Секретный рецепт

Море шумело так неспешно и лениво, что ужасно хотелось растянуться на подстилке, подставить лицо теплым прикосновениям солнца, закрыть глаза и провалиться в дрему. Причин отказывать себе в удовольствии Ботар-эль не видел и растянулся на нагретой ткани, зарывшись ступнями в песок. На этом пустынном пляже не было, да и не могло быть никого чужого. С земли дорогу сюда закрывало ожерелье скал. С моря бухточку огораживали такие же острые и опасные пики. Зато у берега прозрачная вода то накатывала, то отступала от почти белого согретого солнцем песка. Плавать Ботар-эль умел, но не слишком любил. Ужасно хотелось понежиться в теплых, пока еще не обжигающих лучах, в тишине и спокойствии. Гилтиас, который в драконьем облике и принес их сюда, негромко копошился в сумке, но эта возня была не раздражающей, а, напротив, какой-то очень уютной. Ботар-эль улыбнулся, не открывая глаз. Что-то звякнуло, заставив дракона, пусть и в облике эльфа, зашипеть почти по-змеиному. Копошение, наконец, прекратилось. Ему на смену пришло тихое постукивание и… Ботар-эль навострил уши, расслышав тихий полный удовольствия стон. Который обычно слышал в иных обстоятельствах. Эльф открыл глаза и повернул голову. Гилтиас обретался рядом. Дракон сидел, скрестив ноги, и держал в руках небольшой, но пузатый горшочек и ложку, который и уписывал содержимое посудины. Ботар-эль изумленно моргнул, разглядев, что глаза у Гилтиаса закрыты, а подвижное красивое лицо кривится в слишком знакомой гримаске. Которая обычно появлялась за мгновения до самого пика удовольствия. −Гил? – негромко окликнул Ботар-эль. – Ты чего? Гилтиас распахнул блеснувшие золотом глаза и улыбнулся. Лицо у него стало совершенно обычным. От улыбки на щеках заиграли очаровательные ямочки. −Чего? – не понял дракон, хлопая глазами. – Ем. −А что такое ты ешь с таким выражением? – подозрительности в голосе Ботар-эля хватило бы на добрую сотню королевских дознавателей. Гилтиас округлил глаза, пожал плечами, с каким-то нечитаемым выражением лица заглянул в горшочек, вздохнул и зачерпнул полную ложку белой пышной массы. −Попробуй. – фыркнул дракон. – И учти, от сердца отрываю. Ботар-эль с опаской приоткрыл рот, слизнул подозрительное нечто и поморщился. Загадочное что-то оказалось кремом для пирожных. Чудовищно приторным на вкус никогда не любившего сладкое Ботар-эля. Гилтиас, приподняв бровь, смотрел, как эльф кривится и тянется за бутылью с водой. Жадно пьет, смывая вкус, и даже полощет рот. −Ну и ладно, мне больше достанется. – дракон пожал плечами под легкой светлой рубахой и вернулся к вдумчивому поглощению кулинарного изыска. −Как ты это ешь? – наконец, обрел дар речи Ботар-эль. Гилтиас независимо повел плечами, отправляя в рот полную ложку крема. Быстро облизал губы, прикрыл глаза, смакуя, и только потом ответил: −Как видишь, ложкой и с удовольствием. Люблю я сладкое, что тут поделать. −Ты его что, с кухни уволок? – эльф все никак не мог перестать сыпать вопросами. Дракон обиженно фыркнул, поводя лопатками, будто крыльями. −Почему сразу уволок? Лорель с вечера попросил приготовить. Между прочим, секретный рецепт. −Да, такой рецепт стоит держать в секрете. – пробормотал Ботар-эль. – Во избежание… Гилтиас обвиняюще ткнул в него ложкой. −Еще полслова, и я обращусь и улечу вон на ту скалу. Будешь тут один сидеть. Ботар-эль проследил за указующей ложкой, разглядел острый пик, выступающий из моря на середине бухты, и примирительно поднял руки. −Ладно, извини. Ешь свой секретный рецепт, пока на жаре не испортился. −То-то! – тряхнул неприбранными кудрями Гилтиас и заскреб ложкой. Ботар-эль вытянулся на покрывале, закинул руки за голову и с интересом наблюдал, как Гилтиас, выскоблив ложкой крем, отложил ее в сторону и деловито запустил в горшок руку. Собрал со стенок остатки и совершенно невоспитанно принялся вылизывать пальцы длинным ловким языком. Ботар-эль даже зажмурился, припомнив, как именно ощущается этот язык в ином месте. Упомянутое место от этой мысли ощутимо потяжелело. Ботар-эль рискнул приподнять веки. Гилтиас с наслаждением облизал мизинец, провел языком по своей ладони, тряхнул головой и фыркнул. Повернулся к Ботар-элю, весело сверкнув глазами. −У меня на лице ничего нет? На носу и щеках у него красовались художественные разводы белого крема, безумно похожие сейчас на… Ботар-эль не успел додумать, одним движением садясь и оказываясь напротив Гилтиаса, отставившего прочь свою несчастную посуду. −Кое-что есть. – хрипло согласился Ботар-эль, вглядываясь в так и искрящиеся лукавством глаза. А губы-то губы… Наверняка, теперь такие же приторные, как и этот крем. Еще и улыбаются так сладко, открывая белоснежные зубы с притягательно-острыми клыками. −И что же? – невинно осведомился Гилтиас, скользя языком по нижней губе. Ботар-эль следил за этим движением внимательно, как сокол за добычей. −Очередная шкода. – выдохнул эльф. Губы и правда оказались невозможно-сладкими, но это уже не имело значения. Слишком охотно они раскрылись навстречу, целуя горячо и жадно, пропуская язык, позволяя все и требуя взамен тоже… Всего… Гилтиас мягко завалился на спину, утягивая Ботар-эля за собой. Ботар-эль оторвался от губ, скользнул языком по щеке, собирая уже не кажущийся таким приторным крем. Поцеловал кончик носа, коснулся губами шрамов над бровью. Гилтиас изогнулся, притираясь ближе. Потянул с Ботар-эля рубаху, откинул ее куда-то в сторону. Жадно огладил дрогнувшие бока, царапнул короткими ногтями спину. Ботар-эль проложил цепочку поцелуев по вздрагивающей слегка солоноватой шее к вечно распахнутому вороту. Прикусил нежную кожу над ключицей. С неудовольствием оторвался, приподнимаясь и стаскивая с Гилтиаса рубашку и штаны. Дракон тут же потянулся к завязке его собственного пояса. Мимоходом огладил налившуюся плоть эльфа, хихикнул чему-то и опять состроил свое любимое выражение лица. Ботар-эль обычно называл его «А я что? А я ничего». Действовало на всех, кроме энийского эльфа. И, как ни странно, местной отшельницы Экстеры. Только та звала эту гримаску: «Бровки домиком, губки бантиком, то же мне дракон». В ворохе непослушных густых кудрей Ботар-эль нашел ухо и несильно дернул, вызвав обиженное шипение. Гилтиас в отместку укусил за шею, втянув в рот кожу и оставив горящую метку. А потом закинул ногу чуть ли не Ботар-элю на плечо. В эльфийском облике дракон был таким гибким, что Ботар-эль временами сомневался в наличии у Гилтиаса костей. Движение получилось торопливым, не очень ловким из-за странности позы. Но тело привычно туго обхватило плоть, принимая и поддаваясь напору. Гилтиас со всхлипом втянул воздух, изогнулся, обхватывая Ботар-эля ногами за талию и будто слегка пришпоривая. На тонкой подстилке оказалось, пожалуй, не так удобно, как на кровати. Но своя прелесть в этом определенно была. Гилтиас извивался, жмуря глаза и вскрикивая так громко и звонко, что его голос, кажется, отражался от окрестных скал, сплетаясь с шумом моря в причудливую мелодию. Ботар-эль нашел его губы, прижался, выпивая долгий вибрирующий стон и, наконец, позволяя застонать себе. Руки дракона коротко огладили его плечи. Зубы несильно прихватили нижнюю губу. По месту укуса тут же скользнул язык. Ботар-эль чувствовал животом, какой твердостью налилась плоть Гилтиаса, но тот не делал попыток прикоснуться к себе, довольствуясь трением напряженного естества о кожу. Жар и мягкость, обнимающие плоть, сводили с ума, стирали весь мир кругом, оставляя только рокот моря в ушах. Ботар-эль вздрогнул всем телом, изливаясь. Замер ненадолго, приходя в себя. Обхватил ладонью Гилтиаса, заглянул в широко открытые, но подернутые дымкой золотые глаза. Тягуче-медленно провел рукой, вытягивая особенно глубокий и пронзительный стон. Крепче сомкнул пальцы, доводя, наконец, до пика, и глядя, как Гилтиас выгибается дугой, заливая семенем живот с особенно четко выступившими мышцами и золотистую от загара грудь. Ботар-эль выскользнул, прихватил левой рукой волосы и склонился над тяжело дышащим драконом, слизывая особенно выразительный потек с дрожащего от дыхания живота. Гилтиас несколько раз моргнул, возвращая зрению четкость, и фыркнул: −Так вот почему ты мое лакомство не оценил. −Я оценил. – коротко улыбнулся Ботар-эль. Гилтиас запрокинул голову и расхохотался.