Другие порочные игры

Практически сразу после этой смс-ки Себастиан сорвался с места и поехал в госпиталь, толком даже не успев привести себя в порядок с утра пораньше. В общей сложности он не видел Мэй чуть больше двух недель потому что игнорировать его она начала еще задолго до своей аварии и все это время ощущалось для него как целая вечность. Когда он приехал на место — обнаружил Айка у входа в палату, который слушал врача, кивая и что-то спрашивая. За время нахождения Мэй и Рика в больнице - их успели перевести в палаты повышенного уровня комфорта и оказывали помощь по высшему разряду, об этом позаботился Себастиан лично. Он старался не надоедать Айку все то время, пока ребята были в отрубе, но давалось ему это крайне непросто: хотелось быть постоянно в курсе, да еще и на месте. Айк сразу заметил Себастиана и усмехнулся: по рослому мужчине было понятно, что он сорвался практически сразу — на его щеке еще виднелся отпечаток подушки. Закончив разговаривать с врачом, мулат повел Себастиана в курилку и по пути прихватил кофе из автомата. — Сейчас к ним нельзя, у них врачебный осмотр, — наконец сказал Айк, вручая Себастиану стаканчик с кофе. — Рик в сознании? — уточнил Себастиан, затягиваясь на пару с Айком. — Да, уже дня три как, — кивнул мулат и видя почерневшее от раздражения лицо Себастиана объяснил, — Не надо так смотреть на меня. Мы оба знаем, что тебя интересует конкретно Мэй и ее состояние. И что хлопочешь ты именно за нее. — Бред, — оборвал его Себастиан, — Не делай из меня мудака на космическом уровне. Я ничего никому не сказал только лишь из уважения к тебе, а видимо надо было, раз только я один такой послушный и интересующийся. Надо было оправдать клеймо обмудка, так хоть твое мнимое наказание было бы мне за дело. — Ладно, не кипятись, — смягчился Айк, — Рик проснулся первее, потому что его травмы намного легче, чем у Мэй, и я не хотел тебя волновать еще больше. Узнав, что Рик пришел в себя, а Мэй нет — ты мог просто... Потерять контроль. Поэтому я решил подождать еще немного, да и я собирался написать тебе сегодня в любом случае. Рад, что повод оказался позитивным. — Теперь мне можно будет к ней зайти? — выпалил Себ. — На пять минут, не больше. — Я понимаю, я больше и не займу. Просто хочу... — Убедиться и увидеть своими глазами, что все в порядке? Понимаю, — улыбнулся Айк, отпивая приторно-сладкий кофе, — Я тоже никак не мог поверить в то, что это реальность. — Тяжело было? — тихо спросил Себ. — Безумно. Я будто бы постарел лет на 15 за эту неделю, — признался Айк, — Я радовался, что Рик пришел в сознание, но за Мэй я беспокоился, потому что время шло, а она все спала и спала. Наверняка сказалось еще и то, что она была в состоянии истощения перед самой аварией. — Как она в целом? Я все пытался ей звонить и писать перед аварией и после, не зная, что произошло, но она не отвечала, а другого способа узнать, как у нее дела — не было. Ты бы меня с лестницы спустил. — И правильно бы сделал, — отрезал Айк и Себ ухмыльнулся, — Да потихоньку. Она оптимистка, этого у нее не отнять. Все у нее будет классно, главное сейчас ей поправиться. *** Они успели и докурить, и даже посидеть еще минут сорок в коридоре, пока пациенты проходили свои осмотры. Как только все это закончилось, дверь палаты открылась и на инвалидном кресле выкатили Рика, чтобы повезти на какие-то процедуры. В целом он выглядел так, будто бы очень крепко с кем-то подрался: ссадины, бинты, синяки, да и в целом вид помятый. Он радостно улыбнулся шокированному Себастиану и тут же поморщился: почти любое движение отзывалось болью в ослабевшем теле. Медсестра учтиво уступила место Айку и он, взяв кресло за ручки, напомнил Себастиану о том, что у него есть лишь пять минут и, в сопровождении персонала, повез своего возлюбленного в заданном направлении. Оставшись перед дверью один на один, Себастиан впервые в жизни затрусил: ему было страшно представить то, как выглядит сейчас Мэй, если Рик выглядел так, будто бы его пожевала мясорубка. Он помедлил буквально несколько мгновений и бесшумно вошел внутрь, потому что долго чего-то бояться было не в его стиле. Он предпочитал встречаться с трудностями лицом к лицу. Палата была просторной и светлой, с большими окнами и двумя удобными на вид койками. Одна была Риковскя, а на другой полулежала, полусидела Мэй. Она смотрела на вошедшего Себастиана совершенно спокойно и равнодушно, как на столб, медленно моргая и не говоря ни слова, в то время как Себастиан хмурился все больше и больше с каждым мгновением. Правая рука ее была загипсована, голова перебинтована и бинты были испачканы зеленкой. На плечах, под больничной сорочкой, виднелась перевязь из бинтов, которая говорила о том, что у Мэй на ребрах тугая повязка. Левая часть лица покрылась одной большой свежей темной коркой из запекшейся крови. На скуле с другой стороны цвел синяк, как и на шее, и на руках, и кое-где в ногах. Левая нога была точно также в гипсе, как и правая рука. Как она так могла переломаться — было вообще не понятно и на лице Себастиана был написан неподдельный шок. — Ты как? — спросил он первое, что пришло на ум, — Говорить можешь или с трудом? Она молча продолжала смотреть на него и лицо Мэй не выражало совершенно никаких эмоций. Возможно это было связано с тем, что любая эмоция несла за собой мимические движения лица и из-за корки это было бы очень больно. Себастиан списал все на боль и шоковое состояние и, просто взяв стул, уселся рядом с изголовьем ее кровати. Мэй проследила это взглядом, давая понять, что она его слушает. — Ты здорово поволновала меня, — вдруг признался он, вспомнив то время, когда безуспешно пытался ее найти, — Не отвечала на звонки и смс, я даже приезжал к тебе домой и буквально поцеловал дверь. Я почти привык, что ты меня игнорируешь, но в этот раз все было по-другому. Выгляди ты сейчас иначе, я б, наверное, даже разозлился: зачем ты села за руль в таком состоянии? Давно не каталась? — она все также смотрела на него равнодушно и внимательно разглядывая его лицо, и он вдруг не сдержался и начал ей выкатывать претензии на нервном фоне, — Нет серьезно, какого хуя ты вперлась за ебучий руль, когда ты толком не спала несколько дней? А если бы ты не выжила? Или это был твой ебанутый план блять? У тебя вообще башка на плечах работает? Или она тебе нужна только чтобы шапки носить, заколки красивые и у Джоша в рот брать по большим праздникам? Ты меня вообще слушаешь, мать твою? Я со стенкой разговариваю? — А вы кто? — вдруг выдала Мэй своим заплетающимся языком и у Себастиана все внутри перевернулось и похолодело, — Мы знакомы?.. — Ты угараешь что ли? Но по ее прямому взгляду Себастиан с ужасом понял, что она вовсе не шутит. После этого он тут же встал, и быстро пошел к медсестре и врачам, чтобы и Рику, и Мэй сразу же сделали МРТ головного мозга, без очередей и за бешеные деньги, чтобы понять, что происходит, и почему Мэй его не помнит. Большие деньги творят большие чудеса и если простые пациенты ждут очереди на МРТ в лучшем случае неделями, то Мэй и Рика обследовали экстренным путем уже к вечеру, выкатив Себастиану чек на кругленькую сумму. Конечно, перед тем как производить эту процедуру, в больнице поинтересовались, а кем он приходится Мэй, раз делает такие запросы в такие сжатые сроки и Себастиан в крайней степени раздражения наплел о том, что они помолвлены. Айк усмехнулся этому вранью, но легенду поддержать согласился: все понимали, что при других обстоятельствах Себастиана послали бы куда подальше. Как только все результаты были получены и прочитаны, лечащий врач, вместе с назойливо-приставучим Себастианом, снова вернулся в палату к Мэй и Рику и, проведя еще несколько своих тестов, развел руками, сказав, что несмотря на всю тяжесть общего состояния — с мозгом ни у того, ни у другого проблем нет. Если не принимать в расчет сотрясений. Когда этот врач озвучивал этот вердикт, Себастиан невольно кинул свой тяжелый взгляд на постель Мэй, которая полулежа, сложив обе руки на своем животе, все также равнодушно смотрела прямо на него, не говоря и слова. Пока врач рассказывал о том, что ее мозг совершенно никак не пострадал, Себ увидел, как она просто и лаконично, с трудом, но отогнула средний палец на "здоровой" руке, являя его взору неприличный жест с обломанным под мясо ногтем, после чего мужчина вздохнул с облегчением. Никакой травмы, просто Мэй говнилась. — Сучка, — раздраженно сообщил он, когда врач удалился, — Ты заставила меня побегать. — Тебе полезно, может хоть так дерьмо свое растрясешь. — Мне этого даже не хватало в какой-то мере, — пробормотал он. — Проваливай. Ты — последняя рожа на планете Земля, которую бы я хотела видеть сейчас, — поморщившись выдала она и Себастиан угрожающе медленно подошел прямо к ней и, укрывая ее тонким пледом, зло зашептал на самое ухо. — Я буду приходить к тебе каждый гребанный день, до тех пор, пока не оклемаешься и даже после этого я тоже буду рядом с тобой, пока не будет так, как я хочу, поняла? Выбирай выражения и будь повежливее, а иначе я вообще поселюсь здесь, и ты у меня писать будешь под моим присмотром и по расписанию, которое интересно мне, принцесса. Надеюсь я понятно выразился. Он шептал это так, что никто больше его не слышал кроме Мэй и по ее израненному телу бежали мурашки от низкого звука его голоса. Закончив шептать, он, склонившись над Мэй, оказался на одном уровне с ее лицом и, не удержавшись, легко коснулся своими губами ее, практически даже не целуя, а просто невесомо касаясь. Чтобы он ни говорил — он боялся причинить ей еще большую боль, понимая, как должно быть ей сейчас паршиво. И даже в таком состоянии Мэй начала занимать все его мысли и желания, потихоньку вытесняя из его сердца всех остальных. Конечно же Себастиан догадывался, что реабилитация Мэй будет долгой и муторной, что ей понадобится много сил на восстановление. Он не наврал и приходил к ней практически каждый день, чтобы проведать, посмотреть, как дела, нарваться на несколько колкостей и уйти домой с чувством выполненного долга. Очень много Мэй спала и это был медикаментозный сон — боль во всем теле была настолько изматывающей, что терпеть ее ежедневно не было никаких сил. На самом деле Себастиан приходил и к Мэй, и к Рику, но ребята отлично понимали, что ходит он именно к Мэй, хоть ничего об этом и не говорил. Даже когда он общался с ребятами во время ее сна — косился на соседнюю кровать иногда даже теряя нить рассуждений. Рик поправлялся быстрее, Мэй оказалась более слабой, да и травмы ее оказались тяжелее и больше по количеству. Ей все помогали кто как мог, и она с благодарностью это принимала, стараясь восстановиться как можно быстрее, хотя мысли о том, что все это зря — никак ее не покидали. — Ты такая голодная? — удивился Себастиан в один из вечеров, когда пришел навестить Мэй, пока Айк повёз своего бойфренда на вечерние процедуры, а она практически лихорадочно ела левой рукой больничную кашу, — Или тебя плохо кормят? — Это каша, — если б она могла, она бы пожала плечами, но сейчас предпочитала не шевелиться лишний раз, потому что любое движение приносилось ей боль, — Я люблю каши, это простая и понятная еда. Много не съешь, да и для меня не особо сытно. Пока я ничего не могу есть твёрдого и того, что нужно пережевывать — мне дают кашу, выхода другого нет. И получается так, что я почти всегда голодна, поэтому и ем вот так. — Фу, — поморщился мужчина, удобнее устроившись на стуле со спинкой, — Можно было бы придумать что-то получше, чем дурацкая каша. — Получше было бы если б ты ушёл и оставил меня в покое. Зачем ты таскаешься сюда? Тебе нечем заняться? Или ты решил посмотреть своими глазами на то, что происходит и лишний раз убедиться в собственном превосходстве, которое теперь видно особенно сильно? — У меня есть дела, — пожал плечами он, — Именно поэтому я здесь и сижу. А ты, для человека, который так плохо себя чувствует — как-то очень дохуя пиздишь. Жуй свою кашу молча. — Мне не нужна твоя компания, так что иди по своим делам. — Это и не компания, — фыркнул мужчина, — Все мои дела здесь, в этой самой палате. Я просто слежу за тем, чтобы мои вложения работали. — А, так мы с Риком твои инвестиции? — проворчала Мэй, выскребая пластиковой ложкой из миски остатки каши. — Сравни ещё со ставками на лошадей, — закалил глаза он, — Если уж и говорить об этом, то я б ставил на тебя. Борзые лошади всегда показывают хороший результат. Мэй на это ничего не ответила: сил на споры с таким сильным оппонентом совершенно не было. Да и просто разговаривать действительно было все ещё трудновато. Доев свой скудный обедо-ужин, она откинулась на подушки, постепенно приобретая оттенок свежей весенней зелени из-за постоянной тошноты. Себастиан навещал ее настолько часто, насколько позволяла работа и внимательно следил за медленными изменениями в ее здоровье. Мэй думала, что ей удалось сохранить это в тайне, но Себастиан знал, что под бандажом на голове у неё несколько швов в зеленке и что от этого болит не только сама голова, но даже и кожа. Она собирала волосы в косичку или в низкий хвост, чтобы волосы не мешались и не особо путались: остричь голову она отказалась, поэтому приходилось пока что вот так. Ела она с трудом: правая рука оказалась временно совершенно нерабочей, а левая пока что плохо слушалась, прибавляя Мэй беспомощности. Иногда и единственная действующая рука ее подводила, и она не могла донести ложку до рта, опрокидывая содержимое себе на одежду, упорно делая вид, что так и надо. Себастиан все это видел, внимательно следил и ни слова об этом не сказал. Просто не знал, что говорить. Чаще всего Мэй молчала и, повернув голову вбок, просто смотрела в окно, медленно моргая. Они это не обсуждали, но Себастиан знал, о чем она думает, он буквально чувствовал это: Мэй думала о своих руках, своей реабилитации и о том, сколько времени это может занять. — Наверное, в каком-то смысле лучше было бы, если б в аварию попала не конкретно я. Я бы тогда сходила с ума от переживаний о пострадавших, — сказала она в один из вечеров, смотря на закат в окно, — Игнорировала бы тебя, все это тебе быстро надоело и ты переключился бы. Ушёл далеко и надолго, оставил бы меня в покое, от того, что никто не обращает на тебя внимания. — Ты очень плохо меня знаешь, — фыркнул он, сцепив руки на своём животе. Иногда Айк не пускал Себастиана в палату, а иногда никак этому не препятствовал. Все зависело от настроения Мэй, которое было не так чтобы очень уж высоким в последнее время. Бывали дни и получше, бывали похуже, но Себастиан с упорством танка продолжал приходить, даже если за все время посещения она так не вымолвила и слова. Когда он зашёл в палату сегодня — медсестра только закончила переодевать Мэй после скудного ужина и, пожелав ей хорошего вечера, ушла, оставив их наедине, пока Айк ждал Рика с очередных процедур у кабинета. — Ну как ты? — спросил Себастиан, уже привычным движением пододвигая стул и садясь на него, — Вижу у тебя были гости? На прикроватной тумбочке лежала упаковка хрустящего печенья и холодный кофейный напиток. Увидев эту картину и, посмотрев на перебинтованную Мэй у которой только-только начали желтеть синяки на лице, он раздраженно фыркнул: кто додумался принести именно это? — Да, Джесс заходила. Она меня потеряла и позвонила Айку, он ей все рассказал, и она приходила меня навещать, — Мэй полулежала в своих подушках и смотрела на Себа, выглядящего как ожившая порно-мечта, со своими забранными назад волосами. — Я с первого же взгляда на неё понял, что она круглая дура, — проворчал он, — Человеку с сотрясением — принести крекеры. — Не говори так, она моя подруга. — Это не мешает ей быть полной идиоткой, — возразил Себастиан безапелляционно, — Да и ты судя по всему плохо разбираешься в людях, все факты указывают на это. — Крекеры не портятся, я поправлюсь и их съем. Или размочу в чае, как старуха, и съем завтра же. Тебе завидно что мне кто-то что-то принес, а тебе нет? — Я тоже тебе кое-что принес, — пожал плечами мужчина, — Не знаю, стоит ли отдавать сейчас, как бы тебе хуже не стало. Но все же, пусть будет у тебя, а дальше ты уже сама решишь, как скоро начать им пользоваться. С этими словами он потянулся к своему рюкзаку и вытащил оттуда белую коробочку с последней моделью айфона. Он продолжал рыться в рюкзаке и доставать сверху что-то еще и Мэй удивленно смотрела на все эти коробки, а затем уставилась в его хмурое лицо, которое начинало злиться от того, что не находило чего-то в первые же три секунды. — Лучше скажи, что ты принес мне сникерс или пару пончиков, — пробормотала она и Себастиан вскинул голову, уставившись ей прямо в глаза. — Ты любишь сникерсы и пончики? — Я сладкоежка. — Ты не ответила на мой вопрос, — фыркнул он, — Но нет, это все — тебе. Твой телефон превратился в мусор, я взял тебе новый. Вместе с чехлом, стеклом, наушниками и прочей приблудой, которая тебе понадобится. Займешься им, как только тебе станет полегче, — он положил все это ей на коленки, чтобы Мэй рассмотрела повнимательнее свои подарки. — Сколько ты потратил? Я тебе выпишу чек, — равнодушно ответила она, пальцем трогая новый с иголочки черный чехол. — Тебя ебет сколько я потратил? — огрызнулся он, — Я не собираюсь брать с тебя денег. И это не подарок, это просто... Просто рядовая покупка, как пластырь. — Хорошие у тебя понятия о рядовых покупках. А если я откажусь и скажу, что мне все это — не нужно? — спросила Мэй. — Это все — твое. И тебе решать, что с этим делать, это твои вещи и ко мне они не имеют абсолютно никакого отношения. Не нравится — выкини в мусорку, мне плевать. — Ты слишком много возишься и слишком много денег вкладываешь в то, во что просто хочешь присунуть разок-другой. Тебе так не кажется? — Мне кажется, что ты слишком много херни говоришь, — отрезал Себастиан раздраженно, — Упертая девчонка. Чего ты говнишься? Что не так? Просто расскажи мне, детка. — А тебе мало того, что я вот такая? — нахмурилась она, имея в виду свое состояние, — Это для тебя недостаточный повод для грусти? — Мы оба знаем, что дело вовсе не в этом, — с нажимом произнес Себастиан. Мэй отвела взгляд и уставилась в окно, на темнеющее небо, не зная можно ли доверять Себастиану. Если рассуждать здраво, то в последнее время он показывал себя только с лучшей стороны, но его имидж не позволял до конца расслабиться и поверить в то, что он реально может быть белым и пушистым. С другой стороны, Мэй начала привыкать к приходам Себастиана и день казался ей пустым, если он не появлялся и не светил своим мрачным лицом где-то поблизости. Он начинал ей нравиться и от этого она смущалась еще больше, не желая показывать при нем свои слабые стороны. Настроение в последнее время и правда было плохим и дело было даже не в произошедшей аварии, а, как ни странно, в Джоше. — Давай, расскажи мне, — снова попросил он, — Это останется только между нами, как и многое из того что уже было и что еще будет. — Джесс приходила, — начала Мэй неуверенно и Себастиан что-то пробормотал про то, что так и знал, что все дело в ней, — Мы ведь тоже вместе учились. И она болтушка, так что, когда она узнала о том, что со мной случилось — она рассказала Джошу... — И он в итоге забил, — догадался Себастиан и Мэй снова повернулась к нему лицом, выглядя абсолютно разбито, — Ничего не сделал и никак не отреагировал. И конечно же не пришел, урод. — Какой ты догадливый, — тихо сказала она, — Хотя может быть он все же прав, мы же расстались. Но я бы пришла его навестить все равно. — Некоторые люди не заслуживают хорошего к себе отношения и Джош как раз один из таких людей. А ты слишком мягкая, только не там, где надо, — проворчал Себ, — Радоваться надо, что этот кусок говна от тебя отлип и следов никаких не оставил, он же полный додик, Мэй. Не говори мне, что с Айком вы это не обсуждали, и что он тебе не сказал своего мнения на этот счет. — Но выбирать-то все равно мне, — вяло возразила Мэй, — Люди могут говорить что угодно, но выбор за мной, разве нет? — За тобой, — согласился Себастиан, — Но ты не можешь отрицать того, что это не мужской поступок. Вас многое связывало, вы вместе учились, наверняка терпели какие-то неудачи и праздновали подъемы, трахались, смеялись и грустили вместе, поддерживали друг друга. А он просто взял и выкинул все это в мусорку. И разве он достоин после этого твоей грусти? — Я скорее… Просто жалею себя, потому что в итоге я осталась со своими проблемами одна, — тихо сказала Мэй ощущая горечь от того, что ничего общего с правдой то, что сказал Себастиан, не имело. — Ты не одна, — мягко возразил он, — Вокруг тебя много людей, много поддержки. Просто ты грустишь по одному конкретному человеку, которого уже и не любишь вовсе, но просто тяжело так сразу переключиться. Я знаю, что это такое. — Тебя, наверное, укусила сестра милосердия, — пробормотала Мэй, — Столько добрых слов, и все за один только день. Жду подвоха. — Да какой уж тут подвох, — закатил глаза Себ, — Ты даже отсосать мне не сможешь сейчас, того и гляди еще вывих челюсти получишь. — Ты себе льстишь, у тебя не настолько крупный член, — тихо рассмеялась Мэй и Себастиан тоже ей улыбнулся. — А вот и проверим, детка. Полный рот счастья, обязательно устроим, но только тогда, когда тебя перестанет тошнить после каждого приема пищи. — Это настолько очевидно? — смутилась Мэй. — Ну у меня глаза же не на яйцах, — снова закатил глаза он и Мэй усмехнулась, — Я все вижу и все понимаю, я не идиот, в отличие от этого дебилоида. Я безумно рад, что ты его кинула, надо было поцеловать тебя намного раньше, если именно это тебя и подтолкнуло к расставанию. Себастиан мог сидеть часами у постели Мэй, жертвуя своим сном и не обращая внимания на собственную усталость. Но игнорировать ее усталость — он не мог. Поэтому, когда заметил, что Мэй начинает осоловело хлопать глазами — он аккуратно помог лечь ей на подушки и, прикрыв одеялом, пожелал приятных снов. Ему самому было неприятно то, что Мэй переживала из-за Джоша и он задумал сделать ей небольшой сюрприз, с разрешения Айка. Но больше всего ему было тяжело игнорировать свое медленно тлеющее желание набить Джошу морду и за шкирку притащить его в палату, чтобы он хоть как-то отметился у ее постели и поднял Мэй тем самым настроение. Пусть и ненадолго. Он знал, что все это временно и у Мэй просто все еще свежа рана после разрыва, потому что интуитивно Себастиан ощущал, как меняется ее отношение к нему. В лучшую сторону. Медленно, но верно, он уже зарабатывал ее доверие и это не могло не радовать: их сближение происходило на более крепком и глубинном уровне, чем рассчитывал сам Себастиан в принципе. Особенно если учитывать то, что сам он уже просто не мог себе представить и дня без похода в больницу, чтобы не увидеть Мэй, даже если она просто тихо спала в этот день.