— Генерал, подтвердите всплытие.
Шмыг, держась в воздухе на совершенно очевидно неземной силе, следил за происходящим в кастрюле. Даня, до этого чистящий свои пистолеты с весьма символичной гравировкой «спаси и сохрани», подошёл и помешал плавающие в кастрюле пельмени. Впрочем, Паша жил в этой «семье» уже достаточно долго, чтобы не удивляться ничему. А было чему. Очень даже.
Банки с человеческими конечностями или лягушачими глазами, мирно стоявшие среди вполне обычных солений и фруктовых варений, собачьи кости, чудным образом разбросанные по всем ящикам, ковры с причудливыми узорами, ловцы снов, руны на любых доступных поверхностях, развешанные на кухне травы и прочая подобная хрень уже не вызывала у парня никаких эмоций. Ну, по крайней мере испуга. В данном случае это уже прогресс. Куда более интересными Паша считал людей, населявших эту странную квартиру…
Контейнер для сатаны, голыми руками перебивший пол Ада, дома был вполне обычным мужиком, любящим пельмени и выпивать со своим друганом в баре; синяя летающая крыса, каким-то нереальным образом сбежавшая из преисподней, урчала, как кот, когда засыпала после сытного обеда на плече хозяина; седой шаман, от кальяна которого начинались массовые галлюцинации у всего этажа этого несчастного дома, отлично вышивал и души не чаял в своей жене, которая, признаться, тоже была той ещё ведьмой… Это всё было странно… Чертовски странно на первый день, непостижимо спустя неделю, сложно для понимания через декаду… Но сейчас — это норма. Всё также, как вчера, а значит этот грёбанный мир продержался ещё один день. Паша смотрел на эти стены, на этих людей и не людей, и понимал, что это его дом. Их дом. Маленькая безумная крепость, внутри которой тихо и спокойно, и дело даже не в защитных рунах, а в…
— Ты чего завис?! — Шмыг активно махал рукой перед самым носом Очередько, заставляя того покинуть свои странные рассуждения. — О, вернулся. Ужин готов, зови Яну.
Яна… Парень обернулся и посмотрел на зелёную дверь, с которой смотрели десятки зелёных нарисованных глаз. По спине пробежал холодок.
— Окей…
Яна была сильной и умной девушкой, с ней было приятно разговаривать на самые различные темы, рядом с ней было комфортно вести бой и ей не страшно было доверить жизнь, но… Было одно «но». Одно треклятое «но». Яна была не одна. Её было две. И нет, речь не о близнецах или другой весьма объяснимой фигне. Просто в её теле, как в сосуде, жило два мощнейших по своей силе сознания. И если одно принадлежало ей самой — одинокой девушке, как и он обретшей дом в компании этих невероятных по всем параметрам людей, то второе было весьма непонятной сущностью. Паша так до конца и не разобрался, кем или чем в конечном итоге является Балор, и тем более — почему они с Яной оказались в таком положении. Как он понимал, только благодаря своему сожителю Яна стала той ведьмой, которую он увидел при первой встрече, за что Балор получил право на существование и шанс на жизнь, но… Этот симбиоз приносил множество проблем. Все домашние активно делали вид, что не замечают кровавых слез Яны, синяков под глазами, слабо скрытых тоналкой, отсутствие аппетита и жизненную необходимость несколько раз в неделю употреблять непонятную зеленную субстанцию, сваренную рыжеволосой ведьмой. Его предупреждали, что от такого сожительства девушка медленно умирает, и сделать с этим ничего нельзя, ведь это их обоюдное желание. Когда он спрашивал о них, все пожимали плечами и как один уклончиво отвечали: «жертвы обстоятельств». Напрямую у Яны уточнять он не хотел. Потому что может ответить не она. А с
ним сталкиваться Очередько не горел желанием.
Парень сглотнул и подошёл к зловещей двери. Забавно, что спустя всех пережитых ужасов его всё ещё пугала комната. Но Павел понимал, что за этой дверью может быть абсолютно всё. Что угодно. Как бы Кошмар не пел о своей слабости, ему хватало могущества, чтобы превратить пространство его небольшой обители в тропический лес, улицу Нью-Йорка или кромешную пустоту, от которой мурашки бегали по коже, а вошедший начинал ехать крышей… Конечно, это была только иллюзия, которая рождалась в сознании и, естественно, не покидала его границы, но…
Павел выдохнул и повернул ручку двери. Его встретил привычный полумрак вполне обычной комнаты. Мужчина бегло огляделся по сторонам. Темные бордовые шторы на окне были плотно задернуты. Старый диван, который был единственной, помимо пола, горизонтальной поверхностью в этой комнате, стоял на своем привычном месте и даже был небрежно застелен. Картины, фотографии, странные сосуды и непонятный магический хлам — все было на своих местах. Даже многочисленные руны на стенах слегка светились зловещим сиянием, как и всегда. Ничего странного. Видимо, сегодня без сюрпризов. Отлично…
— Кхм… Яна.? — Паша сделал шаг в комнату и с ужасом осознал, что пола нет, — А-а-а…!!!
Он упал. Точнее, падал. Очертания комнаты быстро пропали где-то наверху, а внизу была только темнота. Искусственная, абсолютно черная темнота. Такой в природе не бывает. Как?! Как в рамках одной комнаты можно сотворить бездонную яму? Эти рассуждения быстро сменила нарастающая паника. В кромешной темноте не было ничего, кроме ощущения неконтролируемого падения и истошного крика. Вдруг тело пронзила боль, и парень понял, что он достиг дна этого кошмара. Крик вдруг застрял в горле, а тело окутала холодная вода. Одежда быстро промокла. Он упал… В море? Паша огляделся вокруг себя. Его окружала прозрачная голубоватая вода, сквозь которую пробивались солнечные лучи. Снизу вода была темнее — дна не было видно, зато он разглядел силуэты проплывающего под ним косяка рыб. Вдруг что-то коснулось его руки и парень испуганно дернулся и охнул, выпуская пузырьки воздуха, которые стремительно поднимались к поверхности. Перепуганная желтая полосатая рыбка быстро уплыла, а Паша заметил, что его со всех сторон начали окружать морские обитатели. Зрелище было невероятно красивое, если бы не нарастающая паника — парень тонул.
Запас воздуха подходил к концу, соленая вода раздирала горло, вызывая рефлекторный кашель, но Паша быстро подавил это желание, чтобы не вдохнуть ещё больше воды. Он предпринял попытку всплыть, но тело как будто парализовало. Конечности не слушались, и, как бы он не старался плыть вверх, спасительная поверхность воды становилась всё дальше и дальше. Он тонул. Чертовски быстро шёл ко дну. Кислорода в лёгких не хватало. Паника переросла в животный страх. Мимо быстро проплывали разноцветные рыбки, как будто убегающие от неизвестного объекта. Паша оглянулся в ту сторону, откуда плыли морские обитатели, и заметил стремительно приближающийся силуэт кого-то большого. Акула. «Вот и всё…» — только и успел подумать парень. Усталость и страх парализовали тело, и все, что ему оставалось — тихо ждать своей участи. Хищник подплыл поближе и открыл зубастую пасть:
— Ты чего орешь?! — толщу воду прорезало возмущенное шипение, как будто звук доносился с поверхности, и акула покрылась зелеными глазами. Вдруг морской мир рухнул вниз, растекаясь по полу огромной лужей, а Паша упал на колени, тяжело дыша и пытаясь откашляться. Естественно, никакой воды в лёгких не было. Как и ямы с океаном в целом. Всё это иллюзия. Очередная чёртова иллюзия. Но Паша кашлял и хрипел, как будто действительно мгновение назад тонул. Балор с явным отвращением наблюдал за этими стараниями и ждал, когда парень придет в себя.
— Ты… совсем офигел? — прохрипел парень, но ответом ему было шипение, призывающее молчать.
— Не надо было так орать. — совершенно буднично ответил Морок.
— Серьёзно? — возмущённо воскликнул Паша, за что словил сердитый взгляд монстра. Парень понизил голос и продолжил, — Если это всё, что тебя волнует, то ты мог сдавить мне горло, или перекрыть подачу кислорода на пару секунд. Да хотя бы сознание мне отключить, ты же это в состоянии провернуть! Нафига было устраивать все это представление с падением и акулами, я же чуть коньки не отбросил!
— Я иллюзионист-садист, безобидные способы заглушать людей — не мой профиль…
Позади монстра что-то зашевелилось, и Балор взволнованно обернулся, открыв обзор для Паши. На диване лежала Яна, сжавшись в маленький хрупкий комочек, и обнимала угол толстого зимнего одеяла.
— Да хоть хирург-практикант, зачем же…
— Бессонница мучала ее уже пять дней. — неожиданно начал демон, моментально переместившись к девушке, — Жизненные показатели начали стремительно снижаться, а нервные клетки разлагаться в два раза быстрее. Для ее ослабленного организма такие перегрузки опасны. Я с трудом заставил ее уснуть, а ты чуть не пустил все мои старания коту под хвост… — Балор внимательно смотрел на спящий комочек, пытаясь удостовериться, что шум не потревожил ее, — Зачем пришел?
Паша поднялся с колен и подошел к дивану. Девушка действительно выглядела измотанной, но не сильнее, чем обычно. И с каких пор этот кошмар ведет себя таким образом? Откуда ему вообще известно о том, что нормально для человека, а что — нет.
— Я пришел позвать ее на ужин. — ответил парень и зачем-то решил добавить, — Пельмени готовы.
— Мы не придем. — отрезал Балор.
— Почему же? — Паша едва не подавился от этого «мы», — Еда ей нужна не меньше, чем сон! К тому же, это не тебе решать.
— Пищу можно получать и из других источников… — уклончиво ответил Морок и аккуратно погладил девушку по голове. Яна перестала жмуриться и, кажется, даже улыбнулась. — У тебя, знаешь ли, очень питательные кошмары.
— Что?.. Нет, ну это уже ни в какие ворота! — парень хотел начать возмущаться по поводу того, что лазить по чужим головам без разрешения не прилично, но понял, что Балора это будет крайне мало интересовать. Да и вряд-ли это что-то изменит. — Что она видит? Сон? — девушка снова сморщилась под рукой морока и сжалась в клубок сильнее. Вдруг осознание промелькнуло в голове Паши: он же просто её мучает!..
— Не шуми…
— Это не сон… Покажи мне кошмар, который она видит! — прорычал парень, стараясь не повышать голос.
Балор сверкнул глазами, и в секунду Паше показалось, что сейчас монстр вопьется когтями ему в глотку… Парень запоздало испугался и отшатнулся. Но он ошибся. Наоборот, лицо Морока расслабилось, а яростный взгляд стал скорее задумчивым. Конечно, мысли Паши были для него, как открытая книга — бери и читай. Не сводя глаз с посетителя, Балор махнул рукой, заставляя реальность зашевелиться, подобно кальянному дыму, завиваясь и плывя по комнате. Сквозь эту завесу в комнату просочились солнечные лучи, и Паше показалось, что он даже почувствовал их тепло. Дым реальности постепенно рассеялся, открывая вид на старенький, но весьма ухоженный, даже очень уютный деревянный домик, окружённый уже пожелтевшими, но ещё держащими листву кленами. Парень сделал шаг в сторону дома, и под его ногами приятно зашуршали листья. Вдруг до него донёсся детский смех, от которого внутри растеклось тепло, словно мед. Недалеко от дома девочка лет шести качалась на сколоченных на скорую руку, но с большой любовью, качелях. На девочке было белое летнее платье, которое развивалось от каждого движения качелей, и легкая вязанная кофточка.
— Яночка, милая, не раскачивайся так сильно — ударишься! — раздался женский голос, и Паша увидел молодую фигуру, выходящую из дома. Ее длинные каштановые волосы развивались на теплом осеннем ветру, а глаза блестели на солнце. Женщина несла корзину с бельём, но остановилась, с улыбкой глядя на девочку.
— Не волнуйся, мамочка! — крикнула маленькая Яна, балтая ножками.
— Что это за место.? — тихо спросил Паша, не отводя взгляда от открывшейся перед ним картины.
— Я собрал этот сон из её воспоминаний, — тихо сказал Балор, совершенно неожиданно оказавшись рядом, — В детстве Яна часто приезжала сюда со своими родителями. Она любила это место.
— Я думал, что ты только кошмары создавать умеешь… — задумчиво сказал Паша, подставляя лицо тёплому, как будто настоящему, солнцу. Да, кошмаром это назвать невозможно. Парню вдруг стало стыдно за недавний наезд на Морока. Балор улыбнулся.
— Да с вами даже ночному кошмару не по профилю работать приходится! Ха, видел бы меня сейчас Сиего… — Балор оборвал свою мысль, глубоко задумавшись.
Тем временем маленькая Яна спрыгнула с качели и побежала по поляне, пиная осеннюю листву. Теперь она повернулась к гостям своего сна лицом, и Паша смог разглядеть кружевной воротник и рюшечки на подоле ее платья. Девочка, несомненно, была очень похожа на Яну, но был один момент, который их отличал. Это наивное детское счастье, которое светилось на лице девочки, ее лучезарная улыбка и заразительный смех. Парень не знал, как именно Яна оказалась в этой сколоченной на скорую руку команде по спасению мира. Только мельком слышал, что в детстве она пережила жуткую трагедию, в которой погибли ее родители, и что эта трагедия как-то связана с тем, что она является курьером. Сильно много размышлять на эту тему Паша не мог, ведь в доме было как минимум два существа, любящих гулять по чужим головам. Но даже самые первые мысли на этот счет ничего хорошего не обещали…
А сейчас перед ним бегала совершенно счастливая малышка, которая еще не знала всех тех трагедий, которые ждут ее впереди. Она радостно собирала разноцветные листочки и складывала их в небольшой букетик. Паша попытался вспомнить, когда в последний раз взрослая Яна хотя бы просто улыбалась, но не вспомнил…
— Жалеешь… Что попал к нам? — осторожно спросил Паша, на что монстр немного повернул голову, показывая, что он слушает. Балора очень редко можно застать в хорошем расположение духа. Точнее будет сказать никогда. А сейчас он… Какой-то другой. Не такой, как всегда. Человечный, что ли. Парню даже показалось, что он понимает этого монстра. По крайней мере может это сделать. — Потерял работу мечты, связав бесконечность с ненавистными людьми…
Монстр стоял в лучах солнца, скрестив руки на груди, и с грустью смотрел куда-то перед собой. Его черные волосы легонько колыхались на ветру, а пальцы левой руки как будто перебирали невидимый парню предмет. Паша вспомнил выражение «плести сон» и решил, что это идеально описывает данное действие.
— Было бы о чем жалеть… — ответил Балор, глядя на девочку, собирающую листья. Вдруг Морок усмехнулся своим мыслям, — Тоже мне «работа мечты»!
— Нет, я имею ввиду немного другое… — Паша не хотел упускать такую редкую возможность поговорить с Мороком, тем более что он в таком прекрасном настроении. Даже по человеческим меркам. А по меркам этого существа такая возможность выпадает раз за тысячу лет. И хоть горло все еще саднило от недавнего погружения, парень направил все силы на формулировку своего вопроса, — Я хотел сказать… Эта война — только человеческая проблема. Ты вполне мог набраться сил и переселиться в другое сознание, сбежать подальше и переждать конец света в теплом местечке, а вместо этого помогаешь нам, обучаешь Яну и…
— Ты хочешь спросить, почему я не сбежал? — перебил его демон, сверкнув глазами. Он повернулся, и неожиданно для себя Паша заметил на его лице улыбку. Не усмешку, не оска, а именно улыбку. Вот уж поистине знаменательный день. Надо будет обвести его в календаре и отмечать на равных с новым годом, — Почему я остаюсь на стороне «ненавистных мне людей» по твоему выражению? Все достаточно просто. Есть даже две причины. Ты и сам мог бы догадаться, если бы немножечко подумал. Попробуешь? — в его голосе звучала легкая насмешка, но сейчас это даже не звучало обидно. Как будто преподаватель на лекции спрашивает о доказательстве еще не изученной теоремы — вроде догадаться можно, а вроде он и не ждет ответа, готовый доказать ее сам.
Тем временем маленькая Яна пробежала через всю поляну и остановилась прямо в двух шагах от незваных гостей ее сна. Теперь парень мог рассмотреть ее целиком. Особенно его впечатлили глаза — голубые, как летнее небо в солнечный день. В реальности Паша никогда не замечал таких глаз у этой девушки — обычно они темные и с неестественным фиолетовым отливом.
Девочка внимательным взглядом смотрела в сторону, где стояли Паша и Балор. И Очередько запоздало испугался, что девочка их заметит. Ведь если маленькая Яна испугается двух незнакомых дяденек, которые к тому же еще и выглядят… очень странно, мягко говоря, то точно своим волнением потрясет сознание взрослой, реальной Яны и та обязательно проснется… По крайней мере, именно так это представлял себе Паша, а он в сознаниях и снах понимал только то, что они есть и как-то теоретически связаны.
Пока Очередько мысленно метался и паниковал, судорожно решая, нужно ли сломя голову бежать, или это только усугубит ситуацию, Балор только улыбался. Паша заметил, как тот неспешно присел на корточки и начал растворяться, превращаясь в облако темного дыма, пока не исчез совсем. На месте Морока появился кот, неспешно выходящий из дыма. Точнее, это и был Балор, только в другой форме — это подтверждали глаза кота невероятного зеленого цвета. Кот громко мяукнул, забирая внимание девочки на себя.
— Оу, котик! — радостно, но осторожно, чтобы случайно не спугнуть, воскликнула Яна. Она протянула свои маленькие ладошки, и кот охотно подошел к ней.
Паша наблюдал за этим представлением и не решался даже лишний раз вздохнуть, чтобы не разрушить этот невероятный момент — он все еще боялся, что их присутствие может навредить Яне. Вот только на кота без слез нельзя было взглянуть. Весь лохматый, тощий, с облезлым хвостом… помоечный кот, не иначе. У Паши его вид сначала вызвал шок, а потом жалость. Но это оказался очень ласковый кот, а маленькая Яна — очень доброй малышкой. Кот извивался и ластился, терся об ноги девочки и вставал на задние лапки, протягиваясь к ее рукам. Громко мурлыча, он перебирал лапками и закручивал хвост колечком. Это выглядело очень неестественно для кота, но зверек, казалось, не умел показывать эмоции по-другому.
Неожиданное осознание пришло в голову Паше: девочке было все равно, что кот не имеет породы и как будто вылез из помойки, а кот был благодарен за то, что его не выкинули только за его вид, и готов был открыть всю свою маленькую душу, чтобы у девочки в глазах святилось счастье. Вместе они выглядели счастливо. И парень понял, это все — не просто сон. Этот облезлый кот — Балор, а протянувшая ему руки девочка — Яна. В жизни было точно также. Они встретились случайно, два поломанных создания, и теперь заботятся друг о друге, даже под угрозой конца света. У людей есть специальное слово для этого… «Вот оно как…» От этой мысли улыбка расползлась на лице Паши.
Он развернулся и медленно пошел в сторону двери. Проходя мимо, он посмотрел на спящую Яну. Она лежала более расслабленно, чем раньше, а на лице была легкая улыбка. Одними губами она повторила фразу, которую крикнула маленькая девочка во сне: «Мама, там котик!». Паша улыбнулся и пошел дальше. Главное, не подавать виду, что сегодня он что-то видел, а то завтра ведьма его с потрохами сожрет…
— Ну как, есть мысли по твоему вопросу? — откуда-то сзади раздался голос. Морок опять перебрался к дивану и смотрел вслед уходящему Паше. Парень был застигнут врасплох таким вопросом, ведь он совсем забыл об этом подумать.
— Если людей не станет… — он начал говорить первое, что пришло на ум, — То тебе негде будет брать силы и ты либо будешь бессмысленно болтаться в Лимбе, либо умрешь… — парень не знал, насколько корректно это прозвучит, но формулировать иначе не было времени.
— Неплохо, — похвалил его морок, — Что-нибудь еще?
Паша постарался скрыть улыбку и помотал головой:
— Нет, это все, — получив в ответ неоднозначный кивок Балора, парень пошел к двери. Его и так скорее всего уже потеряли, но, черти, просто не хотят сюда суваться.
— Передай, чтобы не волновались — я не дам ей умереть от голода, — неожиданно сказал Балор, — И… принесешь нам чаю?
По утрам было крайне забавно наблюдать, как Яна спорит со своим сожителем на предмет того, что они будут пить. Девушка любила чай с сахарам и лимоном, а Балор предпочитал кофе или на худой конец крепкий чай без всего. Иногда ей приходилось пить чай с одной ложкой сахара и одной ложкой растворимого кофе. Кроме нее эту бадью никто пить не мог, но так выглядел компромисс в их споре.
— Конечно, — кивнул Паша, открывая дверь, — С сахаром..?
— Да, две ложки, — коротко ответил Балор и, немного подумав, добавил, — И с лимоном.
Паша в который раз за вечер улыбнулся и вышел в залитую светом комнату…
***
Дверь глухо хлопнула, закрывшись, и Балор мысленно выдохнул. Любезный разговор с Пашей вышел за рамки дозволенного. Но что поделать, если так было проще сохранить тишину в комнате — и Очередько не истерил, и его собственные мысли не вскипели. Впрочем, рассказу Паши о добродушном расположении морока вряд ли кто-то искренне поверит, а значит можно было сильно не переживать по этому поводу.
Морок откинул свои размышления и посмотрел а Яну. Точнее, на ее тело. Конечно, Паша мог подумать, что Балор окончательно растрогался и выдал ему всю подноготную о состоянии девушки, но как бы не так. Морок слишком хорошо владел собой, чтобы выдать ровно столько информации, сколько требуется для описания сложности и важности сложившейся ситуации, но не доводя окружающих до паники. Яна бы не хотела, чтобы близкие волновались о ее состоянии. А было о чем волноваться…
Девушка действительно не спала уже несколько дней. Но взволновало их вовсе не это, а потеря способности входить в чужие сознания. Даже свое собственное в какой-то момент стало для нее закрыто. Балор пытался вдолбить ей, что своей усталостью она только усугубит ситуацию, но Яна его как будто не слышала. Хотя сейчас он допускает, что девушка и вправду могла его не слышать. Она ночи напролет проводила за медитациями, пытаясь исправить ситуацию своими силами, чем окончательно измотала свое тело. Балору пришлось воспользоваться моментом и отключить девушку от сознания.
Делать подобное было крайне опасно, особенно учитывая тот факт, что Балора она не слышала. Но морок верил в нее. Она была сильной девочкой, ей просто нужно набраться сил. А пока она не пришла в себя, монстр будет следить за ее телом, рисовать ей добрые сны и ждать, чтобы девушке было, куда вернуться…
Пока Балор ждал, он успел многое осмыслить. Он рассуждал о том, почему такое могло произойти, насколько это состояние опасно для их тела и можно ли предотвратить такое в дальнейшем. Но внезапно пришедший Паша со своими вопросами подкинул еще тем для рассуждений. «Зачем ты помогаешь Яне, если можешь сбежать в другое сознание?» Может. И еще как может. Но почему-то монстру это даже в голову не пришло, когда у девушки возникли проблемы. Наоборот, он начал искать способ скорее помочь ей. Действительно странно для него, по крайней мере странно это выглядело со стороны. Паша нашел оправдание действиям демона в слове «любовь», но способно ли бессердечное бестелесное существо любить? А можно ли полюбить такое существо..? Балор не мог дать ответ на эти вопросы. Но для себя он все давно решил. Они пройдут этот путь вместе, не смотря ни на что…
— Спасибо… — из глубины комнаты послышался тихий детский голос, выдергивая монстра из мыслей.
Балор машинально обернулся на источник звука. На границе еще открытого сна стояла маленькая Яна и, сжимая в ручках цветные листья, смотрела прямо на него.
— Ты вернулась в сознание? — с улыбкой спросил морок, привставая навстречу к девочке.
— Вроде как… — улыбнулась малышка и махнула рукой в сторону. Девочка начала растворяться в воздухе, как густой туман на рассвете. Белые завитки дыма переливались в лучах солнца, и сквозь эту завесу начал проглядываться силуэт той же Яны, только уже взрослой. Девушка стояла в точно таком же белом кружевном платье и в той же позе, что и ее маленькая копия, — Мне кажется, я еще не до конца восстановилась…
Девушка смущенно повертела сухие листья и оглянулась назад. Балор с улыбкой наблюдал за тем, как Яна с любовью смотрела на дом из ее воспоминаний.
— А я думала, что стерла это место из памяти…
— Ты блокировала многие воспоминания от себя, но от меня твоя защита не работает, — улыбнулся демон, подходя ближе. Он протянул руку к девушке, чтобы коснуться, но в последний момент одернул ее. Здесь, в их сознании, его прикосновения были практически реальными. Поэтому он редко позволял себе касаться девушки, — Как ты себя чувствуешь?
— Ты же сам можешь узнать, — Яна усмехнулась, не отрывая взгляд от когда-то привычной картины. В ее интонации не было обиды, только легкое непонимание и усталость.
— Я подумал, что ты захочешь рассказать сама, — Балор выставил руку вперед, но не прикасался до ответа девушки. Яна обернулась и с улыбкой прильнула к руке морока, давая прочитать свои эмоции. От нее исходило такое родное для Балора тепло, и он на секунду застыл, наслаждаясь. Состояние девушки действительно стало лучше, но усталость нескольких дней все еще представляла опасность для ее здоровья, — Тебе нужно еще отдохнуть…
— А ты сможешь..? — перебила Яна, поднимая на демона свои голубые глаза, — Я могу тебя попросить помочь мне вспомнить колыбельную, которую пела мне мама?
Балора удивила эта просьба, но она была вполне понятна. Он взял девушку за руку и через мгновение к ним подошла молодая женщина — мама Яны. Она тихо и нежно, хоть и немного фальшиво, пела песню, какую пела Яне много лет назад.
— Это она… — прошептала Яна, и по ее щеке покатилась слеза. Она не смотрела на свою мать, боялась даже взгляд поднять, как будто само ее присутствие вызывало у девушки боль, — Нет, не так! — Яна махнула рукой и образ мамы растаял в дыму, — Я хочу, чтобы пел ты.
— Ты уверена? — усмехнулся Балор, — Я не самый хороший певец…
— Не обязательно уметь петь, главное делать это с душой, — спокойно объяснила Яна и подошла к дивану, на котором спало ее тело. Она села на край и начала тихо петь —
Дай миру шанс. Дай шансу — мир…
—
Когда дети цветов вновь станут детьми… — подхватил Балор, —
Напой несколько строк и смотри, как все сплелось из твоих длинных волос и моих долгих дорог…
Девушка продолжала петь, ложась на диван. Ее сознание совпало с телом и вскоре образ окончательно растворился.
Балор сидел рядом и гладил девушку по голове. Его тихое пение слышала только она, и пел он только для нее. Может ли бессердечно существо любить? А можно ли полюбить бестелесное существо? Ответы на эти вопросы Балор дать не мог, но разве можно объяснить это иначе..?
Спи, пока не слышны шаги
Тех, кто придет за тобой,
Тех, кто войдет в наш дом,
Дом без дверей.
Спи, пока мы так далеки
От выстрелов и орденов,
Пока мы верим,
Что Жизнь — это…
