I love you, dude

Сал с Ларри сидят в квартире Джонсонов. Салли увлечённо рубится в приставку, а Ларри что-то рисует на мольберте. В комнате душно и пахнет красками. На полу лежит съеденная пачка чипсов и две пустые банки из-под какой-то газировки. По радио играет простая мелодия, что-то похожее на лирику. Между ребятами не нарушается тишины. Но вдруг, патлатый кладёт кисточку в стакан с грязной водой и говорит: — Слушай, а давай песню вместе сыграем? Ну тип на гитаре. Ты когда-то упоминал о таком! Так почему бы сейчас это не осуществить? Голубоволосый от неожиданности вопроса ставит игру на паузу. Ему не послышалось? Сыграть песню на гитарах вместе с Ларри Джонсоном? Это же круто, безусловно! Правда, есть одна проблема: — Я не знаю никаких крутых песен, которые нам можно сыграть, так, только коротенькие отрывки какие-то, — протезник печально отводит взгляд в сторону. — Так я научу! Чего там сложного? Ты рифф будешь играть, а я аккорды. Так песня и пойдёт! Сыграем Нирвану например? Ну знаешь у них песни крутые ведь? Come as you are например, — быстро и увлеченно говорит длинноволосый. Сал понимает, что если Джонсону пришла какая-то идея, то он обязательно не отстанет, будет до последнего уговаривать, подкупать, обещать всё на свете, лишь бы согласились. А раз просьба для Сала, то уже сто процентов не отмазаться. — Да, помню таких, но ведь там охуеть трудно, нет? — Да бля, там легко, как два пальца обоссать! Будем чуть ли не как «Смысловая фальсификация»! Ой, даже круче будем! Только вот, я пою плохо, так что давай ты ещë будешь петь, а? «О Боже, за что мне это?»—проносится в голове у Салли, пока Ларри уже подключает гитары к аппаратуре и роется в комоде, чтобы достать его любимые чёрные медиаторы. Петь Фишер вроде хорошо умеет, да правда перед другими стесняется. Но сейчас делать это придётся, а то патлатый обидится, ясен пень. У него так глаза загорелись, когда он предложил эту идею. Да и плюс, в подвале как раз такая обстановка, что можно хоть звуковую бомбу кидать, никто не услышит, а игра на гитаре уж точно не будет слышна. Поэтому, Сал твёрдо решил, что сыграет и споёт, но только ради того, чтобы кареглазый отстал. — Ну и вот так играется этот рифф. Понял хоть? В принципе, я как раз выбрал песню такую, чтобы тебе нетрудно играть было. — Спасибо что-ли? Только вот не смейся, когда я запою, ладно? —голубоглазый серьёзно посмотрел на друга. — Да не буду я, чего ты? Мы ж братаны! Это ради развлечения и только! «Братаны». Это слово будто бы эхом стоит посередине комнаты, между Ларри и Салли. Оно, словно бы въелось в тело и теперь отчетливо повторяется в голове. На самом деле, Сал испытывал к своему другу смежные чувства, голубоглазый так и не может разобраться, что же все-таки думает о Ларри. Он дорожит им, но только как братом? Ему нравится Джонсон, но только как друг? Или же Фишер любит патлатого до бесконечности? Непонятно. Из этого потока навязчивых мыслей протезника вытягивает Ларри. — Чувак, ты хули завис? Играть-то хоть будем? А то ты сидишь прям как статуя, хоть сейчас тебя садись и рисуй, — Джонсон потряс голубоглазого за плечо, видимо заволновался. А то хрен знает, что может случится с его другом. У него такая неустойчивая психика, да и воспоминания о детстве не самые приятные, поэтому художник всегда переживает за друга и помогает чем может. — Д-да, да! Извини, задумался немного.. Так, как там песня называется, которую мы будем играть? — Мы будем играть песню «I love you, dude», — с широкой улыбкой сказал металлист и уставился прямо в отверстия для глаз на протезе. Ларри смотрит так, будто сейчас дыру прожжëт. Смотрит и ждëт ответа. Смотрит и думает, каков будет вердикт Салли по поводу его слов. — А разве у Нирваны есть такая песня? — явно с непониманием спрашивает Сал. Повисла тишина, которая, казалось бы, длилась вечность. — Ну вообще.. Бля, короче! Я тебя реально люблю, как человека тип, — музыкант отвернулся и стал смотреть куда-то в сторону. — Знаешь.. А ведь я тебя тоже люблю.. Ну, я долго думал над своими чувствами и думаю, что это взаимно, — Салли улыбается и обнимает Ларри так сильно, как только может, а тот, в свою очередь, снимает этот надоедливый протез с Фишера и целует его, мягко и нежно. Теперь, у них всё будет хорошо, ведь они есть друг у друга. Они смогут преодолеть любые преграды, пока они вместе. Они поддержат друг друга в любую минуту, даже ночью, даже утром, да вообще всегда! Теперь, они будут счастливы. Им не надо будет думать, что будет дальше. Сейчас, эти размышления о будущем уже неважны. Сегодня, в этот день, Сал наконец-то осознал, что его любовь к своему другу взаимна, и это очень сильно радует его.