***
Агент Крапп остался недоволен своим ударом. Казалось, он приложил достаточно сил, чтобы отправить дьяволицу в нокаут. Но нет, та начала корчиться, скребя ногами по полу. Однако мешкать было нельзя! Операция и так являла собой огромный риск: он ставил под удар жизни соратников, в любую минуту любой зевака мог раскрыть их секретность. «Но это лучше, чем жалкие полумеры! Если начинаешь действовать — действуй наверняка!» Сейчас его больше всего волновал монстр в обличии землянина! Тот потянулся к мечу, но оперативник налетел на него: схватил руку противника и дёрнул ту к полу — локоть мечника тянулся как чугунный прут! — Крапп тут же выхватил кулаком в лицо. Сплюнув кровь из разбитой губы в чудище, агент издал вопль, смешанный с ревом и истерическим смехом. «Скоро вы будете в клетке, как и подобает зверям!». Он вновь набросился на врага, тот был закован в кирасу, а потому Краппу оставалось лишь выкручивать ему руки. Нельзя было дать ему вытащить меч! В какой-то момент подобие землянина споткнулось об обломки стола и они оба покатились, всё ещё крепко сжимая друг друга. Из ладоней выскочило запястье недруга, тут же оно обхватило горло оперативника. Мечник начал с переломным успехом душить его! Свободной рукой Крапп нащупал под собой обломок стола. Со всей мочи вломил им по голове псевдо-землянину. Сработало! Деревяшка разбилась в щепки о шлем недруга! Хватка землянина ослабла. Агент тут же укусил державшую его горло руку. Он не брезговал грязными приёмчиками. Чудище вскрикнуло, а один из зубов Краппа, похоже, остался на перчатках мечника. Оперативник отскочил от оглушенного гиганта. Вдали корчилась в приступах рвоты тварь, в обличии юной серокожей девушки. Крапп вытянул из-за пояса отравленную сонным ядом иглу. Метнул в химеру-велларийку. Мимо! Пролетевшая рядом тень схватила девку и потащила к ступеням. — Деф’овые трюки! — прошепелявил сквозь разбитые зубы агент. Он потянулся в карман за платком, вымазанным в сонном экстракте. Однако не-землянин уже успел стряхнуть с себя щепки и навис над Краппом. Они вновь принялись колошматить друг друга.***
Джон попытался вывихнуть локоть мордовороту — бесполезно. Запах чертового куска ткани, в руках напавшего, дурманил ему голову: «Какого лешего им от нас надо?! — сквернословил в мыслях Миллард. — Обосранный клуб любителей птиц!». Наёмник потянул врага за запястье, где красовался браслет. Стриж, закашлял, хлопая вздувшимися губами, как рыба, выкинутая на берег. Тем не менее, его оппонент был хорошо подготовлен, ибо продолжил пихать свой платок под забрало шлема Джона. «Сонный экстракт», — догадался землянин, когда на глаза начала опускаться пелена. Огонь… К вечеру север Лариона стал пристанищем пламени и теней. Бесконечным лабиринтом из разбитых мостовых, обвалившихся крыш, торчащих балок. Кошмаром, где то и дело раздавались жуткие вопли! Сновали во тьме призрачные силуэты. Город ощерился остовами домов с зияющими дырами оконных рам и дверей, открытых, будто в предсмертном крике, откуда вырывались огненные языки, жадно пожирая здания изнутри. В небо высились потоки белых искр, и черным снегом сыпался оттуда на землю пепел — работа энергетических катапульт. Мир вокруг горел, Ларион погибал в огне, а Миллард лежал на земле, расплывшись в улыбке. Молодой, здоровый и амбициозный! Когда всё вокруг землянина умирало, он чувствовал себя живым! Его радость не смущал даже ларионский солдат, нависший над ним. Слуга мятежного короля опрокинул наёмника на спину, накинувшись на него с кинжалом. Джон сжимал двумя руками руку, что приближала лезвие к его горлу. Адреналин хлестал в его душу без перебоя: убей или будь убитым! — Вильгельм! — завопил Миллард в надежде, что товарищ поможет ему. Однако парень его не слышал. На длинных, развевающихся по ветру, волосах Вильгельма плясал свет окружающего пламени! Вильгельм выводил, таща за руку, раненную велларийку, их подругу, из окружения. «Разумеется, не поможет, — посетовал Джон. — Как всегда — всё самому!». «За Мистерианскую Империю, мы пойдем и в огонь, и в воду! — обещал до этого им их атаман. — И разумеется, нам заплатят! Что ещё нужно наймиту как не полный мешок золотых?». Главарь их ватаги был целиком прав, кроме одного — разрушения, насилия и смертоубийства, вот что по-настоящему им было нужно. Получите и распишитесь! В локтях защемило, те начали постреливать пронзительной болью. Кинжал опустился ниже, к подбородку. Заскрежетал металл — это лезвие терлось о низ его шлема. — Уф, — вздохнул Миллард, собирая последние силы. Он и забыл про то, что надел шлем! Ему не хотелось скрывать свою шевелюру: «У тех, кто часто носит шлема, волосы похожи на сухую траву», — утверждал наёмник, когда Вильгельм в очередной раз предлагал натянуть ему шлем на голову. В этот раз шлем спас ему жизнь. Джон завопил. Что есть мочи ударил лбом о лоб недруга. В ушах забил колокол, но Миллард продолжал колошматить головой, не жалея внутренностей. Там и жалеть было особо нечего. Темнота… Поднявшись, землянин сделал глубокий вдох. Сон всё никак не хотел заканчиваться! Милларда водило из стороны в сторону. Он стоял среди подвала, а напротив него орал мордоворот, чье лицо теперь напоминало свежий фарш. Весь шлем землянина был перемазан кровью, как принято у диких северян. Одерживавший победу пару мгновений назад стриж, ныне бессвязно лепетал что-то про чудищ. Одной рукой он прикрывал искалеченное лицо, а другой водил по темноте в надежде вновь схватить Джона за шкирку. Эту руку Миллард ему и сломал. Гад закричал. Принялся вытанцовывать на месте от боли. Был бы землянин моложе, наверняка порадовался бы победе и потешился над поверженным, но теперь всё было иначе.***
Себастьян тянул её вверх по ступеням. Велларийка, приходя в себя, спешно перебирала ногами. У Лирии кружилась голова, а мышцы заскорузли, как старая кожа. — Пусти меня, — опомнилась аристократка, зашипев на спутника. Южанин запнулся на ступени и остался позади. Тут перед девушкой вырос молодой паренёк с браслетом стрижа на запястье, в руках он держал сеть. К удивлению Лирии юнец, смотря на них, был в куда большем ужасе, чем сама велларийка. Она скрипнула зубами. Лирия двинула стрижа локтём быстрее, чем тот сумел опомниться. Один толчок и… Весело считая собой ступеньки, стриж кубарем покатился с лестницы! Развернулся на лету головой вниз, впечатался носом в пол, едва не сбив с ног подоспевшего к лестнице Джона, взвизгнул и, наконец, растянулся, проехавшись на пузе. Спутники выбежали на поверхность. Затем прочь из руин библиотеки. Солнечный свет! Ветер растрепал её черные будто антрацит волосы. Наконец-то в душу Лирии вновь начала возвращаться лунная энергия, как послышался свист и крики южанина. — Попали-попали, йо-маё, — вопил парень, — нога! Аркана, прости грешника… Велларийка и землянин мигом рванулись к мистерианцу: арбалетный болт угодил тому в штанину, припечатав к стене. — Дурак! Лирия потащила южанина за шкирку, оставив его приколоченный кусок штанины у библиотеки. Как тут же от кирасы Джона отскочил очередной болт. Девушка прижалась к спине землянина. Они побежали. Аристократка почувствовала, как колотится её сердце, выбивая самые быстрые аккорды. Её смазанное зрение различало лишь фигуры спутников впереди неё. Арбалетные снаряды изредка проносились мимо. Она молилась. Молилась Эллуне, несмотря на запрет подобного днём. Но сейчас Лирия хотела лишь спасенья, и богиня её услышала: из угла по улицам сгоревшего квартала к ним двигалась группа сирот, разодетых в сермяги, вместе с церковным монахом, распевая молитвы. Джон настиг и толкнул монаха в сторону. Спутники вбежали в шествие сирот, вопящие девчушки и мальчонки сами разбежались перед ними, и троица затерялась средь улиц. — Никогда больше не буду так рада мистерианцам, — осунулась на землю от усталости Лирия в переулке средь руин. Миллард, казалось, тихо посмеивался. — Подними её, — наказал он Себастьяну, а сам принялся хохотать. — Вот они и выдали себя! Кретины! «Почему он так радуется?», — подумала Лирия. Впрочем, что взять с этих малодушных варваров? Игнис светил на них, посылая косые лучи на остров меж высоких облаков, идущих с запада. Зной и не думал отступать, наоборот жар лишь усиливался. Себастьян протянул ей руку: — Эйе, девица, думается ты ещё не раз будешь рада мистерианцам, уж поверь. Велларийка грубо отмахнулась от него. — Ещё раз твоя рука коснется меня — пожалеешь! — резко переменилась в настроении девушка, она уже видела когда-то подобный отблеск глаз желтокожих.***
Из пепелища выплыло три фигуры, одна краше другой. Велларийка опустила капюшон как можно ниже, чтобы никто не видел ссадин на лице. Тем не менее, сбитые до крови ладони спрятать было некуда. Что уж говорить о запахе, который шел от неё и спутников! Сущая пытка… На улице они услышали звуки флейты и бубна. Вышли на площадку, на которой располагался рыбный рынок, и группа вагантов давала представление. Репертуар исполняли послеобеденный, то есть примитивно глупый и совсем не смешной. Аккурат такой, чтобы зевающая толпа могла вдоволь наглядеться на актеров, а ремесленники могли от души побранить пропустивших смену подмастерий. Себастьян достал из кармана монетку: свет на её гранях сузился, и подобно стреле устремился на молодого трубадура. — Нашли, — констатировал Джон. В тот самый миг весь взор застелила пелена красного пламени, что словно простыня, окутала их сверху до головы. Миллард рухнул наземь, завопив в ужасе, сбивая с себя полымя. «Не думала, что такой кремень как он может до ужаса бояться огня», — подумала напоследок девушка.