Одиночество вдвоём

Дверь кабинета Ворона была приоткрыта, из-за неё доносились гитарные переборы. Ричард рассчитывал проскочить незамеченным, но не получилось. Гитара стихла, и Ворон позвал его: — Входите, юноша! Ричард послушно перешагнул порог кабинета. — Садитесь, — Рокэ указал на свободное кресло, — в ногах правды нет. Рядом с ним, прямо на ковре, стояла початая бутылка вина, и он отхлебнул из горла. — Вы знаете, какой сегодня день? — Да, монсеньор. День всех влюблённых. По правде говоря, Ричард получил одну валентинку. Запечатанный пакет ему вручил лакей. Вернувшись в свою комнату, Ричард с нетерпением разорвал бумажную упаковку. Перед ним предстала открытка с цветами и вензелем в виде сердца, со словами «Будь моим Валентином». Такие продавались в книжных лавках. Эта была без подписи и без обратного адреса. Почему-то при виде открытки Ричарду представилась Дженнифер Рокслей и жадный взгляд, которым та ощупывала его всякий раз, как они пересекались во дворце. Может быть, послание в самом деле отправила она. Но стать её Валентином Ричарду совсем не хотелось. — Вижу, вы в курсе, — Ворон снова отхлебнул вина. — Вы не отмечаете? — Мне не с кем, — честно признался Ричард. — Но я думал, что это вы где-нибудь празднуете. — Я проклят, — неожиданно заявил Ворон. — Те, кто рядом со мной, предают меня или погибают. А я не хочу ни того, ни другого, поэтому решил, что отныне буду один. Ричард удивлённо взглянул на эра: достаточно ли тот пьян, чтобы нести подобную чушь? Какое проклятие, с какой стати? С Лионелем Савиньяком дружба длится много лет, тот жив и здоров. Неужели эр Август прав, и Ворон превращается в пьяную развалину, подверженную нелепой сентиментальности? — Вы ошибаетесь, монсеньор: я вас не предам, — пообещал Ричард и вдруг, повинуясь странному порыву, уверенно добавил: — Вы обязательно встретите ту, с которой будете отмечать день всех влюблённых, и проклятие не сработает. — И вы тоже встретите, юноша.