошипела она. — Не могу поверить, что ты способна на такое предательство! Губы Равенны дрогнули, и она с трудом сдержала рвущийся наружу смех. — Мюри, тебе ли не знать, кто такой Тони Скитер. Мюриэль откинула за спину каскад огненных волос и с жаром произнесла: — Я в курсе, что ты не уводила этого героя женских грез у воблы Лестрейндж! За кого ты меня, в конце концов, принимаешь? — Тогда в чем причина столь бурной реакции? — со спокойной улыбкой поинтересовалась Росс, сделав еще один глоток джина. — Заголовок можно написать любой — уж я-то, как журналист, знаю, — но камера не способна подделать этот взгляд! — Мюриэль ткнула прямо в глаз Равенне из газеты, а потом сделала то же самое с запечатленным Тесеусом. Равенна иронично выгнула бровь, силясь понять, на что намекает эта фурия в красном. Мюриэль раздраженно цыкнула и практически вырвала из рук официанта бокал охлажденного красного вина. — Ты не можешь отрицать, что между вами что-то есть, — нетерпеливо заявила она, осушив разом полбокала. — Эту нежность по отношению друг к другу невозможно сыграть. Или скажешь, что так сильно вжилась в роль Литы? — Ох, Мюри, ты так любишь романтизировать все, что движется, — со смехом заключила Равенна. Она окинула подругу снисходительным взглядом и совсем не стушевалась, завидев в глазах той воинственный огонь. — Даже не смей меня дурить, Равенна Росс! — Мы же напарники, Мюриэль, — терпеливо объясняла та. — В тот момент мы оба были на пике эмоциональной и физической усталости и, разумеется, переживали друг за друга. Напарничество крепко связало нас особой связью… О, нет, почему ты так странно улыбаешься? — Ты такая сказочница, Вен, — проворковала Пруэтт. — Еще скажи, что ничего не испытала, когда впервые увидела эту колдографию! — Испытала, — честно призналась Равенна и растянула губы в язвительной улыбке. — Недоумение от того, как кто-то в своем уме считает, что между мной и Скамандером что-то может быть. Она лукавила, и Мюриэль, наделенная встроенным в мозг распознавателем лжи, знала об этом. Пруэтт растянула алые губы в насмешливой улыбке и пригубила еще немного вина. — Зануда! — возмутилась Мюриэль, впрочем, уже несерьезно. Равенна мягко улыбнулась и сжала ее теплую ладонь. Большой палец нежно очертил полукруг на светлой кисти и вернулся в исходное положение. Мюриэль подняла на нее ироничный взгляд, а затем насмешливо закатила глаза. — Лучше расскажи, вы сумели закрыть дело? — Пока нет. — Росс тяжело вздохнула и, отпустив женскую руку, откинулась на мягкую спинку дивана. — У нас забрали это дело. — Как? — пораженно округлила глаза Мюриэль. — Ты же помнишь, что министерство включило меня в секретный отряд? Пришла пора окунуться в это болото с головой. — Помню, как же, — буркнула девушка. — Отряд настолько секретный, что даже намекнуть не можешь. Это потому, что я журналистка? — Это потому, что я подписала документ о неразглашении. — Как скучно. Равенна засмеялась, и ее смех вскоре растопил всю напускную обиду подруги: Мюриэль артистично вздохнула и плавно махнула рукой. — Ладно уж, спасай этот мир, Равенна Росс, но пообещай, что выживешь и все мне расскажешь. — Клянусь, что не умру, пока не раскрою тебе истину! — торжественно заявила Росс, приложив ладонь к груди. Мюриэль шутливо пихнула ее под столом ногой, окончательно растеряв воинствующий запал. Равенна задумчиво покрутила в руке стакан, наблюдая, как плескавшиеся на дне остатки джина облизали стеклянные стенки и частыми каплями наперегонки заструились вниз. Росс не была так наивна, чтобы полагать, что в войне против мифической Дикой Охоты возможно выиграть, но в ней хватало безрассудного упрямства, чтобы попытаться.***
Равенне не спалось. Ее так сильно взбудоражили мысли о Дикой Охоте, что сон буквально покинул ее еще до рассвета. За последние недели у нее совершенно не было времени на размышления о предстоящей рискованной и таинственной миссии; увлеченная охотой за Кровавым Зельеваром Равенна попросту забросила эти думы в дальний ящик и благополучно о них забыла. Однако слова Ланиуса Яксли, отзвучавшие голосом Скамандера, разбередили подсознание, посеяв в голове липкое чувство тревоги перед неизведанным. Она не знала, что из себя представляет чудовищная кавалькада всадников и кто ею управляет, но интуиция аврора подсказывала — то, с чем их бравой компании придется столкнуться, выходит за любые рамки понимания. Если это нежить, то, безусловно, армией мертвецов управляет могущественный некромант. Неупокоенные души, обреченные на вечные муки в собственном костяном каркасе, словно сама Смерть, занеся меч правосудия над грешниками, повелевает ими. Равенна допускала, что всадники могли быть вполне независимой единицей; каждый десяток лет в канун Самайна они собирали свою армию у разлома в истончившейся материи и пробирались в наш мир: ужасающие палачи или мистические боги — кем они были? Мягкий рассвет опустился на Лондон розовым заревом, робкими лучами обнимая одинокую фигуру, стоявшую у окна с дымящейся чашкой в руке. Равенна медленно тянула вторую порцию кофе и только благодаря кофеину почувствовала дыхание жизни; бренная оболочка, в которую был заточен встревоженный и уставший разум, больше не собиралась вступать в армию мертвецов. Вместо этого она отправилась в Аврорат и провела две часовые тренировки: одну на физическую подготовку, вторую на магическую. Все сто двадцать минут Равенна сначала разминалась и колотила всеми конечностями несчастный, потрепанный временем манекен, а затем его же молотила вереницей заклинаний, едва не расколов в щепки. Когда ее «Диффиндо» отрикошетило от деревянного манекена, Равенна ловко прогнулась в пояснице назад, на мгновение коснувшись пальцами пола, и, возвращаясь в вертикальное положение, взмахнула палочкой. Луч «Эверте Статума» четко угодил неодушевленному противнику в грудь, перевернув его и с грохотом уложив на пол. Равенна победно улыбнулась, но стоило ей услышать единичные хлопки, как она вздрогнула и обернулась, выставив волшебную палочку перед собой. Ланиус Яксли медленно снял черную шляпу и поднял руки вверх. — Это было впечатляюще, мисс Росс, — произнес он, когда ее оружие опустилось вниз. — Конечно, не так, как в поместье Нотта, но все еще завораживающе. Равенна улыбнулась и неловко помялась на месте: лоснящаяся от пота и растрепанная, она чувствовала себя неуверенно рядом с одетым с иголочки мужчиной. Будто не замечая причин девичьей растерянности, Ланиус шагнул вперед, удерживая взгляд строго на ее раскрасневшемся от тренировки лице. — Ваша дуэль оказалась не менее эффектной, мистер Яксли, — парировала она, промокнув полотенцем взмокшие лицо и шею. — Можно просто Ланиус. — Можно просто Вен. Медленно моргнув, Ланиус улыбнулся; его заостренное лицо и покрытые инеем серые глаза мгновенно преобразились теплым свечением, делая мужчину пугающе привлекательным. — Я помешал? — спохватился он, окинув зал озадаченным взглядом. Наколдовав свежую воду в стеклянную бутылку, Равенна сделала несколько жадных глотков и отрицательно помотала головой. — Я уже закончила. Думаю, несчастному манекену требуется тайм-аут. — Я позволил себе вольность и понаблюдал за тобой некоторое время, — серьезно начал Ланиус. Росс напряглась, в ужасе представляя, что весь его флирт сейчас закончится нравоучениями по тактике ведения боя. — Ты и правда прирожденный аврор, — честно произнес он. — Скажу прямо, когда я увидел твою анкету, не воспринял кандидатуру всерьез: юная, хорошенькая девушка с весьма туманным прошлым… Я даже решил, что тебе есть что скрывать, а Фоули с Эвермондом отправляют тебя на убой, пользуясь одолженной протекцией. Равенна сдержанно улыбнулась, ощущая, как пульс грохочет в ушах, а руки становятся ватными. Знал бы Ланиус Яксли, как точна его дедукция, мог бы успешно консультировать многих посредственных авроров в Управлении. — Но ты, Вен, блестяще меня переубедила, — продолжил Ланиус, и уголок его рта лукаво дрогнул вверх. — Я буду рад работать с тобой и познакомиться поближе. То, как томно и вкрадчиво прозвучал его голос, заставило Равенну невольно вспыхнуть. Она закусила щеку изнутри, позорно теряясь под стальным мужским взглядом и с трудом проговорила в ответ: — Я тоже рада этой возможности… Ланиус. Она могла поклясться, что в его глазах всего на короткий миг загорелся пламенный блеск, но, стоило мужчине моргнуть, как тот безвозвратно потух, но его пронизывающий жар все еще жалил ее румяные щеки.***
Когда Равенна вошла в кабинет, Тесеус уже был там и нетерпеливо поглядывал на часы. Портключи, лежавшие перед ним на столе, смиренно ждали, когда маленькая стрелка впервые укажет на цифру десять. — Уже с утра не в духе, Скамандер? — весело поддела Равенна. Тесеус вяло покачал головой. Ему совершенно не хотелось обсуждать, как накануне вечером они поцапались с Литой, которая, видите ли, решила каждые выходные проводить в обществе сирот. А на все его, как ему казалось, справедливые замечания ставила в пику предстоящий отъезд в Америку. — Ты делаешь то, что важно для тебя, а я делаю то, что важно для меня, — сурово заключила Лита, стоя в дверях. — Свадьба, обмен клятвами и несбыточные мечты о будущем — зачем это все, если для нас имеют значение кардинально разные вещи? — импульсивно выпалил Тесеус. Лита поменялась в лице, вмиг сменяя внешнюю обеспокоенность на показное — показное ли? — равнодушие. Она расправила плечи и, крепко стиснув пальцами сумочку, сухо кивнула. — Ты мне скажи, Тесеус. Но он не знал, что сказать. Что все его попытки построить нормальную семью вызывали лишь жалость? Что он законченный эгоист, которому важнее собственные интересы и работа? Что она законченная эгоистка, неожиданно избравшая свой путь, который не был ему близок? Или что они оба неподходящие для слаженной работы одного механизма детали? — Я в порядке, — ответил Тесеус, блокируя попытку мозга к убогой рефлексии, и ухмыльнулся. — Готова встретиться со своим кумиром? Равенна рассерженно приоткрыла рот и, нахмурив брови, назидательно ткнула в напарника пальцем. — Только попробуй ляпнуть что-нибудь такое при нем, и я тебя покусаю, — строго заключила она и, заметив, как мужские брови насмешливо ползут вверх, добавила: — Я серьезно, Скамандер. Тесеус зычно рассмеялся, запрокинув голову назад, и только когда все веселье медленно стихло, он внезапно осознал, что рядом с Росс любые, даже скудные попытки к самобичеванию умирали еще в зачатке. Какое они имели значение, когда их ожидало очередное увлекательное приключение? Стрелка часов перескочила на нужную отметку, и напарники одновременно схватились за свои порт-ключи. Мгновение, и магический крюк подцепил их грудные клетки, утягивая за собой на другой континент.***
Оказавшись в просторном зале МАКУСА, Равенна принялась озираться по сторонам, подмечая довольно помпезное убранство холла. Если британский атриум внушал холодную, чопорную величественность, то отделанный золотом зал Магического Конгресса, сводчатый потолок которого подпирали мраморные колонны древесного оттенка, казался излишне роскошным. Чего бы не коснулся заинтересованный взгляд, всюду натыкался на позолоченные узоры и монументальные бронзовые статуи фениксов. Перво-наперво напарники отметились у администратора и направились в Отдел для получения прав на использование волшебной палочки. Действующий в то время закон Раппапорт вынуждал каждого наделенного магией гражданина и гостя Соединенных Штатов Америки получать такое разрешение. — Какой-то тотальный контроль, — недовольно пробормотала Равенна, стоя в очереди на выдачу разрешения. — Я еще могу понять их страх перед нарушением Статута о секретности, но волшебная палочка? — Тебе есть что скрывать? — ухмыльнулся Тесеус, взглянув на нее исподлобья. — Нет! — торопливо ответила Равенна, в глубине души радуясь, что во Франции этот закон недействителен, а значит, ее настоящая личность не сможет так бездарно всплыть наружу. В кабинете их ждала уполномоченная сотрудница; она растянула губы в заученной доброжелательной улыбке и поправила съехавшие на кончик носа прямоугольные очки на блестящей цепочке. Модная стрижка едва прикрывала мочки ее ушей, черная челка открывала вид на тонко очерченные брови, а длинную шею обрамляло массивное жемчужное колье. Одним словом, американка. — Добрый день, господа! — звенящим голосом произнесла она, поднимаясь с места. — Магический Конгресс Управления по Северной Америке рад приветствовать граждан Великобритании. Меня зовут Маргарет Томпсон. — Добрый день, мисс Томпсон, — ответил Тесеус, обворожительно улыбнувшись. — Меня зовут Тесеус Скамандер, а это моя напарница Равенна Росс. — Он указал на нее рукой, и Равенна натянуто улыбнулась. — Мы авроры и прибыли погостить у нашего друга. — Замечательно, сэр! — воодушевленно проговорила Маргарет. — Тогда предъявите ваши палочки, чтобы я смогла как можно скорее их задекларировать. Тесеус первым положил свою на специальный постамент с узким углублением. Его волшебная палочка имела цвет слоновой кости и больше походила на кинжал: с удобной и характерной рукоятью и постепенно сужающимся от основания к острому концу древесным лезвием. Чувствуя дискомфорт от разлуки с оружием, Скамандер беспокойно барабанил пальцами по колену и цепко следил за каждым движением сотрудницы МАКУСА. Маргарет тем временем аккуратно взяла в руки палочку и, поднеся ту поближе к лицу, бережно провела по всей ее длине. — Осина, 12¾ дюйма, слегка гибкая, — уверенно отрапортовала она. — Смею предположить, что внутри сердечная жила дракона? — Верно, мэм. Несколько безмолвных минут Маргарет спешно царапала в толстой учетной книге размашистыми буквами, а затем на отдельном бланке выписала основные характеристики волшебной палочки и ее владельца, поставила несколько печатей и с улыбкой протянула мужчине готовый экземпляр. — Все готово, мистер Скамандер, и добро пожаловать в Америку! «Боже, благослови Америку!» Тесеус ухмыльнулся и невольно «отдал честь» обескураженной Маргарет Томпсон. Она захлопала глазами с густо накрашенными ресницами и сконфуженно улыбнулась. Равенна любовно провела кончиками пальцев вдоль красно-коричневой волшебной палочки и положила ее на стол. Только сейчас Тесеус заметил, насколько необычной была ее рукоять: увитая терновыми иглами, она оставляла впадины, аккурат подходящие под пальцы. Он содрогнулся, представляя, сколько раз маленькая Равенна колола до крови свои пальцы, привыкая к такой своенравной и воинственной палочке, — точь-в-точь характер взрослой партнерши. — Терновник, 10 дюймов, достаточно жесткая, — после визуального осмотра вынесла вердикт Маргарет. — Сердечная жила дракона, — проговорила Равенна, опережая вопрос. Мисс Томпсон благодарно улыбнулась и приступила к своим записям. Вскоре процедура оказалась выполнена, и Равенна тоже получила свое разрешение, небрежно пихнув то в карман куртки. Маргарет неодобрительно покачала головой и строгим тоном пояснила: — Разрешение обязательно должно быть при вас, мисс Росс, иначе могут возникнуть некоторые проблемы с законом. Равенна демонстративно переложила разрешение во внутренний карман и выжидающе вскинула брови. Маргарет расплылась в очередной дежурной улыбке и проворковала: — Добро пожаловать в Америку!***
Американская штаб-квартира Аврората находилась на одном из самых высоких уровней — выше только канцелярия президента МАКУСА. Выйдя из лифта, Тесеус сразу заметил своего друга: на широких плечах, как влитая, сидела мантия аврора насыщенного ягодного цвета с поднятым вверх воротником — так, словно Каспиан Фоксглав только вернулся с продуваемого всеми ветрами плато. Он о чем-то переговаривался с высоким светловолосым мужчиной, в котором Тесеус далеко не сразу признал Оливера Берка. Олли — так его называли в близком кругу — уже не первый год был верным другом и напарником для Фоксглава; он рьяно доказывал что-то своему молчаливому товарищу и замолк на полуслове, заметив знакомое лицо. Каспиан, проследив за взглядом Берка, медленно обернулся, задумчиво касаясь подбородка. Поймав его задорный взгляд, Тесеус расплылся в довольной улыбке и пружинящей походкой двинулся в сторону друга. — Ка-а-ас! — протянул Скамандер, заключая товарища в приветственные объятия. — Рад тебя видеть, салага, — хрипло рассмеялся Каспиан, похлопав его по спине. — Отлично, что сумел выбраться. — Давно уже не салага, — шутливо возмутился Тесеус, сделав шаг назад. — Перед тобой стоит герой войны и кавалер Ордена Мерлина первой степени! — Как был щеглом, так и остался, — хохотнул Каспиан, обратившись к Оливеру. — Здорóво, Оливер! — Тесеус крепко сжал протянутую ему сухую, мозолистую ладонь. — Как жизнь? — Смертельно опасно, но весело — как и всегда рядом с Фоксглавом, — посмеиваясь, ответил Берк и бросил взгляд за спину британского волшебника. — А вы, верно, Лита? Лита Лестрейндж — невеста Тесеуса. Рад знакомству! Равенна прикусила губу, переводя взгляд с ухмыляющегося Тесеуса на сияющего неподдельным восторгом, словно он только что выиграл в лотерею, молодого мужчину. — К счастью, мое имя Равенна Росс, и все, что меня связывает с этим придурком, — мучительное напарничество. — О… — сконфуженно пробормотал Оливер, а затем широко улыбнулся. — Значит, рад знакомству, Равенна Росс! Берк ей подмигнул, и только тогда Равенна заметила, что у мужчины присутствует заметная гетерохромия левого глаза. До недавних пор волшебники с подобной особенностью уже с рождения нарекались детьми тьмы и внушали суеверным людям лишь страх. Не склонная ранее к пустым предубеждениям, Росс считала такие выводы глупыми и необоснованными до тех пор, пока сама однажды не столкнулась с этой тьмой лицом к лицу. — Взаимно, — скомканно ответила она и перевела заинтересованный взгляд на мужчину рядом с Тесеусом. Каспиан Фоксглав был молод, высок и крайне хорош собой; среди волнистых русых волос заметно серебрилась проседь на висках, а ярко-голубые глаза, словно два сапфира сияющие из-под широких бровей, глядели на незнакомку со сдержанным любопытством. На волевом, будто бы высеченном из камня подбородке виднелись следы суточной небритости, что лишь добавляло Фоксглаву мужественности. — Каспиан Фоксглав, — самостоятельно представился он, протягивая девушке широкую кисть. — Для меня честь познакомиться с вами, сэр! — мгновенно подобралась Равенна, воодушевленно пожимая горячую мужскую ладонь. — Что ты ей про меня нарассказывал? — засмеялся Каспиан, взглянув на Тесеуса. Можно было подумать, что его смутило особое отношение к своей персоне, но Равенна готова была отдать руку на отсечение, что Каспиан Фоксглав определенно не отличался робостью. Однако и ожидаемого в такой ситуации самодовольства тоже замечено не было; лишь задорные искорки, приняв этот вызов, заплясали в его взгляде, как под волей «Империуса». — Только плохое, разумеется, — ухмыльнулся Тесеус, сунув руки в карманы брюк. — В таком случае, мисс Росс, мы с вами непременно поладим. Равенна просияла, точно Оливер Берк, и даже не обратила никакого внимания на прыснувшего в кулак напарника. Глумись, глумись, Скамандер, придет и твой час расплаты. В это время Каспиан вытащил из кармана восьмигранную монету — вероятно, драгот — и подбросил ее вверх. Она резво закрутилась и упала аккурат на тыльную сторону ладони. Оливер вытянул шею вперед, стараясь ее рассмотреть, и грязно выругался себе под нос. — Ты точно жульничаешь, Кас! — простонал он и обратился к британским гостям: — Каждый раз удача благоволит этому засранцу, а я пишу дурацкие отчеты за нас обоих. — Удача любит смелых, — ухмыльнулся Каспиан, пожав плечами. — Или мошенников, — буркнул Оливер и тяжело вздохнул, вероятно, представляя, какой объем работы его ждет. — Нам бы тоже не помешала такая традиция. Что скажешь, Росс? — хмыкнул Тесеус. — Я весьма удачлив и страшно не люблю бумажную работу. Закатив глаза, Равенна ткнула ему в ключицу своей палочкой и ответила: — То, что ты называешь удачей, связано с тем, что я филигранно прикрываю твой зад. Послышался басистый мужской смех и одобрительный свист, сорвавшийся изо рта Оливера Берка. Тесеус щелкнул языком и демонстративно оттолкнул от себя чужое оружие. — Твоей палочкой можно убить даже без применения магии, — заметил он, кивнув на терновые колючки, обнимающие рукоять. Равенна ухмыльнулась и слабо ударила ей в мужское плечо. — Поэтому поменьше болтай, Скамандер. — А я говорил, что найдется женщина, которой твоя дерзость окажется по зубам, — издевательски проговорил Каспиан и на прощание махнул Оливеру рукой. — До завтра, приятель. — Затем он вновь обратил взор на Тесеуса и Равенну. — А нам с вами уже пора в Кейп-Код. Не будем заставлять мою жену ждать.***
Фоксглав-коттедж расположился на востоке штата Массачусетс — на полуострове Кейп-Код, самой удаленной его части. Побережье с белыми песчаными пляжами и настоящими дюнами омывали воды одноименного залива, но, если шагнуть в островную глубь, на многие мили вперед простирались сосновый лес и чистые, почти нетронутые человеком озера. На некотором удалении от цивилизации — так же, как и семейное гнездо Фоксглавов, — величественно высился белокаменный маяк, а дальше до самого горизонта лазурью на солнце бликовал только океан. Равенна зажмурилась и поглубже втянула прохладный воздух, впитавший запах соли, цветущих водорослей и сосен. Смешиваясь воедино, эти ароматы кружили голову и наполняли особенной — волшебной — свежестью грудную клетку. Открыв глаза, она прерывисто выдохнула, снизу вверх взирая на трехэтажный особняк с множеством разномастных окон и полукруглых эркеров. Южная стена дома, где расположилась длинная, по-змеиному извивающаяся лестница, утопающая в прохладной тени летней веранды, вязла в густой зелени, в которой еще не было и намека на осенние краски. — Здесь так… — Равенна замолкла, стараясь подобрать верный эпитет, но ничего, что бы могло емко выразить ее чувства, не шло в голову. Красиво? Прекрасно? Потрясающе? Великолепно? Сказочно? Волшебно? Все вместе. Идеально. — Это вы еще не видели наши закаты, мисс Росс, — с гордостью ответил Каспиан, без лишних слов распознав ее восхищение. Равенна понимающе улыбнулась и занесла ногу над первой ступенью. Шаг за шагом она поднималась на тенистое крыльцо, прислушиваясь к оглушительному шуму прибоя: пенистая вода волнительно облизывала береговую линию под зазывной крик чаек и лесистый шелест листвы. Прежде чем войти в дом, Равенна обернулась, бросив еще один взгляд на бескрайний синий простор — туда, где тонкая линия, разделяющая небо и океан, становилась едва заметной. Если бы Равенне потребовалось описать одним словом убранство коттеджа Фоксглавов, она бы однозначно использовала «уют». Большая и светлая гостиная, казалось, даже в самый хмурый и дождливый день наполнялась солнечными лучами, словно те были волшебным образом заточены внутри. Желтые стены — не канареечно-пошлые, а благородные, как тосканское солнце, — плавились в лучах октября. В центре комнаты расположился бежевый мягкий диван в соседстве с комплектом удобных кресел, а меж ними стоял деревянный столик на четырех невысоких ножках. На нем лежали две книги в неприметных обложках, а рядом в высокой хрустальной вазе благоухали пурпурные пионы; тонкий лепесток прямо на глазах оторвался от бутона и театрально опустился на полированную столешницу. Равенна осторожно ступила на светлый ковер и завертела головой, подмечая дубовый шкаф с книгами и различными мелочами, потухший камин в центре стены, а над ним висело овальное зеркало в узорчатой бронзовой раме. Росс, поглощенная новыми впечатлениями, даже не замечала мужские голоса, не затыкающиеся ни на минуту, а затем услышала улыбку в мелодичном и ранее незнакомом тембре: — Вы пришли! А я немного задремала вместе с Томми. Равенна обернулась и увидела перед собой стройную красивую женщину в коричневом платье. Ее овальное лицо с чуть заостренным подбородком обрамляли каштановые волосы, а в болотно-зеленых глазах плескалась искренняя радость. — Здравствуй, Рене, — радостно поприветствовал Тесеус и, сдержанно приобняв ее за плечи, оставил короткий поцелуй на румяной щеке. — Материнство тебе к лицу — выглядишь бесподобно. По-девичьи хихикнув, Рене махнула на него рукой и только тогда заметила стоящую позади него девушку. Она заинтересованно склонила голову вбок и поспешила приблизиться, в знак знакомства протягивая тонкую руку. — Рене, — произнесла она и растянула розовые губы в теплой улыбке. — А вы, я полагаю, мисс Росс? — Равенна, — поспешила добавить та. — Если желаете, можете называть меня Вен. — Вен? — Рене задумчиво хмыкнула и после кивнула. — Чудесно, Вен. — Может, выпьем за встречу? — предложил Каспиан, небрежно сбросив мантию на спинку кресла. — О, ради всего святого, Каспиан, ведь еще даже солнце не село, — возмущенно проговорила Рене, но из-за искрящихся в глазах смешинок было невозможно понять, говорит она серьезно или шутит. — Я испекла пирог, так что сначала чай, а потом можете опустошить хоть весь бар. Не успев двинуться в сторону кухни, Рене замерла, пригвожденная пронзительным детским криком, стремительно переросшим в надрывный плач. — Ох, опять?! — выпалила она, приложив ладонь ко лбу. — Прошу меня извинить. Рене спешно шагнула к лестнице, и, когда ступени под ее весом заскрипели, Каспиан бросил на Тесеуса лукавый взгляд и произнес: — Поскольку чай откладывается, предлагаю пропустить по стаканчику. — Каспиан Фоксглав! — до гостиной донесся звенящий женский голос. — Я все слышу! Равенна тихонько хихикнула и, услышав два обреченных вздоха, вслед за мужчинами присела в кресло. Тесеус стянул с плеч пиджак и, заметив, как напарница неуверенно ерзает на месте, весело ей подмигнул. Спустя несколько минут со стороны лестницы вновь послышались шаги, а затем в гостиную вошла и сама хозяйка дома. Рене держала на руках маленький сверток, осторожно придерживая головку сына, а он то и дело издавал забавные причмокивания. — А вот и Томми, — нежно проворковала Рене, подарив малышу лучистую улыбку. — Познакомься с дядей Тесеусом и тетей Вен. Одновременно с Тесеусом Равенна подошла к ним и заглянула в невинное лицо. Голубые глаза с любопытством глядели то на нее, то на Скамандера, а крохотные ручки то и дело тянулись вверх, словно малыш Фоксглав отчаянно хотел их коснуться. Поняв его желание первой, Равенна осторожно протянула ему палец и пискнула от умиления, когда детские пальчики осторожно его сжали. — Рада с тобой познакомиться, Томми Фоксглав, — благоговейно прошептала она. Тесеус, которому тоже не терпелось закрепить знакомство со своим будущим крестником, нетерпеливо перекатился с пятки на носок, чем вызвал у Рене задорный смешок. — Хочешь подержать? — Я? — в ужасе округлил глаза он и осторожно отступил назад. — Я никогда не имел дел с детьми, да и вообще… — Аврор Скамандер боится маленького ребенка! Кому расскажу — умрут со смеху, — издевательски расхохотался Каспиан, хлопнув друга по плечу. — Ничего я не боюсь, — насупился Тесеус. — Этот Фоксглав еще не вырос, а уже внушает страх, — подыграла мужу Рене и лукаво улыбнулась, заметив, как тот ей игриво подмигнул. — Его точно ждет великое будущее! — поддела Равенна, пихнув напарника под ребра. Загнанный в угол Тесеус цокнул и протянул руки к ребенку, выжидающе выгнув бровь. — Как вы все дружно спелись против меня, подумать только, — проворчал он, пока хихикающая Рене аккуратно устраивала Томми в его руках. Оказавшись в чужих крепких объятиях, мальчик озадаченно нахмурил брови и пронзил Тесеуса настолько осмысленным, взрослым взглядом, что даже не верилось, что перед ними младенец. — Привет, приятель, — улыбнулся Скамандер, осторожно покачивая его на весу. Томми несмело, даже немного робко улыбнулся беззубым ртом и радостно взвизгнул, чем едва не довел будущего крестного до сердечного приступа. Вздрогнув, Тесеус рассмеялся и позволил малышу крепко ухватиться за указательный палец. — Кажется, я ему нравлюсь, — с широкой улыбкой заявил Тесеус, взглянув на Рене. Все произошло в считанные секунды. Захныкав, Томми высунул наружу кончик языка, вследствие чего образовался маленький слюнявый пузырь, а затем в резком спазме срыгнул остатки обеда прямиком на темно-синий жилет Скамандера. Пребывая в священном ужасе, Тесеус изумленно округлил глаза и весь побагровел, когда Томми растянул губы в радостной улыбке и взглянул на своего будущего крестного с отчетливо заметной ехидцей. — Доволен собой? — сквозь плотно сжатые губы спросил Тесеус. Томми в ответ оглушительно взвизгнул и с удовольствием перекочевал в руки к смеющейся матери. Там, вмиг превратившись в прелестное и невинное создание, мальчик сунул в рот большой палец и окинул Рене настолько ангельским взглядом, что эту картину идеально дополнили бы завывания церковного хора. — Каспиан, уложи Томми в кроватку, а я пока сделаю нам чай, — мягко произнесла Рене, передавая сына в руки мужа, и улыбнулась Равенне. — Мы быстро, не скучайте. Когда гостиная опустела, Равенна прикусила губу, сдерживая настойчивый приступ смеха. Разглядывая обескураженное лицо напарника, она неуместно прыснула и мгновенно состроила серьезную мину. Бросив на нее мрачный взгляд, Тесеус не без доли отвращения оценил молочную субстанцию на одежде и принялся остервенело колдовать очищающим заклинанием. — Я так и чувствую твое злорадство, — смерил ее раздраженным взглядом Тесеус. — Ты уверен? Возможно, это все же запах рвоты, — тоном знатока пояснила Равенна. Скамандер настойчиво принюхался — не остался ли на жилете смрад детского обеда — и неопределенно хмыкнул. — Может и так, — согласился он, и уголки его губ весело поползли вверх. Сначала в комнату впорхнул пузатый дымящийся чайник в окружении четырех расписных чашек, а затем в проходе показалась и Рене, держа перед собой круглое блюдо с румяным пирогом. Как только сервиз, звеня и громыхая, примостился на столике, между ними водрузился и десерт: кисло-сладкий аромат печеной черники забивался в нос и непроизвольно наполнял рот голодом. Взмахнув палочкой, Рене снова виртуозно отправила белый заварочный чайничек в воздух, и тот то и дело осторожно склонял носик над чашками, наполняя их крепким пуэром. — Молока? — уточнила Рене, указав на небольшой, до краев наполненный молочник. Равенна отрицательно покачала головой, интуитивно накрыв рукой свою дымящуюся чашку. — Я француженка, у нас такое не принято. — А я англичанин, так что от молока и ложечки сахара не откажусь, — передразнивая напарницу, произнес Тесеус. Плавным движением кисти Рене заколдовала нужную посуду и присела в кресло, расслабленно утопая в мягкости желтых подушек. — Ты француженка? — вежливо поинтересовалась Рене, зажав в пальцах блюдце. — Фамилия у тебя вполне английская. Я бы даже сказала, американская. Равенна натянуто улыбнулась, надеясь, что на этом вопросе не слишком явно вцепилась ногтями в подлокотники. За три с половиной года ее жизни в Англии никто не удосужился задать этот очевидный вопрос, и теперь, отвыкшая от подозрений, она вполне осязаемо ощутила тревогу даже сквозь витающую на губах хозяйки дома улыбку. — Мой отец наполовину англичанин, но я родилась и выросла в Монпелье, — уверенно выговорила Равенна заученную ложь. В Монпелье она никогда не была, да и отец ее был чистокровным французом, но легенда о полукровной сироте родилась еще в слякотном и шумном марте тысяча девятьсот семнадцатого, когда Равенна коротала первые убогие дни в пропахшем огнем и порохом Лондоне. — Французские женщины прочнее, чем кажутся, — по-французски и почти без акцента произнесла Рене, сделав маленький глоток чая. Равенна улыбнулась. Родной язык покрыл кожу мурашками, заставив девушку затосковать по дому. Но дома больше не было, как не было и семьи. Существовала лишь опасная тьма, поглотившая все, что ей было дорого. — Во всяком случае, они жестче, чем французские мужчины, — с кошачьей ухмылкой промурлыкала Равенна. Тесеус недоуменно сдвинул брови, не понимая ни слова. Однако он не мог отрицать, что французская речь, срывающаяся с языка Росс, звучала мелодично и несколько волнующе, как чувственная рассветная трель. Закончив короткую фразу, она опустила глаза, будто бы кокетливо скрывая взор за ресницами, и призрачно улыбнулась. В то мгновение Тесеус моргнул, силясь сбросить с себя странный дурман, но вместо этого продолжал видеть в девушке, сидящей по соседству, утонченный и изысканный флер. Въевшийся в кровь, он рвался наружу и сквозил даже в мелочах: как Равенна взмахивает рукой — плавно и грациозно; как сидит, царственно расправив плечи. По какой-то причине она не хотела быть собой, предпочитая лишь свою вторую половину — дерзкую и сильную, — но даже магии было не под силу отделить одну от другой. Встряхнув головой, Тесеус отхлебнул чай с молоком немного громче, чем хотел, и улыбнулся, услышав озорной женский смех. Каспиан вернулся немногим позже и первым делом в один глоток осушил три четверти чашки с чаем, даже не обращая внимание, что тот еще не остыл. Взглянув на Тесеуса, который избавился от пострадавшего жилета и закатал рукава рубашки до локтей, по-лисьи ухмыльнулся. — Ты с достоинством пережил нападение моего сына. — Мне не стоило забывать, что маленький Фоксглав — это все еще Фоксглав, а с вами надо держать ухо востро, — хохотнул Тесеус, с удовольствием впиваясь зубами в сочный кусок пирога. — Мерлин, Рене, это божественно вкусно! Рене улыбнулась и в качестве благодарности за комплимент положила в его тарелку еще один кусок — значительно больше предыдущего. Судя по довольной физиономии Тесеуса, Равенна поняла, что он был вполне доволен этой ситуацией. — У Томми тот еще характер, — вздохнула Рене, подлив себе в чашку еще немного кипятка. — Того и гляди, научится невербальному «Империусу» раньше, чем скажет «мама». — Его харизма окажется сильнее любого «Империуса», Рене, точно тебе говорю, — хихикнула Равенна. — Лишь бы не сильнее «Авады», — весело проговорил Тесеус, отсалютовав напарнице чашкой. Та ухмыльнулась и повторила его движение. — Никаких непростительных до шестнадцати! — назидательно ответил Каспиан и плавным взмахом «Акцио» призвал к себе бутылку огневиски прямиком из шкафа. Равенна подавилась чаем и воззрилась на мужчину изумленным взглядом, силясь понять, говорит он серьезно или поддерживает шутливую браваду. О, эти Фоксглавы! Никогда не поймешь, что у них на уме, — там черт ногу сломит, а потом еще и угодит под смертоносный зеленый луч. — Вы удивлены, мисс Росс, — с улыбкой констатировал Каспиан. — Понимаете, я придерживаюсь мнения, что, учитывая опасность нашей с Рене работы, наши дети должны уметь при необходимости защититься. — Я не осуждаю, сэр. — Давайте без «сэров», — серьезно предложил он. — Не люблю излишний официоз. — Встречное предложение, — улыбнувшись, ответила она. — Обойдемся и без «мисс Росс». — Принято, — отозвался Фоксглав, улыбнувшись краешком губ. — С Томми все понятно, а если у вас однажды родится дочь? — поинтересовался Тесеус, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. — Станешь оберегать ее как зеницу ока? — Женщины ничем не уступают мужчинам, мой друг, тебе ли не знать. — Каспиан кивнул в сторону Равенны и продолжил: — Я обучу всем премудростям боевой магии и дочь. — Каспиан не из тех, кто растит принцесс, — с нежностью в голосе пояснила Рене. — Как полководец, он готовит воинов. Во многом неожиданно для себя Равенна оказалась с этим согласна. Когда твоя работа так или иначе сопряжена с ежедневным риском и вполне закономерным приобретением врагов среди опасных и зачастую влиятельных людей, ты не можешь позволить себе слабину. Перед тем, как стать аврором, Равенна много читала об этой работе, изучала автобиографии выдающихся блюстителей закона и поняла, что большинство из них были одиночками. Не каждая женщина готова мириться с полуночными вызовами, сверхурочной работой и осознанием, что, провожая супруга утром, она могла видеть его в последний раз. А дети для многих высококлассных авроров стали непозволительной роскошью: по классике жанра враги семьи брали их в заложники, выставляя свои условия, и даже убивали в качестве отмщения. Семья — это сильнейшая эмоциональная привязанность. А привязанность — это слабость, которую не каждому дано преобразовать в силу. Равенна так увлеклась размышлениями, что очнулась от них, когда Каспиан упрямо пихал ей в руки стакан с огневиски, а Тесеус вместо нее спорил с ним о том, что она предпочитает джин. — Это отличный огневиски, Равенна, — настаивал Каспиан и пригрозил не закрывающему рот Тесеусу волшебной палочкой: — Я на тебя нашлю «Силенцио», если будешь меня перебивать. — Напугал нарла голым задом, — фыркнул Тесеус, но на всякий случай тоже сжал палочку в ответ. Закатив глаза, Рене взмахнула своей, и из барного шкафчика медленно выплыла стеклянная бутылка, на этикетке которой значилось «Seagram’s». Пока мужчины спорили друг с другом, она успела налить напиток в стакан и, подмигнув, вручить обескураженной Равенне. — Это канадский джин, — объяснила она, плеснув его и себе в стакан. Росс с интересом всмотрелась в чуть желтоватый напиток и принюхалась, улавливая типичный для джина можжевеловый аромат с нотками кориандра и лимонный цедры — то, за что она так сильно его любила. Сделав первый глоток, она слегка перекатила его во рту, чувствуя приятное жжение, и только потом проглотила, пустив вниз по пищеводу в желудок. — Отменный джин, — выдала вердикт Равенна. — Пожалуй, куплю пару бутылок домой. Когда Каспиан и Тесеус до чего-то таки доспорились, они синхронно в изумлении моргнули, разглядывая чокающихся стаканами женщин. Рене иронично вскинула брови и демонстративно отпила из своего, смакуя терпкий горьковатый вкус. Интригующая улыбка растеклась по губам Каспиана, и он вновь подвинул к гостье янтарный напиток со словами: — Я настаиваю, Равенна. Выдержанный виски стоит тысячи бутылок обыкновенного джина. Яркий дымный аромат с нотами солода, меда и древесности — эта бутылка ждала своего часа целых двадцать лет, и ваш отказ оскорбит моего давнего друга Юстаса Огдена. Рене цыкнула и подарила Равенне извиняющуюся улыбку: — Все, что тебе нужно знать о Фоксглавах, так это то, что они упрямы, как стадо гиппогрифов. — Так и быть, я уважу вашего именитого друга и пропущу один стаканчик, — под крепостью ударившего в голову джина смягчилась Росс. Это подействовало. Каспиан расслабленно улыбнулся и с чувством выполненного долга приложился к своей порции. — А почему Лита не приехала? — вдруг спросила Рене, закусив остатки джина кислой долькой лимона и даже не поморщилась. Равенна перевела на напарника заинтересованный взгляд и отметила легкую, едва уловимую заминку. Он скомканно улыбнулся и слегка нервозно почесал затылок — так, будто отчаянно подбирал нужные слова. — У нее сейчас много работы в министерстве, — наконец выдал он. — Но Лита просила передать вам ее искренние поздравления с рождением Томми и сожаления, что не смогла выразить их лично. Равенна ему не поверила. Судя по тому, как коротко Фоксглавы обменялись взглядами, они также уловили в его словах плотный налет лжи, но были слишком тактичны, чтобы прилюдно его в этом уличить. — Вместо нее Тесеус привез Равенну, а с ней у тебя точно найдется куда больше тем для бесед, чем с мисс Лестрейндж, — с легкой, почти незаметной ехидцей в голосе произнес Каспиан и мгновенно утопил ее в глотке огненного виски Огдена. — Лучше расскажите, как идет расследование? Слава вашего Кровавого Зельевара дошла и до нас. Тесеус мгновенно оживился, с большой охотой хватаясь за новую тему для обсуждений. Смочив горло виски, он ответил: — В целом, мы раскрыли личности преступников — ими оказалась неприметная семья Монтегю, — выявили сопутствующих причастных людей, и, честно сказать, голова идет кругом от количества людских пороков. — Одна девушка — Аннабель Нотт — за баснословные суммы покупала усовершенствованный наркотик для того, чтобы медленно отравить своего престарелого супруга и выскочить замуж за его сынка, — воодушевленно продолжила Равенна. Она уже допила джин и пригубила немного прославленного огневиски, однако так и не решилась сообщить, что не заметила в нем ничего особенного. — Я слышал о Теде Нотте, — задумчиво проговорил Каспиан. — Однофамилец или имеет отношение к делу? — Это и есть единственный сын и наследник Эдварда Нотта. На момент раскрытия дела он был в Америке, и МАКУСА очень оперативно среагировали, молниеносно выдав нам его. — По классике мыльной оперы он оказался причастен? — Мы тоже так посчитали, — ответил Тесеус, разлив по стаканам еще виски. — Но выяснилось, что парень вполне чист, зато его папаша явно замешан в темных делах Монтегю, но предприимчиво защитился Торнтоном Вайсом. Каспиан присвистнул и развел руки в стороны. — Имею честь быть знакомым с этим адвокатишкой и потому могу сказать, что Эдвард Нотт у вас пройдет в качестве жертвы, а не соучастника. — Мы уже поняли, — кисло заключил Тесеус. — А учитывая, что Фоули с легкой руки Эвермонда отобрал у нас это дело в пользу борьбы со сказочками… Сжав челюсть, Тесеус замолчал, неодобрительно качнув головой. Градус выпитого навязчиво туманил мозг, развязывал язык и выпускал наружу многие запрятанные подальше эмоции — преимущественно негативные. — Тем не менее вы раскрыли дело, а бюрократией пусть занимается кто-то другой, — махнул рукой Каспиан. — На самом деле, это все Росс, — расплылся в лукавой и немного гордой улыбке Скамандер. — Она узнала о том, кто прячется за личиной Зельевара, попутно раскрывая хитросплетения интриг Ноттов. — А ты спас меня от «Авады», — мягко улыбнулась ему Равенна. — Если на то пошло, ты спасла меня от бесславной кончины задолго до этого, еще в «Колючем змее». — Вы умеете не только препираться? — беззлобно хохотнул Каспиан. — Все же полезную сторону алкоголя сильно недооценивают. Смутившись, Равенна уселась поглубже в кресло и выдала робкую улыбку. Хоть все сказанное и было правдой, ей самой было неловко признавать в Тесеусе отличного напарника и хорошего парня. Ироничные замечания, въедливое ехидство и дружеские издевки были хорошим способом дистанцироваться от излишнего с ним сближения — и, конечно, совсем не из-за того, о чем писали в газетах. Равенна чувствовала, что не была готова доверить кому-то свои грязные тайны. Особенно Тесеусу Скамандеру. — Вы напарники — сколько? — всего месяц? — поинтересовалась Рене и, получив кивок, уважительно хмыкнула. — Многое успели пережить за сравнительно небольшой срок. Расскажете поподробнее? Тесеуса дважды просить не пришлось. Ослабив галстук, он обворожительно улыбнулся и подался вперед. — Дело было в «Колючем змее»… Он пустился в красочные описания подготовки к миссии, упоминая даже самые незначительные детали. Не забыл и рассказать об их походе в бордель, не скрывая насмешливого злорадства. А когда приступил к расхваливанию отваги и самоотверженности Равенны, без которых он бы точно погиб от ужасного проклятия Гретель Монтегю, не преминул напомнить, что именно благодаря пренебрежению Росс расследованием, он понял, что отныне может смело доверить этой женщине свою жизнь. Покраснев до кончиков ушей, Равенна прикусила щеку. Пламенная речь Тесеуса настолько смутила ее своей неожиданной искренностью, что захотелось провалиться под землю — в темный подвал Фоксглавов — и надеяться, что там ее никто не найдет. — Рене тоже не раз спасала мою задницу, — признался Каспиан, послав супруге ласковый взгляд. — После такого я не мог на ней не жениться. Повисла неловкая пауза. Равенна бросила быстрый взгляд на Тесеуса и тут же отвела его в сторону, запив неуместное смущение остатками огневиски. — Возвращаясь к удивительной истории в «Колючем змее», хочу отметить, что в этой ситуации Равенна поступила правильно, — вымолвила Рене. — Жизнь напарника в данном случае куда важнее расследования. Однако меня очень заинтересовало то заклинание, которым ты дала решительный отпор этой… Монтегю. Я о таком не слышала. Рене улыбалась, но ее внимательные глаза цепко исследовали лицо собеседницы. Уже второй раз за вечер Равенна попалась на удочку своей же лжи и мысленно выругалась, проклиная беспечную болтовню напарника. — Если это изобретение твоей семьи, я не настаиваю, — добавила Рене, невинно похлопав ресницами. — В каждой семье есть свои секреты. — Боюсь, что всему виной мое неуемное любопытство, — на ходу сочиняла Равенна, очаровательно улыбаясь. — Одна моя знакомая неосмотрительно оставила блокнот раскрытым, и я, к своему стыду, заинтересовалась. Она до сих пор не догадывается, что это проклятие так сильно меня увлекло, что я попросту его скопировала. Равенна прекрасно знала, насколько неправдоподобно и совсем неубедительно звучит ее история, но, ради всего святого, она же не на допросе! Рене тем временем закинула ногу на ногу и понимающе кивнула. — С кем не бывает! Ведь любопытство не порок. С кем не бывает?! С ней такое не случилось бы, если бы Тесеус Скамандер держал язык за зубами! Раздражение буквально захлестнуло ее, бурля и неистовствуя, словно внезапно пробудившийся вулкан. Но тема, к ее счастью, оказалась исчерпана. — И как тебе бордель? — насмешливо поддел Каспиан, обращаясь к другу. — Было весело наблюдать за Росс, — ответил он, не сводя взгляд с напарницы и ее прилипших к стакану губ. — Он не знал, куда деть глаза, будто путаны своей голой грудью опорочили его добродетель, — саркастично заявила Равенна, мстительно улыбнувшись. — В это я охотно верю! — Фоксглав прикрыл глаза рукой, пока его плечи сотрясались от беззвучного смеха. — А то ты при виде обнаженной женской груди не начала напропалую палить «Империусом»! — парировал Тесеус. Его галстук уже давно отправился куда-то в сторону, а верхние пуговицы рубашки оказались расстегнуты, открывая вид на крепкую шею и плавно движущийся кадык. Почему Равенна за этим неотрывно следила, она не знала, но так и не смогла отвести взгляд от полумесяца крошечных родинок, прятавшихся все время под воротником. Поганый виски. Будь проклят этот Юстас Огден. — Это было для дела, — процедила Росс, отставив от себя опустевший стакан. — Думаешь, она бы рассказала нам эту информацию добровольно? — Это незаконно, и ты об этом знаешь, — покачал головой Тесеус. — Ну так сдал бы меня, — фыркнула она, внезапно разозлившись на его красивое лицо и эти дурацкие родинки. — Ваше министерство так и не дает разрешение на использование непростительных? — удивленно спросил Каспиан, обрывая назревающий спор. — Нет, и я считаю это правильным, потому что нельзя позволять представителям порядка пользоваться своим положением, — мгновенно переключился Тесеус. — Иногда ты бываешь непроходимым глупцом, Скамандер, — снисходительно улыбнулся Фоксглав. — Нельзя победить злодея наперевес с «Авадой» обыкновенным «Экспеллиармусом». — Цель аврора — не убить преступника, не пытать его «Круциатусом» и не подавлять волю «Империусом» в угоду своим нуждам, — упрямо протестовал Тесеус. — Ты не представляешь, скольким нечистым на руку аврорам такой закон может оказаться полезен. Закрыть поскорее дело? Отлично! Используем «Империус», чтобы заставить сознаться невиновного и получить очередную медаль. Убивающее заклинание запиши туда же, Кас, а про «Круциатус» я вообще молчу, потому что справедливый закон должен быть сопряжен с гуманностью, а не жестокими пытками во время допроса, лишь бы выбить показания — не всегда правдивые, к слову. Тесеус так сильно распалялся, доказывая свою правоту, что, смолкнув, почувствовал жажду и наколдовал себе воды — прямиком в стакан из-под виски. Осушив его, он с вызовом взглянул на Каспиана, ожидая ответ. Но вместо него услышал тихий, но твердый голос Равенны: — Если подойти к делу ответственно и выдавать лицензии на непростительные только проверенным и по-настоящему сильным аврорам, а не обычным законникам, которые на работе предпочитают набивать пузо пончиками и разбрасываться своим никчемным мнением, то это пойдет только на пользу системе. — И в чем польза? — В том, что аврор и преступник должны иметь равные возможности, — ответил за нее Каспиан. — Ты прав, лицензия сопряжена с определенным риском, но все то, о чем ты говоришь, нечестные и ленивые авроры могут проворачивать и без нее. Элементарно, — он указал подбородком на Росс, — Равенна использовала «Империус», нарушила так называемый закон, но ты не сдал ее. Однако благодаря ее отважному решению и крепкой воле — а без нее непростительное не подчинить, — вы узнали полезную информацию и, возможно, благодаря этому значительно ускорили расследование и спасли многих людей. — Ты отличный и справедливый аврор, — примирительно произнесла Рене. Ее ласковый голос вторгся в сознание, обнимая своей нежностью и убаюкивая все тревоги. — Но это не значит, что все авроры такие, и ты, Тесеус, ничего не сможешь с этим сделать, даже если займешь пост главы Аврората. Скамандер устало выдохнул, безмолвно соглашаясь со всеми замечаниями. — Нам приходится иметь дело не только с обычными головорезами, но и с могущественными представителями древних родов, у которых в закромах хранится множество по-настоящему жутких проклятий, — продолжила она, и от вспыхнувших воспоминаний меж ее бровей залегла хмурая морщинка. — Если бы Олли Берк придерживался твоих убеждений, то год назад темное и, несомненно, опасное семейное проклятие, брошенное в него Виндой Розье, могло его сильно покалечить и даже убить. Равенна вздрогнула, вспоминая лучистое лицо Оливера Берка, и дернула плечом, смахивая из мыслей так и неслучившееся. — Наше правительство закостенело и до смерти боится менять привычные устои. — Равенна пожала плечами и саркастически усмехнулась. — Эвермонд стремится быть правильным. Для него постоянство равно защищенность, хотя всем известно, что авроры так или иначе используют непростительные, но так, чтобы никто не узнал. Если эта информация все же дойдет до начальства, но ты на хорошем счету, — тебя отмажут. Если нет… — Она неопределенно хмыкнула. — Значит, это станет отличной показательной казнью для других. — И все же я считаю, что для продуктивной работы аврору может потребоваться только «Империус», — упрямился Тесеус, мрачно сдвинув брови. — Ты просто еще слишком юн и не повидал в этой жизни того дерьма, которое видел я, — примирительно ответил Каспиан и, перегнувшись через подлокотник, дружески хлопнул его по спине. Тесеус слабо улыбнулся и с легкостью принял предложенное ему перемирие. В конце концов, каждый человек жил так, как ему позволяла совесть, и Скамандер в самом деле не знал, в какую кроличью нору его однажды могут завести собственное любопытство и тяга к приключениям. Разглаживая складки на юбке, Рене грациозно поднялась с кресла и, взмахнув палочкой, подняла посуду в воздух. Еще один взмах, и чайник с грязными чашками и пустым блюдом, устланным крошками, направились прочь из гостиной. — Не поможешь мне на кухне, Вен? Равенна удивленно вскинула брови и запоздало кивнула, следуя за хозяйкой дома. Они прошли через длинный коридор, заканчивающийся лестницей, и небольшую столовую, пока наконец не оказались в кухне. Окно над раковиной было открыто настежь, впуская в помещение соленый воздух с побережья, а солнце, спрятавшееся за дымкой облаков, робко пробиралось наружу, путаясь в светлых занавесках. Рене отправила посуду в раковину и заколдовала губку и щетку на тщательное мытье, а сама принялась орудовать полотенцем, не сводя взгляд с гостьи. — Знаешь, просто замечательно, что ты приехала вместе с Тесеусом. Каспиан оказался прав: нам с тобой точно найдется что обсудить. Она продолжала натирать вымытые чашки и тарелки, прислонившись бедром к кухонному шкафчику. Взгляд ее оказался нечитаемым, и Равенна подумала, что Рене отчаянно жаждет о чем-то поговорить, но по неизвестной причине медлит. — Я могу чем-то помочь? — непринужденно спросила Росс, нарушая напряженную тишину. Разве не за этим она ее позвала? — Вообще-то да, — мягко улыбнулась Рене, обнажив ровные белые зубы. Равенна расслабленно опустила плечи и открыла было рот, чтобы уточнить, но мгновенно его захлопнула, попятившись назад, пока не уперлась спиной в стену. Рене Фоксглав резко подняла волшебную палочку вверх, и ее зеленые глаза полыхнули враждебным отблеском. — А теперь, Вен, ты мне расскажешь, что сподвижнице Геллерта Гриндевальда понадобилось в моем доме, — не терпящим возражений тоном произнесла она и чуть склонила голову вбок. — Или мне стоит обращаться к тебе мисс Розье?