***
Гарри шёл по Косом Переулку с Холли на плече, и вместе они представляли собой весьма привлекательное зрелище. Гарри был одет в то, что стало для него привычным: чёрные брюки, чёрная рубашка, чёрная мантия с глазом Горгоны на спине, несколько сегментированных частей брони и огромные чёрные ботинки. К левому бедру был пристегнут мешочек с заряженными шариками, а на поясе висели все двенадцать черных ключей. Холли предложила добавить немного серебра, чтобы сделать его более стильным. Сама она была одета в свое обычное сочетание — черную юбку/мини-платье и черный плащ с серебряными украшениями. Один раз она подошла к Гарри и попросила его сделать для нее солнцезащитные очки, похожие на его повязку, чтобы они были более похожи. Гарри посмеялся над ее просьбой, ведь он уже сшил несколько форм для Хогвартса по её размеру, а сегодня они пришли к Олливандеру. Они хотели узнать, сможет ли Холли пользоваться палочкой. Чуткие уши Гарри напряглись, когда он услышал, как несколько человек неподалеку сплетничают о его недавней победе на Международном турнире по дуэлям. Он чуть не захихикал, услышав некоторые из их слов: что это позор для авроров и ДМП, откуда у него василиск, как такой молодой человек может быть таким сильным, что это все потому, что он «мальчик-который-выжил», и что это должен был быть кто-то другой под действием оборотного зелья. Гарри покачал головой: люди верят в то, во что хотят верить, и он может только слегка влиять на это, но не управлять. Ему было интересно, о чем будут сплетничать в мире волшебников, если вся правда о нем станет известна, о его родном мире, семье, друзьях и обо всем остальном. Несомненно, волшебники будут считать себя выше магов, и, скорее всего, их быстро убьют, особенно чистокровных, ведь их имена ничего не будут значить в Часовой башне. Гарри вошёл в магазин палочек Олливандера, старик, как и всегда, был тихим. Он решил присесть на единственный попавшийся ему на глаза ветхий стул — в конце концов, они здесь не из-за него. Однако Олливандер не сразу обратил на них внимание и дал о себе знать. — Да, мистер Поттер, вы единственный человек, которого я знаю, который так часто возвращается в мой магазин, и это не считая Уизли с их большим выводком детей. Что я могу сделать для вас сегодня? Вряд ли возникнут проблемы с палочкой — насколько я знаю, вы с ней очень хорошо подходите друг другу, — Гарри поднял глаза на серебряноглазого старика и усмехнулся. — Мы сегодня здесь не из-за меня, а моей маленькой подруги, — Холли спрыгнула с плеча Гарри на прилавок. Олливандер на мгновение выглядел удивленным, а затем стал внимательно рассматривать Холли. — Мы хотели узнать, может ли Холли пользоваться палочкой, и если да, то можем ли мы приобрести её здесь. Олливандер кивнул. — Понятно. Как вы, возможно, знаете, а возможно, и нет, существует закон, запрещающий гоблинам носить палочки, и я уверен, что вы достаточно умны, чтобы понять, что для каждого закона есть своя причина. Если её магическое ядро не слишком жесткое и достаточно гибкое, то она сможет владеть палочкой так же хорошо, как и человек. Хм, как бы это проверить. Лучший способ сделать это — дать ей попробовать несколько палочек в магазине, и если она добьется результата, то мне придется изготовить палочку для нее, так как все мои палочки будут слишком большими, чтобы она могла использовать их по назначению. Гарри и Холли согласились, и вскоре им передали несколько палочек. Холли казалось, что лучше всего подходили палочки, сделанные из остролиста, а взгляд Олливандера почему-то все время останавливался на Гарри. Однажды, когда из кончика палочки полилось вино, и Холли попросила Гарри наколдовать кубок, чтобы она могла его выпить, он отчитал её за попытку напиться, а она надулась. В конце концов Холли перепробовала около шестидесяти палочек, а Олливандер поглаживал подбородок с задумчивым видом. Гарри и Холли смотрели на него, поскольку он не бросился за новыми палочками. Гарри задумался о том, какие палочки помогли Холли, и почти все они были из Остролиста и хвоста единорога, а также несколько палочек из хвостового пера феникса. — Думаю, я знаю, какая палочка вам подойдет, мисс Холли, и у меня есть материалы для ее изготовления. Палочка, пропорциональная вашему размеру, будет около трех с четвертью дюймов в длину и с волосом из хвоста единорога в качестве сердцевины, но ей понадобится усилитель, чтобы она работала как обычная палочка. Мистер Поттер, пожалуйста, можно мне взять один из ваших фиолетовых волосков для изучения? — Гарри согласился, вытащил один из них рядом с головой и протянул ему — он отрастёт максимум за несколько минут. — Да, — сказал Олливандер. — Думаю, с этим можно работать. У Холли с вами связь, похожая на связь с фамильяром, и я могу использовать её, чтобы создать усилитель для палочки из ваших волос, чтобы её магия текла лучше. Палочка будет длиной в три с четвертью дюйма, с небольшим кусочком волос из хвоста единорога в качестве сердцевины и одним из ваших волос, обернутых вокруг нее. Мне придется укрепить саму палочку, чтобы она не сломалась, так что мне понадобится некоторое время, чтобы все это сделать. Палочка будет готова через неделю и обойдется вам в двенадцать галеонов, вы согласны? — Меня устраивает, — согласился Гарри. — Полагаю, тогда увидимся через неделю, — Гарри и Холли попрощались с Олливандером, который, казалось, был очень рад возможности сделать ещё одну «уникальную и особенную» палочку. — Куда мы теперь пойдем, Гарри? — спросила Холли со своего места на плече Гарри. — Гринготтс, банк. Помнишь, я создавал компанию? — Холли кивнула головой. — Так вот, я узнал, что деловые сделки можно заключать через гоблинов. Они связаны договорами и так далее, поэтому им «доверяют» делать такие вещи, есть клятвы и другие вещи, но суть такова. По-моему, в этом нет никакого смысла, учитывая, что волшебники смотрят на гоблинов свысока, это дает им еще большую монополию на экономику, но таков уж расклад. В любом случае, за небольшую плату гоблины готовы стать посредниками между предприятиями, и поскольку я не доверяю никому в мире волшебников настолько, чтобы позволить им делать это за меня, придется выбрать гоблинов. — И что же ты собираешься у них попросить? — с любопытством спросила Холли, понимая, что выгода — не самая важная часть его решения, ведь он делал это в первую очередь для того, чтобы уничтожить Малфоев. — У меня есть список всех предприятий, к которым причастны Малфои, любезно предоставленный Добби, и я собираюсь попросить, чтобы при малейшей возможности было сделано всё, чтобы у них упали продажи. Не пойми меня неправильно, я всё равно получу прибыль, но это будет первый шаг к уничтожению Малфоев. После этого излишки можно будет продать туда, где я получу наибольшую прибыль, гоблины в этом хороши. Я также собираюсь связать гоблина-посредника с Мисси, эльфийкой, которая предложила заняться перевозками, чтобы они могли все уладить. У меня есть модифицированный телефон, который я им дам, он должен подойти, — объяснил Гарри. Гарри продолжил рассказывать о том, что Мисси накопила вещи, которые можно продать, — список был довольно длинным. Она пометила их, указав цену, по которой они были приобретены, цены, по которым они продавались в магазинах, и время, когда она их купила. Гарри было очень весело, когда она поделилась воспоминаниями о том, как она торговалась с людьми: они, вероятно, не ожидали такого от эльфа и подозревали, что это делал её хозяин, а эльфийка была посредником. В любом случае Гарри был рад, что общение с гоблинами вызвало у него доверие, и они не пытались брать с него деньги за услуги, которые оказывали. Гарри навсегда останется благодарным за то, что нашел время выучить гоббледук и ознакомиться с обычаями гоблинов, и это, а также его общение с гоблинами до сих пор вызывало у последних определенное уважение. Это уважение в сочетании с возможностью получить прибыль практически заставило их продать товар, и с тех пор все шло гладко. А то, что гоблин еще и упомянул, что будет следить за тем, во что Малфои собираются вкладывать деньги, чтобы, как он выразился, «не пропустить возможную конкуренцию», было просто вишенкой на торте.***
Остаток недели Гарри и Холли провели в попытках завершить превращения в анимагов. Им обоим уже удалось изменить форму, но это происходило со скоростью улитки, и они хотели ускорить процесс. В данный момент Холли могла превращаться за двадцать шесть секунд, а Гарри — за девятнадцать. Гарри выщипал несколько перьев, чтобы помочь Сасше летать, и они оказались более полезными, чем перья вейл. Если вейла превращалась, когда злилась, то превращение анимага было осознанным и более легко измеряемым изменением, а значит, не зависело только от магии, основанной на эмоциях. Превращение Гарри в анимага также послужило катализатором для его превращений, и Гарри был уверен, что сможет превратиться в пантеру в течение ещё двух недель или около того. Разница между превращением в анимага и колдовским изменением формы заключалась в том, что анимаг превращался только в одну форму, что избавляло его от сложностей, присущих другим, и служил скорее инстинктом. С другой стороны, для превращения в форму требовалось хорошо знать, в кого или во что ты собираешься превратиться, и Гарри составил своего рода мини-библиотеку форм, которые он собирался попробовать превратиться в течение следующего года. Он решил, что по одной из нескольких «типов» существ будет вполне достаточно. Пантера была наземным хищником, а его форма анимага-ворона — воздушным разведчиком. Он также рассматривал обычную садовую змею для наземного разведчика и какое-нибудь водное существо, чтобы дополнить его, что-то вроде угря или рыбы, которая не была бы неуместна, если бы её кто-то увидел. Гарри усмехнулся про себя: если его попытки частичных превращений сработали, как сработала его попытка придать себе вороньи крылья, сохранив при этом человеческий облик, то не было причин, по которым он не мог бы сделать то же самое с частичным изменением формы. Он мог только представить, как это будет выглядеть, если он заменит ноги рыбьим хвостом и приделает себе жабры. Хотя Гарри не очень любил воду, возможно, это было связано с его наследием мёртвого апостола, он все равно старался придумывать любые ситуации, в которых что-то может пригодиться, и эта была одной из них. Глядя на Холли, которая теперь была в форме мотылька, Гарри подумал, что скоро она начнёт работать над частичными превращениями. С тех пор как они впервые добились превращения только силой воли, без зелья, они работали над тем, чтобы сделать его быстрее, и с каждым разом им становилось всё легче. Он подумал, что к тому времени, когда нужно будет забрать палочку Холли, им удастся сократить время превращения до нескольких секунд.***
— Я действительно думаю, что она может замышлять моё убийство, она страшная, — Гарри говорил Сакуре шепотом, не сводя глаз с сидящей напротив него Рин. Гарри решил, что достаточно долго избегал Фуюки, и надеялся, что гнев Рин утих. Она была не слишком довольна, увидев, как он извращает её магию в своих цветных шариках, и выражение её лица ясно говорило об этом. Он не мог ее винить, ведь сам выбрал ее семейное ремесло и добился заметных результатов. Сакура хихикнула. — Думаю, ты прав, — ответила она. В данный момент все они находились в доме Гарри в Фуюки, который он и его эльфы обустроили. Хотя и раньше дом был большим, с шестью спальнями, Гарри использовал множество чар для расширения пространства, и интерьер получился просто огромным. Широ, Сакура и Рин сразу же заметили это, и если первые двое просто смирились с этим, то у Рин глаз начал дергаться еще сильнее. Гарри мог только представить, насколько станет хуже, если она узнает, что всё электричество, вода и прочие удобства были сделаны с помощью рун. После того как она задушит его, она, вероятно, начнет бормотать, что он «тратит» тауматургию на такие пустяки или что-то в этом роде. Гарри совершенно не собирался рассказывать ей о пещере, которую он вырыл под землей для Сасши. Он сделал туннель, ведущий на поверхность, который был отгорожен большим плоским камнем. А на нем был установлен идентификатор, так что если Гарри или Сасша коснутся его, то камень сдвинется в сторону и откроет туннель в подземное логово василиска. Гарри подумал, что неплохо было бы иметь её поблизости, когда начнётся Война за Грааль, и это была его попытка сделать это. Широ очень обрадовался, когда Гарри показал ему комнату, отведенную для спаррингов: она была похожа на додзё, а стены были увешаны всевозможными клинками. Гарри знал, что Широ будет рад возможности поэкспериментировать со своей довольно ограниченной тауматургией, и посоветовал ему потренироваться в проецировании оружия. Гарри надеялся, что наличие комнаты для каждого из его друзей несколько успокоит их: с помощью чар расширения каждая из двух первоначальных комнат была превращена по четыре комнаты с коридором каждая. Сакура, похоже, была довольна своей, и Гарри спросил, как она хочет её украсить, мысленно отметив, что нужно наполнить её плюшевыми животными, которые, похоже, ей нравятся. Широ не слишком беспокоился о том, как обставлена его комната, и Гарри поставил туда обычные вещи: письменный стол, лампу и тому подобное. Рин ворчала, что она недостаточно хороша, и Гарри сделал ее как можно более вычурной, оформив в ее любимой красно-черной гамме. Пришлось потрудиться, и домовые эльфы были рады, что у них так много работы, но Гарри надеялся, что этого будет достаточно, чтобы она не пыталась проклясть его на месте. Гарри не сказал им, и они не увидели, что есть и другие комнаты. Была комната для Арквейд, на потолке которой было нарисовано звездное небо, комната для Альтруж, одна для Сфено, одна для Эвриалы, которая находилась рядом с комнатой её сестры, одна для Зелретча, одна для Вейвера, одна для Аоко, одна для Лиз, одна для Фран, и Гарри подумал об отдельных комнатах для Холли и Лен, но они не захотели этого. В собственной комнате Гарри стояла кровать, шкаф и другие вещи в миниатюре — идеальный размер для Холли и кошачья кроватка для Лен, не то чтобы она часто пользовалась ею, так как ей нравилось сворачиваться калачиком на его подушке, когда она была кошкой, и прижиматься к нему в человеческом облике. Гарри был очень доволен тем, каким стал дом, — он действительно сильно отличался от той развалины, которую он купил раньше. Над домом была установлены магглоотталкивающие защитные чары, почтовый ящик находился сразу за ними, и Гарри погрузился в изучение другой защитной магии, которые он мог бы наложить на дом. Не стоит говорить, что единственной защитой здесь были ограничивающее поля, и полагаться только на них было бы глупо. В ближайшем лесу и в укрытиях, разбросанных по всей территории, были спрятаны некоторые из патронусов Гарри — это был уникальный и дополнительный уровень защиты, которым он очень гордился. Растения на земле тоже были защитой, никто в этом мире не знал о некоторых свойствах растений, которыми обладали волшебники: плотоядные растения и те, что опутывали и заманивали в ловушку тех, кто к ним приближался. Если кто-то считал растение безобидным, то, скорее всего, оно было очень опасным. Гарри уже подумывал о том, чтобы наложить на дом чары Фиделиуса, но обнаружил в них несколько недостатков. Один из них заключался в том, что хранитель секрета должен был лично рассказать всем где находится объект, а чтобы убрать у кого-то доступ, заклинание нужно было наложить заново, а оно было очень энергоёмкое заклинание. Другой недостаток заключался в том, что область, находящаяся под фиделиусом, была как маяк для любого, кто мог чувствовать прану, она могла скрывать, что именно там находится, но маг мог мгновенно определить, что там что-то есть. Как бы то ни было, вернёмся к настоящему и разговору Гарри с Сакурой. Рин всё ещё смотрела на него, а Широ выглядел довольно озадаченным, но он не понимал, почему её раздражает Гарри и его незначительное использование чего-то, что очень напоминало её собственную магию. Холли сидела за столом, облокотившись на подушки, и потягивала чай из маленькой чашки, рассчитанной на её рост. Возможно, это было хорошо, что Рин раздражалась на него, ведь она ещё не начала задавать вопросы о Холли, но, с другой стороны, возможно, она уже начала привыкать к тому, что рядом с ним появляются самые разные люди, которые явно не вписываются в ее представление о нормальности. — Знаешь, Гарри, я, пожалуй, смогу простить тебе использование драгоценных камней, — начала Рин. Гарри настороженно посмотрел на нее, тон ее голоса заставил его насторожиться, и он задался вопросом, на каких условиях она его простит, ведь Рин никак не могла вот так просто взять и бросить эту тему. — На каких условиях? — спросил Гарри, пока что сдерживаясь, чтобы не поддразнить ее. — Ну, не знаю, может быть, что-то вроде помощи в приобретении свежих драгоценных камней? Учитывая то, как ты использовал свои шарики, я не думаю, что у тебя есть какие-то исследования, которые меня бы заинтересовали, — Рин, очевидно, считала, что у Гарри не может быть никаких исследований, которые были бы ей интересны, по крайней мере, в области драгоценных камней, и была права — у него их нет. Но она не учла, насколько легко было приобрести драгоценные камни в мире волшебников: они использовали золото и серебро в качестве валюты! Если бы кто-нибудь сравнил цены на драгоценности в мире волшебников и магглов, то увидел бы, что для волшебников они стоят не так уж много. На самом деле, была одна мысль. С помощью волшебства драгоценные камни можно производить довольно дёшево, используя нужные чары, а затем продавать их в маггловском мире, получая неплохую прибыль. Тогда стоит обсудить этот вопрос с эльфами, и почему ведьмы или волшебники ещё не воспользовались этим? — Конечно, Рин, я могу это сделать, — ответил Гарри, и это, похоже, на мгновение обескуражило её, после чего она опустилась на свое место. — Я действительно не думаю, что смогу с тобой справиться, ты такой же странный, как и Широ. Этот идиот всегда старается помочь всем, кого встречает, а ты даже не подумал о вещи, которые другие считают довольно значительной, — Рин хмыкнула. — В любом случае, Гарри, есть ли у тебя еще какая-нибудь информация о Войне за Грааль, которая, как ты сказал, произойдет в течение года? — спросила она, и это заставило всех насторожиться и обратить внимание. Широ сказал, что сделает все возможное, чтобы никто не пострадал во время войны, и был весьма недоволен, когда обнаружил, что пожар, в котором погибло так много людей и который сделал его сиротой, «таинственным образом» совпал с началом войны. — На самом деле ничего особенного, только то, что это произойдет в течение года. По всей видимости, обычно это происходит зимой, но по какой-то причине произошел небольшой отток, и, скорее всего, это случится весной или летом, — он не сказал им, что небольшая утечка произошла, когда он вызвал Лиз и Фран, он до сих пор не понимал, почему она произошла. — Думаю, мы все согласны с тем, что будет лучше, если мы постараемся держать нормальных людей подальше от этого и от любых столкновений, — сказал Широ, а Гарри кивнул, прежде чем рассказать им о том, над чем он работал. — Я работал над созданием защитных чар, похожих на ограничивающие поля, которые я начал распространять по городу, но сейчас они неактивны. При их активации не-маги должны чувствовать побуждение быть в другом месте и желание избежать того, что охватывает поле. Я работаю над тем, чтобы покрыть весь город, и тогда обычные люди будут стремиться избегать ночных прогулок без крайней необходимости, но дело идет медленно из-за большой территории, которую нужно покрыть, — объяснил он. — А где уже установлены эти «чары»? — спросила Сакура. — В общественных местах, — ответил Гарри. — Школа, торговые центры, парки и так далее, практически везде, где собираются люди, я даже включил в этот список ночные клубы, на всякий случай. — А церковь и храм? — спросила Рин. — Не думаю, что тебе стоит беспокоиться о них, у них есть… другие защитные механизмы. Гарри покачал головой. — Нет. Вокруг храма есть ограничивающее поле, через которое трудно пройти любой духовной сущности, и в нем есть только одно отверстие — врата. Возможно, я оставил несколько сюрпризов на ступенях храма, но не более того. Храм не нуждается в защитной магии, учитывая, какая защита у него уже есть. Что же касается церкви, то там есть что-то такое, что кажется неуместным. Гарри нахмурил брови, пытаясь описать ощущения, которые он получил от церкви. — Это не похоже на святое место, совсем наоборот, — ему не нужно было объяснять, остальные и так знали, о чем он говорит, Рин приписывала это Кирею, но это было лишь её мнение. — Полагаю, это нормально, — Широ нахмурился. — Люди действительно не собираются в таких местах по ночам, а бои происходят именно ночью, не так ли? — спросил он. Рин кивнула головой. — Традиционно — да. Из-за того, что современные технологии развиваются, и многие люди носят с собой камеры и прочее, бои, как правило, происходят ночью, чтобы свести к минимуму риск обнародования магических способностей. Честно говоря, я не знаю, как долго мы сможем использовать магию в тайне, как сейчас. Рано или поздно произойдет промах, и несмотря на то, что я плохо разбираюсь в технологиях, даже я знаю, что это не будет тайной долго, максимум столетие или два, как я полагаю. Гарри приподнял бровь: сказать, что Рин плохо разбирается в технологиях, все равно что сказать, что вода мокрая. Это было правдой, но не давало полной картины, ни в коем случае. Хотя она и не была так плоха, как обычный чистокровный волшебник, она всё ещё не дотягивала до уровня обычного человека. Мысли Гарри на мгновение замерли: с каких это пор он стал считать немагов просто обычными людьми? Он даже магов считал людьми, так почему же он сразу же прикрепил к ним этот ярлык? Что с ним происходит? Гарри не возражал против того, чтобы не считать себя человеком, но то, что его подсознание начало навешивать подобные ярлыки на других, немного удивляло. Ему нужно было быть осторожным и не произносить это вслух, кто знает, какие выводы сделают из этого люди. — В любом случае, если отложить тяжелые разговоры в сторону, как у вас дела, ребята? — спросил Гарри, пытаясь поддержать разговор. Он слышал, как Широ рассказывал о Тайге и ее эксцентричности, Сакура говорила о том, как ей не терпится поскорее пойти в старшую школу, а Рин рассказывала о своих обычных друзьях, не магах. Гарри уселся поудобнее, чтобы послушать: иногда было приятно слышать обычные вещи в противовес действительно сверхъестественным, которые происходили вокруг него.***
Скоро наступило первое сентября, и Гарри снова, как и в прошлом году, встретился с Гермионой и Невиллом в «Дырявом котле». Однако в этом году там было довольно много рыжеволосых, казалось, что почти вся семья Уизли здесь. Гарри был рад этой суматохе, так как она позволила ему остаться незамеченным, и он занял место рядом с Гермионой, не привлекая внимания окружающих. Холли, сидящая на его плече, была одета в свой обычный наряд — чёрную юбку и блузку, выделенную серебром, — она собиралась позже переодеться в одну из своих миниатюрных хогвартских форм. Лен, казалось, смотрела на комок рыжего меха на коленях Гермионы. Судя по тому, что он мог разглядеть, Гарри мог бы сказать, что она завела себе гибрид кошки и книзла, у которого была весьма прижатая мордочка. Что действительно привлекло внимание Гарри, это интеллект, который, казалось, прятался за этими глазами. Это и его кажущаяся беззаботность, когда он смотрел на Гарри, говорили в пользу кота, особенно если учесть, что большинство животных старались его избегать. — Привет, Гарри, ситуация немного сумасшедшая, не так ли? — сказал Невилл, указывая на спешащих по своим делам Уизли. — Можно подумать, что в Хогвартсе все организовано, учитывая, что поезд всегда отправляется в одно и то же время, в один и тот же день, каждый год, но они никак не научатся. Гарри кивнул головой и удивился, когда к ним подсели близнецы, Фред и Джордж. — Привет вам двоим, — поприветствовал их Гарри. — Вы уверены, что у вас есть на это время, учитывая, как суматошно ведут себя остальные члены вашей семьи? Близнецы посмотрели на Гарри и слегка ухмыльнулись, но не так сильно, как обычно. — Мы знаем, что нужно собираться раньше, чем утром, когда мы уезжаем, в конце концов, розыгрыши нужно планировать, — сказал Фред. Затем заговорил Джордж. — Слушай, Гарри, мы хотим извиниться, — Гарри растерянно поднял бровь. — Нас немного покоробило то, что ты сделал с Люциусом Малфоем, но мы подумали, что если бы в такой ситуации оказалась наша сестра, то мы бы не стали поступать иначе. — Извинения приняты, если честно, я не задумывался об этом. Я уже привык к тому, что нормальные люди не понимают меня и того, что я делаю, и слышать, что вы со мной согласны, — это освежающая перемена, но в любом случае я рад этому, — Гарри сказал им, заметив, как их ухмылки сменились до обычного размера. — О, Гарри! — похоже, Гермиона наконец заметила его. До сих пор она все время была погружена в книгу, судя по всему, по Древним рунам. — Как поживаешь? Я не видела тебя с самого турнира. — Все хорошо, спасибо. Как Франция? — спросил Гарри, и Гермиона начала рассказывать ему о своем пребывании там, обо всем, что она видела, и о том, как волшебный мир связан со всем этим. — Кстати, о турнире, — сказал Фред. — Ходит несколько слухов, — Джордж продолжил. — О нашем профессоре ЗОТИ в этом году. — И насколько квалифицированным он может быть. — На самом деле, некоторые люди задавались вопросом. — Согласишься ли ты занять эту должность в этом году? — Значит, в этом году мы будем называть тебя профессором Поттером? Близнецы рассмеялись, а Гермиона и Невилл закатили глаза. Гарри было очевидно, что никто из них, ни Гермиона, ни Невилл, не верили в это. Он решил рассказать им о договоренности с профессором Дамблдором, и ему стало интересно, что они об этом подумают. — Вообще-то, да, — сказал им Гарри. Они тут же замолчали и удивленно посмотрели на Гарри. — Этим летом я сдал экзамены по Древним рунам, арифмантике и Защите от темных искусств. У меня ученичество по рунам и ЗОТИ, так что в этом году я буду вести некоторые уроки. Третий курс по Рунам, несколько уроков для четвертого курса, а также по одному уроку в неделю с каждым курсом по Защите. — Правда? — спросила Гермиона. Она знала, что Гарри был хорош, но, чтобы настолько? Это было немного нереально. — А как же твои собственные уроки? — спросила она. — Я также сдал ещё несколько экзаменов, и, кроме «Ухода за магическими существами», я прошел экзамены и был переведен на пятый курс, так что это означает, что я буду делить уроки с близнецами, — Гарри указал на Фреда и Джорджа. — Итак, Гермиона, если ты выбрала Уход за магическими существами и Руны, то я буду преподавать тебе два предмета — Руны и ЗОТИ. Гермиона посмотрела на Гарри, нахмурив брови. — Но как это работает? Это же, наверное, очень неудобно для учебы, не так ли? Гарри кивнул. — Да. У меня есть расписание пятого курса, а также третьего курса «Уход за магическими существами». Когда я не преподаю, я могу присоединиться к любому из этих уроков, если приду вовремя. Это соглашение будет действовать только до тех пор, пока я буду получать хорошие оценки по всем предметам, а также патрулировать коридоры одну ночь в неделю и делать другие вещи. — Тогда с тобой будет Гермиона, у нее есть учебники по всем предметам, но я не представляю, как она собирается посещать все занятия, — сказал ему Невилл. Гарри с любопытством посмотрел на Холли, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и попросил её присмотреть за ней. — Похоже, это будет веселый год, — сказала Холли, привлекая к себе всеобщее внимание. Гермиона смотрела на нее с сильным любопытством, Невилл выглядел удивленным, как будто не мог понять, кто она такая. Фред и Джордж тоже с любопытством смотрели на нее, но не с такой интенсивностью, как Гермиона. — Красивые крылья, — сказал Фред, глядя на Холли. Это была правда, ей удалось частично превратиться, и теперь она с гордостью носила свои крылья, даже в человеческой форме. У Гарри тоже были крылья, но на них были наложены чары, которые он снимет, когда они будут в поезде. Холли могла притвориться куклой или кем-то еще, а Гарри — нет. Крылья Холли были красивого цвета, но она спросила Гарри, может ли он изменить их, чтобы они соответствовали её наряду. Он закатил глаза, но согласился, прикрепив к каждому крылу чары изменения цвета, чтобы они стали чёрными с серебряными фрагментами. Крылья Гарри были чёрными, но с оттенком глубокого пурпура, и это его вполне устраивало. Частичное превращение оказалось одновременно и легче, и труднее, чем ожидалось. Холли было легче, потому что крылья выходили прямо из её спины, не пытаясь при этом изменить её руки. Гарри было легко превратить в крылья только руки, но это было не то, чего он хотел. Ему пришлось погрузиться в теорию изменения формы, чтобы крылья появились из спины, а не вместо рук. Теперь у него из спины торчали шесть огромных крыльев, и они были очень массивными. Когда Гарри расправлял крылья, их размах от кончика до кончика составлял около шести метров, а когда складывал их на спине, они почти касались пола, а в месте соединения достигали головы. Гарри обнаружил, что спать, укутавшись в собственные крылья, очень удобно и безопасно, и стал спать без одеяла, просто обернув крылья вокруг себя. Так же, Холли и Гарри постепенно учились летать: Холли было легко подниматься в воздух, но трудно управлять. А Гарри обнаружил, что, даже когда он уменьшает свой вес с помощью магии, двух крыльев было недостаточно, чтобы поднять его. Четыре крыла срабатывали, а шесть — даже если он не уменьшал свой вес. Он использовал частичную трансформацию, чтобы изменить структуру костей и мышц, но ему нравилось и так. В то время как Холли было трудно управлять собой, когда она находилась в воздухе, Гарри этого не делал. Он думал о каждом из своих крыльев, как о волосах, когда двигал ими, когда использовал их хищную природу. Они вдвоем с Лиз, у которой выросли кожистые крылья, несколько раз практиковались в полетах над Бесформенным островом после своих превращений и обнаружили, что, когда они были в форме животных, их мозг обладал инстинктами, необходимыми для движения их новых тел. Гарри посмотрел на спешащих Уизли и на близнецов, после чего вздохнул. — Хотите пойти с нами? Мы можем отправиться на Кингс-Кросс прямо сейчас, так что вы не опоздаете, и я уверен, что ваши родители будут чувствовать себя лучше, если им придется присматривать за меньшим количеством людей, — обратился он к Фреду и Джорджу. Они посмотрели друг на друга, пожали плечами и пошли сказать матери, что они пойдут с ними. Молли Уизли, похоже, не обратила на них особого внимания, она выглядела довольно усталой из-за всех остальных, поэтому они также сказали об этом Артуру, который посмотрел на них, кивнул и сказал, чтобы они были в безопасности. Вскоре близнецы вернулись со своими сундуками, и Гарри заставил их убедиться, что у них все есть, после чего телепортировал их прямо на платформу девять и три четверти. Близнецы моргнули, когда мир вокруг них изменился, но просто смирились с этим. Все забрались внутрь поезда и стали искать свободное купе, которых оказалось немало, учитывая, что они пришли немного раньше. Пока они ехали в поезде, Фред и Джордж познакомили Гарри с другими пятикурсниками, но не упомянули о том, что он перескочил два года занятий. Гарри решил, что для них это просто очередной розыгрыш, и позволил им повеселиться. В одном из купе они обнаружили мужчину. На его чемодане, изрядно побитом и потрепанном, скрепленном аккуратным узлом, было написано имя «Профессор Р. Дж. Люпин». Гарри присмотрелся к мужчине и понял, что это Ремус Люпин, оборотень, который был другом его родителей и стал новым преподавателем ЗОТИ. Он выглядел очень больным и измученным, но, учитывая, что в эту ночь было полнолуние, это было вполне объяснимо. Гарри знал, что если полнолуние выпадает на будний день, то он будет преподавать ЗОТИ вместо него, а также в предыдущий и следующий за ним. Люпин был одет в довольно потрёпанную мантию, заштопанную в нескольких местах — из-за того, что он был оборотнем, он не мог найти нормальную работу, и, хотя он был ещё довольно молод, в его светло-каштановых волосах пробивалась седина. Гарри заметил, что, хотя он и не проснулся, он, казалось, реагировал на его присутствие. Гарри заметил признаки того, что он готовится к драке или бегству, и решил, что оставаться с ним в купе — плохая идея, и пересел в купе на достаточном расстоянии от него. И тут его осенило, где он раньше слышал имя Сириуса Блэка. Он вспомнил, как на первом курсе Северус описывал его как одного из друзей Джеймса Поттера, первого гриффиндорца из длинной череды слизеринцев, которые довольно глубоко погрузились в Темные искусства. Если он правильно помнил, Сириус Блэк презирал Слизерин как нечто само собой разумеющееся и был заключен в тюрьму за предательство его родителей. О последнем не писали в газетах, только о том, что он убил Питера Петтигрю и двенадцать магглов одним проклятием. Почему-то это звучало неправильно. Как он слышал, Сириус Блэк ненавидел все «темное», ну, конечно, не все, поскольку оборотни относились к темным существам, а он подружился с одним из них. Но это все равно не имело смысла: судя по словам Северуса, Блэк ненавидел «темных» и не был похож на человека, который сдал бы своего лучшего друга темному лорду. Может быть, в этой истории есть что-то еще, что-то, что он упускает? Решив, что выяснит это позже, Гарри устроился в одном из купе и уже собирался развеять чары, скрывавшие его крылья, когда близнецы оглянулись, довольно подозрительно, и он стал ждать. Как только дверь за ними закрылась, близнецы наложили на себя удивительно широкий спектр заклинаний секретности и уединения, а также несколько запирающих чар. Невилл и Гермиона были озадачены, но Гарри понял, что они хотят уединиться для того, что должно произойти, и добавил несколько заклинаний, а также наспех возведённое ограниченное поле. Лиз и Фрэн, которые до сих пор следили за каждым шагом Гарри, настороженно поглядывали на близнецов на случай, если они что-то задумали, и приготовились защищать Гарри, если до этого дойдет. Он сам не ожидал, что это понадобится, но оценил этот жест, независимо от того, был он необходим или нет. — Теперь, когда нам гарантировано некоторое уединение, мы должны тебе кое-что рассказать, — Джордж выглядел очень серьезным, когда говорил это, и смотрел прямо на Гарри. — Мы недавно подслушали разговор наших родителей о Сириусе Блэке. Затем слово взял Фред. — Мама и папа обсуждали, говорить тебе или нет, мама была против, но папа хотел сказать, поэтому мы решили, что лучше сделать. Мама, похоже, считает тебя маленьким ребенком, которого нужно защищать, — Джордж был не единственным, кто фыркнул на это, Холли и Гарри тоже, но разговор продолжился. — Да, как будто победителю Международного турнира по дуэлям нужны еще телохранители, — заметил Гарри, как он сделал ударение на слове «ещё», и вспомнил, что близнецы знали о Лиз и Фран и что он уже был под защитой, несмотря на свои способности. — Особенно после того, что он сделал с Люциусом Малфоем, который вышел из больницы Святого Мунго всего три дня назад. — В общем, мы слышали, как наши родители спорили, — Фред сказал. — Спорили о Гарри и Сириусе Блэке. Видите ли, мы не знаем почему, но, судя по всему, Сириус Блэк собирается прийти за тобой, — Джордж нахмурился и добавил. — Может быть, потому что он был правой рукой Сам-Знаешь-Кого и придет за тобой, чтобы отомстить, может, он думает, что если сделает это, то Он сможет вернуться. Думаю, тебе стоит ожидать, что некоторые профессора будут внимательно следить за тобой, — Гарри поблагодарил их, после чего они сняли наложенные заклинания уединения. Близнецы сказали, что отойдут позже, когда появятся их друзья, но пока решили остаться. Гарри передернул плечами и развеял чары, скрывающие его крылья, — от них его крылья покалывало, но он не знал, почему. — Что за черт? — воскликнула Гермиона, и Гарри вспомнил, что у него в купе есть кто-то помимо него, а он ещё не рассказал им о том, что собирается сделать. Увидев разинутый рот Гермионы, благоговейный трепет близнецов и замешательство Невилла, он слегка побледнел. — Ах, я еще не говорил об этом? — нерешительно спросил он. — Не говорил ли ты, что у тебя из спины торчат классные крылья? — спросил Фред. — Нет, не говорил, — ответил Джордж на вопрос брата. — Что? Как? Почему у тебя крылья, Гарри? — спросила Гермиона, у которой, казалось, начал дергаться глаз. Гарри пожал плечами. — Я стал анимагом. Считается, что к тринадцати годам твоя сущность уже достаточно сформировалась, чтобы научиться превращаться, и я принял зелье, которое заставило меня превратиться. А когда заканчивается действие ты должен работать над превращением по собственному желанию. Я так и сделал, но потом мне стало любопытно, как далеко я могу зайти, и я начал экспериментировать с частичными превращениями, и вот результат, — проговорил он. — Зелье, говоришь? — глаза Фреда сверкнули. — Может быть, вы знаете, где мы можем получить рецепт этого зелья? — Гарри пожал плечами, открыл сундук, достал соответствующую книгу, пролистал ее в поисках нужного рецепта, а затем переписал его на пергамент. — Разве тебе не нужно зарегистрироваться? — спросила Гермиона. — Я знаю, что есть реестр анимагов, ты должен зарегистрировать свою форму и опознавательные знаки, потому что этой ветвью трансфигурации можно легко злоупотребить. Гарри снова пожал плечами, и его крылья зашевелились. — Это правда. Дело в том, что в законе сказано, что всё будет в порядке, если зарегистрируюсь в свой семнадцатый день рождения или раньше. А поскольку мне тринадцать, осталось четыре года как стану совершеннолетним для волшебников, так что, всё в порядке. А что? Ты хочешь стать анимагом? Гермиона что-то пробормотала, но Гарри знал, что она хотела бы это сделать, ей нравилось узнавать все, что только можно. — Вот что я тебе скажу: из одного зелья получается семь доз. Я и Холли использовали по одной, значит, у нас осталось пять. Это значит, что вы четверо и еще один человек можете стать анимагами. Гарри не сказал им, что зелье было бесполезно для магов, так что не было причин не поделиться им с ними. Он не знал, кому можно отдать последнюю дозу, но то, что они все вместе станут анимагами, наверняка укрепит их дружеские узы, и, возможно, ему стоит отдать последнюю дозу Луне. Но Гарри не был уверен, что ему захочется увидеть, в какое существо она превратится, — скорее всего, во что-то «интересное». — Правда? — спросила Гермиона. — Разве нам не нужно быть знать теорию, или что-то в этом роде? Я уверена, что это связано с большим риском, ведь в противном случае анимагами становилось бы гораздо больше людей. Гарри покачал головой. — Риск возникает, когда ты не знаешь, какая у тебя форма, и пытаешься заставить себя быть тем, кем ты не являешься, а зелье покажет какая у тебя форма. Оно не так распространено, потому что ингредиенты довольно дорогие и редкие. Волшебники, в основном чистокровные, считают, что превратиться в животное хуже, чем стать магглом, это ниже их достоинства. Кроме того, твоя форма отражает вас самих: собака — для преданных людей, кошка — для независимых, крыса — для трусов, и так далее, и тому подобное. Большинству людей не нравится мысль о том, что простое знание формы может сказать, что это за человек. Моя форма ворона, например, может олицетворять смерть, удачу или невезение, в некоторых культурах они являются хранителями священного закона и магии. И это только то, что я лично знаю, как они воспринимаются в разных культурах. Кошка-анимаг в Египте может быть гордой и высокомерной, в то время как американская кошка-анимаг может быть игривой. Гермиона медленно кивнула. — Хорошо, тогда я думаю, что мне это понравится. Ты не мог бы присмотреть за нами, пока мы превращаемся, пожалуйста, это было бы полезно, если бы кто-то мог рассказать нам, что мы собой представляем, и все остальное, что вы можете заметить. — Без проблем, — сказал ей Гарри. — На самом деле, я сфотографирую вас во время превращения, чтобы вы могли видеть, к чему стремитесь. Я также проведу небольшое исследование и найду все, что смогу, о ваших формах. Холли, конечно, помогло знание того, что ее форма — бабочка, — он указал на Холли, которая гордо хлопала крыльями. Они продолжили разговор, обсуждая анимагов и их формы. Фред и Джордж считали, что Гермиона может быть совой или кошкой, Гарри больше склонялся к последнему варианту, чем к первому, так как полеты и высота — это не то, что она любит. Невилл думал, что он может быть барсуком, собакой или кем-то в этом роде, Гарри же считал, что он достаточно предан для собаки, но только время покажет, какой окажется его форма. Фред и Джордж решили, что их форма лисы или, возможно, сурикаты — любой из них их вполне устроит. В конце концов, людей становилось все больше, и поезд начал заполняться. Семья Уизли прошла через барьер примерно за десять минут до отправления, и близнецы ушли попрощаться с родителями. Фред и Джордж поговорили с отцом, и, хотя тот выглядел несколько недовольным, кажется, был рад, что Гарри получил сообщение о Сириусе Блэке. Вскоре после этого поезд отъехал от станции, и все уселись ждать. Невилл начал листать свои книги, хотя одна из них, похоже, была почему-то переплетена, и прочитал кое-что из того, что было в книгах по факультативным курсам. Невилл выбрал «Руны» и «Уход за магическими существами» — первое потому, что с их помощью можно было усилить рост растений, а также использовать в защитных чарах, чтобы создать правильную среду для чужеродных растений. Второе он выбрал потому, что некоторые животные, например, Боутраклы, вступали в симбиоз с некоторыми растениями и могли помогать их росту. Хотя Невилл был уверен в себе как никогда раньше, он по-прежнему любил сосредоточиться на растениях, это была его специальность. Гермиона тоже просматривала книги, но при этом расспрашивала Гарри об экзаменах, которые он сдавал, и о том, чего ей следует ожидать. Она также спросила Гарри, как он будет учить их в этом году. Гарри обсудил с Вейвером методы преподавания и разработал несколько планов уроков, в которых теория сочеталась с практикой, чтобы они могли выучить все необходимое, сохраняя интерес учеников к предмету. Ей было интересно узнать, что профессор Люпин специализируется на темных существах, и Гарри собирался дополнить это уроками по темным проклятиям, чтобы дать им лучшее образование. Когда она его не допрашивала, Гарри печатал на ноутбуке. Он изучил свой барьер и провел с ним несколько симуляций, но обнаружил явный недостаток в третьем слое щита — том, который блокировал физические объекты. В нём он также использовал концепцию «обнуления» и не подумал о том, сколько энергии потребуется, чтобы остановить летящее к нему нечто. Теперь он модифицировал щит, чтобы перенаправлять предметы, а не заставлять их останавливаться. Он сделал его более энергоэффективным, пытаясь изменить скорость летящего снаряда вместо того, чтобы полагаться только на щит, убирая часть энергии, которая заставляла его лететь на него, и добавляя её по горизонтали, чтобы снаряд летел под углом, а не пронзал тело Гарри насквозь. Учитывая сложность программы и огромную базу данных матриц заклинаний, которую он всё ещё пополнял, Гарри никак не мог справиться с этой задачей, используя только свои умственные способности, и устройство стало необходимостью. Жаль, что он не мог испытать барьер, пока устройство не будет готово, но твердо решил, что не завершит воссоздание устройства, пока не поговорит с профессором арифмантики Септимой Вектор и, возможно, с профессором рун Бабблинг. Однако Гарри уже успел сделать несколько частей устройства: наконечник, корпус и большинство внутренних компонентов. Наконечник из мифрила имел форму круга со знаком плюс в центре, три точки плюса выходили за внешний край круга, и была невероятно острой, так что при необходимости ее вполне можно было использовать в качестве оружия ближнего боя. Корпус устройства представлял собой титановый стержень черного цвета с выемкой посередине, которую Гарри расширил, чтобы в ней можно было разместить все необходимые электронные компоненты. Если бы кто-нибудь внимательно присмотрелся к стержню, то увидел бы тонкие серебристые линии, идущие по всей его длине. Это был Светлый эфир, который позволял сознанию Гарри взаимодействовать с внутренней электроникой устройства. Именно на внутреннюю электронику уходило больше всего времени. Гарри закупил необходимые компоненты в огромных количествах и должен был доработать каждую деталь, чтобы устройство можно было использовать и заряжать от магии, и именно это занимало больше всего времени. По правде говоря, Гарри был в восторге от своего проекта. По сути, он объединил то, что было посохом, с маггловской электроникой, которая помогла бы ему с арифметическими вычислениями, усилила бы его собственные умственные способности и открыла бы целый мир возможностей. Гермиона спросила, над чем он работает, но это был проект, который он держал при себе, и он хотел, чтобы это было как его личный кусочек магии, что-то только для него. Это могло показаться эгоистичным, но Гарри это не волновало, ведь мало кто сможет им воспользоваться. Для этого требовались ментальные техники Разделения Памяти и Ускорения Мысли, которыми ведьмы и волшебники не владели. А сам проект основан на рунах и арифмантике, которой не было у магов. Позже внимание Гарри привлекло нечто, что он не смог описать. Он подумал, что это может быть что-то, связанное с его недавней связью со Смертью, так как-то, что он ощущал, казалось, перекликалось с его воспоминаниями о ней. Ощущения были похожи на что-то холодное, гнилое, разлагающееся, страдающее, что-то немного неприятное. Не только Гарри заметил, что поезд начал замедлять ход, но и остальные. Он обратил внимание на угасающий свет и иней, который начал ползти по окну. — Что происходит? — спросила Гермиона. — Мы не можем прибыть в Хогвартс, еще слишком рано. Гарри кивнул в знак согласия. Он не сводил глаз с двери, пока Холли не обратила его внимание на что-то внутри их купе. Невилла била дрожь, казалось, он впал в шоковое состояние, но Гарри не мог понять, чем это вызвано. Гермиона тоже выглядела так, словно на нее что-то повлияло: она плотнее натянула на себя мантию, а ее глаза начали метаться по сторонам. Гарри пытался понять, что происходит, но только когда один из патронусов в его сознании начал завывать, он понял, что это такое. — Какого хрена дементоры делают в поезде? — прошипел он. Гарри вышел в коридор и вызвал патронуса, после чего послал по поезду. Когда его светящееся заклинание осветило путь, он увидел, что двое дементоров вошли в купе и, казалось, склонились над кем-то. Что, чёрт возьми, происходит? Все дементоры в Британии должны были находиться под контролем Министерства, так что же они делают рядом с детьми? Ремус Люпин проснулся в одном из купе один и понял, что в поезд попали дементоры. Он тут же бросился к двери, распахнул её и уже собирался применить свой собственный, патронус, когда мимо него пронёсся огромный белый волк. Ремус наблюдал, как светящийся белый волк разорвал на части двух дементоров, проникших в купе, а затем устремился дальше по поезду и разогнал всех остальных. Люпин моргнул: это, должно быть, был патронус, но он никогда не видел такого сильного и никогда не видел, чтобы он действительно уничтожал дементоров, какими бы сильными они ни были. Из-за этого его патронус выглядел совсем незначительным, и он повернулся и посмотрел в коридор, чтобы увидеть того, кто наложил патронус: возможно, это был помощник учителя, который, как сказал Дамблдор, будет помогать ему с уроками в этом году. Ремус увидел совсем не то, что ожидал. На вид ему было около тринадцати лет, а не взрослый человек, и похоже он был в ярости. На его лице была повязка, скрывавшая глаза, но Ремус все равно вздрогнул, увидев выражение гнева на его лице. Длинные волосы, черные и фиолетовые, словно подхваченные легким ветерком, развевались вокруг него, а со спины свисали шесть черных крыльев, делая его похожим на какого-то ангела смерти. А на лбу Ремус заметил какую-то руну фиолетового цвета. Ремус обернулся, увидев, как огромный волк-патронус, белый с красными глазами, возвращается по коридору к своему хозяину. Решив, что вопросы пока подождут, Ремус направился к двум купе, в которые проникли дементоры, и потянулся в карман за шоколадом — он всегда носил его с собой. Он старался не обращать внимания на склизкий труп дементора, пока заботился о нуждах учеников, а его мысли всё ещё были заняты тем, кто наложил патронус, убивший двух дементоров.***
Гарри сердито зашагал к каретам, не обращая внимания на взгляды, которыми провожали его крылья и Холли, когда он занял первую попавшуюся карету. Он едва удостоил кивком тянущих её фестралов, отметив про себя, что чувствует их присутствие, когда Гермиона и Невилл забрались в карету вместе с ним. Ему пришлось частично поддерживать Невилла, так как он всё ещё выглядел слабым из-за дементоров, несмотря на шоколад, который купил Гарри для всех троих у дамы с тележки со сладостями. Как только они заняли свои места, карета отправилась в путь: Холли устроилась у него на коленях, Лиз и Фран — рядом, а он сел напротив Невилла и Гермионы, причём Лен быстро свернулась калачиком. Все трое молчали, погрузившись в свои мысли. Гермиона думала о том, что Гарри рассказал ей о дементорах после того, как отогнал их своим патронусом, мысли Невилла всё ещё были сосредоточены на том, что дементоры заставили его пережить, а гнев Гарри был сосредоточен на идиотах, которые впустили дементоров в поезд, полный детей. В конце концов карета остановился, и они втроём вышли из него, причём Гермиона и Невилл инстинктивно держались поближе к Гарри. Хотя от Гарри исходило сильное чувство злости, им было комфортно находиться рядом с ним, поскольку знали, по крайней мере подсознательно, что Гарри не позволит ничему случиться с ними. Они направились к вестибюль и уже собирались войти в Большой зал, когда услышали голос Макгонагалл, окликнувшей их. — Грейнджер, Поттер, Лонгботтом, пройдите со мной, пожалуйста! — Макгонагалл удивилась, увидев у Гарри шесть огромных черных крыльев, но пока отмахнулась от этой мысли: сейчас первоочередная задача была другой. Она отвела их троих подальше от толпы, при этом излучающий гнев Гарри не затруднял эту задачу: люди инстинктивно уходили с его пути, когда он шел к ней, увлекая за собой Невилла и Гермиону. Холли сидела на левом плече Гарри, на ней теперь была своя мини форма Хогвартса, и Лен держалась так близко к его ногам, как только могла. Профессор провела их через вестибюль, по мраморной лестнице и по коридору в свой кабинет. Как только они оказались на месте — небольшой комнате с большим уютным камином, — она предложила всем троим сесть. Гермиона и Невилл так и сделали, а Гарри прислонился к стене, его гнев не давал ему расслабиться. — Мистер Лонгботтом, — сказала она. — Мистер Поттер прислал сообщение, что вы очень сильно пострадали от дементоров, — прежде чем кто-то успел что-то сказать, раздался стук в дверь, и в комнату вошла мадам Помфри. Невилл выглядел немного смущенным, но Гарри решил, что лучше смутиться, чем оставаться под воздействием дементоров дольше, чем это необходимо — у них был целый список неприятных побочных эффектов для тех, кто не мог избавиться от их воздействия. — А, мистер Лонгботтом, — сказала Помфри. Она пристально посмотрела на него. — К сожалению, я не удивлена, дементоры обычно оказывают сильное воздействие на тех, у кого есть действительно ужасные воспоминания, и я не удивлена, что вы так пострадали. Если позволите, я бы посоветовала попросить мистера Поттера, чтобы он научил вас чарам Патронуса — это единственная защита от этих монстров. Помфри и Макгонагалл обменялись мрачным взглядом при упоминании дементоров: обе они заметили, как Гарри был взбешён, и вполне могли согласиться с ним. Дементоры — возле школы полной детей? — Расставить дементоров возле всех выходов школы, о чём они только думают? — она приложила руку ко лбу Невилла. — Да, он вспотевший. Мистер Лонгботтом не последний, кто падает в обморок, они ужасно влияют на людей, — она покачала головой. — Я уже вижу толпу людей, которые идут за перечным зельем, из-за их ауры. — Что ему нужно? — резко спросила Макгонагалл. — Постельный режим? Может, ему стоит провести ночь в больничном крыле? Помфри покачала головой. — Шоколад должен помочь ему прийти в себя, — она повернулась к Гарри. — Мистер Поттер, я видела, насколько силен ваш патронус и как долго он действует, сколько вы можете вызвать? — спросила она. — Для чего они вам нужны? — сразу же спросил Гарри, а его голос получился слишком резким от гнева. — Я надеялась, что у меня будет по одному возле комнат каждого курса, по крайней мере на сегодняшний вечер, но я соглашусь на столько, сколько вы можете создать, — ответила она. — Четыре факультета, семь курсов, мальчики и девочки разделены. Значит, вам нужно пятьдесят шесть штук, я могу это сделать, — сказал ей Гарри. Макгонагалл подняла бровь: пятьдесят шесть патронусов такой силы и на всю ночь могли бы истощить большинство людей людей, но Гарри собирался использовать некоторые из своих патронусов, которые хранились в его сознании, чтобы не быть без сил утром. — Гарри дал нам немного шоколада в поезде, — Невилл заговорил, его голос слегка дрожал. Помфри удивленно подняла брови. — Наконец-то профессор Защиты от темных искусств, который действительно знает, что делает. Я слышала, что Люпин тоже раздавал шоколад. Возможно, в этом году мы увидим хорошие результаты. — Вы хотите сказать, что это правда? Гарри говорил, что будет преподавать, но я ему не очень-то верила, — заговорила Гермиона, глядя на Гарри широко раскрытыми глазами. — Да, мисс Грейнджер, мистер Поттер будет преподавать Защиту от темных искусств в этом году вместе с профессором Люпином, и он также будет преподавать Руны студентам младших курсов, профессор Бабблинг настоял на этом, и об этом будет объявлено во время пира, — сказала Макгонагалл Гермионе. — Как вы думаете, вы можете начать расставлять свои патронусы на ночь? — спросила Макгонагалл у Гарри. — Если заблудитесь, спросите у портретов, где находится каждая гостиная, — затем она сказала Гарри пароли от входов в каждый факультет, и Гарри ушел, проводив Невилла на пир, а сам отправился готовить замок к ночи. Перед тем как он ушел, Макгонагалл сказала ему, что после пира состоится собрание персонала и что он должен быть там. Гарри начал с самого низа, а именно со Слизерина, и прошел по всему замку: от подземелий до Хаффлпаффов, Рейвенкло в их башне и Гриффиндоров в их башне, оставляя возле каждых комнат по патронусу. Закончив, он вернулся в Большой зал, чтобы поужинать. Он совершенно не обращал внимания на всех, кто пялился на его крылья и Холли, — они это переживут, а те, кто шептался о том, что он сейчас преподает, узнают, насколько хорошим или плохим учителем он был на уроках. Покончив с едой, он отправился в учительскую, чтобы посетить довольно раннее собрание, и разве это не странно для тринадцатилетнего подростка?