***
Парень очнулся от чужого прикосновения. Как только глаза открылись, рука со лба ушла. Блондин моргнул пару раз, пытаясь что-нибудь увидеть. Сонная пелена спала с глаз, и он увидел уставшего Федора. Тот просто смотрел на парня не читаемым взглядом. — Выпей. — единственное, что сказал брюнет и протянул кружку с водой, а после какую-то таблетку. Коля недоверчиво глянул на своего «спасителя», приподнялся и, все же взяв, выпил. Горько. Фёдор сам себе кивнул, после встал и вышел из комнаты. Сейчас парень мог рассмотреть, где он находится. Комната, судя по всему, не его точно, а значит он у Достоевского. Он так каждых, кто валится с ног, к себе в дом тащит? Надо потом будет спросить. Комната была обычной, ничего примечательного. Серые обои, белый потолок с узорами. В комнате много книжных полок, и все забиты книгами. Пф, книжный червяк. Пол из линолеума, а по середине комнаты ковёр. Он его что, у бабушки со стены спер? Такое старье. Гоголь такое не любит, его больше новые и совершенные вещи интересуют. А это. Прошлый век. Заучка, червь, книголюб, молчун, любитель музыки, еще и курильщик. Такие люди не привлекают, они нудные и не умеют веселиться. Это не интересно. Парень снова лег на кровать. В воздухе летал запах одеколона. Приятный запах. Юноша чуть поерзал, а после вцепился в одеяло, которым он был накрыт. Оно тоже пахнет!!! И. Подушка! Парень сделал удивлённое выражение лица, привстал на локти и носом уткнулся в подушку. Шампунь и одеколон. Прям микс какой-то. Надо же, у этого Демона и правда неплохой вкус на запах. Удивительно. Кстати, демон-то, все время стоял в дверном проеме и наблюдал, как его постельное белье нюхают. Выглядело так нелепо. У этого парня вообще есть хоть какие-то приличия или понятия границы? Видимо, не было. Ну ладно. — По-видимому, тебе стало лучше. — хриплый и не громкий голос прозвучал возле двери. Гоголь от неожиданности аж вздрогнул. Этот тип все время наблюдал?! Вот те на… Неловко получилось. Коля кашлянул и принял положение сидя, будто не он тут разнюхивал постель. — Дааа. Вроде легче. — парень опустил ноги на пол и потянулся, негромко зевая. — И часто у тебя такие припадки? — Федор прошёл в комнату, прихлопнув за собой дверь. Он прошел к табуретке, и сел на нее, положив ногу на ногу. — Раз в месяц. Но в этом месяце уже второй раз. — Коля, честное слово, не рассказывал бы про это кому-то постороннему, но сейчас. Казалось, что этому человеку можно, ведь, в конце концов, он уже видел его в таком виде. А не отвечать на это. Нууу, как-то не вежливо?.. Типа того. — К врачу обращался? — Да, месяца четыре назад, вроде. — Вроде? Таблетки он хотя-бы прописал тебе? — Ну даа. — как-то странно протянул Николай, став наблюдать за брюнетом, что начал рыться в своем столе. Федор открыл нижний шкафчик и с успехом вытащил оттуда аптечку. Став рыться в куче таблеток и похожей дребедени, он наконец вынудил… Тофизопам?! — Вообще-то. У меня нет алкогольной зависимости. — неуверенно процедил Николай, сощурив глаза и недоверчиво глянув на упаковку таблеток в чужих руках. — Он не только от этого. Он лечит так же от: психосоматических расстройств, сопровождающихся эмоциональным напряжением, беспокойством, усталостью и подавленным настроением. Вполне хорош, жаль у меня нет «феназепама» и «хлордиазепоксида». Они тоже могут помочь. — брюнет сощурил глаза, когда продолжал читать инструкцию. А после посмотрел на Гоголя, который видимо производил все слова парня, ведь по виду и не скажешь, что сам Фёдор знал толк в лекарствах. — Тебе врач-то какие таблетки прописал? — Ээ. Да не помню я! Я употреблял их только месяца два назад. — тихо сказал юноша. — Поэтому у тебя и началась вторая паничка за месяц. Таблетки надо вовремя употреблять в рацион, тем более, если тебе их прописал врач. — Дост тяжко вздохнул, после чего засунул инструкцию в небольшую белую коробочку с синими узорами в начале коробки. После вытащил оттуда таблетку. Даже протянул блондину, естественно, с кружкой воды. — Я не буду это глотать. — Коля залез на кровать и забился в угол кровати, сверля взглядом уставшего парня. — Ты что, ребенок? — Дост закатил глаза. С этим парнем будет нелегко. — Оно само пройдёт, я не нуждаюсь в препаратах. — Ничего само не проходит, Николай. Если ты так не хочешь, то ладно. Я не буду настаивать. — Федор поднял руки кверху, типо сдаюсь, твоя взяла. Коля выдохнул. Пф, лёгкая победа. — Это сделают врачи в больнице. — продолжил парень, хитро посмотрев на личико блондина. Тот не сразу понял слова, но спустя сколько-то секунд до него дошло сказанное. Юноша быстро и резким движением выхватил таблетку и кружку из лап Достоевского и одним махом проглотил. Федю даже это позабавило. Значит, он не любит больницы? Хах, действительно на ребенка схож. — Ненавижу, когда загоняют в рамки. — тихо пробубнил парень, снова садясь в тот же угол. Свободолюбив значит? В какой-то степени, Федя согласен с ним. Немного помолчав, брюнет все же решил спросить, так как солнце уже садилось за горизонт. — Домой не пора? Солнце вот-вот уйдёт. — отодвинув шторку, сказал парень. Лучик закатного солнце просочился в комнату. Оранжевый свет падал на деревянную дверь в коридор. — Даа. Пора. — как-то поникло озвучил Николай. Дом. Вообще, Коля жил один в однокомнатной квартире. Родители решили просто оставить его одного, думая, что он уже самостоятельный мальчик. Вот-вот и восемнадцать стукнет. Так что да, жить в одиночестве было не всегда весело, как казалось парню. Особенно, когда в твоей голове очень много мыслей, что не сулят в себе ничего хорошего. Парни уже вышли на улицу, в лицо сразу подул весенний ветер. Тепло. Почему-то, именно сейчас было теплее, чем тогда, когда он сидел в том кирпичном углу. Фёдор решил не церемониться и все же проводить белобрысого. А то вдруг опять полетать на землю захочет, кто уж его там знает. Мальчики шли молча. Гоголь жил не далеко от Федора, поэтому блондин шел медленно, чтобы хоть немного насладиться приятной погодой. Что, между прочим, не очень нравилось брюнету. Медленно, слишком медленно. Они шли через небольшой мост, внизу мирно протекала речка. Именно сейчас Коля решил поднять голову к небу. Облака. Так мерно протекают по небу облака. А еще и закат оранжевый, вот она — весна. Кстати, только сейчас Коля заметил, что в оранжевом свете глаза Фёдора будто мерцают! Он и правда красив. Почему он все еще одинок?! А. Точно, червь. Гоголь хихикнул, и это точно не скрылось от ушей Демона. — Шутку вспомнил? — безэмоционально выдал парень. — Именно, на тебя посмотрел и вспомнил. — улыбнулся парень, поглядывая на брюнета. — Я похож на то, из-за чего можно вспомнить шутки? — Дааааааа. Например. О, про червя! — Оживленно крикнул Коля, оборачиваясь спиной вперед, а лицом к Федору. Так было просто удобно. — Червя?.. — Не до конца понял юноша. Как Достоевский и червяк вообще связаны? — Да-да! Про такого угрюмого, книжного, эмо еще такой. О, у него такие аметистовые глаза, и ходит все время в наушниках! — весело проговорил парень, жестикулируя руками. — Пф. Улыбнулся? Улыбнулся?! Улыбнулся!!! Серьезно???! Федор Демон улыбнулся из-за такой тупой шутки про него самого?! Коля точно не спит?????? Ну, спит не спит — это доказал уже фонарный столб, в который следственно Коля и врезался спиной. — И вправду как ребенок. Коля обидчиво глянул на уходящую спину брюнета, пытаясь переварить его слова. Ребенок? Ну, в какой-то степени он все же прав. Ребенок, но только в душе. Все еще слишком мечтательный и иногда требовательный.***
Вчера Достоевский проводил Гоголя прям до квартирной двери. Благо, внутрь не зашел, и на этом спасибо. Даже отдал таблетки. Эээ. Как их тааам. Вроде тофипо. Зам? Зом? Честно, Коля не помнил, но ему и не надо. Без них обойдется. Парень притупил взгляд, посмотрев в окно. На улице снова солнечно. Хоть что-то радует. Блондин, кстати, решил остаться сегодня дома, говоря, что снова заболел. Учителя, конечно же, ему поверили на все сто проц. Пф, какие глупые. Парень сидел на кровати, ему было чертовски скучно, поэтому он решил пойти на кухню. Но. Если бы. Как только парень привстал, голова резко закружилась, а в глазах то темнело, то светлело. Гоголь сразу упал на колени, а рука сжалась на стороне сердца. Глаза резко округлились, а рот широко раскрылся, пытаясь уловить хоть каплю воздуха. Нет, нет, нет, нет!.. Парень с трудом добрался до телефона и, весь трясясь, стал набирать кому-то сообщение. Резкое обездвиживание, и парень падает на пол, тело начинает трясти еще больше, а пена во рту дает понять, что это не паничка и не депрессивное расстройство, а эпилепсия. Дверь в комнату резко приоткрылась, и Достоевский сразу же присел к Николаю. Брюнет бегал глазами по предметам, но ничего нужного не нашёл, поэтому прижал руки парня к полу, не дав тому что-нибудь натворить в такой ситуации. Ноги надо бы по хорошему тоже зажать, потому парень сел на блондина сверху, зажав таким способом все дерганные конечности. Конечно же, кроме рта. Ведь за ложкой или тряпкой бегать — только время потерять. Лишь бы он не прикусил себе язык. Эпилепсия кажется прошла, хотя, по непонятному выражению лица блондина так не скажешь. Тот, кажется, пытался понять где он и кто он. — Пришел в себя? — негромко спросил Дост, ослабляя хватку. — Ты… Что здесь делаешь.? — речь была слегка туповата, так как парень не быстро, но периодически приходил в себя. — Ты мне написал, о том, что тебе плохо. Я был не далеко от тебя. — спокойной сказал брюнет, вставая с парня и помогая ему встать. — Вот как. Такое. Впервые. — Коля принял помощь и уже через секунду оказался на кровати. А Дост окинув глазами комнату, заметил, что пачки таблеток по близости не обнаружилось. — Ты сегодня утром принимал препарат? — Нет. — Гоголь снова стал каким-то безэмоциональным и тихо отвернулся к стенке, лежа уже под одеялом. — Так. — юноша посмотрел на наручные часы, — тогда я в аптеку. И даже не вздумай вставать! — уже громко сказал Федя, чтобы один непослушный ребенок услышал его. Входная дверь хлопнула, и в комнате послышались всхлипы. Снова слезы? Да, именно они. Он сам не знает, почему снова плачет. Что с его эмоциями? Что с его здоровье? Что с ним блять творится?! Откуда взялась ебаная эпилепсия?! Что происходит… И почему этот Демон помогает ему. Ради какой выгоды? Может, из-за жалости?.. Прошло где-то минут пятнадцать. Дверь в комнату открылась, черная макушка снова показалась на виду. Парень прошел к кровати, снова проверяя пульс. Блондин спал и даже сопел. Вымотался значит. Достоевский положил на стол небольшой зеленый пакет с лекарствами. Он еще раз подошёл к спящему, пытаясь притихнуть, чтобы услышать чужое дыхание. Когда он точно убедился, что все будет хорошо, то хотел написать записку и уйти, ведь у него еще были важные дела. Но как только он решил отойти от кровати, его руку сразу же схватили. Разноцветные глаза посмотрели в аметистовые. Глаза блондина были опухшими, по всей видимости, был эмоциональный взрыв. — Не уходи. Парень вдохнул, а после тяжко выдохнул. Убрав чужую руку обратно к хозяину, взъерошил белые волосы, теребя их, будто Гоголь — маленький ребёнок. Коля зажмурился и даже немного прибалдел от такой неожиданной ласки, но после печально выдохнул, когда Достоевский завершил ее и не торопясь вышел. «Ну да. Он не будет сидеть со мной. У него есть дела, уверен.» — подумал блондин, и шмыгнув носом, сразу же повернулся к стенке, зарываясь под одеяло. Дверь через какое-то время вновь открылась. Услышав это, парень резко вынырнул из-под одеяла, глупо улыбнувшись. Федор стоял с чашкой чая и. Кажется это был суп? Он действительно приготовил это для Коли? Как мило!!! — Поешь, больной. — ухмыльнувшись, сказал брюнет. — Федяя! — Гоголь глупо улыбнулся, сердце снова пропустило стук. Но. В этот раз как-то по другому. Этот стук приятный. Он теплый. На протяжении недели за Колей постоянно приглядывал Федор. Эта неделя чисто была дома, так как надо было серьезно съездить к врачу и посмотреть за здоровьем больного так, чтобы он все время был на виду. Конечно же, Колю хотели положить в больницу, чтобы там ему оказали тщательную слежку. Но наша свободная птица отказалась, поэтому это дело пришлось брать именно Достоевскому. Но в какой-то степени, он был и против. Вот только. Кажется, ребята за короткое время, слегка к друг другу прилипли. Хехе. А именно, Федор теперь оставался на ночевке у Коли. Каждый вечер они либо в тишине проводили, либо за просмотром какого-то кино. За таблетками тоже пришлось следить. Если до этого у Коли не было желания их пить, то теперь эту махину не остановить. Он стал их очень часто употреблять, из-за чего одна из них могла бы оказаться для него последний. Конечно же, эмоциональное выгорание или всплески эмоций никуда не делись — это база. В особенности для Гоголя. В особенности, если у него происходили такие моменты. Тогда они просто молча лежали вместе. А именно, Гоголь лежал на груди Феди, слушая стук сердца — его это успокаивало. А Фёдор лежал и читал книгу, посматривая иногда на блондина и наблюдая за его эмоциями. В такие периоды оставлять человека одного опасно, пускай он вначале даже и не знал эту белую бестию, у которой в жопе явно реактор. Парни так же ходили на прогулку, а именно, на тот мост. Оттуда удобно и красиво наблюдать за закатом, а так же за тем, как облака протекали по небу. Весенний ветер очень приятный. Сейчас почему-то Гоголь точно чувствует тепло. Хотя, он уверен, что дело не в погодных условиях. А в бабочках в животе и в усиленном стуке его сердца. Кто там пиздел, что не будет общаться с теми, кто похож на Федю? Так вот, этот пиздун Николай Васильевич Гоголь. Шут, что влюбился в книжного червя, а именно, в Демона. И вот, что понял парень — несмотря на то, что с первого взгляда, Федор был холодным и молчаливы, то по пути их каждой встречи, он заметил, что этот человек красиво улыбается и у него восхитительный смех. А еще ему нравится читать в глазах Феди ласку и беспокойство. Аметистовые глаза стали яркими и вовсе не тусклыми, как в первый их день значительного знакомства. И вот уже спокойно пролетел месяц со дня лечения. Сидя возле открытого окна, Гоголь задумчиво напевал мелодию. Послышался звук открывающейся двери. Федор пришел. — Коль, там это, я нашел кое-кого. — Мм? — парень заинтересованно обернулся, и перед его глазами появилась бело-черная мордочка. Котенок мяукнул. Глаза Коли расширились в удивление, он посмотрел на Федю, не понимая, что он сам решил притащить сюда этот комочек????! — Бери давай, тормоз. — ухмыльнулся парень. Удивленное лицо этого ребенка, точно стоило того. Блондин аккуратно поднял комочек над своей головой и начал сюсюкаться с ним. Гоголь заулыбался во всю свою сверкающую улыбку, а после хитро посмотрел на Доста. — Дост-кууун… — протянул парень. Снова это глупое прозвище, пф. — Да. — Федя смотрел на него очень внимательно, но с легкой улыбкой. Тот убрал котенка, которого назовут «Кью» на свои коленки. После протянул руку к Федору. Тот на нее глянул, но решил принять. Парень был притянут сначала за руку, а после цепкие руки сомкнулись на талии Достоевского. Федор глянул на блондина, а точнее на его макушку, ведь лицо было спрятано в черной футболке брюнета. — Я не хочу любви. — прозвучало из уст Николая спустя минуту в такой позе. — Но нормально ли то, что у меня стучит сердце и веселятся бабочки в животе? — Хах. — юноша усмехнулся, а после решил присесть на шикарные ляжки, так как те были в открытом доступе. Достоевский глянул в лицо блондина. Кью спрыгнул на пол и сел под стул, явно не желая им мешать. — Это смешно? — разноцветные глаза блестели, хотя они были в противоположной стороне от солнца. — Нет. — шепотом проговорил брюнет. Его горячие дыхание прошлось по чужим губам. Черные волосы спадали, касаясь щек блондина. — Не уходи, оставайся у меня навсегда. — Гоголь опустил руки к чужой талии, сжимая ее. Не сильно конечно же, но вот сжать бы бедра. Ладно, упустим это. — И мы каждый день будет смотреть какое-нибудь кино и сидеть в тишине? — улыбка с лица Феди так и не сползала. — Даа. — протянул парень, — а тебе что-то не нравится? — Мне все ровно, Коль. — Федя прикрыл глаза и поцеловал парня в лоб, как маленького ребенка. — Главное, чтобы тебе легче стало. — Так не честно! Коля надул щеки. Вот он сейчас спровоцировал его, вот сейчас и поплатиться за это! Гоголь прижал к себе брюнета и смазано поцеловал. Федя удивился слегка, но после полностью расслабился в чужих руках и отдался в поцелуй. Запах одеколона разлетелся по кухне, так как в открытое окно подул почти летний ветер. Кот что-то мяукнул, когда услышал, как Федор упрекает Гоголь в том, что тот снова хавает много таблеток. Гоголь лишь неловко хихикает и снова целует парня, на что тот возмущается. В итоге Федора сломили, и они ушли в комнату. На дворе лето, солнце во всю печет. Пускай уже и закат, так как очередной день снова подходит к концу. Небо окрашивается в ярко оранжево-красный цвет. Теплый ветер проникает в открытое окно, откуда мигом выглянул Коля. — Федь! Феееедь! Смотри! — Гоголь радостно показывал на солнце, что-то вот-вот и уйдет за горизонт. — Который этот закат у нас? — Больше сотки, я те отвечаю! — Гоголь словно кот прилипает к брюнету, пока тот закуривает сигарету. Федя кивнул, улыбаясь. Умиротворенные глаза наблюдали за закатом, а после скрылись за окном, так как кое-кто начал лезть и приставать, а тот, кто докурил, пытался отцепить от себя назойливого комара. Но все это было бесполезно, и они оба упали пол, негромко смеясь. Как же хорошо, что при плохом состоянии есть человек, что может тебе помочь. Излечить твои психические состояния. При этом ни разу тебя не оставить. Такие разные, но нашли в друг друге что-то необычное. И все же, весна — не так плоха.