Неправильно набран номер

      Все очарование момента рассеялось, и я вернулась с небес на землю. Да, за окном уже темнело, а Юнхо не сможет в этот раз подвезти меня.       Я нажала на кнопку на чайнике, и он тихонько зашумел.       -Я хочу остаться,- едва слышно проговорила я. Не могу себе представить, что сейчас обуюсь в коридоре, попрощаюсь и уйду, как засидевшаяся гостья. Нет.       -Оставайся,- прошептал Юнхо. Морщинка на его лбу разгладилась, и он снова улыбнулся. -Здесь есть еще одна комната, ты можешь лечь спать там.       Я совсем забыла о закипающем чайнике и пошла следом за Юнхо, держа его за руку. Он открыл дверь, которая до этого терялась во тьме коридора, и включил свет.       Небольшая и светлая комнатка, оклеенная розовыми обоями, показалась мне очень уютной. На полу лежал мягкий, белый ковролин, в его длинном ворсе утопали пальцы ног. Кровать, шкаф, кресло у окна, маленький столик, и совершенно пустая стена, вызывающая ощущение незавершенности, недосказанности.       Юнхо достал из шкафа с самой верхней полки комплект постельного белья.       -Я сама постелю, спасибо, - я отняла у него белье.- Что это за комната?       -Когда-то я планировал, что это будет детская,- смущенно улыбнулся Юнхо.       В сердце внезапно неприятно кольнуло. Да, Юнхо же был женат. Непозволительно глупо забывать об этом. Был женат, и так счастлив, что планировал, наверняка вместе со своей женой, эту милую уютную комнатку для своего будущего малыша. Ведь он так любит детей... А почему обои в этой комнате розовые? Юнхо говорил, что они, слава богу, не успели обзавестись детьми до развода, но ведь его бывшая могла быть беременна... Разве нет?       Не знаю, почему мне стало так не по себе. С тех пор прошло уже очень много лет, да и Юнхо монахом не был и, возможно, в этом доме, на этой кухне, не одна и не две девушки утром попивали кофе. А до этого оставались на ночь. И спали вовсе не в этой комнате. И в этом нет ничего удивительного.       А в этой же комнате Юнхо был до странного беззащитен. Словно я подглядела, узнала какую-то его тайну, которую он вовсе не собирался мне доверять.       Я сгрузила белье на кровать и подошла к окну. Оно выходило на тихий зеленый двор, в котором сейчас кто-то одинокий качался на старой, скрипучей качели.       Наверное, не стоило мне оставаться. И мама меня ждет.       Юнхо подошел ко мне и обнял со спины. И только тогда я почувствовала, что дрожу. Как будто тоже больна.       -Спасибо, что осталась. Я хотел попросить тебя не уходить, но не смел так наглеть,- он поцеловал меня в висок и отстранился. -Все-таки в болезни есть свои плюсы. Я могу просто обнимать тебя, а не мечтать сожрать тебя живьем.       Я обернулась.       -И мне снова хочется спать,- Юнхо зевнул, прикрыв рот кулаком. Глаза его снова выглядели сонными и больными.       -Иди спать, а мне нужно тут освоиться.       -Тут иногда ночует Чжихе, так что есть ее вещи. Думаю, она не была бы против.       "Что-то я сомневаюсь», - подумала я и вздохнула. Подходящий момент для непростого разговора, на мой взгляд, все еще не настал.       - В ванной чистые полотенца тоже в шкафчике,- добавил Юнхо.       -Ладно-ладно, иди уже, ты еле на ногах стоишь,- я подалась вперед и чмокнула его в щеку. -Спокойной ночи.       -Побудь со мной еще,- попросил Юнхо.       -Я загляну к тебе перед сном. Иди.       Юнхо скорчил обиженную моську, но все-таки покорно поплелся в свою спальню. А я вздохнула еще раз, когда дверь за ним закрылась. Надо позвонить маме.       Мама взяла трубку после первого же гудка, будто все это время держала телефон в руках.       -Ты все еще у Юнхо? - ее голос уже не звучал сердито, но я не смела расслабляться. Ей в любом случае не понравится то, что я скажу.       -Да, и я останусь на ночь.       На самом деле это уже не первый раз, но ни одна из нас так не думает. И мой голос слишком уж дрожит, чтобы я могла казаться равнодушной. Мама на какое-то время замолчала, обдумывая.       -Ну, наверное, это лучше, чем болтаться по городу ночью одной. Ты ужинала?       -Да, - солгала я, а мой недовольный желудок на это тут же заурчал. - Я сварила суп.       Мама хмыкнула.       -Смотри, разбалуешь его, и конфетно-букетный период быстро сменится унылой бытовухой.       Я не стала говорить маме, как от счастья замирает сердце, когда Юнхо просто ест на кухне суп, ограничившись простым "угу" в ответ.       -Долго только не засиживайся, завтра на работу, - напомнила мама, и я снова почувствовала себя маленькой.       -Юнхо уже спит, и я скоро тоже лягу.       -Я тоже ложусь, устала, как собака. Кто же мне обед на завтра соберет?- капризным тоном протянула мама.       -А ты ужинала вообще?- всполошилась я. Я же должна была сегодня вечером приготовить ужин, а вместо этого умчалась к Юнхо, как в мягкое место ужаленная.       -Нет. И не хочу. Сейчас чаю попью с халвой - и спать. Пока-пока.       -Спокойной ночи, - растерянным эхом отозвалась я.       Вот так всегда. Наши с мамой узы были слишком крепкими. Всегда, уезжала я в гости к бабушке или с ночевкой к подруге, я мучилась иррациональным чувством вины. Мы проводим вместе так много времени, что даже такая крохотная разлука вызывает тоску. А может быть мы просто знали, что, однажды, я вот так вот останусь неизвестно где, незапланированно, внезапно, и даже не захочу возвращаться домой, и уже тогда чувствовали эту боль?       Я наощупь прокралась по темному коридору до ванной. Чистые полотенца в самом деле обнаружились в шкафчике, но на самой верхней полке, под самым потолком, и достать их я не могла. Мне нужен стул. Нести его в темноте, натыкаясь на все углы? Или включить свет в коридоре и тем самым точно разбудить больного?       На крючке висел банный халат Юнхо. Ну, мне же хуже.       Для гостьи я плескалась в душе слишком уж долго. В конце концов, в ванной повис тяжелый душный пар. Чтобы увидеть себя в зеркале, пришлось протереть его рукой.       Интересно, что я буду чувствовать, когда мы займемся любовью? Сейчас, надевая его халат на голое тело, я уже настолько терялась в ощущениях, что происходящее казалось мне верхом сюрреализма. Я приказала себе остановить неуемные фантазии, в которых это происходило уже сейчас. Этой ночью. Я же обещала себе быть благоразумной.       Я аккуратно вернула халат на место, надела обратно свою одежду и вернулась в комнату.       Там я зажгла маленький светильник на столике и полезла в шкаф.       Вещей Чжихе было не так уж и много, в основном чистые футболки и нижнее белье. Все было выглажено, пахло кондиционером для белья и сложено аккуратнее, чем складывает моя мама. Какая хозяйственная девочка. Не даром этот ее парень взял ее в рабство у себя дома.       Нашлась и ночная рубашка - широкая, с рукавами, длиной чуть ниже колена. Почти платье, если бы не мягкая фланелевая ткань с инфантильным рисунком. Рубашка была мне как раз.       Юнхо, конечно же, спал. В комнате было очень темно, белые ночи превратились в воспоминание, и работал кондиционер. Довольно прохладно, но я знала, что Юнхо комфортно спать именно в таком морозильнике.       Я слышала его тяжелое дыхание, но не подошла ближе, чтобы не разбудить. На цыпочках прокралась обратно к себе, заперла дверь и юркнула в застеленную мягким бельем постель.       "На этот раз мне не нужно класть под подушку расческу и просить, чтобы приснился жених», - мелькнула дурацкая мысль, прежде чем я уснула.       Но когда я проснулась, все еще была ночь. Под открытым нараспашку окном газовала какая-то машина, наверное, она и разбудила меня.       Ночка оказалась довольно душной. Я с неудовольствием откинула одеяло, вся липкая от пота. И раздраженно закрыла окно, чтобы не слышать посторонних звуков. Правда, тогда стало душно совсем. И ужасно захотелось пить.       Я прокралась на кухню и выпила, кажется, три стакана воды, прежде чем утолила жажду. И спать мне расхотелось совершенно.       Какое-то время я посидела на кухне, пока небо на горизонте не начало светлеть. Довольно громко и гулко тикали старомодные часы на стене, напоминая мне о времени. Три часа ночи. Надо бы проверить, как там Юнхо.       В его комнате по-прежнему было темно и холодно. Включать свет или беспокоить Юнхо неосторожным прикосновением я так и не решилась. И решила, что раз уж я все равно не сплю, подожду, пока в комнате хоть немного не посветлеет.       Я обошла кровать вокруг и забралась на нее с противоположной стороны. Она такая огромная, что на ней с комфортом можно было бы расположиться и втроем. Помню, как-то увидела подобную в квартире своей школьной подруги, и крайне удивилась, зачем ей одной такая большая кровать. Мама, когда я ей рассказала, пренебрежительно назвала это явление "траходром". Как некстати сейчас вспомнилось это слово.       Удивительно, но здесь, под умиротворяющие звуки дыхания Юнхо, мне ужасно захотелось спать. Глаза слипались. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что мой телефон остался в комнате, а вместе с ним и будильник, который я переставила на час раньше. Мелькнула - и угасла. А еще мне было очень холодно. Просто очень.       Я сползла с постели, чувствую сонную, противную слабость, отогнула край одеяла и нырнула под его спасительное тепло.       В рассветных сумерках уже начал вырисовываться профиль Юнхо. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову.       Я отползла на самый краешек, чтобы ничем его не потревожить, подавила зевоту, чтобы не шуметь, и практически сразу уснула, убаюканная теплом.       Пробуждение было резким и неприятным. Будильником Юнхо можно было поднять из могилы мертвеца. Сердце от страха затрепыхалось, к тому же я не сразу поняла, где я и что происходит. А осознав, испугалась еще больше.       Юнхо потянулся, не открывая глаз, чтобы нащупать оравший дурной будильник, и снял одну руку с моего бедра. Но это, надо сказать, не улучшило мое положение.       Выходит, что во сне я перекатилась прямо ему под бок, иначе как еще объяснить то, что мы сейчас так тесно были переплетены конечностями? И в холодной комнате мне было жарко, одуряюще жарко. Хуже, чем в самую душную ночь.       Мне бы вывернуться из этих объятий, пока Юнхо не проснулся окончательно и не осознал, но тело будто парализовало. А мозг даже и не собирался генерировать оправдания. Я вся сжалась внутри, как пружина, ожидая неминуемой развязки. Еще был вариант притвориться спящей, как в какой-нибудь дурацкой комедии, и пусть будет стыдно только Юнхо.       И приняла как можно более безмятежный вид, прикрыла веки, выровняла дыхание. Но сердце своим грохочущим ритмом все равно выдавало меня.       Да и мой расчет оказался неверным. Юнхо не было стыдно. Он вернул ладонь на мое бедро, склонился надо мной и поцеловал в губы, сразу глубоко и чувственно. Он знал, что я не сплю.       Рука скользнула дальше, задирая рубашку вверх по ноге, нежная и уверенная. И было глупо сопротивляться, когда мне это так нравилось. Я обхватила Юнхо руками за шею и потянула на себя, скорее неосознанно, чем нарочно. Он поддался и накрыл меня собой, тяжелый и горячий. И боже благослови несколько слоев одежды на Юнхо, иначе бы все это превратилось в нечто действительно ужасное. Ужасное, как мои мысли, в которых я помогала ему все это снять. А на мне самой, вспомнила я, были только трусы и эта нелепая рубашка. Рубашка, которая стараниями Юнхо была задрана где-то до талии. Не прекращая меня целовать, он медленно, то ладонью, то только кончиками пальцев, гладил низ моего живота, и это было очень мучительно.       Наконец, ему понадобился воздух, и он разорвал этот невозможно-долгий поцелуй. Я зажмурилась, так сильно у меня кружилась голова. Должно быть, это от недостатка кислорода? В легкие наконец хлынул воздух, и я задышала полной грудью, тяжело и судорожно. Осторожно разлепив веки, я попыталась сфокусировать взгляд.       -Доброе утро,- произнес Юнхо все еще хриплым голосом и лизнул меня в губы. - Жаль, я не проснулся раньше.       Он оставлял на моем лице и шее влажные следы, скорее захватывая кожу в рот, чем целуя. Медленно и нежно.       -Ма-Ри…       Я задержала дыхание, еле живая от стыда и невыносимого желания, когда он облизал мое ухо и выдохнул в него же:       -Я ухожу. Пока еще могу.       Потом отодвинулся и посмотрел мне в глаза. Почему мое сознание все еще со мной? Я же сейчас умру, кажется.       Юнхо не задавал мне никаких вопросов, даже о том, что я делаю в его постели. На самом деле, все очевидно. Я пришла, потому что хотела. Этого, и того, что могло произойти.       -Мне кажется, я полностью здоров,- усмехнулся Юнхо, разглядывая мое лицо. Его пальцы повторили путь взгляда и недавних поцелуев, тронули распухшие губы, осторожно и с каким-то сожалением. - Удивительно, что ты делаешь со мной.       Он выбрался из постели и заботливо укрыл меня одеялом, натянув его по самые плечи.       -Интересно, сколько у меня времени на душ,- Юнхо посмотрела на часы. - И на сборы.       -Ты на работу собираешься?- я села на постели и одеяло сползло до талии. Я вцепилась в него руками, нервно комкая в вспотевших ладонях. - Ты с ума сошел! Еще ночью у тебя был жар!       -А ты предлагаешь весь день провести здесь?- насмешливо протянул Юнхо, оборачиваясь. И почему-то опустил взгляд с моего лица вниз. Сквозь ткань рубашки с наивной надписью "сладких снов" весьма недвусмысленно проступали очертания... Я тут же вскинула руки.       Юнхо открыл шкаф и достал чистый комплект одежды.       -Ты лучше к ванной не приближайся пока.       И ушел!       Нет, ну он-то сейчас снимет напряжение, а мне что прикажете делать?!       Вся постель пахла Юнхо, и мне ничего не стоило закрыть глаза и вообразить себе возможное продолжение. Тем острее было мое возбуждение. И раздражение, кстати сказать. Никогда бы не подумала, что из-за этого буду испытывать такую злость. У меня даже руки тряслись.       Я громко включила радио на кухне и запустила кофеварку, чтобы не слышать этих адских звуков льющейся воды. Нарезала кривых бутербродов и схомячила целых три, прежде чем кофе был готов. Кофе, кстати, немного примирил меня с окружающей действительностью. Часы показывали половину восьмого, можно было не торопиться и спокойно привести свои чувства в порядок. Так я думала, пока Юнхо снова не появился в поле моего зрения: свежий, распаренный, сияющий. И меня накрыло прежней волной.       -Ты пользовалась моим халатом?- ухмылялся он.       Я вспыхнула.       -А нечего хранить полотенца под потолком,- буркнула я в кружку с кофе.       -А в нижнем ящике ты не смотрела?       -В каком ящике?       - Чжихе тоже жалуется, что я все убираю слишком высоко. Она и положила парочку в нижний ящик. Так что наверху тоже МОИ полотенца.       Его выражение лица было настолько самодовольным, что хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.       -Я вижу, ты в самом деле здоров,- я встала и налила в кружку кофе, который успела нацедить кофеварка, подвинула на его сторону стола.       -Спасибо, - жизнерадостно улыбнулся Юнхо.       Я налила себе вторую порцию и потянулась за сахарницей, и тут же столкнулась с ладонью Юнхо.       -Что ты делаешь?- я прищурилась. -Ты же без сахара пьешь.       -Мне нужно восполнить утраченные калории,- невозмутимо отозвался он и под моим изумленным взглядом положил в кружку две ложки сахара с горкой.       -Жаль, печенья нет,- вздохнул он, хлопая ресницами и изучая мое лицо.       Я встала, открыла буфет, достала пачку печенья и плюхнула ее на стол.       -Это не твое,- надул губы Юнхо, но все же с интересом надкусил печеньку. Овсяное с кусочками шоколада. - Фкушно.       У него на губах остались крошки, но я стоически молчала и игнорировала сей факт. Но на Юнхо невозможно было не смотреть.       Сегодня у него был еще более впечатляющий аппетит, и ел он хоть и с удовольствием, но второпях. Мне вспомнилось, каким аккуратным он был за столом в первые дни нашего знакомства. Его манеры, достойные самого чопорного британского общества, поражали. А сейчас я наблюдала, как он вгрызается в бутерброд белыми зубами, как сок брызжет из ломтиков помидоров, и как Юнхо облизывает пальцы, блаженно щурясь. Варварство какое.       Я допила кофе и вылезла из-за стола, шумно отодвигая стул.       -Спасибо,- Юнхо подвинул ко мне грязную тарелку. Я ничего не сказала, только выразительно приподняла брови и ушла мыть посуду. Шум воды несколько заглушил вопрос Юнхо.       -Что?- я обернулась. Почему он такой довольный?       -А ты не пойдешь в душ?       -Не пойду,- отрезала я и отвернулась, принялась снова методично намыливать и споласкивать посуду. -Отвези меня домой поскорее, я хочу успеть привести себя в порядок.       -Как скажешь,- флегматично отозвался Юнхо.       Я выключила воду и потянулась к сушилке, чтобы поставить тарелки. И не заметила, как близко подошел Юнхо. Убрав посуду, я собиралась убрать и молоко, о котором совсем забыла в этом утреннем сумасшествии. Я же с молоком люблю кофе...       Я взяла кувшин с молоком и резко развернулась. Кувшин задел Юнхо по плечу, молоко выплеснулось и окатило нас обоих. Я расцепила белые от напряжения пальцы и грянула графин на стол. Странно, что я не уронила его.       -О, у нас было молоко?- весело прокомментировал Юнхо.       -Было, - я взяла полотенце и принялась вытираться. Мое платье пострадало довольно сильно. А Юнхо, недолго думая, свою залитую молоком футболку снял. Я моргнула, провожая взглядом каплю молока, катившуюся с его шеи до ключицы.       -Совсем воду не экономишь,- покачал головой Юнхо.       А и правда, за моей спиной все еще хлестала вода из крана.       -Ты тоже,- огрызнулась я.       Губы Юнхо расползлись в улыбке, и он зажал зубами пухлую нижнюю, чтобы хоть как-то удержать неуместную, на мой взгляд, радость.       -Ты такая смешная, когда злишься.       -А, теперь уже смешная? И что же тебя так веселит, прости?       - А что тебя так злит? Может быть, скажешь?       "Я хотела с тобой переспать" - неверный ответ. Совсем не то. "Ты слишком сексуальный, исчезни с глаз моих"- не совсем то.       - Зачем утром ты... меня...       Да, слов что-то не было. Да и как это назвать вообще? Что это было? Пока я заикалась и давилась воздухом, в попытке донести свои чувства, Юнхо совсем развеселился. Он прикрыл рот ладонью, а его плечи дрожали от смеха.       -Да что, мать твою, смешного, Чон Юнхо?!- взорвалась я. -Ты не мог просто поцеловать меня в лобик и пожелать доброго утра?! Зачем это все?       -А ты думала, обнимая меня всю ночь, что отделаешься такой малостью?       Я задохнулась от возмущения.       -Я пришла только под утро! Проверить, есть ли у тебя жар!       -Ну и как, проверила?- Юнхо многозначительно пошевелил бровями. - А сама как себя чувствуешь, температуры нет?       Можно было бы подумать, что он интересуется моим здоровьем, если бы не тон, которым он все это сказал.       -Иди ты к черту, Чон Юнхо!- я пихнула его в грудь, отталкивая, но он перехватил мои руки.       -Так ты думаешь, что я остыл?- он внезапно перестал улыбаться, из его позы исчезла вся непринужденность, веселье в глазах погасло.       -Извини,- выдавила я, уже прекрасно осознавая, что в самом деле виновата. Под моими пальцами гулко билось его сердце. - Я не хотела.       -За что ты извиняешься, глупая?- Юнхо сжал мои пальцы. - И что значит "не хотела"? Тебе не понравилось?       Я помотала головой, зажмурившись.       -Да? Нет?- Юнхо перешел на шуршащий шепот. - Я чувствовал, что тебе нравится. Так что не лги мне.       -Отвези меня домой,- открыв глаза, я все равно избегала его взгляда. -Пока я не решила, что хочу остаться здесь насовсем.       -А разве это плохо?- как-то беспомощно произнес он.       "Рано".       -Ты снова слишком торопишь события.       -А если я не отпущу тебя?- Юнхо сделал шаг вперед, и я невольно отступила, упираясь поясницей в столешницу.       -И как же ты это сделаешь, прости?       Юнхо наклонился вперед, уперся руками в столешницу и зашептал мне прямо на ухо:       -Займусь с тобой любовью прямо здесь. Сейчас. На кухонном столе. Лишая тебя воли. Лишая глупых страхов. Заполняя тебя собой. Твои мысли и желания. Всю тебя. И ты останешься навсегда. Потому что после такого единения мы не можем не пожениться.       Я отвернулась, избегая его горячего дыхания. Попыталась глубоко вдохнуть, но грудь словно сдавило в тисках. Дыши, дыши, слышишь?! Пытаясь вернуть самообладание, я вскинула голову и съязвила:       -Пфф, что за прошлый век. Твои принципы пропахли нафталином, Юнхо. Сейчас уже после такого никто не женится.       -Даже если бы я совсем тебя испортил?       "Что ты имеешь в виду?"- мысленно спросила я, с трудом выдерживая его взгляд. А вслух сказала другое, и глазом не моргнув:       - Это ты испортился. Ты таким не был.       -Откуда ты знаешь? Может, я вот такой и есть. Плохой. Хотя иногда я жалею, что взялся корчить из себя джентльмена.       -А еще ты прямолинейный,- добавила я, с трудом нащупывая на этой скользкой дорожке другое направление.       -Прямолинейный? Я?- удивился Юнхо. - Ты бы не стала моей девушкой вовсе, если бы я произносил вслух все, о чем думаю.       - Значит ты плохой?       -Не знаю. А ты как думаешь?- Юнхо взял прядь моих волос и медленно-медленно намотал на палец. Я задержала дыхание, не зная, чего ждать в следующую секунду. Но ничего не происходило. Только внутри у меня все дрожало, как пойманный в банку мотылек.       Зажатая между Юнхо и кухонной стенкой, я лихорадочно искала пути отступления: что сказать, сделать, сколько добавить равнодушия. Но меня переполняли какие угодно чувства, а вот равнодушия среди них не было и в помине. И Юнхо все это прекрасно видел. Этот мужчина видел меня насквозь. Мои мысли и чувства перед ним были обнажены настолько, что это пугало.       -Хороший, - шепнула я.       "Хороший, хороший», - так уговариваешь бешеного пса, а скорее сам себя, замерев от страха, чтобы только он на тебя не кинулся. Напрасно же ты думал раньше, что ты - его хозяин. Хозяин положения. Одно неосторожное слово - и он сделает тебе больно.       -Думаешь?- Юнхо потянул прядь на себя, и если боль бывает сладкой, то вот она - испытай. Я невольно потянулась за его рукой. - Еще рано делать выводы. Потому что каждое утро лишает меня уверенности в том, что я все делаю правильно...       -О чем ты?- глупое сердце пропустило удар.       -О том, - Юнхо просто взял меня за руку и приложил ладонью к своей щеке, - что ты не со мной. Ты все еще не со мной, хотя я так мечтаю об этом. Но я очень боюсь, что ты не полюбишь меня, если не будешь доверять. А мне... Ты думаешь, мне нужен только секс? Мне нужна твоя любовь.       Что я могу ответить на такое? Не думаю, что после такого признания я имею право солгать. Но как я могу сказать правду? Я все еще боюсь, что это станет фатальной ошибкой. Пути назад не будет. Я не дам ему такую власть надо мной. Я не стану такой слабой. Нет...       -А ты не боишься, что все это ошибка?       Юнхо дернулся, как от пощечины, и отпустил мою ладонь.       -Ошибка?- эхом повторил он. -Так думаешь ты?       Я не могла предположить, отчаянно защищая остатки своей гордости, что он воспримет это ТАК.       -Нет, ты не так меня понял...       Юнхо отошел от меня и взял полотенце. Я поняла, что наш разговор окончен, когда он молча вышел из кухни, оставив меня там одну.       Тишина давила на уши, а от абсурдности ситуации хотелось смеяться. Или нет, плакать. Всего несколько минут назад все еще было хорошо. Если, конечно, пожар - это хорошо. А вот пепелище, которое от него осталось, было на редкость уродливым. Особенно горько было от осознания, что я во всем виновата сама. Потому что единственное, что я сказала - что его чувства просто ошибка.       Я еще не знала, что же я скажу, как объяснюсь, но все-таки пошла за Юнхо.       Он имел полное право просто выставить меня за дверь, не дав мне ни одной попытки.