Обморок

Рокэ усмехнулся и поднёс к губам бокал с ядом. Ричард напрягся. Вдруг пальцы Рокэ разжались, бокал упал на ковёр, разлетевшись на осколки. Ричард похолодел: «Неужели эр догадался о яде и потому выбросил бокал? Но зачем пачкать ковёр вином?» Краем глаза Ричард уловил какое-то движение. Подняв голову, он заметил, что Рокэ начинает падать. Ричард метнулся к нему и успел подхватить. Рокэ оказался тяжёлым. Ричард с трудом опустил его на ковёр так, чтобы он не касался осколков. Встав возле него на колени, вынул из ножен кинжал и поднёс к побледневшему лицу Рокэ, чтобы определить, есть ли дыхание — лезвие слегка запотело. Затем Ричард запрокинул голову Ворона немного назад и осторожно приподнял его подбородок. Приложив подушечки пальцев к сонной артерии, Ричард проверил наличие пульса — сердце слабо билось. Значит, это просто обморок. Ричард потрогал пальцы, унизанные перстнями, — они были холодными. А какой тёплой рука была, когда он поцеловал её на дне святого Фабиана! И зачем только он предложил свою службу, а не вернулся в Надор! Вдруг Ричард заметил, что манжеты на белой льняной рубашке Рокэ окрасились алым. Первая мысль была «Порезался!» Но Ричард её тут же отмёл — осколки валялись в стороне. Тогда в чём причина? Ричард задрал рукав и увидел, что у Ворона течёт кровь из вен на запястьях. Раны следовало перевязать как можно быстрее. Ричард выскользнул за дверь и бросился в свою комнату за медицинской сумкой — вернувшись в Олларию, он купил всё необходимое для оказания первой помощи. Ричард никого не встретил ни по дороге к себе, ни обратно. Особняк словно вымер. Опустившись на колени возле Рокэ, он раскрыл медицинскую сумку и тут же задумался — ведь если не перевязать, то Ворон умрёт от потери крови. «Ну уж нет, — сказал Ричард сам себе, — слуги раньше хватятся своего соберано и вызовут лекаря». Из правого запястья кровь текла сильнее, и Ричард решил начать с него. Тряхнув головой, отогнал мысль, что перевязывает руку, убившую отца. Сейчас Ворон — его пациент, и думать надо о том, как правильно позаботиться о нём. «Вот ты и сделал выбор», — грустно сказал он сам себе, прикладывая к ране чистую тряпицу, смоченную дезинфицирующим средством — настойкой маниоки. Когда Ричард заканчивал перевязывать левое запястье, дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Хуан. Оторвав тряпицу и связав её концы, Ричард сказал: — Я успел поймать монсеньора, и он не ударился. Его надо отнести в постель. Хуан кивнул. Ричард встал и посторонился, давая ему дорогу. Хуан поднял Ворона легко и бережно, точно кавалер — свою возлюбленную, и понёс. Набросив на плечо сумку, Ричард последовал за ним. В спальне Рокэ Ричард разобрал постель, помог Хуану уложить и раздеть больного. Тот по-прежнему был без сознания. Снимая с него домашние туфли, Ричард подумал, что эр Август оказался прав — пришлось стаскивать с Рокэ обувь. Правда, вряд ли друг семьи имел в виду болезнь. Скорее всего, намёк был на пьянство. Но предосторожность оказалась излишней — Ворон никогда не напивался до такого состояния. Ричард наклонился и коснулся губами лба Рокэ — горячий. Понимая, что его познания в медицине весьма скромны, он обратился к Хуану: — У монсеньора лихорадка. Надо послать за врачом. — Соберано запретил звать врача в таких случаях. «Запретил? — изумился Ричард. — Но почему?..» — Вы сказали — «в таких случаях»? Значит, сегодня не первый? Сколько длится приступ? — Ричард задавал вопросы, а в голове крутились мысли — достаточно ли долго, чтобы эр Август нашёл способ спасти королеву и Людей Чести? В том, что друг семьи сделает это, сомнений не было. Ричард почувствовал облегчение — он не нарушил клятву оруженосца. Судьба всё решила по-своему, на время выведя Ворона из игры. — Сожалею, дор Рикардо, но больше я не могу вам ничего сказать. — Хорошо, — сник Ричард, с ужасом понимая, что придётся справляться самому. Но тут же заставил себя успокоиться — если этот приступ у Ворона не первый, то, с большой долей вероятности, всё обойдётся. — Вы знаете, как лечить монсеньора? — Нет. Соберано просто ждал, когда само пройдёт. Ричард нахмурился. Он не будет «просто ждать», а сделает всё от него зависящее, чтобы облегчить состояние больного: — Мне понадобятся клеёнка, полотенца и прохладная вода. Я сам буду менять ему компрессы. Хуан ушёл и вскоре принёс необходимое. — Надо снять с монсеньора рубашку, — велел Ричард. Хуан раздел Рокэ по пояс и слегка приподнял. Ричард подложил клеёнку сверху подушки. Затем опустил полотенце в прохладную воду, отжал и осторожно положил на лоб Рокэ — это должно было немного сбить температуру. Когда полотенце нагрелось, пришлось повторить. Хуан ушёл, и Ричард остался наедине с больным. В какой-то момент Ричард огляделся по сторонам — он ведь до сих пор толком не рассмотрел спальню Ворона. Комната была небольшой, но уютной. На туалетном столике стояли различные баночки, лежали бритвенные принадлежности. Трудно было поверить, что их обладатель пользуется косметикой — в армии они жили в одной палатке, и Ворон, только умываясь и бреясь по утрам, выглядел безупречно, как, впрочем, и всегда. От размышлений Ричарда отвлёк голос эра. Тот начал бормотать на кэналлийском — про Старую Гальтару, про то, что их четверо, про башню на закате. Ричард ещё недостаточно знал язык, чтобы понять всё. Бред закончился также внезапно, как и начался. Ричард давно потерял счёт тому, сколько раз он менял компресс. Но наконец температура у Рокэ перестала повышаться. Ричард, убедившись, что монсеньор спокойно спит, укрыл его одеялом и покинул комнату. На следующее утро Ричард проснулся поздно. Сделал комплекс упражнений, чтобы оставаться в хорошей форме, умылся, оделся и вышел из своей комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. От Хуана он узнал, что соберано спит, а лихорадка больше не возобновлялась. Ричард вздохнул с облегчением. Но расслабляться было рано — лихорадка могла вернуться к вечеру. Ричард заканчивал завтрак, когда Хуан доложил, что приехал гонец от короля с вопросом, почему Первый маршал не явился на Высокий Совет. — Что ему ответить? — спросил Хуан. Ричард замялся. Прежде такие вопросы решал Ворон. — Скажите… — Ричард помедлил, соображая. — Скажите, что оруженосец Первого маршала опасно болен, и Первый маршал не может оставить его в столь бедственном положении. — Прекрасный ответ, дор Рикардо. Хуан исчез, оставив Ричарда в недоумении — прежде кэналлийцы не высказывали ему одобрения. Казалось, они едва терпят оруженосца своего соберано, балансируя на грани приличий, даже несмотря на то, что тот с первого дня пребывания в особняке на улице Мимоз начал учить их язык. И тут Ричарда, как молния, пронзила другая мысль — он ведь теперь не сможет выйти из дома, пока Рокэ не поправится. Значит, в ближайшее время не доберётся до эра Августа и не узнает, как действовать дальше. А что с королевой и Людьми Чести? Об их судьбе — полная неизвестность. Ричард не знал, что в данный момент карета Августа Штанцлера увозила его с мешками денег и драгоценностей в сторону Дриксен, где давно уже был куплен и обставлен уютный домик. Также у теперь уже бывшего кансилльера Талига имелись накопления в дриксенских банках. Старый ызарг догадался, что затея с отравлением провалилась, и не стал дожидаться мести Первого маршала. Ричард сидел в библиотеке, когда лакей доложил, что соберано проснулся и требует оруженосца к себе. Пришлось отложить книгу и пойти. Ворон был бледен, осунулся, под глазами залегли тёмные круги. Казалось, что он похудел за одну ночь. Ричард застыл посреди спальни, поражённый болезненным видом эра. Кого угодно он мог представить в таком состоянии, но только не его. Сердце невольно сжалось. Наверное, эмоции отразились у Ричарда на лице, потому что Рокэ недовольно спросил: — Вас что-то беспокоит, юноша? «Вы», — чуть не ответил Ричард. — Разрешите проверить пульс? — сказал он вслух. — Вы это умеете? — Да. — Разрешаю. Закатав рукава чёрной рубашки и сняв обе повязки, Ричард убедился, что новых кровотечениий не было. Пульс оказался в норме. — Теперь температура, монсеньор. Ворон промолчал. Ричард наклонился и коснулся губами чужого лба — жара не было. — Хуан сказал, что это вы сделали перевязку, — сказал Рокэ. — Да. — Вы не говорили, что увлекаетесь медициной. — Вы не спрашивали. — Где вы так научились? — Сначала — дома. Наш семейный врач, мэтр Дермидр, был так любезен, что взял меня в помощники. Матушка не возражала. К тому же, это была одна из немногих возможностей заняться полезным делом и вырваться из замка. А потом — уже в армии. Вы же сами, монсеньор, после сражений велели не путаться у вас под ногами и отправляться туда, где я принесу наибольшую пользу. Вот я и испросил у вас приказ направлять меня к полковым лекарям. Вы, наверное, об этом забыли, — осторожно напомнил Ричард. Если медики в первый раз удивились, увидев оруженосца Первого маршала, то не стали задавать лишних вопросов — им было не до того. Впрочем, Ричард оказался способным учеником и действительно помогал. — Я велел Хуану передать гонцу Его Величества, что это я заболел, и вы из-за меня вынуждены остаться дома. — А вы умнее, чем я полагал. Комплимент был сомнительный, но Ричард уже привык к колкостям Ворона и не обиделся. — Почему вы меня не разбудили, когда приехал гонец? — Мне это в голову не пришло. — Вы ничего не хотите мне рассказать? — неожиданно спросил Рокэ, и по его тону Ричард понял, что тот всё знает. «Я бросил яд, который мне дал эр Август, в ваш бокал. Но вы разбили бокал, и яд впитался в ковёр», — Ричард почти услышал собственный голос. Он невольно сжал кулаки. Нет, никто ничего не узнает. Яд безопасен, если его всего лишь касаться. Отравляет он только при проглатывании. Не стала же прислуга лизать ковёр и осколки! Их наверняка уже выкинули. Пока Ричард думал всё это, Рокэ, истолковав его молчание по-своему, продолжил: — В вашей комнате нашли кольцо с пустым секретом. У Ричарда потемнело в глазах. Значит, слуги Ворона копались в его вещах?! Кольцо лежало в кармане уличных штанов — выходит, слуги рылись в его комнате ночью? Уж не подмешали ли ему снотворное за ужином, чтобы он ничего не услышал? Как-то подозрительно поздно он проснулся сегодня. Ричард открыл было рот, чтобы возмутиться, и тут же захлопнул обратно, ощутив прилив странного вдохновения. Он никогда не умел лгать, но вдруг словно кто-то другой заговорил вместо него. — Я взял кольцо, чтобы отравиться самому. Из-за несчастной любви. Потом передумал и выбросил яд, а кольцо оставил. — Почему оставили? — Оно мне показалось красивым. — Кто вам дал кольцо? — Эр Август. — Он одобрил идею вашего самоубийства? — Я не спрашивал. — Зачем он дал вам кольцо? — Это не важно. — Допустим. Кто же та прекрасная дама, ради которой вы собрались в Закат? Упоминать Катари Ричард точно не планировал. Пусть Ворон давно догадался о любви к ней, но это не его дело. — Монсеньор, — спохватился Ричард, — вам нельзя много разговаривать. Я распоряжусь, чтобы завтрак вам подали в постель. — Я не голоден. — Вам надо восстанавливать силы, — возразил Ричард, невольно подражая тону мэтра Дермидра. — Также постарайтесь побольше спать. — Вы свободны, юноша, — Рокэ не стал признаваться, что оруженосец его удивил: не отравил, как предполагала Катари, а, наоборот, позаботился. И если он планировал после неудачного покушения отправить мальчишку в Агарис, то теперь решил оставить его в столице. Возможно, тот действительно собирался покончить с собой, не в силах выбрать между спасением Людей Чести и королевы — и нарушением клятвы оруженосца. Сюжет, достойный пера Дидериха. — Если вы мне понадобитесь, я вас позову. Когда Ричарда на следующий день позвали к Рокэ, тот сидел в постели, откинувшись на стопку высоких подушек. Выглядел он уже не таким бледным. Перед ним на столике для кровати были перо и чернильница. Возле изголовья стоял стул. — Садитесь, юноша, — пригласил Рокэ. — Видите пакеты? Ричард огляделся по сторонам и обнаружил то, о чём говорил Ворон, на подносе на одеяле. Стопка бумажных пакетов была внушительной. — Ваша задача — читать вслух донесения. А я буду подписывать. Вы знаете, в каком ящике хранится печать в моём кабинете? — Да, монсеньор. Дело двигалось медленно. Рокэ быстро утомлялся, и приходилось ждать, пока он отдохнёт. Не помог даже восстанавливающий силы напиток, который Кончита заварила по рецепту Ричарда. Каким-то чудом перо двигалось по бумаге уверенно. Наконец последняя подпись была поставлена. — Распорядиться об обеде? — спросил Ричард, убирая столик и письма с кровати. Рокэ отрицательно покачал головой. Сполз с подушек, отвернулся и заснул. Ричард осторожно, чтобы не разбудить, натянул одеяло ему до подбородка и направился в кабинет Рокэ. Ему предстояла рутина — разложить подписанные донесения по бумажным пакетам, надписать, запечатать и организовать их доставку. Он уже делал это раньше — как ни странно, в рабочих вопросах Рокэ доверял своему оруженосцу. На следующий день в гости заявился Марсель Валме — Ричард помнил его по салону Капуль-Гизайлей. Интересно, что понадобилось этому светскому щёголю в особняке Рокэ. Наверное, хочет выяснить, куда пропал его владелец. Хуан предложил сказать, что соберано никого не принимает, но Ричард велел пригласить Марселя и пообещал, что сам разберётся. Только бы всё получилось! Ворон уже немного ходил по комнате, но всё ещё был не в силах спускаться вниз и принимать гостей. В данный момент он спал, утомлённый работой с документами, и будить его Ричард не собирался. — Сударь! — дружелюбно воскликнул виконт, когда оруженосец Алвы вошёл к нему в гостиную. Он был разочарован, не увидев самого хозяина дома, но не подал вида. — Рад видеть вас в добром здравии. — Благодарю вас, мне уже лучше. Марсель окинул Ричарда внимательным взглядом. Не скажешь, что тот недавно болел. Юноша изменился. После возвращения с войны Ричард уже не выглядел напуганным провинциалом — по сравнению с тем, что было в салоне у прелестной Марианны. Он отрастил волосы по примеру Рокэ и завязывал их в хвост, его серые глаза смотрели твёрдо и решительно. — К сожалению, монсеньор пока занят. Не хотите ли размяться? Слуга принесёт тренировочные рапиры. Марселю стало любопытно — верны ли слухи, что Рокэ лично натаскивает оруженосца? По тому, какие приёмы будет использовать Ричард — дриксенские или кэналлийские, можно будет определить, правы сплетники или нет. Марсель был уверен, что тренировка не грозит опасностью — юноша не выглядел человеком, готовым убивать, в отличие от Рокэ. — С удовольствием, — согласился Марсель. Взяв рапиры с тупыми наконечниками, обёрнутыми замшей, чтобы нельзя было ранить, они вышли во двор. Ричард несколько раз поддался, получив весьма болезненные тычки. Это ему быстро надоело. Улучив момент, он изловчился — и будто бы случайно стукнул Марселю точно под правый глаз. Мастерство, полученное благодаря тренировкам с Рокэ, позволило Ричарду сделать это. Марсель не ожидал такого развития событий, и поэтому не успел среагировать. — Сударь, мне так жаль! — искренне воскликнул Ричард. — Прошу прощения! Под правым глазом у Марселя начал расплываться синяк. Ричард на всякий случай отступил на шаг. Разумеется, мазь от синяков у него была, но делиться ею он не собирался. — Вы меня чуть без глаза не оставили, — проворчал Марсель. Его подозрения подтвердились — Рокэ действительно учил мальчишку. Но какой ценой он это узнал! У Марселя даже мелькнула мысль, а не причастен ли к его приключению Рокэ. Что если он наблюдал за поединком? Впрочем, окинув быстрым взглядом окна, он не заметил ничего подозрительного. — Надо приложить холодное, — засуетился Ричард. — Прошу вас, пройдёмте в дом. Марселю не осталось ничего иного, как поскорее покинуть особняк на улице Мимоз — из опасения, что сюда приедет кто-то ещё и увидит его пострадавшую физиономию. Или что в гостиную спустится сам хозяин дома — сразу после столь позорного приключения встречаться с ним не хотелось. «Теперь ты на людях не покажешься, пока синяк не сойдёт. Значит, не будешь сплетничать о том, куда делся Ворон», — злорадно подумал Ричард, когда экипаж Марселя выехал за ворота. В том, что виконт никому не расскажет про поединок, он был уверен. Марсель трясся в карете и размышлял, не обращая внимания на боль. Чем Рокэ настолько занят, что не смог уделить гостю немного времени? Не употребляет ли он сакотту который день подряд? Или просто пьёт так, что не в состоянии добраться до гостиной? Или проводит время в объятиях очаровательной красотки? Марсель дал себе слово во всём разобраться. Насчёт лица он не переживал — у него имелась превосходная мазь, которая снимет боль и уберёт синяк за несколько дней. Но каков Окделл! Недооценивать мальчишку больше нельзя. А в это время братья королевы вместе со своими сторонниками совещались, как им поступить с Алвой. Они догадывались — в его особняке что-то произошло, но подробностей не знали. В каком состоянии сейчас Алва? Можно ли будет использовать Окделла в дальнейшем, или он, если ещё жив, уже не на их стороне? За врачом из особняка на улице Мимоз не посылали, оттуда не выехала ни одна карета. Алва и Окделл не покинули Олларию — это было известно. В то, что Алва сидит у постели мальчишки, Люди Чести не верили — тот едва терпел своего оруженосца. Документы Алва подписал вчера собственноручно — значит, был в состоянии это сделать. Но почему он скрывается? «Так вот какую тайну Первого маршала ты скрывал, когда чуть не лишил меня глаза», — догадался Марсель, глядя на то, как Ричард перевязывает кровоточащие запястья упавшему в обморок Рокэ.