Что-то между ними

Данте припер Леди к стене приемного зала агенства "Дьявол может плакать", преградив ей отступление руками с двух сторон и массивным рослым телом. - Хватит сдерживать себя, детка. Я же знаю, что мы оба этого хотим, - прохрипел он сиплым от возбуждения голосом. Девушка за столько лет привыкла к характеру Данте и его дурацким шуточкам, но они не перестали ее раздражать. Просто теперь Леди действовала не так импульсивно как раньше. Она уперла пистолет в грудь назойливого "поклонника", чем только вызвала на его лице ухмылку. Данте тоже знал ее как облупленную. Леди выстрелит - несомненно. Но ему то что? Это не первый раз и не последний. Зато единственный способ отвлечь ее от темы возврата денежных долгов, это переключить внимание девушки на что-то другое. Опыт ловеласа давал ему надежду, что Леди в очередной раз психанет, прострелит ему грудь, печенку и правый глаз и быстро выбежит за двери, чтобы не видеть больше его наглую, похотливую, но, несомненно, прекрасную мордяху. - Убить я тебя не могу, но вот яички подпортить - вполне! - Леди резко переместила дуло пистолета уперев его прямиком в пах Данте. Тот резко изменился в лице. Боль-то он прочувствует в полной мере от этих выстрелов. Ощущения отвратные! Данте не знал, но проверять не хотелось. Внезапно со стороны входной двери раздался чей-то голос. - Что ты себе позволяешь? Тон говорившего был настолько ледяным, что Данте не сразу узнал в нем Вергилия. Он повернул голову, полагая, что какая-то мерзкая демоническая тварь осмелилась ворваться в агенство и угрожать ему, но сам невольно дрогнул при виде брата. Взгляд у Вергилия оказался настолько холодным, что предупреждающие об опасности мурашки гурьбой пронеслись по позвоночнику Данте. Вергилий смотрел на него не моргая. При этом его глаза излучали холодный синий свет, который усиливался бликами от зеркальной глади лезвия, показавшегося из ножен. Ямато. Данте очень озадачило поведение брата. Тот всегда был холоден и грубоват, но сейчас он словно переел яблок Клипота и лишился последней крупицы человечности. В общем - выглядел страшно. Тем временем Леди решила воспользоваться заминкой своего оккупанта и выскользнула у него из под руки, смело шагая в направлении двери. - Извини, Данте, но мне пора. Не хочу опоздать на задание, - промолвила она и обменялась мимолетным взглядом с Вергилием, проходя мимо него. Тот внезапно отмер, взгляд потух, морщина меж бровей разгладилась, а лезвие Ямато плавно скользнуло обратно в ножны. Вергилий резко развернулся и тоже пошел к выходу, оставив Данте в недоумении. - Хэй, это что сейчас было? - развел руками красный полудемон все еще пребывавший в некотором шоке от поведения брата. - У него что, несварение? Внезапно скрипнула лестница второго этажа и Данте поднял голову, чтобы увидеть кто пришел. - Триш, ты видала? - спросил он у грациозной блондинки, неспешно спускавшейся по ступеням. - Верг опять что-то несвежее сожрал... - Кажется, между ними что-то есть, - загадочно улыбнулась Триш, произнеся эту фразу вполголоса. Данте нахмурился. - Ты о чем? Блондинка прошла к столу, села в кресло, удобно облокотившись на спинку и закидывая длинные ноги на столешницу. - Похоже, ты перегнул палку, когда попытался заигрывать с Леди на глазах у брата. - И что? - все еще не понял Данте. - В первый раз что-ли? Триш покачала головой, недоумевая, в кого охотник на демонов такой тугодум. - Я говорю, что кажется между Леди и Вергилием что-то есть, - повторила девушка свои умозаключения. - Твой брат готов был прирезать тебя, когда увидел, что ты припер Леди к стене. Данте внезапно расхохотался, чем вызвал скептический взгляд в свою сторону. - Чтобы мой братец, который ненавидит все человечество, и Леди, что на дух не переносит демонов, спелись? Бред! Быть такого не может! - Ну...- Триш пожала плечами, не собираясь настаивать на своем, но и не меняя при этом мнения. - Любовь зла. К тому же, говорят, что противоположности притягиваются... Она не закончила мысль, но Данте понял. Понял, что если это правда, то вытрясать из него деньги, которые он задолжал Леди, теперь будут двое. И это единственное, что его напрягало. Другим своим мыслям он едва заметно улыбнулся про себя.