А победил ли?

1. Диего так и не было суждено поговорить с Робертой, целиком и полностью насладиться радостным примирением. Дело в том, что на следующий день после визита Леона девушка серьезно заболела. Врач диагностировал грипп, прописал лекарства, постельный режим и полный покой. Самое главное, нужно было исключить любые внешние контакты, чтобы не заразить окружающих, особенно, одноклассников. Альма отменила все выступления и аккуратно ухаживала за дочерью. Сама Роберта вряд ли стала бы своевременно пить лекарства и бесконечно лежать. К тому же Альма боялась визитов друзей, никто же не думает о том, что может заразиться и заразить других. Половина школы заболеет, что она скажет директору? Дня три Роберта сама никого не хотела видеть и ни с кем разговаривать: температура поднялась почти до сорока, дико болела и кружилась голова. Она большую часть времени спала. Часто видела один и тот же сон: огромный монстр появлялся перед ней и Диего, потом протягивал руку парню, тот уходил с ним как загипнотизированный. Оборачиваясь, парень жалобно смотрел на неё. Потом девушка оставалась одна с чувством сильной горечи. Что бы это значило? Сон оставлял неприятный осадок, и появилось чувство страха, которое она старалась побороть всеми силами, так же как и болезнь. Диего регулярно разговаривал с Альмой, выяснял про состояние Роберты. Он ждал, когда появится возможность её навестить. Прорваться под неусыпной слежкой матери нереально. К середине недели Роберте стало лучше: температура спала, появился аппетит, она могла сидеть на кровати и болтать по телефону. Мексиканка была удивлена, что почти все одноклассники интересовались её здоровьем. Они даже собрались все вместе, чтобы позвонить и поддержать. Каждый сказал несколько слов, от которых Пардо растрогалась. Энрике звонил несколько раз и настаивал, чтобы Роберта перезванивала, если затоскует. Вечером, когда стало скучно, она воспользовалась его предложением. Они проговорили до поздней ночи, пока Альма не отобрала телефон и не заставила дочку лечь спать, так как та еще не поправилась до конца. Как же можно быть настолько интересным человеком, что всегда находишь, о чем поговорить? Сколько же информации надо в мозге хранить! Роберта поражалась не только эрудиции Энрике, его разносторонним интересам, но и взгляду на мир. Он чем-то напоминал её саму: не любил подчиняться правилам, особенно глупым. Но боролся не бойкотами и забастовками, а включал логику и дар убеждения. И люди сдавались. Не раз она наблюдала подобные ситуации в классе, но не обращала особого внимания. Однажды Альма ушла рано утром по делам. Если кто-то и придет к её королеве, прошло несколько дней, она не заразна. Сеньора оставила записку, где строго наказала пить лекарства, расписала, какие и когда, а в конце по своей привычке добавила, как она любит свою девочку и желает скорейшего выздоровления. Роберта проснулась и поняла, что чего-то не хватило во вчерашнем дне. Точно! Диего ей не позвонил. — Странные у него представления о любви. То есть девушка нужна, только когда здорова, весела и красива? Это ведь несерьезно… — ворчала она. Неожиданно дверь отворилась и в комнату «вошла» огромная корзина цветов. — Черт! А вы не могли постучаться? Я тут могу быть не одета! Кхе-кхе-кхе… — кашель прервал поток слов. — И почему Альма забыла закрыть дверь?! — Меня это вполне бы устроило! — Корзина опустилась на пол, а Диего мило улыбался. — Что ты здесь делаешь? Кхе-кхе-кхе… — она легла и накрылась одеялом с головой. — Ты не должен меня видеть такой! — Роберта, ты мне нравишься любой, особенно, сейчас, — он аккуратно убрал одеяло с её лица. — Такая настоящая и милая. Она опустила одеяло, раз Диего не убежал, увидев её растрепанной и без косметики, может быть, он действительно влюблен?! — Дело не в косметике, — ныла девушка. — Я еще в разбитом состоянии. Эти сопли, кашель. Кхе-кхе-кхе-кхе-кхе… А-а-а-а… Ужас! Ненавижу… Она растянулась на кровати и снова закуталась в одеяло до подбородка. — Как ты умудрилась подхватить грипп? — недоумевал парень. — В Аргентине не такая лютая зима, чтобы болеть. — Не знаю, это самое глупое заболевание за всю мою жизнь, — Роберта вдруг поняла, что сейчас лежит, а Диего навис над ней, что выглядело само по себе опасно, но конечно, он не думал нести какую-либо угрозу. Она приподнялась и села. — Как дела? Что нового? — Я соскучился, — он присел и подвинулся к ней поближе. — Эти несколько дней казались вечностью… Парень нежно гладил её по голове. Все три дня он действительно переживал, поскольку Альма не давала исчерпывающей информации о самочувствии дочери. Да и общаясь через третью сторону, никогда не сможешь представить полностью картину. — Ждала твоего звонка вчера, но не дождалась, — грустно сказала Роберта. — Я забыл телефон дома, а после школы уехал по делам отца и вернулся поздно. — А что у тебя с ним за дела? — она напряглась. Не в первый раз Диего говорил про какие-то задания от Посла. Зная Леона, хорошего не стоит ожидать. — Расскажешь? — Сам толком не понимаю. Он просит меня передавать какие-то сверхконфиденциальные документы. Подробностей я не знаю. Девушка заволновалась еще больше. То есть младший Баргас толком не понимает, что происходит… — Диего, не нравится мне это. Что это за документы? Ты видел их? — Конверт нельзя вскрывать. Это касается Посольства — так он объяснил. Не переживай. Отец обещал, что закон мы не нарушаем. — Я ни в чем не уверена насчет твоего папы… — она коснулась его щеки ладонью. — Будь осторожен, ладно? Парень аккуратно взял её руку в свою. — Очень приятно, что ты беспокоишься обо мне. — Знаешь, мне снятся плохие сны про тебя. Роберта еще раз вспомнила это чудовище, которое уводит от неё её парня, тоскливый взгляд и горечь… Это чувство опустошенности… Баргас не верил в предсказания, сны, гадания, суеверия и прочие подобные вещи. Он предпочитал воспринимать жизнь рационально: никто не может знать, что его ждет, следовательно, не имеет возможности влиять на некоторые события. А раз не вправе влиять, то и беспокоиться лишний раз не нужно. — Это всего лишь сны, — он снова погладил её по голове. — Не обращай внимания. — Я сама не верю в предсказания, вещие сны и т.п. Но они настолько реалистичные… Диего достал из кармана небольшую коробочку. Перед визитом к Роберте он раздумывал, стоит ли делать подарок именно в этот момент, когда их отношения только начались, примет ли его девушка и оценит ли важность. В итоге решился, поскольку подсознательно чувствовал, что у них все сложится хорошо. — Это кольцо моей мамы. Она его получила в подарок от своей семьи на совершеннолетие. Поскольку у неё нет дочерей, передала украшение мне перед отъездом, чтобы я подарил своей будущей невесте. — Диего… — Роберте стало не по себе, но в то же время очень польстило, что её назвали невестой. Она с интересом рассматривала серебряное колечко с несколькими маленькими бриллиантами в центре. Простое, но в то же время такое дорогое. — Тебе не жалко отдавать эту вещь? Слишком личное. — Хочу поделиться с тобой уверенностью, чтобы ты думала обо мне, когда что-то испугает в следующий раз, — серьезно посмотрел он ей в глаза. — Тебе отдам последнее. Если хочешь, я весь мир достану, — он приблизился еще, намереваясь поцеловать девушку. — Кхе-кхе-кхе-кхе… Прости, — она смутилась и отвернулась. — Проклятый кашель. Диего разочарованно отодвинулся. Пауза слегка затянулась, поэтому Роберта решила спросить: — Скучаешь по маме? Он задумался. Тема матери все еще причиняла боль, но злость к ней прошла. Парень до сих пор не мог понять, почему она прервала все контакты с ним, за что? Что он сделал не так? Всю жизнь их отношения складывались практически идеально, но все кончилось в один момент. Как такое может произойти? Но какой бы ни была эта женщина, она единственная родная мама, другой не будет. — Давай, не будем об этом, — коротко ответил Диего, и девушка в знак поддержки положила руку ему на плечо. — Я думаю, что тебе пора в школу. Ты же не хочешь получить за прогул? — Роберта вопросительно глядела на него. — Это не проблема. — Почему? — она нахмурила брови. — Неужели твой отец имеет влияние на обыкновенную государственную аргентинскую школу? — Не начинай, — он поцеловал девушку в щеку. — Всё, я побежал. — Пока, — Роберта задумчиво смотрела вслед парню. Ситуация с документами ей совсем не понравилась. Она понимала, что Баргас-старший неспроста завлек сына в свои делишки. Какие последствия будут у Диего, насколько это опасно, Роберта не осознавала, но чувствовала, что что-то здесь не так. В школе к Баргасу подошел Энрике. Он искренне беспокоился за Роберту и хотел узнать, стало ли ей лучше и насколько. Он не считал, что будет правильно навещать её лично, а телефонные разговоры не давали полноценной информации. — Диего, стой! Он недоуменно оглянулся. — Это ты мне? — Да, — Энрике держался уверенно и легко. Он, как и все остальные, понятия не имел, кем является на самом деле Лопес. — Я хотел узнать, тебе удалось навестить Роберту? Как она? — А тебе-то что? — парень, прищуриваясь, посмотрел на него: что этому прилипале опять нужно? — Я беспокоюсь, она моя подруга. И все наши одноклассники тоже. — Ей лучше. Она была тронута вашим посланием. — Ты не мог бы, когда в следующий раз пойдешь к ней, передать эту посылку? — Энрике протянул конверт. — Хорошо… — все также подозрительно глядел Диего. — А от кого это? — От меня. Там книга со стихами поэта, которого она очень любит. Баргас жестом спросил, может ли он открыть. Энрике утвердительно кивнул, пусть и понимал, что парню не понравится то, что он прочтет. Но раздражать этого пижона доставляло ему особое удовольствие. В книгу было вложено письмо, написанное Торресом от руки. «Пусть все узнают, сколь постоянна моя любовь Излиться дайте муке бессловесной — Так долго скорбь моя была нема! О дайте, дайте мне сойти с ума: Любовь с рассудком здравым несовместны. Грызу решётку я темницы тесной — Жестокости твоей мала тюрьма, Когда глаза мне застилает тьма И снова прохожу я путь свой крестный». Франсиско де Кеведо (испанский поэт) «Целую и желаю поскорее выздороветь. Я тебя очень жду». Баргас в ярости смял листок и схватил Энрике за рубашку. — Дружище, ты ничего не напутал? А? — Диего был готов растерзать бедного парня. Тот только улыбался, что еще больше злило. — С каких пор решил, что можешь клеиться к чужой девушке? Отвечай! Да я тебя… Знаешь, что я с тобой сделаю? — Она меня попросила достать эти стихи, я достал… — отвечал Энрике, ничуть не боясь. — Будешь разыгрывать из себя Отелло, ваш роман долго не протянет. — Это не твое дело! Интеллигент тоже… — он немного ослабил хватку. — Что? Испугался, что мордашку подпорчу? — Нет. Бояться тебя – ниже моего достоинства. Более того, ты бесишься, потому что до сих пор не уверен, что она тебя любит. — Предупреждаю, — Баргас угрожающе поднял указательный палец. — Если увижу тебя возле неё, ты труп! И лучше со мной не связываться. Энрике словами ударил в самое больное место. Диего еще не осознавал, но Торрес описал то, что он сейчас чувствовал. Баргас не был уверен, что завоевал Роберту: во время общения у неё дома они прекрасно себя чувствовали, но девушка отвергала любые попытки приблизиться. Только ли из-за болезни? Может быть, она еще не до конца поверила ему? Увидев парней на грани драки, Эрнесто Гонсалес решил вмешаться. — Что тут происходит? Диего, отпусти его! Баргас оставил Энрике: не хотел проблем в школе из-за этого самоуверенного кретина. — На этот раз тебе повезло, — хрипел он. — Но я предупредил! — Лопес, — продолжал издеваться Торрес. — Стихи мне самому ей отнести? Диего снова пытался накинуться на парня, но Гонсалес удержал: — Торрес, не провоцируй. Все! Прекратите! Иначе оба сейчас окажетесь в кабинете директора, поняли? Лопес, пошли со мной. — У меня урок… — Ненадолго. На пару слов. Они ушли по направлению к учительской. Диего еще раз смерил своего нового врага злобным взглядом, а тот победно улыбнулся. Ну и экземпляр! Стишки он переписывает! В интерьере учительской практически ничего не поменялось со времен элитного колледжа, разве что немного освежили ремонт и обновили столы. Диего ждал Эрнесто, который отлучился на пару минут. Он нервно тряс ногой и барабанил пальцами по столу. Когда вошел преподаватель философии, Баргас хотел, насколько возможно, сократить этот разговор. — Сеньор, если Вы хотите наказать меня, вперед. Только давайте побыстрее. — Нет, Диего. Я не для этого тебя сюда позвал, — учитель сделал паузу. — Ты скоро станешь совершеннолетним, но до сих пор решаешь проблемы как мальчишка. — А Вы сами бы как поступили, если бы какой-то дрищ позарился на Вашу девушку? — Ты правильно делаешь, что борешься за ту, которую любишь, — начал Гонсалес. — Но если бы был уверен, то не полез в драку. Что заставляет тебя сомневаться в ней? Диего точно знал, что Роберта неравнодушна к нему: достаточно посмотреть на неё, чтобы это понять. Но она из тех девушек, которые не зависят от парней, что бы ни чувствовали. После череды неприятных событий, когда, наконец, они пришли к примирению, возникает этот Энрике, который умеет читать мысли и быстро нашел к ней подход. Если Роберта с ним сблизится и поймет, что ей комфортнее, она может бросить его, Диего. — Этот идиот запудрит ей мозги! — Ты не считаешь, что Роберта (мы же о ней говорим?) не настолько глупа, чтобы ей пудрили мозги? — вопросительно смотрел Эрнесто. — Более того, она вряд ли одобрила бы твое поведение. — Я не думаю, что сделал что-то не так. — Ты показал себя мужчиной, тут тебе десять баллов. Вероятно, твой отец будет гордиться тобой. Но решил ли этим проблему? — продолжал Гонсалес. — Торрес теперь понимает, что ты не уверен, и будет издеваться еще больше. — А как, по-вашему, надо поступить? — Точно никто не скажет. На твоем месте я бы разобрался в себе. Что заставляет тебя сомневаться в Роберте? Может быть, ты сам делаешь что-то, что ей потенциально не понравится? Подумай об этом… Можешь идти на урок. — С Вашего разрешения. Да не сомневается он в ней! Но победа досталась трудно: у Диего и Роберты всегда были сложные отношения, поэтому потерять её сейчас было бы большой глупостью. Жаль, Эрнесто помешал набить морду этому зазнайке. И думать тут больше не о чем! Парень все еще тяжело дышал от гнева, переваривая драку и разговор с Гонсалесом. 2. С каждым днем Роберте становилось все лучше и лучше. Очень скоро она пошла на поправку. Кроме маминой заботы, к мотивации выздороветь прибавляло хорошее отношение со стороны одноклассников и друзей. Она с тоской вспомнила колледж в Мексике: как же все-таки влиял сам факт интерната на их судьбы, которые были тесно переплетены. Здесь после школы у каждого своя, отдельная жизнь: дом, курсы, друзья из своего двора. А там если болели, то почти всем классом. Роберта очень скучала по своей подружке Хосе. С того дня, когда она уехала к матери, Роб не получала никаких вестей. Интересно, как она устроилась? Поладили ли они? Почему же близкие люди должны теряться? Это так несправедливо! «Вот, вернусь домой, обязательно найду её, чего бы мне это не стоило!», — размышляла девушка. Несмотря на болезнь, жизнь мексиканки бьет ключом. С утра к ней каждый день (кроме пятниц) приходил Диего. С ним она чувствовала себя прекрасно, но все же не покидало маленькое ощущение тревоги из-за его дел с отцом. Парень сообщал последние новости из школы, например, про кастинг Мариссы. — Надо же, как не вовремя я заболела. Надо было обязательно поучаствовать, утереть ей нос, — посетовала Роберта. Потом вспомнила, что с Мариссой они теперь дружат и добавила. — …В шутку, конечно же. Помимо дел с отцом, Диего беспокоило еще что-то. Но что? Он не рассказывал. Однажды повел себя странно: принес томик стихов Франсиско де Кеведо, но они никогда не обсуждали поэзию. И откуда прознал про её любимого поэта? Диего никогда не увлекали подобные вещи. Зато она беседовала об этом с Энрике. Можно предположить, что Энрике передал её просьбу о стихах Диего. — Спасибо, это лучший подарок на мое выздоровление. Стихи поднимут мне настроение. А как ты узнал про Кеведо? Мы с тобой никогда не упоминали литературу, — спросила Роберта. — Я не думал, что тебе это интересно. А тут Энрике попросил передать книгу со стихами, — невозмутимо ответил Диего. А потом добавил со странной интонацией: — Роберта, если тебе что-то нужно, говори мне, не привлекай никого третьего для выполнения просьб. — Мы с Энрике общаемся как друзья. Речь зашла о поэтах, и я назвала своего любимого. Он сказал, что обязательно достанет для меня одно из стихотворений. В шутку и взяла его на «слабо». В Аргентине эта книженция — редкая вещь, — она посмеялась. — Не думала, что он так серьезно к этому отнесется. — Как друзья? Интересно… Давно вы стали друзьями? — Не очень. Перед болезнью произошла нелепая история, — она рассказывала её воодушевленно и со смехом, не замечая реакции Диего, который начал мрачнеть и незаметно сжал кулак при упоминании Торреса. — Меня чуть не поймал полицейский и не отвез в отделение из-за документов, а Энрике оказался там и спас, представляешь? — Да? — видно было, что тема Диего неприятна. — Прям рыцарь круглого стола… Роберта заглянула в лицо парню. — Эй, ты чего? — пальцем она приподняла его подбородок. — Если тебе несимпатичен Энрике, давай, не будем о нем и все. Какой странный. Я ему рассказываю о поэзии, о том, как чуть не попала к копам, а он обращает внимание только на Энрике. Баргас отвернулся от девушки. — Не нравится он мне. И я буду признателен, если вы останетесь только приятелями и одноклассниками, но не больше. — Так… минуту, ты что-то путаешь… — она стала серьезной. — Я почти взрослая самостоятельная девушка, от тебя не завишу. Действительно думаешь, что позволю решать, с кем мне дружить, а с кем нет? — подобные мужланские настроения всегда рождали дух противоречия. — А почему бы и нет? Мы же пара, нет? — не сдавался он. — Мы пара, но сейчас не средние века, ок? Диего, нравится тебе или нет, друзей я себе выбираю сама, — она нахмурилась. — К тому же не запрещаю вам дружить с Мариссой, и, к слову, никогда не запрещала. — Это другое. — Ни фига не другое! — вот это возмутило окончательно. — Кроме разговоров, у нас с Энрике нет никаких отношений. А вы и рады были целоваться. — Знаешь, наверное, мне лучше пойти в школу, — Диего стал быстро собираться к выходу. — Это ты как хочешь, — Роберта надулась и отвернулась в сторону. Все время, пока он собирал вещи, в номере стояла гробовая тишина. На выходе попытался поцеловать девушку в щеку, но та увернулась. Парень досадно вздохнул и вышел. — Идиот! Мачист! Собственник! Отелло недоделанный! — она швыряла в дверь все, что попадалось под руку. — Черт бы тебя побрал! Когда пытаются запретить, дух противоречия растет стократно. Кто знает, если бы Диего не ревновал, дружба бы так и осталась дружбой. Но теперь… В тот вечер, Роберта сама дозвонилась до Энрике. Они болтали несколько часов, пока девушка не успокоилась. Разговоры с этим парнем служили бальзамом на душу. Она не представляла, что есть человек, который понимал её и не лез с дурацкими советами, а только обрисовывал ситуацию, как она есть, позволяя посмотреть на все со стороны холодным взглядом. Как же этого не хватало во всем её окружении! И почему люди обычно только советуют, что и как ей делать?! В воскресенье Роберта и Энрике договорились погулять в парке недалеко от гостиницы. В этот день Альма обычно пропадает в спа: проходит релаксирующие сеансы, поэтому бунтарка предоставлена сама себе. Она давно не выходила из номера и очень соскучилась по солнцу, природе и звукам города. К тому же надоели телефонные разговоры, хотелось живого настоящего общения. В выходные Роберта попросила Диего не приходить к ней, поскольку ей надо к врачу выписываться, да и подготовиться к школе. Она не рискнула сообщить про встречу с Энрике. Погода в воскресенье стояла превосходная. Теплые тропические течения принесли приятный ветерок. Стеклянные здания и окна Буэнос-Айреса отражали солнечный свет. Роберта успела привязаться к этому небольшому городку. Она теперь не представляла, как можно жить в таком сумасшедшем мегаполисе, как Мехико: ритм там совершенно неадаптирован к человеку. Здесь, наконец, прочувствовала, что такое настоящая жизнь: поняла, что можно наслаждаться ею здесь и сейчас, не дожидаясь выходных, отпуска или праздников. — Энрике, расскажи о себе, — попросила девушка. — Ты обо мне знаешь все, а я о тебе практически ничего. — Кажется, я только и делаю, что болтаю о себе, — расхохотался парень. — Нет, ты уходишь все время в какую-то философию, говоришь теориями. Мне нужно знать о твоем жизненном опыте. Что тебя привело к этим мыслям? — Роберта крутила небольшую веточку в руках. — Не могу поверить, что ты такой книжный червь, что никогда ни с кем не встречался. — Конечно, встречался, — без тени стеснения обронил он. — До перехода в эту школу у меня были отношения с девушкой два года, но она переехала в другую страну, и мы вынуждены были расстаться. — Как? Вы удаленно не общаетесь? — странно было слушать, что можно вот так расстаться и забыть. — Нет, а какой смысл? — рассуждал Энрике. — Она поехала в США учиться и строить карьеру, меня это не интересует. Мы не сможем быть вместе все равно. Как спокойно он об этом рассказывал. Ощущение, что речь идет не о первой любви, а о машине устаревшей модели. — И что? Ты ни капельки не переживал? — решила уточнить Роберта. — Переживал. И очень. Первое время казалось, что я не выживу, но спасли книги. Они шли по аллее, окруженной цветущими кустарниками. От обилия ароматов кружилась голова. — И ты не хотел послать все и поехать за ней? — Хотел, но родители переубедили. Сказали, что, конечно, могут попытаться оплатить в Штатах учебу, но не видят меня там успешным и счастливым. Да и был я пару раз в этой стране – не мое. Слишком рационально, а мне ближе красота и романтика Буэнос-Айреса. — А почему все еще не завел новую подружку? — прямо спрашивала Роберта. — До сих пор переживаешь о своей девушке? — Нет… — он задумался, потом уверенно подтвердил. — Нет. Понимаешь, меня не интересуют краткосрочные романы для галочки. Я считаю, что должны быть чувства, которые перерастут в духовную близость, а для этого человека нужно хорошо узнать. Роберта чуть кивнула, про себя отметив еще одно положительное качество Энрике. Хорошо бы понять, а у него есть недостатки в принципе? — Не думай, что я правильный, — он как будто читал её мысли. — Часто люди обижаются, потому что прямо в лицо говорю то, что чувствую. Но я такой и не могу измениться. — Ха, — усмехнулась девушка. — Ты такой не один. Знаешь, сколько раз получила по башке за то, что высказывала то, что думала? В этом мы похожи. А что ты обо мне думаешь? Энрике немного поразмыслил и ответил: — Ты избалованная и капризная истеричка. — Энрике! — в шутку обиделась Роберта. — Тогда ты самоуверенный и заносчивый всезнайка, — не осталась она в долгу. Они еще час бродили по парку, смеясь и общаясь, как добрые друзья. Роберта чувствовала свет, который исходил от этого человека, его добро и хорошее к ней отношение. Как же ей этого не хватало. С Диего ни на минуту нельзя было расслабиться, так как постоянно что-то происходило. Нужно было держаться внутри как самурай: всегда быть готовой отразить атаку. А зачем? Прежде всего, она девушка, которая тоже иногда хочет быть слабой и беззащитной в руках сильного мужчины, а не подтирать сопли и решать чужие проблемы. Эх… Может, не стоило торопиться снова соглашаться на роман с Диего? 3. После неудачного кастинга в школе Марисса поняла, что успеха не достичь, если ограничить поиски только её территорией. Она подняла все возможные связи со времен Erreway, пообщалась с Джонни Гузманом и другими именитыми продюсерами по его рекомендации. Некоторые из них набирали исполнителей в свои новые музыкальные проекты. Андраде аккуратно посещала все возможные прослушивания, чтобы использовать абсолютно все шансы. Она решила бойко взять в свои руки устройство собственной жизни: хватит переживать из-за глупых парней! Андраде не умела сочинять музыку, поэтому использовала репертуар Erreway: эти песни все равно были не нужны ребятам, а ей могли сильно помочь. Но одно дело выступать перед благодарной публикой в клубе или на концерте, и совсем другое — перед равнодушными лицами членов жюри и продюсерами, для которых она была лишь одной из череды ярких исполнителей. Марисса стойко выдерживала отказы и «Мы Вам перезвоним!», тщательно расспрашивала об ошибках, энергично работала над ними и неуклонно шла к своей цели. В этот период её упрямый характер, наконец, был направлен в полезное русло. Рано или поздно талант вместе с везением и трудолюбием все же дает результаты. На одном из кастингов её замечает ректор одного из лидирующих музыкальных высших учебных заведений Аргентины, который случайно попал туда, так как привел свою дочь на прослушивание. — Сеньорита, можно с Вами поговорить? — обратился он к Мариссе. — Да, конечно, — она все это время была внутренне готова к тому, что когда-нибудь к ней подойдет вот такой мужчина в пиджаке и сединой. Кто он? Хоть бы оказался импрессарио… — Как Вас зовут? — вежливо поинтересовался импрессарио. — Марисса Пиа Андраде. А как я могу обращаться к Вам? — она вспомнила все правила вежливости, которым их обучал Гузман. — Марсело Сервейра. Ректор La Clave*. Марисса чуть не раскашлялась. Это ведущий музыкальный университет страны! Ничего себе, удача! Она размечталась, как получит диплом, станет профессиональной певицей, построит карьеру в каком-нибудь театре или мьюзик-холле, а потом уедет за границу… Но мужчина спустил её на землю. — Вы слышали об этом Университете? — Да… Я хотела сказать, что очень хочу туда поступить и стать профессиональной певицей, — а что, собственно, она теряет? Нужно сразу обозначить цели. Чем выше запрос, тем лучше предложение. Марсело рассмеялся: он слышал то же самое от каждого абитуриента. В год стабильно по сто пятьдесят, двести раз. — Почему смеетесь? Вы знаете, что я успела добиться успеха в музыкальной группе? Мы выступали с концертами по всей стране! — с жаром доказывала девушка. — Я более чем уверен в вашем таланте, сеньорита Андраде, — он снисходительно смотрел на неё. Но бойкий темперамент девушки не оставил равнодушным. — Видел выступление, сразу говорю, что вы не для этого проекта. Внутри у Мариссы оборвалось, она снова вернулась к исходному состоянию, как и во всех случаях отказов. Теперь надо отсеять неприятное ощущение и идти дальше. — Почему, сможете сказать? — важно получить обратную связь для дальнейшей работы. — Это поп-проект. Им нужна мягкая и податливая куколка, чтобы исполнять то, что они велят. С Вашим характером вам, Марисса, надо делать свой проект. — Но я не умею сочинять… — смущенно проговорила Андраде. — Пробовала много раз. Не получается. — Поверьте опыту: можно научиться всему. Если есть талант в чем-то одном, он распространится и на другие виды деятельности. У вас он есть! Марисса подняла голову с удивлением: никто еще не говорил ей таких лестных слов. Марсело немного подумав, почесал в затылке. — Вот что. Давайте, поступим так, — сразу понятно, что беседу вел человек дела. Ректор не стал тратить время на пустые разговоры. — Подготовительный курс на мой факультет в этом году уже набран. Но вы можете ходить как вольнослушатель. Если сумеете нагнать программу и успешно сдать экзамен, я возьму вас в Университет на свой факультет. Это все, что могу сейчас сделать. Хотите? — Безусловно! — Она не стала долго размышлять над ответом. — Когда могу прийти? — Прямо завтра. Занятия идут полным ходом, — энергично проговорил мужчина. — Я готова! Ректор направился к выходу, затем, еще немного подумав, повернулся и добавил: — Учтите, сеньорита Андраде, работы предстоит много. Занятия пять раз в неделю по вечерам. Один пропуск, и вы не допущены. Надеюсь, все ясно? Дважды повторять не буду. — Поняла. Она еще долго глядела вслед Марсело, не могла поверить своим глазам и ушам. Ей фактически только что предложили место в лучшем ВУЗе страны без какого-либо посредничества со стороны знакомых. О таком можно только мечтать! Марисса смотрела передачу про этого Ректора: он рассуждал довольно нестандартно. Неудивительно, что его ученики достигают невиданных успехов на музыкальном поприще. И теперь у неё есть шанс стать одной из них. Пабло разглядывал свой привычный костюм Смурфика, уже слегка потрепанный. Сегодня совершенно нет настроения его носить, а также видеть все эти одинаковые лица капризных детей и их невероятно глупых мам. После расставания с Мариссой Бустаманте чувствовал, что отсекли важнейшую часть жизни и что он не получит никакой награды за усилия, которые приходится прилагать. Последняя часть мотивации подпитывалась исключительно ненавистью, что подтачивало изнутри медленно, но верно. Поначалу он любил детей и всех людей вокруг, как будто жил у источника, который давал живительную энергию и мог делиться светом. Сейчас источник исчез, у Пабло заканчивались собственные ресурсы, а питаться больше было неоткуда. Он боялся того, что однажды проснется утром, и не захочет встать, куда-то идти и что-либо делать. Это будет конец. Осталось пять минут до начала смены, а Пабло все глядел и глядел на костюм. В голове крутилось: «бывшая собственность оказалась в руках госкорпораций, из-за чего сократились инвестиции… В стране наступил экономический кризис, повысился уровень безработицы, аргентинцы узнали, что такое жить в долг…» Ну и что из того, если он все это знает и понимает, какие события происходят в Аргентине? Да, экономике уделил немало внимания в этом году, но почему это не приносит никакой радости? Чем больше знаешь и понимаешь, тем хуже становится внутри. Парень схватил голову — еще чуть-чуть и можно сойти с ума. Пабло вышел на смену, но так и не надел костюм. Он хотел видеть, как смотрят люди на него самого, а не на дурацкую игрушку. Но лишь слился с толпой, стал той серой массой, которая раньше вгоняла в дрожь. Более того, его сторонились. Дети, завидев, что незнакомый парень долго смотрит в их сторону, с криком убегали к матерям, а женщины старались увести подальше своих детей. Что же происходит? В конце смены Бустаманте вызвала Дария к себе. Он ожидал этого, так как понимал, что будет взбучка из-за костюма. Но ему все равно: больше не мог стоять по четыре часа в день возле этого магазина и одновременно контролировать Интернет-магазин. — Пабло, присядь, минутку, — она заканчивала переговоры с Англией насчет поставок новых игрушек из темы Гарри Поттера. Это должно было принести её магазину еще большую популярность. Тот обреченно глядел в пустоту. — Я бы хотела сказать тебе кое-что, — когда Дария закончила разговор, она перешла сразу к делу, поскольку времени было мало. — Мой бизнес расширяется, несмотря на сложную экономическую ситуацию в стране. Нужно брать новые направления и налаживать новые каналы продвижения. Он равнодушно смотрел на начальницу. Её выражение лица также не выражало ничего, поэтому нельзя было понять, чего ждать в следующую минуту. Между тем, Дария продолжала: — Мишель уходит. И мне нужен новый старший сотрудник, который будет тут всем заправлять, пока я занимаюсь развитием. Хочу, чтобы им стал ты. — Дария, вы понимаете, что я пока не могу, — Пабло ответил в привычном тоне, как всегда говорил, когда она ставила перед ним очередную сверхзадачу. Как он устал от них! — Нет выхода, — уверяла владелица. — Меня спасешь ты даже при частичной занятости. Вместо тебя в холл поставим нового сотрудника или двух. Они и продавцы будут под твоим началом. А зарплату я повышу вдвое. Устраивают такие условия? — её прямой взгляд не давал возможности отказаться. Зараза… Знает, на что подловить… Пабло давно хотелось послать к черту Дарию, этот магазин и всю свою никчемную жизнь. Но деньги были нужны. Если зарплата вырастет вдвое, в оставшееся время он успеет нанять репетитора из ВУЗа и значительно увеличить шансы на поступление. Надо было постараться еще чуть-чуть. Пабло кивнул. Но радости от повышения не испытал: слишком большая ответственность на него свалилась в его годы. И она растет с каждым днем. Но что ж… Видимо, такая тяжелая у него судьба. Надо постараться принять её. 4. В школу в первый день после болезни Роберта приехала на такси, так как машина Альмы сломалась – и та сдала её в автосервис. Метров за двести до входа таксист остановился. — Выходите. — Но мы еще не доехали, — пыталась возразить Пардо. — Вы предлагаете мне пилить до входа? — Тут какой-то пижон на иномарке перекрыл дорогу, — оправдывался водитель. — Вы, как хотите, но я предпочту не связываться. От таких потом проблем решать не перерешать, — он развел руками. — Сейчас все разрулим! — кряхтя, Роберта вылезла из машины и направилась прямо к водителю нового Porsche. За тонированным стеклом не было видно лица. Она постучала. — Эй, вы мне могли бы чуть в сторону сдвинуться? Ни пройти, ни проехать… — Стекло опустилось вниз. Она произнесла, подняв брови: — …Диего? Это не первый раз, когда она видела парня за рулем крутой тачки, но сейчас совершенно не обрадовалась этому. Вмиг стало ясно, что это дело рук его отца, а, значит, парень ничуть не изменился. — Откуда это? — спросила Роберта, помрачнев. — Отец мне её подарил для работы. Садись, я довезу нас до школы, — он показал на пассажирское сидение. — Нет, прогуляюсь, пожалуй, — она махнула, чтобы отпустить таксиста. — Зачем ты так? — молодой человек вышел и аккуратно прикрыл дверь. — Машина нужна, чтобы я мог перевозить документы, не привлекая водителей. Лучше исключить участие лишних людей. — Угу… — хмыкнула она. — Ты не узнал, что это за документы? — Отец сказал, что чем меньше знаю, тем лучше. Роберта, что опять не так? — он притянул девушку к себе. — Поцелуй меня, я очень скучал и рад, что ты, наконец, поправилась. Она оттолкнула его. Вдруг стало так противно находиться рядом с этим человеком. Роберта вспомнила, кто такой Диего: он сын видного политического деятеля и останется им до конца своей жизни. И этот факт будет проявляться в его поведении, она еще прочувствует на себе отголоски. Еще раз оглядев автомобиль, девушка спросила: — Сколько она стоит? — мексиканка обошла вокруг, потом продолжила. — Ты знаешь, что простые курьеры не зарабатывают столько, чтобы купить такую тачку? Диего не видел ничего странного в том, что отец мог подарить ему автомобиль. Тем более, это не просто подарок. Он действительно нужен был для работы, к тому же парень сможет избавиться от бесконечной слежки охранников. — Роберта, это и для тебя тоже. Ты же любишь гонки. Мы могли бы возобновить это твое увлечение. Проигнорировав последнее высказывание, она добавила: — Ты понимаешь, что твой отец просто так ничего не дарит? Особенно, такую дорогую вещь. — Дело не только в машине, — Диего погрустнел. — Если я буду выполнять эту работу, он разрешит мне встречаться с любой девушкой без каких-либо претензий к социальному статусу. Ты же осознаешь, что сын Посла не может быть с дочерью артистки. Никогда это не одобрил бы при других обстоятельствах. Пардо вспыхнула. Как он смеет вот так открыто разделять их социальный уровень? Это невозможно! Этот папочкин сынок способен на что-то, кроме как потреблять? — А тебе не кажется, что пора бы перестать спрашивать разрешение у папочки на свою жизнь? — она встряхнула парня от возмущения. — Я не могу, завишу от него, — Диего пожал плечами, насколько позволяла хватка Роберты. — Если он захочет, то переведет меня в другую закрытую школу или увезет обратно в Мексику. Ты его еще не знаешь. — Я знаю тебя и вижу, что ты недалеко от него ушел. Готов пожертвовать своими принципами ради выгоды и беспроблемной жизни. Хотя… — немного подумав, она добавила. —Какие могут быть принципы у Баргасов? Вы не знаете, что это такое. Диего вдруг начал понимать, что они отдалились друг друга. Когда? Почему? Как он мог упустить этот момент? И, главное, как вернуть все, как было прежде? — Если хочешь, я откажусь от подарка! Все сделаю ради тебя. — Ты ничего не понял, — она разочарованно опустила руки. — Диего, мы с тобой очень разные. Ты готов пойти на что угодно, чтобы добиться своих целей, даже на коррупцию и предательство. Я — нет. И не могу поддерживать тебя в подобных делах. Прости, — она пошла по направлению к школе. — Роберта… Подожди, — истошно звал парень. На горизонте появился Торрес. Очевидно, он прогуливался от автобусной остановки. — Энрике! — она помахала рукой. — Постой, подожди меня. Диего смотрел вслед удаляющейся парочке и понимал, что теряет не только любовь всей своей жизни, но и желание бороться, противостоять. А как он мог пойти против отца, не представлял. Больше всего раздражал этот Энрике. Как раз, когда у них с Робертой все стало налаживаться, появился этот интеллигент, который начал пудрить мозги его девушке своей дерьмовой философией. Как? Как она могла заинтересоваться этим нищебродом? Что он может ей предложить? Читать стихи в бедных кварталах Буэнос-Айреса? — Надо показать ей, на что я способен ради неё… Проиграна битва, но не война. На большой перемене Диего нашел момент, когда Роберта была не с Энрике. Вернее, он предусмотрительно отослал парня к преподавателю, чтобы не мешался под ногами. Гонсалес всегда найдет, о чем поговорить с этим ботаном и так легко и быстро его не отпустит. Пардо обсуждала с Линой их отношения с сестрой, когда Баргас прервал их разговор: — Роберта, надо поговорить. — Я сейчас занята, не видишь? — Пожалуйста, всего одну минуту. Как ей не хотелось еще раз выслушивать его бред. После утреннего случая стало ясно, что парень совершенно не изменился. Он никогда не пожертвует своим комфортом ради кого-то. И всегда будет под гнетом своего отца. — Я пойду, надо перечитать конспекты, — Лина решила не вмешиваться. — Что тут обсуждать, Диего? Мне все ясно, — Роберта смотрела в сторону, чтобы не выдавать своего разочарования. — Дай мне еще один шанс, — он обнял девушку за плечи. — Со всей этой суматохой мы даже на нормальное свидание не сходили. Она выдохнула, как будто делала одолжение, общаясь с парнем. — Зачем? У нас ничего не выйдет. Я не буду жить под руководством твоего отца. — Я тебе покажу, что могу предложить больше, чем этот Энрике. И не только по части денег. Как она хотела оказаться подальше отсюда и от этого человека. Но Роберта признавала, что Диего действительно может предложить больше. Помимо чертовской уверенности в себе, парень обладал магической притягательностью. Мексиканка никогда в жизни ни к кому не испытывала таких сильных чувств и не могла объяснить себе, за какие качества она его полюбила. Достаточно было одного присутствия. Запах одеколона, манера говорить, касаться её — всё сводило с ума. Почему он делает с ней, что хочет? — Не впутывай сюда Энрике. Он ни при чем, — она старалась не глядеть ему в глаза. — Посмотри на меня, Роберта, — он приподнял её подбородок. — Ты хочешь быть со мной, ты любишь меня, я вижу, — парень достал визитку и положил ей в карман. — Приходи сегодня в восемь вечера. Я буду ждать. Обещаю, что не пожалеешь. — Диего нежно коснулся её губ. Как ему противостоять? До конца дня мексиканка не находила покоя. Идти или нет? Свидание… Никогда у них не было настоящего свидания, всерьез. Баргас, конечно, умел обращаться с девушками, знал, что и как говорить, как ухаживать. Нет сомнений, что она будет очарована. А что дальше? Роберта представила сцену, как из старого кино про рабов, Баргас-старший сидит в кресле, а они с Диего ему прислуживают: парень чистит ботинки, а она подносит ему сигары. Фу, какая мерзость… Быть зависимыми от этого ужасного человека! В том, что Леон подлец, Пардо не сомневалась. Во-первых, такими она считала всех политиков, мотивируя тем, что иначе на высокие посты не пробиться. Во-вторых, он пытался заставить сына подписать лживые показания против матери. Ангел и Дьявол-искуситель долго сражались в голове Роберты. В конце концов, она приняла соломоново решение: пойдет, но только чтобы отказать ему раз и навсегда. *** Последний этаж небоскреба. Столы, бокалы, свечи… Это ресторан с панорамным видом. Диего стоило большого труда, чтобы снять целое помещение для них двоих. Сумму заломили катастрофическую, но ему все равно. Он должен показать, что готов на все для любимой девушки. Это лучшее, что можно было найти в этом городе, парень знал это. Вот только сомневался, а если она не придет? Нет, её глаза не врали, точно хотела прийти, и нужно настраиваться лишь на это. Солнце зашло за горизонт, сгустились сумерки. Потихоньку зажигались огни ночного города, что создавало невероятную магическую атмосферу. Диего оделся как на презентацию нового альбома RBD: черный костюм, белая рубашка – все новое, брендовое. Нужно быть уверенным в себе… Опаздывает на 15 минут. Если не придет, это будет означать, что посмеялась над ним и над его чувствами. Она не может так поступить. Наконец, она вошла. Маленькое черное платье, волосы собраны, но оставались в художественном беспорядке, туфли на среднем каблуке. Надо же, Пардо тоже умеет быть элегантной. Она постаралась… Для него… — Я рад, что ты пришла… Выглядишь восхитительно. Девушка одарила легкой улыбкой, затем подошла к столу, Диего отодвинул стул, она присела. Заметно было, что окружающая атмосфера ей чужда. Но Роберта старается соответствовать. Официант достал из ведра со льдом шампанское и разлил по бокалам. — Мне яблочный сок… — выдавила из себя девушка. — Пожалуйста. — Алкоголь отключит последние мозги, надо было держаться. — Сегодня весь ресторан работает на нас, ты можешь заказывать все, что пожелаешь, — Диего протянул папку. — Вот меню. Роберта совершенно не понимала, как себя вести и что говорить. Точно она знала, что не принадлежит этому миру и не должна здесь находиться. А Диего… Он идеально вписывается. Она сглотнула и отложила меню. Сейчас ни один кусок в горло не полезет. — Диего, я пришла сказать, что… — Т-с-с, — он приложил палец к губам. — Пойдем. Я тебе кое-что покажу. Он отвел девушку чуть в сторону, к панорамному окну, чтобы любопытным официантам их не было видно. Уже окончательно стемнело, вид ночного Буэнос-Айреса завораживал. Боже, как хотелось, чтобы этот вечер не кончался… Диего аккуратно положил руки на её плечи и коснулся щекой волос. Аромат был прекрасен, как и она вся. Пожалуй, это самая трепетная минута за всю историю их отношений. — Роберта, — он развернул её к себе, чтобы видеть её взгляд. Сейчас в нем читалось восхищение, но в то же время растерянность и… грусть. — Я хочу тебе признаться, что мне ни с кем в жизни не было так хорошо. Готов провести с тобой здесь вечность. Ты мне очень нужна. Позволь любить тебя, заботиться и быть рядом, — не отводя глаз, он охватил ладонями её шею и медленно склонился к губам. Поцелуй перерастал в страстный, от чего мексиканка потеряла голову. В те минуты она забыла, где и с кем находится, что будет потом. Ей казалось, что они вознеслись высоко над землей, и никто не мог помешать их любви. Роберте показалось, что они парят над облаками, а на душе такое легкое чувство невесомости. И никого вокруг: как будто вся энергия мира сгустилась вокруг них и образовала защитный кокон. В коконе абсолютно безопасно, уютно и светло. Они смеются и радуются тому, что они есть. Невероятно! После кокон разорвался и превратился в кучу мягкого вещества, напоминающего пух. И она прыгала по пуху, ощущая абсолютную свободу во времени и пространстве. Роберта настолько погрузилась в это состояние, что не сразу услышала трель мобильника, которая назойливо раздавалась из её кармана. Пух разлетелся, облака и небо расступились, и они резко упали в темную яму под названием «реальность». Девушка отстранилась от парня, постепенно соображая, что происходит. На определителе имя Энрике… Как она могла забыть его предупредить, что сегодня не будет их ежевечернего разговора? Вот, дура! — Прости, — сказала Роберта. — Мне надо ответить, — она отошла, чтобы поговорить по телефону. Диего не мог поверить, что дурацкий мобильник прервал такую прекрасную минуту. Он тоже ощущал себя в невесомости. Рядом, наконец, появилась живая душа, которая трепетно и совершенно искренне отвечала на его ласку, растворяясь в нем без остатка. Впервые он понял, что значит дарить, а не брать. Пусть это только чувства. Возможно, этот поцелуй — самое лучшее, что случилось в его жизни. Мысленно продолжал проклинать устройство. И кто мог звонить ей в такое время? — Не переживай. Все в порядке… Нет, я не дома… Потом расскажу. Давай, завтра поговорим? Пока… — Она убрала мобильник. — Кто звонил? — напряженно спросил Диего. — Энрике, — не стала отпираться Роберта. Противно от лжи и лицемерия, которые постоянно окружали ее. — Опять этот тип… — с досадой проворчал он. — Не начинай! Что он сделал? Что ты против него имеешь? — заводилась Пардо. — А? Может, я чего не знаю? — Клеится к тебе, не понимаешь? — Баргаса было не остановить. — Зато я не слепой. — Опять ты со своей ревностью… — она безнадежно опустила руки. — Знаешь что? Я пришла только за тем, чтобы сказать, что никогда не буду с тобой встречаться. Все кончено… — Она глубоко вздохнула. — То, что не успело начаться! Продолжай жить в зоне комфорта со своим папочкой! А меня больше не трогай, ясно? — Девушка убрала прядь с лица. — Роберта… Нет, не надо… Все было так хорошо! — он не мог поверить, что то, что сейчас происходит, правда. — Что было хорошего? Зачем этот пафос, Диего? — она обвела рукой помещение ресторана. — Мне было бы великолепно на крыше любого дома, куда бы мы могли пробраться бесплатно и наслаждаться романтикой и свободой хоть всю ночь. А это… Как ты сам говоришь, не может быть ничего общего у сына Посла и дочери артистки! И твой отец прав, что не одобряет такие отношения! — она кричала в истерике. — Сделай хоть что-нибудь сам! Или найди себе дурочку, которая будет тащиться от денег твоего папочки! И манипулируй ею! — А знаешь? Ты права! Вот и найду! — Как она достала! Невозможно бесконечно биться в закрытую дверь. — Мне надоело, что постоянно вытираешь об меня ноги! Впервые я решился на что-то серьезное, а тебе все равно! Знаешь, ты не заслуживаешь настоящих чувств! Всю жизнь будешь сомневаться, и в конечном счете… — он тоже перешел на крик, —… останешься одна! Роберта прикусила губу, чтобы не расплакаться прямо здесь, но предательские слезы заставили глаза заблестеть. Она схватила сумку и выбежала из ресторана, только дверь продолжала открываться туда-сюда, туда-сюда…