Защищённость, которую ты даришь

Ветерок растрепал длинные волосы, освещенные заходящим солнцем, окрашивая их медным блестящим оттенком. Запах печенного теста, молока и орехов окутал невидимым полотном, проникая в нос, как только ноги перешагнули через порог. Звуки улицы тут же сменились приятной тишиной, нарушаемой лишь постукиванием металлических спиц и едва слышной мелодией лёгкого джаза. Баки снял ботинки, ступая на узорчатый ковёр цвета кукурузы. На лице появилась слабая улыбка, когда стук спиц затих. Торопливые шаги по немного скрипящему полу и в дверном проёме застывает знакомая фигура. — Ты!.. — резкий выдох и Баки сносит маленький ураган чистого счастья. — Ты дома! Баки улыбается в полную силу, утыкаясь в ярко-розовую копную пушистых волос, и вдыхает родной запах, по которому он так скучал. У груди, куда уткнулся его возлюбленный, слышится мокрый хлюп. Баки поглаживает подрагивающую спину, затянутую в бежевую длинную кофту из футера. Лицо поднимается вверх, и большие широко распахнутые глаза ослепляют своей насыщенной зеленью весенней травы. Короткие густые ресницы быстро двигаются, смаргивая набегающие хрусталики слёз. — Я дома, Эммерих. — Имя произносится с особой нежностью. Баки крепче прижимает к себе любимого человека, который начинает тихо смеяться. Затем он отстраняется, только для того, чтобы обхватить шею сильными руками и вынудить наклониться. Баки с радостью это делает, и вздернутый нос тычется в его собственный, вызывая приступ хриплого хихиканья. Этот что-то вроде их преветствия на более интимном уровне. После этого тёплый нос скользит по линии челюсти и поднимается по щеке верх, пока маленькие губы не целуют тут же закрывшееся веко, потом область вокруг, мажут по брови, лбу. Поцелуи сыпятся по всему лицу, и от них по коже расходятся волны мягкого жара. Баки обхватывает овальное лицо ладонями и притягивает их губы друг к другу, разделяя трепетный момент долгожданного воссоединения. Гладкие руки Эммериха вплетаются ему в волосы и чуть тянут. Через долгое мгновение они расстаются. Улыбки освещают комнату, как яркие фонари тёмную улицу. — Баки, я так по тебе скучал, — шепчет Эммирих, баюкая его небритую щёку в своей ладони. — Больше не нужно. Всё закончилось, — слова повисают в воздухе. В зелёных глазах загораются звёзды. — Значит, теперь мы будем вместе? — Да, вместе, — подтверждает Баки, вглядываясь в каждую черту лица, словно видит его в первые. Росыпь веснушек по всей оливковой коже, дугообразные брови, родинка прям на кончике носа и самая яркая из всех улыбок, которые доводилось видеть за очень долгую жизнь. — Ура! — вскрикивает Эммерих, подпрыгивая на месте, и хлопает в ладоши, тут же утаскивая удивлённого Баки в гостиную. Тому остаётся лишь ухмыляться беспечному и эмоциональному парню. Привидя его в комнату, Эммерих велит закрыть глаза. — Что происходит? — заинтригованно спрашивает Баки, пытаясь определить что-нибудь по слуху. — Увидишь. И не вздумай подглядывать! —напущенно грозно предупреждает Эммерих. Посмеиваясь, Баки покачивается с пятки на носок и ожидает. Шуршания прекращается и рука дотрагивается до его плеча, предупреждая о следующем действии. Но прикосновение чего-то ворсистого к шее всё равно удивляет. — Открывай. — Эммерих застенчиво держит в руках концы вязаного нежно-розового шарфа, накинутого Баки на шею. Пораженно ошупывая вещь со всех сторон, Баки радуется, как глупый мальчишка. — Нравится? — Неуверенность, с которой произносится вопрос, вынуждает принять контрмеры. Баки театральной хмурится. — Ну… — Эммерих напрягается с тревогой, наклоняя голову в бок. Баки резко подхватывает на руки испуганно вскрикнувшего парня и осыпает лицо и шею сладкими поцелуями. Под звонкий смех они немного кружатся по комнате. Наконец Баки решает выпустить покрасневшего и довольного Эммериха из рук. — Конечно понравился, дорогой. — На это он счастливо жмурится. Бурчание в животе прерывает романтическую атмосферу. Баки криво улыбается, а зелёные глаза строго смотрят на любимого. — Ты не поел, — не вопрос, а утверждение. — Не успел… — Марш на кухню, солдат! Возражения не принимаются, — строгий голос не оставляет желания возражать, а маленькая улыбка брошенная украдкой, заставляет ноги плестись за ушедшим. После плотного ужина домашней выпечкой, за которую Баки готов был продать душу, Эммерих замечает напряжённость в его теле и утаскивает в спальню. Там ему удаётся уболтать ворчливого, но сонного суперсолдата позволить сделать массаж. — Может ляжем спать? — в последний раз пробует Баки, крадя поцелуй. Но ловким движением Эммерих валит его на живот, довольно усмехаясь: — Не-а. — Научил на свою голову, — глухо бурчит Баки, подкладывая руки под подбородок и устриваясь поудобнее. На нём уже нет футболки, поэтому обнаженную спину осыпает мурашками, когда кончики пальцев пробегаются по рёбрам. — Расслабься, — тихий шёпот на ухо, обжигает раковину жаром. — А я пока возьму масло. — Масло? — Это же массаж, — Баки в ответ фыркает, но послушно расслабляется. Эммерих шебуршит где-то позади. Звук открываемой крышки, и тёплое масло плавно льётся на кожу тонкой струйкой. Воздух наполняет лёгкий, почти неуловимый запах абрикоса. Ладони прикасаются к коже, размазывая бледно-жёлтую жидкость. Нежные поглаживания от ямочек на пояснице до плеч. Только от них Баки уже хочется мурлыкать, ведь это любимые руки, которые дарят ему расслабление. Затем ладони начинают растирать кожу, разгоняя кровь по мыщцам. Они поднимаются всё выше, к шее, где напряжённости больше всего, разминают там, и снова спускаются к тазу. Слабые надавливания сменяются более сильными, в ход идут костяшки пальцев и кулаки, чтобы проработать твёрдые узлы. Из Баки вырывается тихий вздох, когда удовольствие пронзает поясницу. — Приятно? — ехидно спрашивает Эммерих, не прекращая сладкую пытку. Баки удаётся пропыхтеть что-то утвердительное. Весёлый тихий смех ласкает слух. От позвоночника с обеих сторон руки разглаживают кожу, посылая жар по всей спине. Пока Баки плавает в облаке из приятных ощущений, где-то на задворках сознания какая-то его часть размышляет, за какие-такие заслуги ему досталось это чудо. Эммерих единственный, кто сумел пробраться в холодное поколеченное сердце и согреть изнутри. Они встретились случайно, совершенно нелепо столкнувшись посреди улицы, когда Баки направлялся домой после очередной встречи с психотерапевтом. Едва ли он тогда был привлекателен: угрюмый, неразговорчивый и мрачный, шёл по улице пока из-за угла на него не налетел мужчина, головой доходивший ему до плеч, с вычурными яркими розовыми волосами. Тогда Баки должен был рассердиться или хотя бы как-то показать закипевшее внутри недовольство. Но его не было... А когда очаровательный румянец окрасил кожу и незнакомец принялся искренне извиняться — Баки понял, что пропал. Зелёные глаза пленили душу и отправили сердце в полёт. Неловко поговорив и обменявшись номерами, они разошлись и встречались на протяжение трёх лет, прежде чем съехаться. Доверие росло и сейчас было высоко, настолько, чтобы подставить спину и не бояться получить нож меж ребер. Такой яркий, пылкий, добрый и романтичный, Эммерих попросту не оставил Баки шансов на побег. Забрал целиком и полностью, не смотря на шрамы, тревожность, кошмары по ночам и на яву и ворох других проблем. Стоит ладоням начать ритмично наминать плечи, как Баки расплывается довольной лужей и издаёт очень смущающие его самого полустоны. Вниз по плечам и предплечьям Эммерих находит точки, от которых нервы звенят и хочется просить пощады, настолько это хорошо. Забитые узлы постепенно разглаживаются и напряжение, копившееся ни один день, выходит. Спустя десяток минут тело приятно горит и гудит. — Как ощущения? — мурлычет Эммерих, пробегая своими волшебными, нереальными пальцами, которым Баки готов петь оды, вверх по позвоночнику, почесывая кожу головы и потягивая пряди отросших волос. Тихий всхлип: вершина возможностей на данный момент. Улыбка Эммериха прижимается к щеке. — Рад, что тебе понравилось, — шепчет он, и мурашки ползут по шее. Баки не хочет шевелится, даже подумать об этом тяжело. Но Эммерих, его великолепный, любимый парень вытирает остатки масла с кожи и накрывает его разнеженное тело тонким хлопковым покрывалом. По звукам он собирается уйти, но Баки ловит его руку и сонно бормочет: — Останешься? Эммерих мягко улыбается: — Конечно, любовь моя, всё, что пожелаешь. Они укладываются и Баки, как всегда робко, кладёт голову на грудь Эммериха, вслушиваясь в успокаивающий ритм сердца и позволяет себе погрузиться в редкий спокойный сон.