Поезда, дорога, всё такое

Они заходят вдвоём в туалет поезда под благовидным предлогом — почистить зубы. Но у обоих срывает крышу, когда расстояния на двоих становится меньше, чем в купе. Так мало, что остаётся только прижаться в крышесносном поцелуе, забираясь руками под одежду. Князь разворачивает Миху лицом к стене, жестко прижимаясь собственным стояком. Тот протяжно рычит, как пойманный зверь. Князь сует свои руки везде где только можно: бесстыдно лапает худосочную задницу, сжимает чужие соски под футболкой, оглаживает их пальцами. У Михи подкашиваются ноги и он оперативно хватается за держатель для полотенец. Князь почти также оперативно подхватывает его за худую талию. Миха сейчас — кожа да кости, совсем недавно с очередной реабилитации. И от того кажется обманчиво беспомощным и уязвимым. Милым. Сука, как же Князь его хочет. Ему без разницы где — в купе, в номере отеля, в туалете, да хоть в чистом поле. Хочет, и хотеть не перестанет. Андрей трётся носом о такую манящую шею и прикусывает где-то в районе затылка, потираясь сзади. В кармане оказываются так кстати понадобившиеся гандоны, и, слегка покачиваясь Князь достаёт один, намереваясь подготовить Мишу. — Давай сразу. — Миха тянет руку за спину и хватает его за запястье, когда Князь рвет пачку с презервативом. Угадывает мысли, сволочь. — Ну, смотри, если что… — Князь и сам не понимает, что пытается сказать. Алкоголь мутит голову и он старается не закрывать глаза. Предвкушает сладостную тесноту Мишиной задницы и раскатывает по члену презерватив. Андрей знает, что Миха ненавидит боль, но обожает героин и жёсткий секс — без нежностей и без прелюдий. Ну, хотя бы не без чувств. Князь расстёгивает и рывком стягивает с Миши кожаные брюки. Сам же Миха подворачивает подол футболки, сжимая его в зубах и сам стягивает с себя трусы. Андрей кладёт руки на выступающие косточки и прокатывает членом между ягодиц. Стонет от удовольствия, прижимаясь к уху Миши, чтобы тот слышал, насколько он его хочет. — Долго ты ещё… я щас. протрезвею уже… — запинается Миха и подаётся бёдрами назад. — Чё как…пидоры. И правда. Не пидоры же. Просто иногда трахают друг друга во всех пригодных и непригодных для этого местах. Просто шило в жопе и алкашка в голове. А так не, не пидоры. Князь тяжело дышит, уткнувшись лбом в спину напротив. Раздвигает пальцами ягодицы и пытается войти. Узко, блять. — Ты эт самое, расслабься, слышь. Сам же хочешь так… — сердце у Андрея заходится, когда член всё-таки входит в горячую тесноту. На презиках хотя бы есть смазка, иначе бы точно не получилось. Он не видит Мишиного лица, но чувствует, как у того напрягаются мышцы на спине. Неприятно, значит. Но Мишка ебучий мазохист. Потерпит. Князь одним рывком входит до конца, прижимаясь вплотную к чужим бёдрам и обвивает талию, не давая слезть с члена. — Ой бляять… — хрипло и высоко стонет Миша с силой сжимая пальцы на железной трубе. — Щас, Мих, ща… — шепчет Князь, трётся носом об его ухо. Его прошибает от того, как сжимается Миха. От того, как в нём горячо и приятно. Он медленно двигается обратно, давая небольшую передышку. — Потерпи маленько, сейчас привыкнешь. — сам Князь стонет от нетерпения, он хочет начать двигаться так сильно, что готов затрахать Миху до состояния нестояния. Он всё так же прижимается лбом к его спине и ждёт, когда Миша скажет, что готов. Но тот пока молчит, медленно лаская себя внизу. Остаётся только ловить чужое дыхание и слушать сердцебиение. Руки двигаются словно сами собой — ползут как хищные змеи по чужой груди. Пальцы играют с Мишиными чувствительными сосками вытворяя что-то такое, что Князь бы сам никогда не догадался сделать. Князю вообще кажется, что часть его сознания ушла под полное владение этого врубелевского демона. А он, наверное, никто иной, как одержимый. Глубокое Мишино дыхание сбивается и он едва слышно постанывает. И наконец, он тихонько подаётся на Андрея, выводя эту сладкую для них обоих пытку на новый уровень. Снова и снова — вперёд и назад, так мучительно медленно. — Миш, я не могу уже. — как-то слишком жалобно говорит Князь. Больше не собираясь сдерживаться, обеими руками он крепко держит Миху за бока, входя окончательно, воплощая их обоюдное желание слиться в диком рваном ритме. Миха почти скулит вперемешку с хриплым дыханием, Андрей тоже низко стонет, не стесняясь. Их голоса и похабные шлепки голой потной кожи о кожу теряются в шуме стука колёс о рельсы. Ветер из окна очень кстати холодит их жаркие тела. В порыве стать ещё ближе, Андрей обвивает его одной рукой поперёк груди. Оттягивает волнистые тёмные волосы зубами, заставляя прогнуться в пояснице, потому что обе руки заняты сдерживанием дикого зверя в сладком капкане. Миха чуть ли не ложится ему на плечо, подставляя на растерзание открытую шею. Родной запах бьёт в ноздри, сводя с ума, и Князь не сдерживается — самозабвенно кусает и лижет нежную кожу. Не думая головой оставляет засосы. — Андро, сильней. — слышит Князь едва различимый голос. Что конкретно сильней — не понятно, но уточнять он не будет. Он ускоряет темп и трахает Мишу с размахом: выходит из него практически полностью: насколько позволяет тесное объятие, и сразу же снова вбивается на всю длину. — Да... да, Андрей ты... — Миша пытается что-то сообщить, прерываясь на стоны. Андрей хмурится — в такой момент не время лясы точить, поэтому он нисколько не замедляет темп, не давая Горшку высказаться, одновременно понимая, что почти уже готов кончить. Правая рука скользит по горячему любимому телу. Вниз — к паху. Андрей хочет шум и яркость фейерверков на двоих. Ласкает так, как Миха любит больше всего, и тот отзывчиво реагирует крупной дрожью. Миха часто-часто называет его имя, повторяет как мантру, ухватив Князя за волосы на затылке. Целоваться хочет, но из-за спины не получится. Андрей выходит из Миши полностью, разрывая контакт на какие-то несколько секунд. Резко разворачивает его спиной к стене, сразу же поднимая под колено и входя снова в одно движение. Они теперь лицом к лицу и Миша тут же целует — глубоко и страстно. Так, словно пьёт воду в жаркий летний день. — Вместе давай, — хрипло говорит ему на ухо Князь. Рукой снова ласкает Мишин член, не прекращая глубоких толчков. — Охуенно, Андро, я… — Миша срывается на откровенный скулёж и обхватывает Князя крепко-крепко, прижимая к себе руками и ногами не даёт двигаться. Поймал. Андрей не против. Оргазм — это сдвиг тектонических плит, это потоп, смывающий все дома и деревья. Это взрыв гигантского вулкана Везувия. Их обоих накрывает с головой и они спасаются в поцелуе. В нём суть и истина, в нём вся их любовь с её горечью, тягостями и нежностью. Хотя именно нежности в их мире совсем не место.