Повествование идет от первого лица в виде обращения ко второму. Курсивом – мысли, причем как на момент происходящего в рассказе, так и на сам момент рассказа.
Ты не понравился мне с самой первой встречи. Хотя нет, вру, нашу первую встречу я даже и не помню, я просто видел тебя среди других трейни, но не обращал внимания. Зачем? Ты был мне не интересен. А вот наше первое знакомство я помню очень отчетливо. Меня тогда попросили к 11 прийти в здание SM, чтобы сказать что-то важное, но я был там уже в 9. Рассчитывал посидеть в одиночестве, отдохнуть, но моим надеждам не суждено было сбыться: когда я пришел в нужный кабинет, там уже кто-то был. Ты улыбнулся мне и сказал «привет». Я проигнорировал это и сел как можно дальше от тебя. Ты снова улыбнулся и вернулся к своим мыслям. Почему? Почему ты пришел так рано? Почему ты так глупо улыбаешься? Почему из-за тебя я не могу нормально расслабиться, скажи, почему?! Первый час до назначенного времени я усиленно старался забыть про твое присутствие и отдохнуть. В начале второго часа, поняв, что это бесполезно, я сдался и стал рассматривать тебя. Ничего необычного. Средний рост, средняя внешность, такого один раз встретишь, потом и не вспомнишь, как выглядел. Ямочка. Единственное, что тебя выделяло, это дурацкая ямочка, появлявшаяся каждый раз, когда ты улыбался. И только я об этом подумал, как ты повернулся ко мне, заметил мой взгляд и снова улыбнулся. Что за глупая привычка все время улыбаться?? Я фыркнул и отвернулся. Раздражаешь. К счастью, скоро начали приходить другие ребята, и я мог спокойно не обращать на тебя внимание. Тем более среди них был и Ханкен, что не могло не радовать. Но в тоже время я начал догадываться, почему нас всех собрали здесь, и... Это было здорово. Честно. В душе я ликовал. Я оказался прав. Когда пришел менеджер и сообщил, что из нас будут делать группу, я даже не удивился. Чего не скажешь об остальных, Хекдже от счастья чуть в обморок не упал. Он боялся, что так навсегда и останется только трейни. Пфф, с его-то танцевальными способностями, было бы из-за чего волноваться. Вот мне иногда становилось страшно, но я вспоминал о своем милом личике и забивал на эти мысли. Но сейчас все же не об этом. Я был очень удивлен, когда узнал, что мы с тобой старшие в группе, а ты еще и наш лидер. Хах, ты еще и разрыдался, когда узнал об этом, обещал быть хорошим лидером для нас и еще что-то в этом роде. Глупо. А у меня вдруг в голове всплыла мысль, что старших должны бояться и уважать. Ты явно собирался завоевать их уважение, значит, бояться они будут меня. Сказано – сделано. Через некоторое время только пара человек не страшится просто так подойти к великому и грозному Хиниму. И ты не в их числе. Меня все устраивает. К слову, об одном из тех счастливчиков, приближенных ко мне. Ханкен. Когда я только пришел в агентство и еще никого не знал, из всех трейни он первым подошел ко мне и предложил стать его другом. Он так открыто улыбался, что я решил «почему бы и нет?». И как-то так вышло, что он стал моим лучшим другом. Ему часто не нравились мои гениальные идеи, как, например, подкинуть дохлую кошку в кабинет Суману. К счастью для окружающих и для нашего дорогого директора в частности, от самых странных он умел меня отговаривать. Можно сказать, он был моим голосом разума, единственным, к чьим словам я прислушивался. На тот момент. Подготовка к дебюту была ужасной, мы почти не отдыхали, состояние живых зомби стало для нас привычным. Но мы должны были всех поразить, поэтому тренировки, тренировки и еще раз тренировки. И, пожалуй, оно того стоило. Когда мы в первый раз вышли на сцену и исполнили песню, я почувствовал такой заряд... не знаю, чего именно, но все удивлялись, что я целый день после этого пребывал в прострации и все время улыбался. Поэтому, когда вечером я сидел на кухне, и ты подошел ко мне и что-то сказал, я лишь счастливо улыбнулся. Интересно, что же ты сказал?.. Но потом что-то изменилось. Тренировок стало меньше, но многие начали ныть, что их слишком много, дескать, мы и так все знаем и можем. 12 человек в одной общаге, у кого-то да взгляды не совпадут, стали часто ссориться. До дебюта на все это просто не было времени, мы приходили и мгновенно отрубались, чтобы не упустить ни минуты драгоценного сна. Но после него… Я вдруг стал снова обращать на тебя внимание. Ты так же все время глупо улыбался, но я видел, что от всех этих ссор тебе становится хуже. Почему ты не остановишь их? Ты же лидер! Ты пытался им что-то говорить, они тебя на время слушались, но скоро все повторялось. В один прекрасный вечер я спокойно пытался уснуть, Ханкен на соседней кровати тихо читал книгу, все было хорошо. Потом со стороны гостиной раздался крик, потом чей-то ответный, что-то упало, кажется, к ним присоединился еще третий. Затем я почему-то услышал твой голос, хотя за этими криками было довольно сложно что-то разобрать. Ты спрашивал, что у них произошло, но судя по отсутствию реакции, они тебя просто не заметили. Я перевернулся на другой бок, посмотрел на Ханкена, но он лишь пожал плечами, конечно, откуда ему знать, что там происходит. А крики тем временем продолжались и усиливались. Да замолчите уже! Я резко откинул одеяло, встал с кровати и прямо в пижаме пошел на звук. Ханкен на меня посмотрел, но ничего не сказал, видимо, и он наконец-то меня испугался. Я прошел в гостиную и увидел интересную картину: Енун пытался придушить лежащего на полу Донхэ, тот всеми силами сопротивлялся, а с другой стороны Кибом пытался сделать что-то с Енуном. Увы, долго этим видом я наслаждаться не смог, потому что они двигались и все время меняли положение. А рядом стоял ты и пытался достучаться до них словами, потому что физически разнять их не представлялось возможным. К сожалению, эта картина была довольно привычной для нашей общаги, потому никто и не вышел на шум. Они скоро устанут, остынут и разойдутся, а ты с Реуком будешь убирать последствия их потасовки. Но не в этот раз. Раз уж мне не дали спокойно уснуть, я не могу не вмешаться. -А ну все заткнулись быстро!! – не думал, что мой голос может быть… таким. Кажется, остальные тоже этого не ожидали, потому что они замерли и посмотрели на меня. – Кто не хочет быть в ближайшие пять секунд четвертован лично мной, тот за указанное время тихонько прячется по комнатам и старается не попадаться мне на глаза. Время пошло! Две секунды на переваривание информации, секунда на осознание и еще две секунды на то, чтобы вскочить и убежать в комнату, стараясь не задеть меня. Репутация – великая штука, а правильно выбранный образ – залог успеха. Я посмотрел на тебя, все еще стоявшего в гостиной, и злиться почему-то расхотелось. Ты смотрел не испуганно, даже не удивленно, а благодарно и… устало? И слегка улыбнулся мне. Почему? Почему ты... такой? Я вдруг понял, что не смогу просто взять и пойти в комнату, чтобы уже в тишине наконец-то уснуть. Поэтому, когда, не услышав больше звуков драки, в гостиную пришел Реук и сказал, что все уберет, я взял тебя за руку и повел за собою на кухню. Ты сделал себе кофе, а я закурил. Не думал, что с тобой молчание может быть… уютным? Как будто все так и должно быть. До этого у меня было такое только с Ханкеном. Странно и… приятно. Напрягает. Сигарета закончилась, и я, наконец, решил прервать молчание: -Говори. -Что? – кажется, ты не ожидал, что я заговорю. -Все. Просто говори все, что захочешь. Я выслушаю, - ты все еще молчал. Я вздохнул, - Чонсу, - ты вздрогнул. Да, я не так часто обращался к тебе по имени, потому что в принципе к тебе практически не обращался. Необходимости как-то не было. - Вспомни, я младше тебя всего на девять дней. Говори. Я же вижу, что тебе это нужно. Ты посмотрел на меня, видимо оценивая серьезность моих слов, вздохнул и перевел взгляд на кружку со своим почти остывшим кофе. И начал говорить. Ты говорил много, долго, о том, как тебе иногда трудно быть лидером, о том, что ты не можешь подводить группу, менеджера, компанию, что тебе нужно быть примером для нас. Что тебе трудно. Если у кого-то что-то случилось, он идет к тебе, а тебе пойти не к кому. И не знаю почему, но тут меня перемкнуло, я забыл о том, что ты мне, в общем-то, не нравишься, и предложил обращаться ко мне в таких случаях. Ты поднял на меня удивленный взгляд и… улыбнулся. Снова. Но в этот раз это было как-то по-другому. Даже твоя ямочка не раздражала. И я улыбнулся в ответ. Странно, очень странно. Когда я вернулся в комнату, Ханкен удивленно на меня посмотрел и спросил, где я был. Я ответил, что разговаривал с Чонсу и только в тот момент заметил, что все еще улыбаюсь. Да уж, ему было чему удивиться. -С Чонсу-хеном? Мне казалось, что ты с ним не очень ладишь… - настал мой черед удивленно смотреть. -С чего ты взял? -Вообще-то… это видно. Что ты стараешься его избегать, лишний раз не оставаться наедине. Сказать, что я был удивлен, значило ничего не сказать. Неужели это так заметно? Видимо, это все хорошо прочиталось на моем лице, потому что Ханкен продолжил: -Не волнуйся, больше никто этого не видит. Даже, кажется, сам Чонсу-хен, - он усмехнулся. -Почему тогда ты… -Просто я знаю тебя немного лучше остальных, - снова усмешка. Взгляд в упор, слегка приподнятая бровь. Но, похоже, ты и правда хорошо меня знаешь, потому что никак на это не реагируешь. -Я очень хочу спать. Спокойной ночи, Хичоль. -Хен, - ты вздохнул. -Хичоль-хен. -И тебе спокойной. Тогда я еще подумал, что это немного слишком для «друга», но решил не обращать внимания. У каждого свои странности, верно?.. Май 2006. Нам решили добавить нового участника. Зачем? Никто не знал. Мы знали лишь, что его зовут Чо Кюхен, и у него сильный вокал. Тогда он никому не понравился. Только присоединился к группе и уже сместил Кибома с позиции макнэ. Что за глупая претензия? Мне было, в общем-то, все равно, не трогает меня и ладно. Но вот все остальные сильно его невзлюбили. Даже ты, обычно самый спокойный и разумный из нас, не захотел его принимать, даже довел как-то мальчишку до слез. Сам же, правда, потом раскаивался и извинялся, и Кюхен тебя простил. Общее отношение к нему улучшилось, все умилились, какой хороший мальчик. Ха-ха. Этот мальчик быстро освоился и начал показывать свой настоящий характер. О, это было действительно весело! Ревновал ли я? Что за глупости, право. Кюхен все время был умным мальчиком, он быстро понял, что ко мне лезть не стоит. А уж когда выяснилось, что он фанат компьютерных игр, Ханкен начал всерьез бояться за мое состояние. А что я мог поделать? У меня наконец-то появился человек, который разделял мою любовь к играм. И не так уж много времени я проводил за компьютером, чтобы можно было за меня волноваться. Кажется. А ты лишь грустно вздыхал, понимая, что в группе появился второй «эвил», и тебе теперь нужно быть еще внимательнее. «Тяжело быть лидером», да? А потом у Донхэ погиб отец. Это было тяжело для всех, мы действительно стали одной семьей и поддерживали его как могли. Кроме меня. Находясь в больнице, сложно что-либо делать, увы. Я бы хотел помочь моему милому донсену, но не мог, только отвлекал на себя внимание других. К счастью, они быстро поняли, что я не горю желанием видеть их каждый день в своей палате, и ко мне приходил только Ханкен. Бедный, наверно, я загонял его своими просьбами купить мне шоколад. Но он, кажется, был не против. Спасибо. И еще приходил ты. Преимущественно по ночам, когда я спал. Точнее, должен был спать. Но я каждый раз просыпался от звука открываемой двери. Но вида не показывал. Сначала мне было просто интересно, что ты скажешь спящему мне. А потом… Мне просто не хотелось ничего менять в этих твоих ночных приходах. Ты приходил, садился рядом со мной и молчал. Иногда брал меня за руку. Не уверен, но, кажется, это тебя успокаивало. Ты сидел так полчаса, может час, точно не знаю, и уходил, говоря, чтобы я поскорее поправлялся. Интересно, твое «без тебя плохо» мне только послышалось, или…? Позже я узнал от Ханкена, что днем ты не мог приходить потому, что был очень загружен, ты ведь начал вести радио, а подавленный Донхэ и я в больнице не облегчали твою жизнь. Но зачем вообще нужно было приходить? Тем более что я не должен был об этом знать… Ты странный, Чонсу, но… Спасибо. Наконец меня выписали из больницы, но выступать я все еще не мог. Это было обидно. Ребята старались там, на сцене, а я сидел и ничего не делал. Ты запрещал мне выступать, а компания с тобой соглашалась. Но Ким Хичоль я или кто, чтоб оставить все так? И к зиме я снова выступаю с вами. Ты лишь укоризненно качаешь головой, но сделать ничего не можешь, сам Ли Суман одобрил мое участие в деятельности группы. Больно. Ты все-таки не зря запрещал, этот штырь в ноге доставлял просто невыносимую боль. Но я терпел. Ради себя, ради тебя, ради группы, фанатов. Ты это видел и молчал. Видимо, считал, что и так мне все сказал. Не знаю, что бы я тогда делал без Ханкена. Он помогал мне во всем, а на мои немногочисленные благодарности лишь молчал и немного грустно улыбался. Я ему безумно благодарен за моральную и физическую поддержку. Именно в тот момент я осознал, что не представляю свою жизнь в группе без этого китайца. Я к нему настолько привык и привязался, что… не описать словами. Но почему он бросает на тебя гневные взгляды, а отвечаешь ему своими усталыми, либо отворачиваешься?.. Иногда я чувствовал почти физическое напряжение между вами, но Ханни на мои попытки выяснить, в чем дело, отвечал, что все в порядке. Однажды, я все-таки спросил у тебя, что между вами происходит, но ты лишь удивленно поднял бровь и спросил, о чем я. А я даже не смог это нормально объяснить. Ты устало улыбнулся и потрепал меня по волосам, на что я слегка втянул голову в плечи. Ты сразу убрал руку, чему-то печально улыбнулся и сказал, что все хорошо. Я уже собрался уходить, как ты спросил: «Как твоя нога? Все так же болит?». А я обернулся к тебе, усмехнулся и ответил, что «все хорошо». Ты лишь странно на меня посмотрел и промолчал. А что ты еще от меня ожидал? Что я начну расписывать, как она болит чуть ли ни при каждом движении, а танцевать со всеми на сцене – сущие муки? Не дождешься. Я – Ким Хичоль, и у меня «все хорошо». Когда мы получаем титул Лучшей Группы-Новичка 2006 года, я чувствую, что не зря терпел все это. Я даже не могу сдержать эмоций и на радостях обнимаю Ханни. Видно, что он удивлен, ведь обычно я не особо жалую прикосновения. Но сейчас я забываю об этом, я счастлив, как и все ребята. Мы решаем отметить это событие, а ночью я нахожу тебя на кухне. Ты как будто в прострации, сидишь, чему-то улыбаешься. И я бы так тебя там и оставил, если бы не заметил блеснувшую на твоей щеке слезу. -Чонсу? – ты вздрогнул, посмотрел на меня и быстро провел рукой по щеке. И продолжал как-то отстраненно улыбаться. -Хичоль? Ты что-то хотел? -Ага. Узнать, почему ты ночью не спишь счастливо в своей кроватке, а сидишь на кухне и плачешь, - я сел напротив тебя и посмотрел прямо в глаза. Окно на кухне не было зашторено, и лунный свет прекрасно освещал тебя, придавая твоему образу некую таинственность. А вот меня тебе, наверно, было плохо видно, но мне так даже лучше. Свет включать никто из нас не хотел, да и незачем, в темноте иногда легче… просто легче. -Я не плачу. Это просто… - ты замолчал. Но и я ничего не говорил, показывая, что жду, что же ты скажешь дальше. Ты вздохнул, - От всего. От усталости, от напряжения, от облегчения, от счастья… Накопилось, вот, - ты улыбнулся. А я задумался. Первый год оказался для всех нас очень тяжелым: небыстрый процесс привыкания друг к другу, осложнившийся добавлением нового участника, публика нас не очень хорошо приняла, да еще и свалившиеся на нас несчастья… К концу года вся группа была на пределе, что уж говорить о ее лидере. Я только сейчас понял, насколько тяжело тебе было все это время, но ты этого не показывал. Почти. Но наши ночные встречи можно не считать, ведь даже там, один на один со мной и лунным светом, ты не рассказывал всего. И мне вдруг захотелось подойти и обнять тебя, дать понять, что ты не один. Но я не мог, ведь я – Ким Хичоль, а ты – это ты. И я не люблю прикосновений. Поэтому я смог только улыбнуться и сказать, что дальше будет легче. Ты удивленно моргнул, явно ожидая чего-то другого, но ласково посмотрел на меня и поблагодарил. Пожалуй, себе можно признаться, что я растерялся под твоим взглядом, и не придумал ничего лучше, кроме как встать и пойти дальше спать, ведь разговор мы уже закончили. На выходе из кухни я обернулся пожелать тебе спокойной ночи, а заодно и просто посмотреть на тебя. Но, увы, ты повернулся в мою сторону и сидел спиной к окну, так что твоего лица мне не было видно. Жаль. Пак Чонсу, что же ты со мной делаешь?.. С наступлением нового года нам объявили, что будут делать подгруппу в трот-стиле. И я вхожу в ее состав. Что ж, это обещало быть забавным, мне нужно было чем-то отвлечься от тебя, незаметно занявшего почти все мои мысли. И это помогло. Хотя тебя рядом стало значительно больше, из мыслей ты начал уходить. Гораздо больше меня занимало то, что для клипа меня собирались переодевать в девушку. Ох, не нравится мне это… Но начальству не возразишь, да и не Енуну же «менять пол», в самом деле. Тем более вышло очень забавно, мне даже понравилось, ха-ха. И все шло прекрасно, с тобой мы почти не пересекались, я много времени проводил с Ханкеном… Пока не случилось это. «19 апреля 2007 года. 4 мембера группы Super Junior попали в автомобильную аварию. Водитель не справился с управлением. Сильнее всего пострадали макнэ Кюхен и лидер Итук. Еще двум участникам, Ынхеку и Шиндону повезло больше, их травмы не такие серьезные». Когда Донхи позвонил нам из больницы и сказал, что они попали в аварию, я не знал, что и делать. Это было как удар по голове. Мне казалось, что я откуда-то со стороны наблюдаю за своим застывшим телом. В себя меня привел Ханкен, который встряхнул меня за плечи и, дождавшись появления осмысленности во взгляде, смотря прямо в глаза, сказал, что с ними все будет в порядке, и других вариантов нет. А я ему поверил, ведь выбора-то у меня не было. Когда я поймал себя на мысли, что лучше бы на твоем месте был я, я ведь и так уже поломанный, я понял, что слишком привязался к тебе. Что это? Почему? Скажи мне, почему… Как бы нам не хотелось прямо ночью поехать к вам в больницу, мы решили, что лучше это сделать днем, все равно, больше чем врачи мы помочь не сможем. Но в палату Кюхена и твою нас все равно не впустили, сказав, что вы не в том состоянии, чтобы кого-то принимать. Это было ужасное время, у Кюхена было сломано 6 ребер, первые четыре дня в больнице он даже не приходил в сознание; тебя, можно сказать, собирали по кусочкам, пришлось наложить 170 швов… Мы просто всей группой молились, чтобы с вами все было хорошо, и вы поскорее к нам вернулись. И когда в мае тебя, наконец, выписали из больницы, никто из нас не смог сдержать слез радости, даже я. Ха-ха, да ты сам тогда рыдал больше всех. Наверно, со стороны это выглядело забавно, стоит 12 парней, улыбается, а по щекам слезы текут. Хотя… Я почти не улыбался. Я пытался, но не мог. Нет, безусловно, я был безумно счастлив, что ты жив и здоров, но… мне было стыдно. В отличие от тебя, я так и не смог ни разу заставить себя прийти в больницу. Увидеть разбитого тебя, это было выше моих сил. Ребята не понимали моего поведения, говорили, что ты хорошо держишься и быстро идешь на поправку. А я все равно не мог. Лишь Ханкен понимающе похлопывал меня по плечу да сжимал чуть сильнее нужного. Он… Он действительно понимал меня лучше меня самого и чувствовал происходящие во мне изменения, которые я сам упорно отрицал. Но ничего не говорил. Пока. В сентябре мы, наконец, возвращаемся на сцену в полном составе со вторым альбомом. Но последствия аварии у Кюхена все еще давали о себе знать, поэтому в его продвижении он практически не участвовал. И все равно, после произошедшего, стоять снова всем вместе на одной сцене было… непередаваемо. А затем нам сообщили о формировании новой подгруппы, Super Junior-M, которая должна была покорить китайский рынок. Для нее взяли двух китайских трейни, которые, кажется, очень не понравились фанатам. По мне так неплохие ребята, талантливые. И, разумеется, Ханкен тоже вошел в эту подгруппу. И хотя ее дебют был запланирован на весну 2008, готовиться они начали уже осенью. Почему? Потому что с декабря мы должны были начать готовиться к нашему первому туру, а нагрузки надо распределять. Поэтому пока половина группы учила новые песни и танцы, у остальных был небольшой перерыв. Ха-ха, это было действительно здорово. Я, наконец, смог встретиться со своими друзьями и отдохнуть. Помню один вечер… Хотя как «помню», я помню, что он был, остальное все смутно. Кажется, мы тогда очень хорошо отдохнули, и я пьяный завалился в общагу. Как только я тогда всех не перебудил? А, точно. Меня почти сразу перехватил ты. Помог разуться, чем-то напоил и уложил спать. В процессе еще что-то мне говорил, но это запомнить я точно был не в состоянии. Наверняка это было что-то поучительное и о вреде алкоголя. Я почти уверен в этом. Почти. На следующее утро, кстати, ты мне даже ничего не сказал, только взглянул так… серьезно, с оттенком грусти, что я на мгновение почувствовал себя эдаким безнадежным хулиганом. За что? Подумаешь, немного перебрал, я же ничего плохого не сделал. Не сделал же, правда?.. Зато через пару дней исчез уже ты и вернулся только ночью. Угадай, кто словил тебя у входа, когда ты пьяный чуть не завалился спать прямо в коридоре? Вот только твоих подвигов я повторить не смог, поэтому просто помог тебе добраться до дивана в гостиной и уложил там. И знаешь, хоть стоять нормально ты и не мог, зато меня схватил очень крепко. Я попробовал высвободить руку, но не вышло, и поэтому я сидел с тобой, пока ты не уснул. Да, именно поэтому. А не из-за твоего еле слышного «Не уходи…», нет. Вскоре после этого мы все-таки начали готовиться к туру. М-подгруппа, конечно, не прекратила свои тренировки, но их количество значительно сократилось. А я понял, насколько сильно мне не хватало Ханкена. Формально он часто был рядом, но по факту он в это время спал, а я же не совсем садист, чтобы его будить из-за того, что «Ханкен, а мне тут кажется…». Так что когда у него появилось больше свободного времени, я был несказанно счастлив, ведь… Да, пожалуй, он был единственным, кто знал меня настоящего и с кем я мог обсудить что угодно. Что бы я без него делал, даже представить не могу. Когда SJ-M дебютировали, мы все вздохнули с радостью и облегчением. В конце концов, этого момента ждали не только сами участники подгруппы, но и все мы. Ты, как истинный лидер, переживал больше всех, особенно за Генри и Чжоу Ми. Конечно, все мы слышали протесты против какого-либо участия ребят в деятельности группы, но, к счастью, все прошло лучше, чем мы ожидали, фанаты хорошо их восприняли. А я… Я был рад за Ханкена, что он наконец-то сможет петь на родном языке. А еще, что наконец прекратятся эти ночные «Хичоль, ты представляешь, я буду лидером, прямо как Тукки-хен, ох, это так волнительно, а вдруг я не справлюсь?» и так далее в том же духе. И когда только я разрешил ему обращаться ко мне по имени? Уже и не помню. Все равно это «хен» от него только раздражало. Правда, я был немного огорчен, когда они уехали в Китай, ведь это означало: ты, я и минимум отвлекающих факторов, ведь Кю тоже был в Китае, а играть, не соревнуясь с кем-то достойным, не так интересно. А, как показывал опыт, наши с тобой встречи в слишком спокойной обстановке, приводили к странным мыслям и поступкам, по крайней мере, с моей стороны. А для меня это было очень нежелательно. Но, видимо, судьба была на моей стороне, агентство решило выпустить еще одну подгруппу, Super Junior-Happy, в которую я не вошел, зато вошел ты. И это означало занятость на репетициях и минимальное количество пересечений со мной. Я… В какой момент, я начал избегать тебя?.. Ханкен мне часто писал. В основном все его сообщения сводились к жалобам на одногруппников и «как только Итук-хен с нами справляется?». На подобные вопросы я даже не отвечал, если так интересно, пусть сам у тебя спросит. И не важно, что я тоже знаю ответ на этот вопрос. И он знает, что я знаю. Плевать. Он все равно даже это молчание поймет как-то по-своему и посчитает за ответ. Он и правда слишком хорошо меня знает. А я даже не мог понять, почему он так часто проводит параллель между собой и тобой. Наверно, я был плохим другом. Знаешь, а ведь я действительно избегал оставаться с тобой наедине. Наверно, это было заметно, потому что однажды вечером ты пришел ко мне в комнату с предложением «Поговорим?». -О чем? - я махнул тебе головой на пустующую кровать напротив меня, предлагая присесть. -Что происходит? - я понял, о чем ты, но объяснить этого все равно не мог, поэтому лишь приподнял бровь, чтобы ты сам все пояснил. Ты вздохнул, понимая и принимая такую реакцию, и продолжил, - почему ты меня избегаешь? -Я не избегаю, - ха-ха. Мне даже самому смешно. Вполне естественно, что ты даже не обратил внимания на это. -Помнишь, когда-то ты сказал, что если я захочу, то в любой момент могу поговорить с тобой? А теперь ты убегаешь, стоит мне приблизиться к тебе меньше чем на два метра. Может, расскажешь, в чем все-таки дело? – конечно, я помню. И я даже не жалею, что тогда это предложил, но почему сейчас я не даю тебе ни малейшего шанса это сделать?.. Я и сам не понимаю, как тут тебе что-то объяснить? -Я.. Не знаю. Все в порядке. -Но если "в порядке", то почему?.. -Чонсу. Давай... забудем? Считай это временным помутнением, и пусть все будет как прежде, ладно? - я немного криво улыбнулся. Но я действительно хотел, чтобы все было как раньше, чтобы не было этой боязни… тебя? Твоего присутствия рядом? Ох, и чтобы не было этих вопросов без ответа. -Ты уверен? – я слышу недоверие в твоем голосе? Что ж, оно вполне оправдано, но… -Да, - на этот раз я улыбнулся абсолютно искренне. Вскоре SJ-M вернулись обратно в Корею, и… ах, я даже готов признать, что очень скучал по Ханкену. Пусть это и прозвучит несколько пафосно, но с его возвращением даже дышать стало легче. И тем же вечером мы все неплохо отметили воссоединение группы. Помню, как мы с Ханкеном, подпирая друг друга плечами, добирались от гостиной до нашей комнаты. Расстояние, вроде, небольшое, но не для двух пьяных тел. А еще помню твой внимательный взгляд. Лидер следит за детишками, да?.. Утро встретило всех чудесным похмельем, но мы все равно были счастливы, ведь хоть мы и делились на подгруппы раньше, они не уезжали в другую страну, поэтому мы все успели соскучиться друг по другу. Все-таки нас должно быть 13.. +2, и никак иначе. Ха. Просто ха. Но даже сейчас я не изменил своего мнения. Только так. А тем временем вечерние разговоры по душам начали становиться традицией, на этот раз желание пообщаться со мной наедине изъявил Ханкен. Я думал, что он будет рассказывать о Китае, о своем лидерстве, о произведенном на фанатов впечатлении, но он меня удивил: -Хичоль, я хочу тебя спросить… Обещаешь честно ответить? -Ну.. да. Спрашивай. Он явно сомневался, стоит ли мне задавать этот вопрос, но все же решился: -Ты… Ты его любишь? Он все-таки заговорил. Но зачем? И почему именно тогда?.. -Что? – честно, я опешил. -Ох, ну ты же любишь Чонсу-хена? -Кого? Чонсу? Я? – я правда растерялся и не знал, что ответить. – С чего ты вообще это взял? – Ханкен вздохнул и посмотрел на меня как на умственно отсталого. А у меня возникло стойкое ощущение дежавю, с поправкой на то, что пару лет назад подобный разговор был о моей НЕлюбви к Чонсу. Ханкен усмехнулся, и по глазам было видно, что он тоже это вспомнил: -Это заметно. По тому, как ты на него иногда смотришь, да и в целом по твоей реакции на него. -Но в последнее время я с ним даже почти и не общался! – а ты пришел и исправил это. Но об этом можно и умолчать. -По-моему, это только подтверждает мои слова. -Каким же это, интересно, образом? – я удивленно поднял одну бровь. Ханкен на меня посмотрел, как бы спрашивая: «Ты действительно хочешь, чтобы я объяснил?», а я просто ждал этих самых объяснений. -Ты и сам понимаешь, что испытываешь к хену далеко не дружеские чувства, и поэтому стараешься свести общение с ним к минимуму, считая, что таким образом эти чувства исчезнут. Но, это уже заглядывая в настоящее и будущее, они не проходят, да и не пересекаться, будучи в одной группе, довольно проблематично. Я не прав? – я завис. Ведь по сути он был прав, но… Нет! Какая еще любовь?.. -Пфф. Я просто уважаю Чонсу как лидера и вообще… А не общался… Ты сам сказал, что мы все время рядом, я просто хотел отдохнуть. А сейчас мы снова общаемся, как и раньше. Не придумывай себе ничего лишнего, - кажется, он снова сделал какие-то свои выводы… Ну и ладно! Мне-то какая разница, что он там себе думает. -Как знаешь. Но о моих словах все же подумай, - я фыркнул, а он улыбнулся и вышел из комнаты. Может он все же прав?.. Да нет, какие глупости, все совсем не так. Хотя я в этом уже не уверен… Этот Ханкен… Как бы я ни хотел этого не делать, я все равно думал о его словах. Он посмеивался, когда замечал это, на что я либо не реагировал, все еще пребывая в своих мыслях, либо одаривал «дружеским» подзатыльником, чтобы не думал, что он тут самый умный. И знаешь что? Через некоторое время я понял, что он действительно прав!.. Я… Я люблю тебя. Признаться самому себе в этом было очень сложно. А о признании тебе даже и речи быть не могло! На осознание и принятие этого факта у меня ушло еще несколько дней. А вечером, после официального дебюта SJ-H, я сказал Ханкену, что он все-таки был прав. Стоило только мне принять свою любовь, жить стало действительно проще. Я улыбался тебе чаще и искреннее, да и в целом стал немного добрее. А тут нам еще и сообщили, что осенью планируется возвращение SJ-T, правда в Японии, а не в Корее, но это не важно. Я чувствовал у себя прилив сил, и наш камбэк был как нельзя кстати. Любовь окрыляет, верно? Ты, Ханкен, да и все ребята заметили изменения в моем настроении. Может это их и удивило, но вида они не подавали, да и зачем? Я просто распространял вокруг себя флюиды счастья, так что у окружающих появлялся позитивный настрой. Я хотел больше времени проводить с тобой, но понимал, что если я буду слишком навязчив, это будет несколько странно. Но нас на какое-то время отправляли в Японию, и пусть с нами ехало еще четыре человека, это было неважно, я был счастлив! Тебя, кажется, тоже радовал такой мой настрой, ты считал, что я так доволен тем фактом, что и я, наконец, участвую в камбэке подгруппы. Когда нас провожали, Ханкен сказал, что рад нашему отъезду, ведь он «наконец-то отдохнет от такого гиперактивного меня», и рассмеялся. Помнится, я его слегка толкнул плечом и ответил, что если он так хочет, я могу подольше не возвращаться. На что он обнял меня и... «я буду скучать». Я в ответ лишь улыбнулся и поспешил за ребятами на выход. «Ах, эти нежности~» подумал я тогда. А ведь за этой улыбкой он был крайне серьезен. Но что я мог тогда заметить?.. В Японии было весело. Вернулся я оттуда в еще более приподнятом настроении, чем уезжал. Ханкена ждало множество бессмысленных, но эмоциональных историй, которые он, следует отметить, мужественно выдержал. Только с ним я мог поделиться всем тем, что распирало меня изнутри. С наступлением нового года нам сообщили, что весной планируется выпустить наш третий альбом. Спустя полтора года мы наконец-то возвращаемся в полном составе! Это была очень радостная новость для всех. Хотя я к тому моменту немного умерил свой пыл и тренировался уже не с таким энтузиазмом. Знаешь, как работают все энергетики? Сначала сильный прилив энергии, зато потом некое опустошение, вялость и упадок сил. Любовь к тебе была таким энергетиком. Теперь Ханкену приходилось выслушивать мое нытье на тему «что же со мной происходит, я что, разлюбил его, почему все так?..». И в принципе, мои монологи не требовали ответа, главное, чтобы их кто-то слушал, но он все же решил ответить. «-Не волнуйся, - сказал он со снисходительной улыбкой, - это нормально. Ты не разлюбил никого, просто прошла эйфория от осознания, и вместо нее осталась пустота. Но ничего, это скоро пройдет, ты будешь воспринимать свою любовь как данность. Она будет жить в твоем сердце и аккуратно, равномерно тебя греть, так что успокойся, все хорошо». «Он… Он сейчас точно только про меня?..» Но с каким бы скептицизмом я не отнесся к его словам, Ханкен в конечном счете оказался прав. За тренировками и репетициями времени на самокопание у меня не было, а когда мы наконец выпустили третий альбом, я понял, что и у меня все пришло в норму. И если раньше мне хотелось поделиться со всем миром своим счастьем, то теперь меня вполне устраивало, что мой секрет знали только я и Ханкен. Как-то он спросил у меня: -Ты не хочешь ему признаться? -Кому? Чонсу? Нет, конечно. -Но почему? -А зачем? Я не хочу портить наши отношения, мы ведь довольно неплохо по-дружески общаемся, а признание, - я грустно усмехнулся, - признание все разрушит. Оно не нужно ни мне, ни ему, поэтому – нет. -Ясно, понимаю… - Понимает? – Ну а вообще ты планируешь когда-нибудь ему рассказать? -Наверно, да. Когда мне будет нечего терять, я, пожалуй, поделюсь с ним этой интересной информацией, - я засмеялся. -Нечего терять, значит… - Ханкен пробормотал это так тихо, что я даже не был уверен, что мне не послышалось. Я переспросил у него, но он ничего внятного не ответил. Какого?!.. -А почему ты спрашиваешь то? -Да просто интересно стало, откроешься ты ему или нет, - он улыбнулся. Я внимательно на него посмотрел, явно же это все неспроста, но он не захотел отвечать на этот немой вопрос, - узнал, спасибо, - и опять улыбка. Он в целом как-то повеселел после нашего разговора. Это же не из-за моего ответа?.. Лето 2009, мы начали наш второй тур по Азии, а агентство… У агентства начались проблемы, потому что Джеджун, Ючон и Джунсу подали иск на расторжение их контрактов. Причин их поступка не понимал никто, ни SM, ни не последовавшие за ними Юнхо с Чанмином, ни, собственно, мы. Это было слишком неожиданно для всех. Ханкен после этой новости некоторое время ходил более задумчивым, чем обычно, но никто ничего не заметил, даже я. Я уже говорил, что я тогда вообще мало что вокруг себя видел?.. Но на этом беды не закончились, осенью Енун вляпался в какие-то скандалы, из-за чего начали ходить слухи, что его выкинут из группы. Но в итоге его лишь временно отстранили от деятельности группы да сказали, что в следующем году первым в армию отправят его, хотя изначально это должен был быть кто-то из нас с тобой, мы тут самые старые, как-никак. Ты… Ты тогда сильно переживал за него, хоть и был немного зол, все-таки он был твоим самым близким другом. Когда нам только сообщили, что Енун пока не будет с нами выступать, ты ушел в комнату и попросил тебя не беспокоить. Ну, все и боялись к тебе подойти, а я рискнул… И ты меня прогнал. Признаю, я поначалу даже обиделся, но потом понял, что тебе действительно нужно какое-то время побыть одному, тем более что у нас в общаге это и правда сложно сделать. А ночью я нашел тебя в одиночестве на кухне. Место встречи изменить нельзя, хах. На этот раз ты меня уже не стал прогонять, поэтому я позволил себе присесть, можно сказать, по традиции, напротив тебя. И той ночью мы прекрасно… помолчали. Ты ничего не говорил, а я и не спрашивал. Хотя парой слов мы все же обменялись… Когда я почувствовал, что все-таки хочу спать, я встал и, прежде чем уйти, сказал, что тебе тоже пора бы уже поспать. Ты немного вздрогнул от звука моего голоса, улыбнулся и поблагодарил меня и… тоже встал. Честно, я был удивлен, что ты вот так сразу последовал моему совету, но это и к лучшему, тебе нужно было отдохнуть. Тем более худшее ждало нас впереди. Декабрь 2009. Мы успешно отыграли концерт в Нанкине, и мысль о том, что следующий только через месяц, и мы можем немного отдохнуть, приятно грела нас. Мы сидели в гримерке, и лично я чувствовал себя настолько вымотанным, что даже шевелиться не хотелось. Но нашим выступлением я был более чем доволен. Это так прекрасно, когда ты можешь делать на сцене, что душе угодно, а фанаты и рады. И вообще, фансервис – это весело, а сегодня его было немало. Мы с Ханкеном развлекались, фанатки визжали от радости, что еще для счастья надо, хах?.. И только потом, прокручивая тот концерт в памяти, я понял, что фансервиса «ХанЧолей» было больше, чем обычно. На следующий день мы рассчитывали отдохнуть, но с утра позвонил менеджер и попросил нас всех к двум часам дня подъехать в агентство. Это было неожиданно, но мы решили, что нам хотят сказать что-то по поводу концерта. В назначенное время мы все были там, кроме Ханкена, он сказал, что у него дела, и он подойдет попозже. Но без него нам ничего не хотели говорить, поэтому мы просто сидели и ждали, когда же он появится. Где-то через полчаса он позвонил мне на мобильный и попросил подойти к небольшому кафе недалеко от здания SM. На мои слова о том, что мы тут его ждем и неплохо бы ему подойти к нам, он сказал лишь: «Пожалуйста, Хичоль». Ясно было, что сюда он пока не собирался, поэтому я сказал парням, что скоро вернусь, и пошел в кафе. В здание агентства в тот день я так и не вернулся. В кафе я пришел минут через десять. Людей там почти не было, поэтому я без труда нашел Ханкена, который задумчиво помешивал нетронутую чашку кофе, и я практически уверен, что уже остывшую. Когда я подошел к нему, он посмотрел на меня, несколько раз моргнул, как будто приходя в себя, резко встал и предложил пройтись. Это было странно, но я все равно уже пришел, можно и прогуляться. Путь мы держали к ближайшему парку, и за всю дорогу до него Ханкен не проронил ни слова. Я тоже молчал, он ведь хотел поговорить, а не я. Наконец мы подошли к какой-то одинокой беседке, видимо, Ханкен изначально в ней говорить и собирался, но, тем не менее, начинать он не торопился. Наконец, он собрался с духом, посмотрел мне прямо в глаза и произнес: -Хичоль… Я хочу тебе кое-что сказать, только, пожалуйста, выслушай меня до конца и не перебивай, - я только кивнул головой в знак согласия. В его глазах решимость граничила с обреченностью. -Хичоль… Я давно хотел сказать тебе… Хотя нет, говорить я этого долго не хотел, точнее сначала хотел, а потом нет… - он путался в словах, перевел взгляд на пол беседки, но пара глубоких вдохов, и он взял себя в руки и продолжил, восстановив зрительный контакт, - Хичоль, я люблю тебя. Что? Любит? Но… мы ведь друзья… Были… -Ты понравился мне с первого взгляда, но в дружеском смысле. Красивый, привлекающий к себе внимание подросток, не идущий ни с кем на контакт, я решил, что обязательно должен с тобой подружиться. И как я был удивлен, но очень рад, когда мне это удалось! При близком знакомстве ты оказался той еще занозой, но при этом ты был удивительно добрым, веселым, умным и в душе остался маленьким, слегка капризным, ребенком. Ты быстро привязал меня к себе, возможно, сам того не осознавая, ты стал моей зависимостью. Мало кто знал тебя настоящего, и то, что я был одним из этих людей, безумно льстило. Мой мир крутился вокруг тебя. Но… Мне хотелось, чтобы и я был для тебя единственным. Я эгоист и собственник, ты знал? Конечно, ты не знал. Я прекрасно понимал, что при твоем характере ты просто не можешь принадлежать кому-то одному. Вселенская звезда, ты должен освещать весь мир, верно? Поэтому я усиленно скрывал все свои порывы, я хотел бы тебя связать и никогда не отпускать, но не мог, и я довольствовался тем, что имел. Со сколькими бы друзьями-знакомыми ты не общался, ты всегда возвращался ко мне, и, в принципе, мне этого хватало. А после новости о том, что мы дебютируем в одной группе, я был так счастлив, я думал, что мы станем еще ближе!.. – Ханкен громко выдохнул. И я мог бы что-то вставить в этот момент, но я ждал продолжения. -Но я ошибался. Несмотря на многие твои странности, с группой ты был в довольно хороших отношениях, и я понял, что ревную. Причем не просто как друга. Наверно, тогда я и осознал, что люблю тебя, что хочу быть только с тобой!.. Но правда больно ударила прямо по голове, я понял, что тебе это не нужно. Тебе хватало меня как друга, и ты не стал бы ничего менять. К тому же, не смотря на симпатию к себе от обеих полов, ты все же был по девушкам, и я слишком хорошо помню, как во времена трейни ты смеялся над теми парнями, что рискнули признаться тебе. И больше всего на свете я не хотел оказаться на их месте. Но ты все еще считал меня своим лучшим другом, и это меня успокаивало. А потом я заметил, что что-то не так. У тебя были друзья и одногруппники, к которым ты относился хорошо, на всех остальных людей тебе было глубоко пофиг, но Итук… Своей неприязнью ты выделял его из всего остального множества. Такого раньше не было, и это было неправильно. Я не понимал, с чем это связано, и надеялся, что вскоре это пройдет, и он просто станет еще одним одногруппником. Но потом я случайно застал одну из ваших ночных посиделок, и то, как ты переживал, когда он попал в аварию… И до меня дошло, что ты его любишь. Но сам ты этого тогда не понимал, а я не хотел тебе говорить. Смешно сказать, я надеялся, что это пройдет. Глупо, у меня ведь до сих пор не прошло… Но я все еще не хотел тебя терять, и если бы я тогда признался… Думаю, ты бы испугался и перестал со мной общаться, а мне это было совершенно не нужно, - Ханкен так грустно посмотрел на меня, но я все еще не мог произнести ни слова, я был шокирован. Это же сколько всего он хранил в себе, да еще такое долгое время, а я ничего не замечал… Реакции с моей стороны никакой не было, и он продолжил: -И тогда я решил, что раз я был тебе лучшим другом, я им и останусь, ведь каким бы сильным ты ни был для остальных, я знал, что ты очень хрупкий и ранимый, я не мог оставить тебя одного с твоими чувствами. И продолжал поддерживать тебя. Ты ведь помнишь, сколько всего я для тебя сделал, помнишь? Я все еще не хотел отдавать тебя Итуку, но понимал, что это неизбежно, да и ты никогда не был «моим». Хочешь узнать, почему я все же решил открыться? Мне надоело! Я не мог больше держать это в себе, слишком много чувств, слишком долго они хранились без какой-либо надежды на ответ. А еще я завидовал тебе. Почему? Потому что ты свою влюбленность воспринимал значительно легче, чем я. Тебя она окрыляла, меня же съедала изнутри! Ааа, ты не представляешь, каково это! Ха-ха, и хорошо, что не представляешь. Я правда рад за тебя, такая чистая любовь – это прекрасно. Жаль, что у меня не так, я слишком эгоистичен, и я рад, что смог хотя бы скрыть это, ты… Ты слишком светлый для моих грязных чувств, - Ханкен протянул руку и провел по моей щеке. Я даже не шелохнулся. -И что ты… - я все-таки смог подать голос, надо же. -Что я хочу от тебя? Ничего, совершенно ничего. Я просто хотел, чтобы ты знал. Прости, если тебе это неприятно, но я правда люблю тебя и буду любить. -Но почему… -Почему именно сейчас? – он опустил взгляд и закусил губу, но потом посмотрел на меня и сказал то, чего я совершенно не хотел слышать, - Я ухожу из агентства. Помнишь, ты говорил, что признаешься, когда нечего будет терять? У меня сейчас как раз такой момент. -Уходишь? Но зачем? – сначала признание, затем уход… Он явно хотел меня добить, хоть и говорил, что любит. -Я же все уже сказал, - он даже слегка улыбнулся, - Хоть я и очень сильно люблю тебя, я не могу больше находиться рядом с тобой, зная, что ты любишь другого. Прости, но так будет лучше и тебе, и мне, и всем остальным. Я уже все решил, и пути назад нет. -А парни?.. -Надеюсь, они поймут, хотя и услышат немного другую причину. Вас сегодня вызвали именно для этого, я сейчас поеду в агентство, чтобы сообщить им это лично, но сначала я должен был поговорить с тобой. -Но… Как же я без тебя? – в глазах все расплывалось, и я понял, что плачу, - Я… я ведь люблю тебя… как друга… - я закусил губу, и не смотря на мешающие слезы, посмотрел ему в глаза. В них было столько боли. -Прости меня, Хичоль… - Ханкен почти прошептал это, а затем аккуратно взял руками мое лицо, вытер большими пальцами бегущие по щекам слезы, медленно приблизился ко мне и практически в самые губы выдохнул, - Прости… - и нежно поцеловал. Тепло… Очень тепло. Он отстранился, а слезы потекли еще сильнее. Он потянулся их снова вытереть, но я увернулся: -Нет! Не трогай меня! Ты… Предатель! Оставляешь меня, всех нас… Как ты можешь?! – у меня была истерика. Ханкен меня быстро обнял, от неожиданности я даже не двинулся, но спустя пару секунд я вырвался, бросил на него гневный, хотя выглядел он скорее как обиженный, взгляд, и, не сказав больше ни слова, убежал прочь. Когда я добежал до выхода из парка, я немного успокоился и понял, что в таком виде, как я сейчас, нельзя идти по улице. Зареванный Ким Хичоль бродит по улицам Сеула, это была бы сенсация. К счастью, стандартный набор айдола в виде капюшона и солнечных очков был при мне, и я мог спокойно пройтись пешком и разложить все мысли по местам. Ханкен уходит из группы. И это не шутка. Ханкен любит меня. И это тоже не шутка. И что мне теперь с этим делать?! Одна часть меня понимала, что после всего того, о чем он рассказал, уйти – это лучший выход, и, возможно, на его месте я бы поступил так же. Но второй части было плевать на разумные доводы первой, она хотела, чтобы Ханкен был рядом, и все было по-прежнему. И она отказывалась прощать его за то, что он все так неожиданно и сразу на меня вывалил. Но первая часть боролась, называла вторую истеричной эгоисткой, но вторая была сильнее и просто затыкала первую. За такой внутренней борьбой я и не заметил, как дошел до нашей общаги, поднялся на наш этаж, зашел в нашу комнату… Его вещей там уже не было. Ну естественно, уходить - так уходить сразу. Интересно, как давно он решил это сделать? Несмотря на отсутствие в комнате хоть малейшего напоминания о Ханкене, я не мог в ней находиться. Позвонив одному из своих друзей, я попросился у него пожить и, получив согласие, собрал самые необходимые вещи и покинул здание. Мне нужно время, чтобы смириться с чувствами Ханкена, с его отсутствием, а в нашей комнате я только скорее впаду в депрессию. Правда, она и так меня настигнет, но может хоть будет менее болезненной?.. Первым шагом в моей новой жизни без Ханкена было отключить телефон и напиться. Новый год я встречал в гордом одиночестве. Друг, которому принадлежала квартира, и так в ней почти не бывал, а уж праздник он тем более предпочел отметить в куда более приятной компании, нежели моя. Знаешь, за все свои 26 лет жизни, я в первый раз встречал Новый год один. И мне это не очень понравилось. Проведя еще пару дней в добровольном заточении, я понял, что мне не хватает людей, не хватает группы. И, убеждая себя, что «я сильный, я смирился, все хорошо», под вечер третьего января я вернулся в наше общежитие. Когда я открыл дверь, было темно и не слышно ни звука. Все, наверно, разъехались, чтобы провести праздник с родными и друзьями. Ну что ж, так даже лучше, я еще не готов к такому количеству шумных людей. Но я ошибся. Я так погрузился в свои мысли, пока снимал обувь да верхнюю одежду, что не заметил, как ты подошел. Когда не надо, ты бываешь таким тихим. -Чонсу? Ты тут? Почему? -Ты не рад? Все остальные уехали, а я… -А ты?.. -А я не мог, вдруг ты бы вернулся, а тут никого нет? – он улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка. Та самаяЧасть 1
31 октября 2013 г. в 21:58