Мы те, кто мы есть

Рэтчет. Целый и невредимый! Впрочем, говорить о полном отсутствии повреждений Салли не бралась. Возможно, его пытали холодом. Или водой и электричеством. Может, даже ставили опыты. Зато он был жив и находился прямо здесь. Пока не в безопасности. Но с ней. Через считанные мгновения она сможет до него добраться. Услышать его голос и убедиться окончательно, что перед ней был именно он. Рэтчет! — Рэтчет, — Салли зажала рот ладонью, но поздно: имя автобота уже вырвалось. Несмотря на то, что в здании играла громкая музыка, несколько человек, которые стояли поблизости, одарили ее хмурыми взглядами. Вряд ли они что-то заподозрили, скорее уж просто посчитали, что ей следовало более внимательно слушать распинающегося в любезностях хозяина вечера. Вот только ее жест с рукой на губах был абсолютно неуместным. А потому, дабы избежать даже малейших подозрений, Салли одарила присутствующих обольстительной улыбкой, подхватила под руку Лиса и сделала вид, что ей ну очень хочется заполучить себе «вон того робота». Да она чуть ли не прыгала на месте от наигранного счастья. После небольшого представления они с Лисом приблизились к баррикаде, взяли по бокалу шампанского и принялись разглядывать Рэтчета, словно из любопытства. Здесь особо остро ощущался запах бенгальских огней, металла и солярки. Запоздало Салли поняла, что запах исходил вовсе не откуда-то со стороны, а въелся в ее губы и кожу на ладонях. Все правильно, ведь такой же исходил от Оптимуса. Раньше Салли не особо обращала на это внимание. Теперь, когда после двух поцелуев (если можно было назвать поцелуями то, как она касалась губами металлической переливчатой поверхности), запах так и не выветрился, игнорировать его стало труднее. Впрочем, сейчас ее голова была занята более важным вопросом: чего следовало ждать от робота с панической дезориентацией? Салли отпустила Лиса и взяла рацию. — Кейд, а как автоботы обычно реагируют на опасность? — По-разному. Кто-то открывает огонь на поражение, кто-то угрожает разделать нас, людей, на органические запчасти, а кто-то даже обещает затолкать в наши задницы свинец. Оптимус, если хочешь знать, собирался всех нас убить. Дочь мою, Лукаса, ну и меня заодно. Лукас — это мой друг... Он был моим другом. — Оптимус привел угрозу в исполнение? — Нет, Оптимус нечасто включает режим робота-убийцы, так что просто зарядил ему по голове своей пушкой. Ты же видела его пушку? Можешь представить, как это больно, там ведь не ствол, а целый фонарный столб! Тебе когда-нибудь заряжали по макушке фонарным столбом? Салли взглянула на вооружение Рэтчета. — Лезвия!... — проговорила она. — Лезвия! Лезвия! Крутящиеся лезвия! Острые крутящиеся лезвия!... Ты говоришь фонарный столб — это больно, но... Как примерно ощущаются циркулярные пилы? Не дожидаясь ответа, Салли выключила рацию. Теперь она, наконец, в полной мере осознала, для чего ее сюда отправили. Агент Мастерсон упоминал, что Сентинел Прайм «пробудился от спячки, размахивая громадным ножом». Он мог убить многих. И убил бы, если бы не Оптимус, который сумел убедить его, что они находились в безопасности. Но Оптимус не мог попасть теперь на аукцион, чтобы сказать Рэтчету не причинять вреда своим человеческим союзникам. Агентам ФБР, среди которых были и военные в отставке, автобот мог не поверить. Тем более, когда те ставили блокпосты, договаривались об оцеплении нескольких трасс с полицией соседних округов и готовились учинить перестрелку. Все это могло Рэтчета напугать. И чтобы он ненароком не пристрелил федералов, Салли предстояло выполнить роль сторонника и посредника в преодолении проблемы. Ей нужно было объяснить Рэтчету всю ситуацию и помочь мобилизовать внутренние резервы, если это потребуется. Но где же сам Рэтчет? Только что он был у Салли на виду, а теперь куда-то исчез. Внезапно пол под ногами содрогнулся. Раздались измученные возгласы «Я военный медик Рэтчет!», «Я ваш друг!» и «Люди, да что же вы творите!», между которыми то и дело позвякивала встроенная сирена и поблескивали мигалки. С левой стороны от баррикады все отчетливее стали слышаться звуки вращающихся самолетных турбин. Салли остановилась и прислушалась. Похожий звук мог издавать только инопланетный корабль. Или взводящееся инопланетное оружие. Что бы это могло значить? Где Рэтчет? Ориентируясь на звуки, Салли повернулась и сразу же зацепилась взглядом за знакомые корпус и расцветку. Рэтчет завалился на спину и стал отползать за баррикаду, попутно отшвыривая от себя охотников стволом заряженной пушки. Бойцы Карателя разогнали народ в стороны, чтобы никто не словил шальную пулю в лоб. Причем не совсем ясно, кто выстрелил бы скорее — автобот или охотники. Последние, например, могли запросто расстрелять любого, кого подозревали в связях с трансформерами. Конечно, закон подобное запрещал, но кто его не нарушал? Хотя направо и налево все же не стреляли. Все-таки охотников только для охоты на трансформеров нанимали, а разбирательства с населением штатов проводились полицейскими или федеральными агентами. Вот у них ликвидация допускалась при оказании вооруженного сопротивления во время задержания. В остальное время людей просто отправляли в федеральную тюрьму. С пушками или без, Рэтчет все-таки отпугивал людей своим внушительным видом, а потому к нему они больше не совались. Очевидно, он собирался припугнуть охотников, а вовсе не разряжать в них обойму, но было видно, что при необходимости в ход могли пойти разные ресурсы, включая пилы и пушки. Хотя что там пушки! Охотники с их ядовитым дымом намного опаснее. Салли надеялась только, что они не станут распускать его здесь. По пути к баррикаде, где расположилась временная сцена, девушка вновь заметила Карателя. Он щедро делился с толпой своим обаянием. В ответ на его приветливые улыбки, комплименты и вопросы о благополучии близких люди одаривали его благодарностями и ответными пожеланиями крепкого здоровья и благосостояния. Пока происходил массовый обмен любезностями, мысли Салли то и дело переключались с Карателя на ее нового подопечного — военного медика Рэтчета, и даже на те последствия, которые могли возникнуть с появлением в ее жизни Оптимуса Прайма. Они стали парой. Не по-настоящему. Ради общего дела. Но стали. И она его поцеловала. Дважды. Мысли об Оптимусе — словно гром среди ясного неба. Но рассердил Салли не столько факт их присутствия, сколько факт возвращения. Спрашивается, с чего бы? Вариант о влюбленности Салли отмела сразу. В эмоциональных привязанностях она нужды не чувствовала и продолжительным романам предпочитала случайные связи для удовлетворения биологических потребностей и поддержания физиологического равновесия организма. Взять хотя бы ее недавнюю интрижку с двумя мужчинами одновременно. С одним она встречалась для совместных путешествий и разговоров по душам, с другим — исключительно для секса. Первый привлекал ее образом мышления и уровнем интеллекта, но был несовместим с ней в постели, второй подходил ей в постели, но раздражал бестолковой болтовней. Ни к одному из них Салли любовных чувств не испытывала. Так что же случилось теперь? Заставь человека не представлять какой-либо объект в течение определенного времени, и он обязательно его представит. Так называемый «Эффект белого медведя». Данный эксперимент заключался в довольно легкой, на первый взгляд, задаче. Нужно было просто не думать о белом медведе. Добровольцев эксперимента поделили на две группы. Участникам первой было велено представлять белого медведя, тогда как второй это делать запретили. Каждый раз, когда кто-то из участников обеих групп начинал представлять животное, они подавали особый сигнал. В конце эксперимента выяснилось, что у второй группы медведь возникал в мыслях гораздо чаще, чем у первой. Видимо, сейчас этим белым медведем у Салли был Оптимус, поскольку картинка с поцелуями продолжала навязчиво возникать в голове снова и снова, стоило только подумать о том, чтобы перестать о ней вспоминать. Однако психологический аспект являлся не единственной причиной. Перебрав в уме имеющиеся сведения и факты, Салли решила, что поцелуй с Оптимусом показался ей вполне естественным, приятным и успокаивающим жестом, который определенно заставил ее больше обычного ждать следующих. Однако пора было возвращаться на путь здравого смысла. А здравый смысл миротворца подсказывал Салли, что Оптимус Прайм являлся настоящим подарком, с которым следовало обращаться должным образом, чтобы использовать его влияние и выжать из их необычного союза по максимуму. Впрочем, нельзя было отрицать и третьей причины. А потому, едва Лис сообщил своим о визуальном подтверждении цели, поделилась собственным неожиданным наблюдением: — Кажется, я мечтала. — Когда? — удивился Лис. — Только что, — ответила она и покачала головой. — Это неразумно. — Мечтать, или то, что ты начала заниматься этим прямо сейчас? — И то, и другое. — И о чем же ты мечтала? Свинтить большого робота из-под носа Карателя? — Вчера мы с Оптимусом целовались, — ответила она. — Теперь я представляю это у себя в голове. — Раз уж тебе так не нравится мечтать, то я тебя обрадую — твоя версия «я мечтала» называется воспоминаниями. Мечтаем же мы о том, чего пока еще нет в реальной жизни. — А если мне хочется еще? Это считается мечтанием? — Да, если ты представляешь, как, где и когда это произойдет. Салли такая новость пришлась не по душе. Или тому, что было у нее вместо души. Потому как она действительно представляла все вышеперечисленное. — Что такое, мисс Салли? Не отлегло у тебя от сердца? Всегда считала мечты глупыми, но вдруг поняла, что мечтаешь сама? — Это действительно глупо. Если я захочу его поцеловать, зачем мне ограничивать себя пустыми представлениями образов в голове? Я могу просто подойти и сделать это. Вскоре Каратель пригласил всех собраться вокруг него, дабы прослушать какое-то важное сообщение. Все разговоры смолкли. Салли надеялась, что теперь настала прекрасная возможность подобраться к Рэтчету, но Лис остановил ее и потребовал ждать сигнала. На очереди презентация, рассказывающая о проекте под названием «Хищник». Ее вывели на специальном экране. Презентация шла ровно пятьдесят минут и включала в себя короткий фильм, содержащий историю пребывания автоботов на Земле, битву за Чикаго и несколько интервью с какими-то техническими специалистами и аналитиками. Концепция проекта «Хищник» оказалась проще некуда: нужно было всего-то взять разбитую искру автобота или десептикона и с помощью ее искривленного излучения забрать у трансформеров одно физическое преимущество — их огромный рост. Оно, конечно, понятно, за большими роботами особо не погоняешься. Видно, не только звездные пчелы прознали про ту кибертронианскую аномалию. Правда, охотники такие искры называли не Перевертышами, как они, а Осколками. А вот по какой причине в арсенале северо-восточного сектора их оказалось не очень много, Салли разобрать так и не смогла. Только поняла, что из-за этого Осколки разбросали не везде. Вновь отыскав взглядом Рэтчета, она повернулась к Лису и сделала вид, что поправляет ему галстук. Ждать дольше уже нельзя, нужно выдвигаться к автоботу. — Рэтчет уже получил послание? — спросила Салли у Лиса, заодно разгладив несуществующие складки на его пиджаке. — Мы немного поменяли план, — хмуро сообщил он. — Извини, мисс Салли, но уговаривать Рэтчета тебе придется в одиночку. Вряд ли ему так уж нужно тебе вредить. Сама видишь — он только парней с оружием гоняет. Просто держись подальше от пил и не вздумай взяться за ствол. Она кивнула, и Лис покрутил передатчик на ее запястье. — Я посчитал, что у тебя тоже должна быть копия послания. Мастерсон настаивал на обратном, мол, если схватят, ты сможешь заявить, что ничего об операции не знаешь. Но потом все же уступил. Нам ведь нужны все доступные ресурсы, верно? Дашь Рэтчету послушать, если твоя сила убеждения не сработает. — Как? — Поднеси передатчик к его приборной доске. — Что делать, если Рэтчет не трансформируется? — Напугай его, — в шутку предложил Лис. — Широко расставь ноги и руки, сделай страшную моську, кричи, шипи, рычи — одним словом, заставь его поверить в то, что ты больше и сильнее. Знаешь, страх помогает людям избавиться от икоты. Может, с трансформацией принцип тот же. Напугаешь его, а он — БАЦ! — и превратится в фургон. — А где Мастерсон и компания? — спросила Салли, чувствуя, как передатчик царапает кожу на запястье. Сейчас не самое подходящее время разоряться на оскорбления, хотя именно это она хотела сделать. Во-первых, потому что Лис не предупредил ее об изменении плана. Скажи он сразу, Салли бы не стояла здесь с ним, а уже занялась бы делом. Во-вторых, с чего он взял, что циркулярные пилы Рэтчета не могли отсоединяться и, скажем, летать по зданию? Да если такая пила внезапно полетит в нее, Салли не то что без конечностей, она и живой не уйдет. — Скоро будут здесь. Ну давай, мисс Салли, иди. Будь рядом с Рэтчетом, когда все начнется. Салли действительно пошла. Только не к Рэтчету, как советовал Лис, а прямиком к Карателю. Только с его посредничеством она доберется до автобота быстрее, да и подозрений вызовет меньше. И только оружие его людей сможет ее прикрыть, если Рэтчет запаникует. Наигранное соприкосновение интересов позволило Салли привлечь внимание главаря охотников, да так, что уже очень скоро они вместе мило щебетали о вечере, погоде, развлечениях, еде и даже о собравшихся людях: — Сборище разодетых в пух и прах идиотов, мнящих себя настоящими охотниками, — констатировал Каратель, ведя Салли под руку мимо голов трансформеров, которые заинтересованно разглядывал народ. По ним, то скрываясь за оптикой, то выползая на антенны, бегали мелкие крабо-роботы. — Но даже от них бывает польза, так что, если не обращать внимания, можно и развлечься. В самом деле, кто согласиться выложить столько бабла за груду инопланетного металла? Готов спорить, их тачки уже под завязку набиты внеземными запчастями. Каратель кивнул проходящей мимо женатой паре. Салли приметила этих людей еще в самом начале аукциона из-за женщины с внешностью Мэрилин Монро, которая то и дело перемежала английский с французским. Впрочем, ей было абсолютно наплевать, являлась ли та коренной француженкой или южанкой из Нового Орлеана. Когда пара осталась позади, Салли продолжила разговор с Карателем: — Значит, сегодня меня сопровождает глава Северо-Восточного Сектора. Большая честь. — По правде говоря, когда-то я охотился на зверей. Гризли, лоси, пумы, — он показал ей страшные шрамы от медвежьих когтей на руках и задней части шеи. — Но разве есть разница? — Очевидно. — Из тысячи человек не нашлось бы и одного, кто дал бы мне ответ, который только что дали вы. Обычно все со мной соглашаются, а я, как это заведено, вынужден слушать их напускную любезность. Так какую же разницу смогли усмотреть вы? — Думаю, на трансформеров охотиться куда интереснее. — В отличие от животных, эти механические твари умеют думать и не лишены дара речи, — согласился Каратель. — А почему именно они? Я слышала, что автоботы помогали военным в битве с десептиконами, которые хотели захватить нашу планету и ресурсы. Их видовое истребление в историческом аспекте поставит на человеческой расе клеймо тех, кто устроил геноцид. — Геноцид — слишком громкое слово. Называйте это чисткой. Спасти человечество от вымирания можно, только если уничтожить всех представителей расы трансформеров и Оптимуса Прайма вместе со всеми его союзниками людьми. Даже мать природа нас к этому готовила. Согласитесь, кажется жестоким, когда сильный хищник поедает слабую добычу. Ирония в том, что иногда это называется лечением. Для здоровой экосистемы нужны хищники. Известно ли вам, что волки очень часто перебиваются именно больной дичью? Это минимизирует угрозу распространения разных болезней во всем поголовье. С трансформерами дело обстоит так же. Мы должны истребить эту инопланетную заразу, пока не поздно. Иначе Земля больше не будет планетой людей, а станет планетой трансформеров. А мы будем стадом их рабов. Каратель вновь кивнул кому-то в толпе, после чего продолжил: — Власти предлагали им сдаться и улететь. — Не им такое предлагать, — ответила Салли. — Вы так думаете? — Правительство предоставило им убежище на Земле, а затем расторгло военный альянс и объявило трансформеров вне закона, тем самым положив начало куда более разрушительному противостоянию, чем битва за Чикаго. Власти заявляли о сотрудничестве с пришельцами? Что ж, теперь они призывают нас к войне. Чтобы мы исправляли их прошлые ошибки. Бесчисленное множество людей было обречено на гибель, сражаясь с инопланетными захватчиками. Ни о каком перемирии не может идти и речи. Салли взглянула на Карателя. Кудрявые седые волосы, оливковая кожа, крупная челюсть, большой нос и рот. Красивым его не назовешь, но и взгляд отвести было трудно. — В ваших словах есть смысл. На войне полно неудачников. Ребят, которых отправили проливать кровь вместо себя. Потому-то я и называю их неудачниками. Ведь так положено, верно? Воины воюют и теряют жизни, чтобы другие, те, кто стоят над ними, получали трофеи. — Да, те, кто призывает к войне, очевидно, никогда с ней не сталкивались, — заметила Салли и добавила: — Похоже, Оптимус Прайм толкает наш вид на настоящие безрассудства, если некоторые люди занимают сторону пришельцев. Поэтому вы стремитесь убить его и его человеческих союзников. — Они предали собственный вид ради груды металла. Салли взглянула на Рэтчета, и на ее лице вновь расцвела улыбка: — Вы одного упустили. Каратель рассмеялся. Затем подхватил с пола прислужника и усадил его на плечи Салли. Холодные тонкие спицы, коими являлись пальцы жуткого существа, сомкнулись на ее шее. — Аукционы мы проводим не только для того, чтобы желающие заполучить себе внеземные технологии могли тут раскошелиться. — А для чего еще? — Салли замерла. Каратель предупредил: никаких резких движений и внутренних треволнений, иначе прислужник почувствует вибрацию и сочтет ее за угрозу. — Для устрашения? — Вы очень сообразительны, — Каратель снял с девушки прислужника и отпустил восвояси. — Необязательно убивать их всех сразу. Страх перед хищниками тоже важен. Зверье постоянно размножается и сьедает все на своем пути. Боязнь хищников снижает уровень рождаемости и создает баланс экосистемы. В этой взаимосвязи трансформеры — стадо, которое способно (если его не контролировать) разрастись, а люди — хищники, которым надлежит восстановить баланс и вернуть планету. — Впечатляет. Не видела людей, которые бы устояли в битве против врага, во многом превосходящего их в силе, — ответила она. — Расскажите мне про Оптимуса Прайма. Это он привел к нам инопланетных захватчиков? По его следам сюда пришли десептиконы? — Оптимус Прайм — сильный и достойный противник. Его заслуг я не отрицаю, — сказал Каратель. — Но пока он здесь, люди не будут в безопасности. — В безопасности, — брезгливо повторила Салли, вспоминая о миротворцах, но быстро овладела собой. — Правду ли говорили те, кто утверждал, что он бился за нас? — Пусть говорят, что хотят. Мы видели, к чему привело сотрудничество с пришельцами. Битва за Чикаго стала последней каплей. Оптимус Прайм — наш враг, который находится здесь незаконно. Я не хотел убивать его сородичей, которых он называл своими друзьями. Но они, точно слепые котята, видели свое предназначение лишь в том, чтобы следовать по его стопам. Вы же не думаете, что я мог сохранить им жизнь при таком раскладе? Вот и все. Никакого раскаяния. Никакого сострадания или сопереживания. Абсолютный отказ от человечности и беспредельная жестокость. Каратель был готов даже других людей поубивать ради выживания большинства. Он ожидал, что какой-то школьный автобус, угодивший в смертоносную ловушку, вполне может стать благородной жертвой. А если вспомнить слова Сета Харта, то своих людей Каратель убивал куда более жестоко, чем трансформеров, дабы никто не усомнился в его политике и авторитете. Примечательно, что идеологическое различие обеих фракций трансформеров не имело для него особого значения. Он твердо верил, что трансформеры вредят Земле. Что мир между ними и людьми невозможен из-за превосходства в силе, интеллекте и технологиях. И все же Оптимуса Прайма он уважал, признавая в нем достойного противника. — Говорят, они здесь что-то ищут, — вдруг сказал Каратель. — Где-то на Земле спрятано необычайно мощное оружие, которое трансформеры хотят заполучить. — И что это за оружие? — спросила Салли с плохо сыгранным безразличием. — А, вот и наш пришелец, — ответил он, не давая прямого ответа. Это не удовлетворило ее любопытства. Салли необходимо было получить более информативные сведения. Но Каратель либо не мог предоставить ей больше информации, либо не хотел. Он только отмахнулся, заявив, что сам вынужден оперировать слухами и догадками. Однако Салли быстро сообразила, что Каратель знал гораздо больше, чем произносил вслух. Просто не собирался продолжать обсуждение данной темы с ней. — Сегодня у нас особый вечер, — сказал он. — Да, вам удалось привести живого автобота. — Автоботы, десептиконы — какая, в сущности, разница? — В выборе стороны? — А вы бы чью выбрали? — Я сторон не выбираю, — ровно ответила Салли. Он криво усмехнулся: — Так вы из тех, кто предпочитает наблюдать, до последнего оставаясь в стороне, и занимать сторону победителя? — Вы меня неправильно поняли, — Салли улыбнулась. — Мне безразлично, кто из них в итоге окажется победителем, если последствия этой победы не затрагивают меня и мои интересы. Такое высказывание могло относиться к чему угодно. — И какие же у вас интересы, позвольте спросить? «Такие, о которых никому лучше не знать», — подумала она про себя. Ну а вслух сказала: — Я бы хотела заполучить себе живую игрушку. — Вы уже видели робота вблизи? — Видимо, у вас не так много Осколков, раз вы его не уменьшили, — ответила Салли. — Их искры затухают быстрее, чем разгораются. Зажечь их обратно может только великая Матрица Лидерства. Хотите верьте, хотите нет, но за все время охоты нам удалось заполучить от силы пару-тройку функционирующих источников питания, часть из которых мы утратили в попытке добиться нужного эффекта для проекта «Хищник». Он одарил Салли выжидающим взглядом. Как будто что-то от нее хотел. Что именно? Какой-то ответный вопрос? Или. сопереживание? А, может быть, похвалу? — Вам придется пожертвовать одним Осколком, чтобы кто-то купил робота, иначе он отпугнет потребителей, — все, что сказала ему Салли. — Надо будет, пожертвуем. — В таком случае, можно ли мне сначала провести тест-драйв? — озвучила она только что пришедший на ум ответ на вопрос: «Как заставить Рэтчета трансформироваться?» В самом деле, почему бы и нет? Если придется срочно убегать, то уж лучше на колесах. Без всяких вопросов Каратель подвел Салли к Рэтчету. Поцеловав на прощание ее руку, он больно впился пальцами в локоть девушки, странно улыбнулся и сказал: — Что ж, еще увидимся. Наконец Салли была с Рэтчетом. — Назови мне свое имя! — потребовала она, и ее безучастный голос прозвучал довольно грозно. Автоботский военврач ответил ей растерянным взглядом. Однако через секунду подобрался и бросил грубое: — Отвали от меня! В ту же секунду охотники выстрелили в Рэтчета из криоляторов — особого оружия, у которого в роли поражающего фактора выступали замораживающие вещества. Салли захотелось отвернуться, но она намеренно не стала отводить взгляд. Иначе никак. Охотники глаз не закрывали. И если она собиралась произвести на них впечатление, ей следовало поступить так же. — Имя, — безучастно повторила Салли и попросила охотников опустить криоляторы. — Я Рэтчет, — ответил автобот, лежа на животе. Затем повернулся и, протягивая к людям руки, проговорил: — Пожалуйста, не стреляйте. Я автобот! Салли не могла сказать Рэтчету, что является его союзником. Только не сейчас. Не когда они находились у всех на виду. Нет, тут нужно действовать аккуратно. Осторожно дать понять, что она с ним на одной стороне, и не попасться в лапы противника. — Звездный флот вызывает «Энтерпрайз», — произнесла Салли одно из наиболее часто употребляемых Бамблби выражений. — Голосовые резонаторы желтой пчелы были повреждены в бою за металлический улей и все еще нуждаются в ремонте. Да уж. Ничего лучше она придумать не сумела. И, пожалуй, это прозвучало как полная чушь. Однако Рэтчет больше не пытался ее оттолкнуть. — Хорошо! — Салли хлопнула в ладоши. — Пожалуйста! — бессвязно прохрипел Рэтчет. — Я автобот! — А я Салли, — просто ответила она. — Салли... — повторил он, словно что-то обдумывая, затем поднял голову и поспешно добавил: — Я ваш друг! — Я верю тебе, военный медик Рэтчет, — заверила Салли, наблюдая, как охотники огораживали зону у сцены и баррикады. Кажется, предложенная ею идея тест-драйва многим пришлась по душе, а потому не оставалось ничего другого, кроме как обзавестись импровизированной трассой. — Как ты смотришь на то, чтобы немного прокатиться? — Пристегнуться не забудь, — язвительно ответил Рэтчет, явно не собираясь по чьей-то указке не то что никого катать, даже просто изменять форму. Уговорить его оказалось задачей не из простых, но Салли все же смогла настоять на своем. Когда Рэтчет, наконец, трансформировался, она забралась в спасательный фургон и захлопнула дверцу. Отлично. Теперь ничто не могло помешать ей выражаться более откровенно. Однако вместо того, чтобы во все горло заорать, что она друг и союзник автоботов, Салли решила начать издалека: — В 1884 году один американский психолог по имени Уильям Джеймс опубликовал в журнале статью, посвященную исследованию идеи о происхождении человеческих эмоций. Согласно этой идее, эмоции есть некое следствие наших физиологических реакций. В частности, Джеймс рассматривал вопрос о природе страха: мы начинаем испытывать его, когда видим перед собой нечто опасное, или тогда, когда начинаем от этой опасности убегать? — Я не боюсь, — ответил ей Рэтчет, выруливая на импровизированную площадку для езды. — В статье говорилось не об автоботах, — напомнила Салли, пристегнувшись, и кивком головы указала на собравшихся людей. — Посмотри на них, Рэтчет. Это они боятся тебя. — Нам следовало покинуть эту планету уже давно, — в свою очередь заметил автобот. — Ты не веришь людям, Рэтчет? — Да. — Они лгали тебе? — Да. — Все люди лгали тебе? — Нет… — Они отдавали свои жизни, чтобы помочь вам, когда сражались бок о бок с автоботами? — Мы все теряли своих. — И получается, что кому-то из людей доверять все же можно? — Чего ты хочешь? — раздраженно отозвался Рэтчет. — Я не вижу причин помогать мне, не имея собственной выгоды. — Выгода, значит, — ответила она. — Что ж, правда сэкономит нам кучу времени. Мы оба знаем, что мой визит сюда носит отнюдь не безвозмездный характер. Должна признать, звание союзника автоботов наложило на меня некоторую ответственность и позволило сделать определенные открытия. В частности, о том, что в бою автоботы нередко получают серьезные травмы. Иногда помощи ждать неоткуда, и приходится решать проблему на месте. Ну, ты же не думаешь, что это возможно сделать, не обладая необходимыми знаниями? Чего бы мы тогда добились? Вот я и пришла, чтобы задать тебе один вопрос. Бытует мнение, что к ране человека достаточно прижать листья какой-нибудь целебной травы, чтобы она зажила. Может быть, если приложить траву к шлангам автоботов... Визг тормозов, а прямо за ним: — Салли, ты чудовищно заблуждаешься! — Неужели? — притворно удивилась она, а мысленно возрадовалась: теперь-то у Рэтчета прибавится внутренних сил, чтобы вернуться к своим и ни за какие коврижки не подпускать к ним Салли с ее познаниями в сфере внеземной медицины. — Я надеялась, что довольно хороша в механике. Даже хотела заявить тебе, что сама меняла масло и тормозные колодки в своей машине. Рэтчет прервал ее: — Ты медик? — Специалист по жертвам. Но ты можешь называть меня тренером мотивации. Оптимус согласился, что для вашей расы это наиболее подходящее определение. Он надеялся, что я смогу увидеть тебя, Рэтчет. Он передает привет своему старинному другу, — серьезно сказала Салли и поднесла к панели управления руку с передатчиком Саундвейва. — И сегодня я пришла сюда, чтобы тебя вытащить. Я здесь с Оптимусом. — Я благодарен тебе за это, Салли, — отсоединившись от передатчика после прослушивания послания, ответил Рэтчет. — Разумеется. — У тебя есть оружие? — Нет. А нужно? — Тоже мне, спасительница, — пробурчал автобот. Группа захвата прибыла через полчаса. В считанные мгновения с криками «ФБР! На пол! Руки за голову!» федералы в черных комбинезонах оккупировали помещение. Скорее всего, они оцепили весь квартал и окружили здание. Вначале ошарашенные люди с криками «Копы!» принялись падать на колени или расстилаться плашмя на полу. Некоторые даже предприняли попытку убежать. Пока никто не догадался, что состава преступления на аукционе нет (сегодня торговлей людьми никто не промышлял), кто-то из агентов пустил дымовые шашки. В считанные мгновения пространство заволокло густой дымкой. Салли задумалась о подходящих для таких случаев слов, которые она могла бы сказать автоботу, но тут же поняла, что с этим покончено. Во всяком случае, временно. — Поднажми, Рэтчет! — все, что выкрикнула она, поняв, что это их шанс выбраться. Здание они покинули эффектно: Рэтчет вывернул руль, провернулся вокруг своей оси и по указке Лиса (Салли успела предупредить автобота о федералах) сперва отлетел к ограде, подскочил по ней вверх и приземлился на головы парочке охотников, а потом взревел двигателем и, стараясь придерживаться обозначенной Лисом траектории, на полном ходу выскочил из дыма на улицу. Федералы снаружи тут же взяли их под прицел. — Это свои! — крикнул Лис, размахивая руками. — Свои! Салли, — он выдал ей куртку с надписью «ФБР», когда девушка выбралась из фургона, — надень. Я предупрежу наших. Вас не остановят на выезде. — Спасибо, — Салли быстро надела предложенную куртку. — Куда делся Каратель? Ей очень хотелось видеть его лицо прямо сейчас... Но Карателя поблизости не было. Его вообще никто не мог найти. Такое ощущение, что Каратель исчез сразу после того, как она добралась до Рэтчета. Странно. — У него сейчас забот хватает, — ответил Лис и выхватил у Салли рацию. — Оптимус, цель у нас! Температура ночью быстро падала, и девушка быстро начала замерзать. Раньше в Денвере такого не было. Даже зимой снег часто надолго не задерживался. Но из-за пагубного воздействия оружия природе был нанесен колоссальный ущерб. Постепенно начинал меняться и климат. Теперь жаркие дни в Денвере часто сменялись довольно холодными ночами, после которых стекла машин нередко покрывались коркой льда. Салли уже собиралась сесть обратно в спасательный фургон, там было теплее, как вдруг услышала: — Принято, — отозвался в ее рацию Лис, повернулся к ней и пояснил: — Оптимус засек десептикона. Он в погоне. — Десептикона? — переспросила Салли. — Это снова он? Это Баррикейд? — Салли, спрячься за мной! — приказал Рэтчет, трансформируясь. — Нет! — крикнула ему она, отступая к автомобилям ФБР, чтобы медик ненароком ее не задавил, пока Лис требовал у федералов опустить вновь наставленные на автобота автоматы. — Превратись обратно, Рэтчет! Нам не надо находиться в режиме робота, нам надо скорее отсюда... Внезапно Салли почувствовала, как по спине побежали мурашки. Здесь был кто-то еще. Посторонний. Опасный. Грозный. Кто же? Охотники? А может быть, Каратель? Может быть, он все-таки не ушел, а остался здесь, чтобы активировать какую-нибудь опасную ловушку? Вполне возможно, раз уж никто не мог сказать, где сейчас находился глава северо-восточного сектора. Да и Салли ничем не замаскировала Рэтчета, — как уж тут замаскируешь громадного робота? — поэтому она принялась смотреть по сторонам, чтобы не прозевать опасность. Ничего. Разве что полицейские машины, служебные автомобили ФБР и кареты скорой помощи. Да еще куча народу. И повсюду слепящий свет фар и цветастое поле мигалок; звук сирен. Но охотников не видать. Изо рта шел пар. Хорошо, что у нее была куртка, иначе пришлось бы прыгать на месте, чтобы согреться. Едва Салли застегнула бегунок молнии до самой шеи, как позади нее началось непонятное движение. Она обернулась. Одна из полицейских машин, как будто отбившись от своей стайки, остановилась прямо перед ней. Одинаковый спереди и сзади бортовой номер 643, не считая единого номера экстренной службы спасения 911 на заднем крыле, показался Салли смутно знакомым. И только-только раздался краткий звук сирены и открылась черно-белая дверь, как она заметила страшное: шеврон фракции десептиконов и до боли знакомую надпись «Карать и покорять». Баррикейд! — Сдаюсь! — Салли подняла руки вверх. Раньше, чем она, Рэтчет и Лис смогли понять, что произошло, Баррикейд трансформировался, схватил ее, вернулся в режим маскировки и с визгом высокочастотной сигналки устремился по шоссе прочь из города. Федералы бросались из-под его колес врассыпную. Кажется, они начали стрелять, но Лис приказал им немедленно прекратить огонь, чтобы не ранить Салли. — Почему ты все время похищаешь меня? — то ли спрашивая, то ли обвиняя, уточнила она. Баррикейд ничего не ответил. Стрелка спидометра в считанные мгновения подскочила к отметке сто семьдесят пять миль в час. Ничего удивительного — полицейские машины разгонялись очень быстро. — Освободи меня, — потребовала Салли. Рэтчет уже далеко. Оптимус тоже. Она в машине, которая является жестоким инопланетным существом, но прикрывается служебными наклейками. То есть, полиция и федералы могут не понять, что ей требуется помощь. Придется пытаться самой. Благодаря сирене и мигалкам десептикона пропускали на дороге. Машины просто разъезжались в стороны с траектории его движения. Однако правилам следовали не все. А потому один водитель отказался уступать дорогу. Пусть бы десептикон не обратил внимания и ехал дальше своей дорогой. Так нет, куда там! Баррикейд врезался в незадачливого водителя на полном ходу. Поврежденный автомобиль закрутился волчком и перевернулся вверх дном вместе с теми, кто находился внутри. — Я тебя ударю, — предупредила Салли, сочтя словесную угрозу более разумной в ее положении, нежели реальное применение физической силы. — Прикуси язык, жалкое насекомое! — впервые с момента похищения отозвался десептикон. Салли подергала за ручку двери. Ничего! И с одной, и с другой стороны они оказались заперты. Бежать некуда. — Прыг-скок! — Баррикейд усмехнулся, разгоняясь сильнее, — хотя куда уж ему сильнее разгоняться! — и распахнул дверь. — Прыгать бывает страшно. Рискни, человечишка, и полетишь вверх тормашками. Сердце Салли катапультировалось за пределы тела. Ее рот образовал букву «о», едва Баррикейд встал на боковые колеса. Из-за этого трюка она наполовину выкатилась из салона и теперь висела под таким резким углом, что нос почти касался дороги. Она даже не поняла, за что держалась: то ли за сиденья, то ли за дверь, то ли за ремни, то ли за все другое, за что могли зацепиться руки и ступни. Когда Баррикейд вновь встал на все четыре колеса, чтобы ехать дальше, Салли показалось, что она увидела Рэтчета. Потом дверца захлопнулась. Пару минут она лежала в неудобной позе, затем скатилась вниз, прижалась щекой к полу и начала судорожно хватать ртом воздух. — Нет, нет, нет, нет! — закричала она, как только забралась обратно на сиденье и увидела, что Баррикейд уже вовсю рассекал по встречке. — Стой. Назад! Вернись на свою полосу, ржавая ты полуторка! Вернись! В сторону! Вместо того, чтобы внять вполне благоразумному требованию, Баррикейд выжал педаль газа так сильно, что Салли вдавило в спинку сиденья. И, разумеется, продолжил мчать по встречной полосе, объезжая или сбивая машины. Но что такое скоростная езда со всеми возможными нарушениями правил дорожного движения в сравнении с ощущением кувырка через соседний автомобиль? Салли показалось, что их полет непременно закончится автокатастрофой, когда десептикон внезапно приземлился, пересекая дорожную разметку нужной полосы. Через несколько минут Салли решила, что спасение близко: Рэтчет все-таки последовал за ними и теперь двигался бок о бок с Баррикейдом. Они огибали другие машины, пока человеческие водители, впечатленные погоней, таранили друг друга и сбивались в одну кучу, как на каких-нибудь разрушительных дерби-гонках на выживание. Отовсюду доносился гомон, тревожные крики, гудки, неприятный звук бьющихся стекол и гнущегося металла. Салли схватилась за ремень безопасности. На встречной полосе появился красно-синий грузовик, он ехал в их сторону. — Оптимус, — произнесла Салли. Лидер автоботов громко просигналил и развернулся, со свистом стирая протекторы шин об асфальт. — Прайм тебе не поможет, человечишка! — отозвался Баррикейд. Первая ракета, выпущеная Оптимусом в направлении противника, пролетела справа, и Салли услышала ее угрожающий свист. Баррикейд успел отклониться. Десептикон развернулся, чтобы выстрелить в ответ, и в этот момент вторая ракета попала в его колесо. Пришлось трансформироваться. Когтистая лапа обхватила Салли, пока Баррикейд, переворачиваясь в воздухе и цепляясь за фасады зданий, старался затормозить. — Оставь людей в покое! — грозно потребовал лидер автоботов. — Эта война наша с тобой. — Эта букашка моя! — зарычал Баррикейд, и две пары его фоторецепторов с каждой стороны засияли безумным красным светом. — Ни один человек не будет принадлежать ни тебе, ни твоим подлым хозяевам! — лицо Оптимуса закрыла защитная маска; меч устрашающе лязгнул по асфальту. — Ты отпустишь ее. Или тебе придется сразиться против меня. — Нет! — прорычал десептикон. — Я заберу малявку. И ты, Прайм, позволишь нам уйти, иначе я сверну шею твоему драгоценному автостражу, и она больше никогда не будет дышать. — Тебе она нужна живой не меньше, чем мне, — ответил Оптимус. — Можешь поспорить на ее шкуру. — Я никогда не буду играть в твои гнусные игры, ржавый кусок металла! «Зато все вместе покинули опасную точку!» — подумала Салли, как вдруг раздался странный хруст. От чрезмерного давления, оказанного когтистой лапой на ее тело, лопнули шарики с ядовитым дымом. Салли задержала дыхание, но это оказалось ни к чему: узнав дым, Баррикейд разжал когти, и она выпала из смертоносного оранжево-розового облака размером с гризли до того, как сделала вдох. Спасибо близняшкам за их творение! Десептикон неистово взревел. — Прячься, Салли! — скомандовал Оптимус, бросившись в атаку вместе с Рэтчетом. Салли приземлилась на лобовое стекло чьей-то машины. Однако убежать и спрятаться она не успела: Баррикейд оказался быстрее. И хитрее. Он вовсе не собирался мериться силами сразу с двумя автоботами. Оглядевшись по сторонам, Баррикейд разрядил обойму в мчащийся по проезжей части бензовоз. Оторвавшаяся цистерна проскользила по дороге несколько ярдов и протаранила множество машин, прежде чем последовал мощный взрыв. Черный дым, стена пламени и поврежденные датчики энергона позволили Баррикейду вновь схватить Салли, скрыться в темной подворотне и затем спокойно покинуть город, послав сообщение всем десептиконам: — Баррикейд в пути. Автостраж Прайма схвачен.

***

— Ты не остановишь его, здоровяк? — спросил подбежавший к Оптимусу Небраска. Они нагнали автоботов вскоре после известия о появлении Баррикейда. — А как же Салли? — Ей нужна наша помощь, — сказал Рэтчет, перезаряжая встроенное оружие. — Мы не сможем спасти ее, не обойдясь без потерь человеческих жизней, — Оптимус взглянул на пламя бензовоза. Прибывшие к месту аварии спасатели никак не могли с ним справиться. Затем поднял голову вверх. Мимо пронесся луч прожектора вертолета, и автоботам пришлось укрыться уже за другими зданиями. — Нельзя там ее бросать! Должно же быть хоть что-то — решение, идея, план, — сказал Небраска. — У тебя наверняка есть стратегия! — Нет никакой стратегии. — Но Салли... — сказал Небраска. — Пусть едут. Салли — особенная девушка, храбрее многих из нас. Ее поступки говорят сами за себя. Если бы у нее был выбор, она бы добровольно согласилась на это. — Даже если и так. Ты серьезно позволишь ей пройти через этот кошмар? — Баррикейд не сможет никому навредить, только если мы сами застанем его врасплох, — рассудительно пояснил Оптимус, и Небраска понял, что отсутствие плана в случае с упомянутым десептиконом и было наиболее выигрышной стратегией. — Рэтчет, — увернувшись от луча другого поискового прожектора, лидер автоботов трансформировался, — погнали!

***

В полдень полицейская машина немного притормозила — и вдруг со скрипом свернула на обочину. Салли подбросило так сильно, что даже ремни натянулись. Еще не остановившись на одной из улиц заброшенного городка, куда они и держали путь, Баррикейд сменил форму. Из-за этого Салли буквально вытолкнуло из салона на жесткую брусчатку. — Кыш! — сказал он ей. — Мне нужно перезарядить оружие. На улице было жарко. Салли вошла в старенький магазин и плотно закрыла остекленную дверь. Каким запущенным он казался без посетителей, с грязными стеклами, пыльными стеллажами и паутиной… Он напомнил Салли о том, что ее мир когда-то тоже был вот так разрушен. От озлобленного десептикона никакой магазин ее, конечно, не спасет. Зато в нем можно переодеться. Сменить испорченный костюм на джинсы и светлую майку без рукавов, которые она отыскала, обшарив несколько коробок. Жаль, не нашлось более подходящей обуви. В ее-то туфлях особо не побегаешь. Время не ждет, поэтому Салли быстро отобрала из прочего хлама маленький рюкзачок и сложила в него все полезное, что смогла найти: фонарик, нож, пустую пластиковую бутылку, солнечные очки и несколько наклеек «Не прислоняться» для Кроссхейрза. Подарит ему их, если выживет после встречи с десептиконом. Затем натянула рюкзачок на плечи, повязала куртку на пояс и взяла в руки небольшой серебристый ледоруб с изогнутым клювом и синим ремешком — нашла его в каком-то отделе. Теперь можно выдвигаться. К сожалению, рация особой связи с автоботами осталась у Лиса. Но это оказалось не самым неприятным открытием. Здесь нигде не было воды, а вся еда давным-давно испортилась. И если есть Салли пока не хотелось, то без воды долго не протянуть. Уии-уу, уии-уу, уии-уу. Звук сирены, разрезавший тишину, подсказал, что пора прощаться с укрытием и выходить наружу. Щурясь от солнечного света, Салли силилась разглядеть в поднятом облаке пыли Баррикейда и ничего не видела. Где он? Не оставил же ее здесь одну. И тут Салли его услышала: рев двигателя и звук полицейский сирены раздались совсем рядом. Сначала справа. За спиной. Потом слева. И вновь справа. Видимо, кружил вокруг нее, выгадывая подходящий момент, чтобы напасть. Салли даже не успела броситься наутек, когда Баррикейд резко появился сбоку и сбил ее с ног. — Что тебе от меня нужно? — спросила она, потирая ушибленное место. Вжжжж! — Баррикейд? Вжжжж! — Стой! — ее ноги уперлись в решетку на передней части кузова. Вжжжж! Поднявшись на руках, Салли начала отползать подальше от машины, пытавшейся если не укатать ее в асфальт, то точно напугать. Баррикейд сдал назад только тогда, когда осела вся пыль, и принялся молча ездить вокруг нее, не выпуская дальше установленных им незримых границ. Теперь настал черед Салли внимательно следить за десептиконом. Старания увенчались успехом: ей удалось обнаружить спасительную лазейку. Салли повернулась, готовая совершить марш-бросок до магазина, но в этот момент Баррикейд поднялся с колес и придавил ее плечи лапой к земле. — Твое имя Лимонад три-один-четыре? — спросил он. — Что? — Тебя зовут Лимонад три-один-четыре? Запоздало Салли вспомнила: именное такое имя она использовала для своей страницы на eBay. — Да, — ее ладони уже вовсю касались заостренных металлических когтей. Салли пыталась сдвинуть с себя его лапу, но без толку. Конечность была слишком тяжелой. — Нам нужна Энергия. — Какая Энергия? Салли почувствовала рывок, когда Баррикейд выхватил ее вместе с кусками брусчатки и песком и швырнул в сторону. Не успев даже подняться, она обнаружила, что десептикон вновь навис сверху, удерживая ее в мощном захвате. — Где она? Где сейчас Матрица Судьбы? — Я не знаю, — честно ответила Салли. Не получив удовлетворяющего ответа, Баррикейд отшвырнул ее к топливораздаточным колонкам на автозаправке. Открыв глаза, Салли поняла, что лежит на камнях. В затылке образовалась жуткая боль. Перед глазами все расплывалось, а голова Баррикейда разделилась на две и никак не соединялась в одну. Дышала Салли с трудом, поскольку лапа десептикона опустилась на грудь, удерживая от всяческих поползновений. Ей даже почудился треск грудной клетки, которая крошилась под натиском жестокого инопланетного существа, хотя в действительности ничего такого не произошло. — Где Матрица? — прорычал Баррикейд. — А если я не скажу? — Очень жаль! — вспыхнули алые фоторецепторы. В следующий миг предплечье Салли пронзила страшная боль. Это малютка Френзи отсоединился от Баррикейда, воткнул ей в руку заточенный зубец, затем повернул и резко выдернул его вместе с плотью. Салли попыталась отдернуться, но безуспешно. Да и поздно. Послышался слабый звон. По ее руке потекла теплая жидкость, стекая в ладонь и струясь между пальцами. Салли была уверена, что это конец, как вдруг стоящий над ней Баррикейд внезапно отступил, окатив ее напоследок кровавыми брызгами. С трудом повернув голову, она посмотрела вбок, туда, где в небольшой луже крови лежало какое-то крошечное устройство. Неясное сознание пронзила удивительная догадка: десептиконы удалили автоботский маячок, а значит, пока что не собирались ее убивать. Салли собрала остатки собственных сил и заставила себя перекатиться из лежачего положения в сидячее. Она даже смогла подняться, обливаясь потом и цепляясь здоровой рукой за ржавую колонку, едва качка немного утихла. Уже лучше. Потом осторожно коснулась головы. Тут что-то пошло не так, и Салли, не удержавшись на ногах, снова рухнула на камни. Лежать было гораздо проще. Вставать совсем не хотелось. Когда дурнота немного сбавила обороты, Салли заставила себя подняться и осмотреть руку — ту, из которой Френзи извлек маячок. Пальцы онемели и не двигались. Да еще снова хлынула кровь, а вместо двух десептиконов перед глазами стояли все четверо. Салли прислонилась к колонке, дожидаясь, пока вновь будет в силах удержать равновесие без опоры. Потом, зажимая ладонью рану, из которой хлестала кровь, добрела до пустых топливных резервуаров, сняла майку, быстро перевязала предплечье и влезла в куртку. В куртке так жарко, что нечем дышать, но иначе никак. Другой одежды не было, бинтов тоже. За остатками комбинезона ползти далековато, а смотреть на рану не было никакого желания. Естественная человеческая регенерация протекала медленно и, как правило, ускорялась с помощью медикаментов. От мысли, что у нее она проходила чуть быстрей, стало легче. Однако Салли надеялась, что кровопотеря не окажется чрезмерной. В противном случае никакой зонд ее уже не спасет. Зато она не нуждалась в антибиотиках и могла не волноваться о заражении крови. На то, чтобы упаковать рассыпавшиеся пожитки и взять ледоруб, у Салли ушло несколько минут. Инвентарем для альпинистов десептикона не убьешь, зато появлялось ощущение безопасности. Затем когти робота впились в ее лодыжку и оттащили от колонок и резервуаров. Когда Баррикейд с характерными звуками вращающихся и стучащих запчастей завершил трансформацию, Френзи защелкнул на запястьях Салли наручники и загнал на заднее сиденье полицейской машины. Сам он сел спереди, чтобы иметь постоянный доступ к бортовому компьютеру. Все вместе они отправились в путь. Машина сорвалась с места так резко, что внутренности Салли прилипли к позвоночнику. Ее пожитки тут же слетели на пол. Она потянулась за ними, но какое-то шипение внизу заставило наспех отдернуть руку. Салли понадеялась на обычную змею, однако ее надежды на меньшее из возможных зол не оправдались: по полу с обжигающим слух шипением ползала раздвижная металлическая конструкция с шипами, которую полицейские использовали для остановки транспорта. Судя по подвижности и гибкости металлических деталей, она являлась частью трансформера, иначе не смогла бы так извиваться, сужаться и вновь расширяться. Пришлось оставить вещи внизу, а самой забраться на сиденье с ногами. Молчание Баррикейда подарило ей отсрочку от новых вопросов про вещь, которую он искал. Салли позволила себе небольшую вольность и осмотрела несколько кармашков-органайзеров, висящих с обратной стороны передних сидений. Это само по себе опасно, учитывая склонность десептиконов к истязаниям, но Салли не сдалась. Она нашла рацию, какие-то магнитные замки, ленту для ограждения места происшествия, парочку электрошокеров и аптечку. Никакие устройства трогать Салли не решилась, особенно когда электрошокеры самостоятельно включились, затрещали и заискрились током. А вот аптечку взяла без колебаний. Ей было так больно, что, несмотря на отсутствие необходимости в приеме медикаментов, она протолкнула в горло несколько таблеток обезболивающего. Даже срок годности не проверила. Как и ожидалось, без воды таблетки прилипли к стенкам пищевода. Дрожа в ознобе, Салли улеглась на бок и накрылась курткой с головой. Пострадавшая рука горела огнем, будто в нее впились сотни осиных жал; пальцы не шевелились. Время и обстоятельства полностью утратили свой смысл. Под действием лекарств Салли заснула. И проснулась только ночью. Как долго она спала? Шесть часов? Семь? Восемь? В небе уже горели звезды. Все тело ужасно затекло. Есть не хотелось, а вот пить — еще как! От жажды пересох язык, саднило горло и жутко болела голова. Рана еще не зажила. На руке красовался влажный уродливый след с рваными краями плоти ярко-красного цвета. Зато никаких кровотечений. Салли подняла ладонь вверх и пошевелила пальцами. Утраченная еще несколько часов назад мелкая моторика, наконец, возвращалась. Натянув повязку обратно, Салли постаралась сесть. Задачка не из простых, и ослабленный ранением и жаждой организм в конечном итоге отказался от подобных подвигов. Разглядывая через пространство между сиденьями систему GPS, аватар Баррикейда и малютку Френзи, который что-то активно печатал на бортовом компьютере, она вновь отрубилась. На следующее утро их компанию остановила полиция округа, в который они въезжали. Полицейские перекрыли трассу, так что свободный проезд был осложнен. Но только не для них. Местный шериф, как и многие, клюнул на наклейки десептикона и даже подошел уточнить у голограммы офицера про какие-то ориентировки. Баррикейда это только позабавило. А потом Салли и Френзи молча наблюдали, как десептикон крошил патрульные машины и жестоко расправлялся с полицейскими. Одному офицеру удалось вырваться. Он пробежал несколько ярдов, затем рухнул на колени и повис на Салли, моля оказать ему помощь. То ли от отчаяния, то ли потому что решил: раз десептикон ее не тронул, значит, они были заодно. На мгновение Салли задумалась, что теперь-то уж оставлять его в живых было глупо. В таком состоянии никакие разубеждения слушать офицер точно не станет, а позже оклемается, да и распространит ложные сведения по поводу ее союза с десептиконами. Потом все же наклонилась и распахнула его куртку. Увы, Салли не разбиралась в медицине, а потому больше испачкалась в чужой крови, пытаясь зажать руками рану, нежели чем-то помогла. Кажется, неспособность девушки мгновенно исцелять травмы и повреждения разозлила вконец отчаявшегося от страха и боли полицейского. Салли прекрасно знала выражение, застывшее на его лице. Мужчина уже потянулся к ней с безумными глазами, рассчитывая использовать ее в качестве живого щита, но не успел. Через секунду в его спину с тошнотворным звуком врезалась гигантская булава с длинными заточенными зубцами. Изо рта офицера брызнула горячая густая кровь и попала Салли в лицо. Мужчина свалился с колен, и Баррикейд выдернул у него из спины булаву. — Ты — животное, — ровно сказала Салли, отступая в сторону, чтобы не попасть под ноги десептикону. Френзи, схвативший Салли за цепочку между кольцами наручников, отвесил ей подзатыльник, мол, не зли, а то всем прилетит. Смахнув с оружия кровь, Баррикейд повернулся к ней: — Никаких свидетелей. Никаких пленных. Вы исчезнете навсегда. Салли не стала указывать десептикону на противоречия, ведь пленный у него как раз-таки был — она — и спросила: — Почему ты убиваешь людей? — Потому что вы — жалкие создания, не заслуживающие жизни. — Ты считаешь, что это наказание? — Да. — Ты наказал их за слабость? — Да. — Это было заслуженное наказание? — Да! — Ясно, — Салли перевела взгляд на тела и обугленные от воздействия инопланетной пушки черепа с таким видом, будто в жизни не видела ничего более скучного. — Кстати, ты ведь уже встречался с моим опекуном? Его зовут Оптимус Прайм. Он командир автоботов, и мне очень повезло заполучить столь редкое сокровище! — Я знаю, кто ты, автостраж Прайма. Автостраж? Так вот как десептиконы называли союзников автоботов? — «Автостраж» звучит красиво. Гораздо проще в произношении, чем «союзник автоботов», — заметила Салли. — Ты подал мне замечательную идею! — Мне плевать, как это звучит! — А как бы ты назвал меня, если бы я была союзником десептиконов? — Рабыня. — Ты не умеешь показать товар лицом, Баррикейд, — усмехнулась она. Бедный Френзи чуть ли не взорвался от отчаяния. Как не взорваться, когда напарник может одним махом превратить в лепешку, а его продолжают выводить из себя. И кто? Пленник, за которым Френзи было велено следить и держать на коротком поводке! В буквальном смысле. Правда, в их случае поводком являлись наручники, но да невелика разница. — Он правда получает удовольствие, избивая людей? — переключившись на маленького десептикона, спросила Салли. Френзи утвердительно затрещал. — Давай его изобьем! — предложила она тогда, прекрасно понимая, что Баррикейд стоял рядом и все слышал. — Может, схема работает в две стороны, и ему понравится? Френзи закоротило окончательно, и Салли, утратив к нему интерес, опять обратилась к Баррикейду: — Не угостишь меня чем-нибудь съестным? Было бы неплохо найти еду и воду. Мы могли бы даже устроить пикник, если ты... В следующий миг Баррикейд потряс над ней человеческое тело. Из кожаной куртки вместе с кишками и брызгами крови, которыми Салли окатило с головы до пят, посыпались пластинки пез, незаправленные пез-ганы и пакетики с кисло-сладкой липучкой. Очевидно, десептикон считал, что Салли устроит человечина. На ее удачу, у полицейского в карманах оказались разные вкусности. — Я люблю сладкое, — с улыбкой заметила Салли, подобрав все конфетки. Больше рассчитывать не на что. В голове возникла картинка, как погибший полицейский дарит все эти сладости своим детям, и она поспешила выкинуть ее из головы. Слишком уж сильно хотелось есть. Не время задумываться о морали. — Жаль, что ты так влип с этим заданием, золотко! Возиться с человеком — это не твой конек. Баррикейд предупреждающе зарычал. — Ты злишься? — уточнила Салли. Повторный рык — и в воздух взлетел раскуроченный в кровавом побоище кузов машины. — Что ты чувствуешь, когда сердишься? — продолжила она. — Что я тебя сейчас прикончу! — Это замечательно! — Салли была в ударе. — Злость, отчаяние, неуверенность, тоску, апатию, боль, страх и прочие негативные эмоции можно использовать в качестве ресурсов для достижения цели. А наша цель — раздобыть мне воду! Что-то про себя шепча, Баррикейд покачал головой. — Без воды я умру, — настаивала Салли. — Этого хотел твой хозяин? Стремись ты меня убить, я бы не ушла от тебя и в самый первый раз! — Неслыханное везение! — ответил ей Баррикейд. Салли позвенела наручниками. — Хотя бы развяжи мне руки. — Обойдешься. — Мне неудобно так есть твои конфеты. — Я сказал — обойдешься! — Да, пожалуй, ты прав, — смирилась она, понимая, что в действительности наручники ей особо не мешали. — А я все же надеялась. — Могу оторвать тебе их вместе с мерзкими кожаными ручонками и гадкими хрупкими косточками! — Как невежливо! А ведь я твоя главная фанатка, Баррикейд, ты же помнишь. Я покажу тебе свой хвост, если ты покажешь свой, — проговорила она и приподняла куртку, чтобы его вращающиеся фоторецепторы смогли сфокусироваться на татуировке. — Мы с тобой как две половинки одного целого! — Нет! — Скажи честно, ты ведь похитил меня, потому что соскучился? — НЕТ! — О, ты опять злишься, — заметила Салли, усаживаясь и поджимая под себя ноги. Следующие полчаса она не произнесла ни звука, заправляя пез-ган сладкими пластинками. Сейчас самое разумное — не злить Баррикейда. Но и не говорить с ним нельзя. Прямые вопросы десептикон по большей части игнорировал, а Салли собиралась прощупать почву и узнать о нем больше. Найти слабые места, на которые в случае чего можно надавить, и выявить границы для построения дальнейшего диалога. — Твой хозяин — Мегатрон? — начала Салли с известной всем истины. — Он будет и твоим хозяином, недоумка! — Это он сказал вам — тебе, Саундвейву и остальным десептиконам, — что я знаю, где находится матрица? — И он был прав. — Почему бы тебе самому ее не поискать? — спросила Салли. — Найти ее можешь только ты. Так вот оно что! Салли ухмыльнулась. — Ты ищешь Матрицу Судьбы. Мегатрон приказал тебе найти меня, потому что сейчас только я знаю, где она может находиться. Значит, я являюсь ценным грузом, с которым следует обходиться разумно. Это простая логика! — О, ты получишь удовольствие от пребывания с нами! — зловеще пообещал десептикон. — Будешь конфетку? — поинтересовалась Салли. — Нет! — Тогда, может, ты покормишь меня с рук? — предложила она, протягивая ему конфеты. Тут Баррикейд сорвался: он схватил ее за волосы и прижал головой к песку. — Подавись, насекомое, — прорычал десептикон над самым ухом девушки, очевидно, предлагая полакомиться песком. Салли ощутила металлический привкус крови. Смешиваясь с песчаной поземкой, она образовывала гадкую хрустящую кашицу в ее рту. Салли зашлась в приступе кашля. — Ты просто чудо! — сплевывая кровь, ласково произнесла она. — Мне попробовать песок сейчас или оставить про запас и съесть его на ужин? Баррикейд замахнулся на нее снова, и Салли, скривившись, закрыла голову руками. Удара не последовало. — Мне было велено привезти тебя живой, но это не значит, что я не могу отщелкнуть твой поганый язык! — Ты много сил положил на то, чтобы найти Матрицу, но без языка я не смогу сказать тебе, где она находится. Мы с тобой не придем к соглашению, а твоя миссия будет провалена! — Не упорствуй в заблуждениях, насекомое. Твои крошечные лапки приведут меня к Матрице, даже если ты больше не сможешь болтать! Салли одарила Баррикейда улыбкой и опустила в рот пригоршню конфеток. Вскоре ее положение стало совершенно невыносимым: конфеты немного утолили голод, но пить захотелось с еще большей силой. И, как назло, несколько бутылок с водой были расплющены вместе с патрульными машинами во время расправы. Драгоценная влага уже давно испарилась на солнце. А тут и Баррикейд встряхнул ее со всей силы, сообщая этим движением, что пора ехать дальше. Мысли в голове спутались. Трудно сказать, как много они проехали и сколько предстояло проехать еще. Одно ясно наверняка: легким этому пути не бывать. — Мне нужен врач, — соврала Салли, когда они миновали второй заброшенный город. Аватар Баррикейда откликнулся поворотом головы в ее сторону. Не слежки ради. Салли уже знала, что все движения этой голограммы были попросту запрограммированными и повторялись через определенные промежутки времени. А наблюдал он за ней с помощью салонной видеокамеры. — Позволь хотя бы воды взять, — Салли протиснулась между передними сиденьями. Никакой реакции. Баррикейд даже скорости не сбавил. — Ты выбрал отличный альтернативный режим, — пробормотала Салли, зацепившись взглядом за систему GPS. — Тебе не придется стоять в пробке. А еще можно остаться посреди тротуара, и людям придется выходить на проезжую часть, чтобы обойти тебя. Впрочем, ты выбрал такую маскировку не потому, что боишься штрафа за парковку. Сам себе на уме. Не любит подчиняться. Обожает обманывать и вводить в заблуждение. Для чего же он выбрал альтернативный режим полицейской машины? Чтобы было проще заполучить секретную информацию? Нет, вряд ли. По крайней мере, это не единственная причина. Ведь за секретными сведениями он мог отправить малютку Френзи. А вот вторая догадка показалась куда более правдоподобной: такая раскраска, сирена и мигалки на крыше ассоциировались у людей с безопасностью, в результате чего никто даже не допускал мысли об обмане, выискивая у десептикона защиты. Какой легкой добычей они становились, ведясь на его оболочку! — Ты предпочитаешь убивать своих пассажиров сразу или даешь им время сообразить что к чему, прежде чем открываешь свое истинное лицо? — спросила Салли. Баррикейд не удостоил ее ответом, но девушка подумала на второе. — Что ты испытываешь, когда люди понимают, какую ошибку совершили, связавшись с тобой? — задала она следующий вопрос, уже зная ответ. Салли рассматривала систему GPS. Разве не странно, что она была выключена? Разве это возможно? Насколько она знала, полицейские не могли самостоятельно выключать или выключать ее, чтобы диспетчер видел их постоянно. Хотя чему тут удивляться? Кто знает, что взбредет в голову этому Баррикейду! Салли не удивит, если окажется, что он тихушничает даже со своим командиром. — А эта Матрица Судьбы — что это? — задала она третий вопрос. Аватар Баррикейда подернулся рябью. Задергавшийся Френзи выдал кучу звуков на непонятном языке, среди которых четко обозначилось: — ... Матрица — источник... Энергия! — Ты говоришь о Матрице Лидерства? Однако ответил ей уже Баррикейд: — Нет, глупое создание. Есть другая, не созданная Праймами. Матрица Лидерства возрождает наши искры. Матрица Судьбы ничего не возрождает, она создает энергон для новой жизни. — И ты действительно утверждаешь, что ни с кем меня не спутал? До сегодняшнего дня я ничего о ней не слышала. Со словами: «Человек Салли Джеймс — она знает, где Матрица» Френзи развернул к ней экран компьютера, на котором появилась ее фотография вместе с именем, возрастом и адресом в Атланте. Эти данные затем сменились ее страницей на eBay с фотографиями старинных реликвий, которые она продавала или отдавала в музеи и университеты. Под именем Лимонад 314 Салли оставалась анонимным поставщиком «найденных на археологических раскопках древних ценностей». И только она знала, что все эти вещи — вазоны, браслеты, кольца, прочие украшения, предметы декора и быта — на самом деле являлись ничем иным, как уцелевшими остатками ее уничтоженного мира. По счастливой случайности они уцелели после зачистки миротворцев. На некоторых даже остались повреждения, нанесенные энергетическими лучами смертоносных машин. — А известно ли тебе, Баррикейд, что это за вещи? — спросила Салли осторожно, отворачиваясь от компьютера. По правде говоря, внедрение этих «реликвий» в массы являлось еще одной важной задачей миротворцев. Разнесенные по всему миру, многие из них содержали чертежи и схемы, позволившие людям в свое время совершить скачок в области развития и технологического прогресса. Разумеется, не все получалось сразу, а потому инструкцию по сборке соковыжималки, которую нашли в каких-то пещерах, люди долгие годы считали посланием пришельцев. Но для чего эти вещи понадобились Баррикейду? Все-таки знал он о миротворцах или нет? Нет, не мог он ничего знать. А даже если бы и догадывался, то что с того? Будь они им так нужны, уже бы мчались к ним на всех парах. Ну найдут десептиконы Спартанца и что дальше? Как единица пехоты для них он будет бесполезен. Без оператора машиной управлять все равно не получится. Да и не обладал он навыками ведения боя. Если на Спартанца пойдут в лобовую, то сразу же завалят. И дело с концом. А металл у них не восстанавливался, как у трансформеров. Когда их создали, о пришельцах еще никто не знал. Все по старинке: добыли железную руду, выплавили из нее высокопрочную сталь, сварили детали корпусов. Потом за дело взялись специалисты ядерной энергетики и те, кто занимался производством электроники. Они-то и создали энергетические лучи миротворцев, именовавшееся когда-то оружием направленной энергии или просто Излучением. Сами роботы передвигались медленно, были не особо поворотливыми и чаще использовали для перемещения реактивные двигатели-крылья, чем ноги. Так что же понадобилось Баррикейду и остальным десептиконам? Салли казалось, что ответ на этот вопрос ускользал от нее в тот момент, когда она почти ловила его за хвост. — Мне очень повезло с тобой, Баррикейд, — проговорила она. — Ты так обо мне заботишься. Однако вынуждена тебя разочаровать: я понятия не имею, что за Матрицу вы ищите. — Твое везение закончится, если у меня не останется повода сохранить тебе жизнь, — прорычал Баррикейд. — Значит, в качестве бездушной машины для убийств ты оказался совершенно негодным. Бедняжка. Френзи обреченно ударился лбом о клавиатуру бортового компьютера. — Это внушает надежду, — продолжила Салли. — Умолкни! — рявкнул Баррикейд. — Почему же вы не забрали меня раньше? Салли не надеялась услышать ответ, учитывая тенденцию игнорировать ее вопросы. Однако на этот раз Баррикейд не стал отмалчиваться. Правда, ответил ей не сам, всего лишь воспроизвел запись сообщения: — Саундвейв — принято. Десептиконы. Преследовать ее и узнать, где матрица. Очевидно, говоря «ее» Саундвейв имел в виду саму Салли. Выходит, все это время десептиконы не нападали на нее из-за приказа вести слежку. После непродолжительного сна Салли какое-то время лежала на животе. Потом поднялась, растерла занемевшие от холода конечности и включила фонарик. Была ночь. Френзи принял форму переносного музыкального центра, который неподвижно лежал впереди. Сам Баррикейд, похоже, пребывал в спящем режиме, поскольку свет не исходил даже от его приборной доски. Судя по едва угадывающимся контурам снаружи, они стояли в каких-то катакомбах. Салли сложила ладони полукругом и выглянула в окно, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Повсюду стояли переносные барьеры с фонариками, испускающими тусклый свет. Кое-где имелись объемные горки с песком. Вся дорога была перепахана бульдозерами. Видимо, строили новую транспортную развязку. Три тощих енота исследовали содержимое мусорных баков. Из дренажной трубы торчали кости животных: наверное, сюда их нанесли дикие собаки или другие хищники. Впрочем, если это была одна из запретных зон, кости вполне могли оказаться человеческими. Все тихо. Салли отползла от окна. Потом уставилась на руку. Вернее, не на саму руку, а на передатчик Саундвейва. В голову внезапно ударила идея: хакнутая технология десептиконов собирала информацию на аукционе, а значит, вполне могла считать данные с бортового компьютера Баррикейда. Дело оставалось за малым: пролезть вперед и протянуть руку, но постараться действовать незаметно, чтобы он не пробудился. Проще сказать, чем сделать. На пол не встанешь — штука с шипами хоть и не шевелилась, но все еще находилась там. Тянуться с заднего сиденья руками в наручниках неудобно. Оставалось одно: перебраться на место водителя. Сделав несколько глубоких вдохов, Салли проверила, не видит ли ее камера. Затем кое-как прилепила на объектив ограждающую ленту, оторвав зубами кусок и приклеив его с помощью пластыря из аптечки. Вдруг Баррикейд вел запись даже в спящем режиме? То-то он обрадуется, что его всего изнутри исползали. Потом взяла в зубы фонарик и обхватила руками подголовник переднего сиденья. Приподнялась. Подождала. Поставила коленку на подлокотник. Снова замерла, выжидая, не проснутся ли десептиконы. Неудобная поза быстро дала о себе знать. Все мышцы задрожали от напряжения. Если она не поторопится, то точно упадет, и тогда пиши пропало. Убедившись, что десептиконы ее не засекли, Салли собралась с духом и перелезла вперед целиком. Получилось! Не считая того факта, что ее коленки задели руль, когда она спускала ноги вниз. Однако Баррикейд не проснулся. Френзи тоже. Не теряя больше ни секунды, Салли быстро протянула руку с передатчиком к бортовому компьютеру. Секунда, вторая, третья — и вот засветилось знакомое токотечение, обозначая синхронизацию и начало скачивания имеющихся данных. Загрузка длилась уже несколько минут. За это время никаких событий. Только перетянутый ремнем музыкальный центр периодически издавал шипение. Приближался конец загрузки. Салли начала думать, что все-таки ее никто не заметит, и даже размышлять, как бы ей наиболее незаметным образом вернуться обратно на свое место. И тут она заметила, что приборная доска странно поблескивает. Салли чуть не потеряла сознание. Это Баррикейд! — Куда собралась, девчонка? — ремень безопасности сдавил ей грудную клетку. Мышцы сработали быстрее мозга, и Салли тут же отдернула руку от компьютера. — Это одна из запретных зон? — попыталась выкрутиться она, изображая, будто смотрела в окно. — Разве ты не должен доставить меня своему командиру как можно быстрее? — Я никому ничего не должен! Салли не понравилось, что он так просто проигнорировал приказ. Баррикейд даже путешествовал какими-то окольными путями. И включал GPS по своему усмотрению. Вот уж точно темная лошадка! — Что ты здесь вынюхивала? — Мне нужно в туалет, — такое могло сойти за весьма правдивую отговорку, если бы не являлось правдой. — Все двери закрыты. Я подумала, что кнопки разблокировки работают только у тебя на руле. Как ни странно, но Баррикейд немного успокоился. И даже позволил ей выйти. Разумеется, десептикон был бы не десептиконом, если бы не сделал какую-нибудь гадость, а потому из салона Салли вышла не сама — ее мощным толчком вышвырнуло наружу. Отряхнувшись, она отыскала уединенное место, где смогла справить нужду. Надолго Салли не задержалась, ведь жидкости в ее организме почти не было. Как и сил. Вода бы сейчас не помешала. И не только для питья. Все тело было липким от пота и крови — своей и того офицера, которого прикончил Баррикейд. Салли еле ноги волочила. Но продолжала идти к десептикону. Что еще оставалось? Она испытывала такое измождение, что даже не заметила на своем пути препятствие — небольшой металлический столбик. Салли врезалась в него коленкой и растянулась ничком на влажной земле. Протянула руку к рубчикам на столбе и очень удивилась, когда на нее шлепнулась капля. Еще, еще и еще... Вода? Салли подняла голову. А там никакой не столб. Там целая водоразборная колонка! Скорее всего, после окончания стройки ее тут уже не будет. Но сейчас... Салли подставила руки под бешеный напор чистой ледяной воды и с жадностью сделала несколько больших глотков. Затем сходила за рюкзачком, наполнила до краев бутылку и позволила себе не только умыться, но и очистить от крови майку, джинсы и куртку. Отныне с жаждой покончено. А вот основная проблема так никуда и не исчезла. Вернувшись к Баррикейду, Салли заметила, что десептикон злился больше обычного. — У тебя что-то случилось? — поинтересовалась она. — Ничего. — Появились проблемы с начальством? Баррикейд включил мигалки и звякнул сиреной: — Нет. — Тогда что произошло? — Я не собираюсь ничего обсуждать с тобой, букашка! — А что ты хочешь делать? — Хочу, чтобы меня никто не трогал! — Или понять, как так получается, что некоторые обладают умением подчинять тех, кто того не желает. Да, Баррикейд? Десептикон открыл перед ней дверь со стороны водителя. — Положи руки на руль, — последовал приказ. — Или что? Снова будешь угрожать мне, дорогуша? Или убьешь сразу? — Выбирай сама, — зло и одновременно довольно ответил Баррикейд. Салли послушно села вперед и опустила руки на руль. Данное требование к водителям предъявлялось, если полицейские останавливали машину и проверяли страховку, регистрационный талон и прочие документы. При этом, пока шла проверка, водителю нельзя было выходить из транспортного средства. Только сидеть на месте, вытащив ключ зажигания и опустив руки на руль. Неосторожные и резкие движения или выход навстречу полицейскому могли счесть за нападение и, соотвественно, открыть огонь. — Так мы едем в Чикаго? — Салли мельком увидела точку назначения на навигаторе. Она сохраняла бесстрастное выражение лица, пока Френзи цеплял наручники за руль. Стартовали они лишь с рассветом. Все эти несколько часов Салли провела, скорчившись в неудобном положении и опустив голову на сложенные на руле руки. Возможно, про попытку скачать сведения из бортового компьютера Баррикейд и не прознал, но все-таки решил держать ее на виду. Впрочем, до Чикаго они так и не добрались: неожиданно на одном из поворотов что-то врезалось в бок, и Баррикейд начал вращаться. Салли не выпала бы из открывшихся дверей, даже если бы очень захотела. Ее руки все еще были пристегнуты к десептикону. Зато стоило ему трансформироваться, как она моментально обрела свободу. Прокатившись по дороге и чудом не попав под переворачивающегося прямо над ней Баррикейда, чьи когти так и клацали об асфальт, Салли увидела впереди знакомую желтую машину. — Бамблби! — закричала она, и тут же ощутила рывок. Баррикейд поднял ее с земли и зажал в своих лапах, словно в тисках. — Она моя! — прорычал он, осматривая тех, кто преградил ему путь. Ими оказались Бамблби и Рэтчет. — Вы заберете ее или не посмеете, — прозвучало вдруг за спиной. Салли и Баррикейд обернулись: Оптимус уже наступал на противника. В его фоторецепторах не было ни испуга, ни даже изумления. — Весь мир пусть увидит, чем на самом деле вы промышляете. — На этой планете спрятана еще одна Матрица. — Баррикейд встряхнул Салли, будто тряпичную куклу. — Девчонка приведет нас к ней. Никого-то она к Матрице не приведет. Сама не знала, где искать. Зато вспомнила, что где-то на рюкзачке все еще болтался ледоруб. Нужно было срочно до него дотянуться. Нет, не чтобы слепо бить им десептикона. Даже агенты на учениях предупреждали ее, что у них очень крепкая броня и лучше знать, куда бить, прежде чем начать размахивать оружием. Да это и без всяких учений понятно. Поэтому, вспомнив о слабых местах, она первым делом обратила внимание на алую оптику. Баррикейд удерживал Салли в своей клешне, и голова располагалась не так далеко. Но эти металлические грани вокруг них могли стать серьезным препятствием. Промахнуться тут возможно на раз-два. Как же поступить? Ответ был очевиден: сперва дотянуться до ледоруба. Если не получится, дальше уже и планов строить нечего. А если выйдет... Придется заставить Баррикейда опустить голову чуть ниже. Это не сложно. Салли уже знала, как быстро вывести его из себя. Вывести из равновесия. — Бамблби, — крикнула она, обращаясь к разведчику. — У тебя есть измеритель скорости? По-моему, здесь что-то образовало замедленное движение на дороге! Баррикейд низко зарычал. — Побереги свои нервы, старичок, — проговорила Салли, добродушно похлопав Баррикейда по металлическим когтям, и с наигранным изумлением уставилась на ту часть его корпуса, которую сам он увидеть не мог: — Что это у нас тут? Неужели масло потекло? Старость не радость, дружище, старость не радость, — и громким шепотом добавила: — Не бойся, я ничего не скажу автоботам. — Прекрати это! — рявкнул Баррикейд, теряя хлипкий самоконтроль. — А вот это правильный настрой! Помнишь, что я говорила про злость? Давай-ка как следует расшевелим эти старинные запчасти и узлы! — Хватит! — Ты хочешь найти новый источник жизненной энергии для вашей расы, но я ничем не могу тебе помочь, — Салли, наконец, удалость дотянуться до острого металлического клюва. Она обхватила его кончиками пальцев и принялась осторожно подтягивать вверх. — Ты только зря потратил время. — Замолчи! — Ты, видно, думаешь, что я знаю, где искать эту проклятую Матрицу. Но ты заблуждаешься. Как заблуждались те, кого обманывал твой облик. Теперь ты пленник в ловушке собственных иллюзий. — Я не пленник! — миг — и булава с острыми шипами оказалась возле ее головы. — А я — да, — шепотом ответила Салли, крепче вцепившись в рукоятку ледоруба. Пару раз ей казалось, что ничего не получится, так часто он выскальзывал или за что-то цеплялся ремешком, но все обошлось. — Мы с тобой похожи. Ты убиваешь по приказу. Я поступаю так же. И мы всегда прячемся в тени, прикрываясь маской добродетели. От Салли тоже никто не ждал подвоха. А с Баррикейдом она как в зеркало взглянула. — Мы с тобой вовсе не одинаковые! — взревел он, однако этот рев прозвучал не так, как раньше. Десептикон не злился. Вернее, злился, конечно, но только потому, что был сбит с толку. — Разница лишь в том, что ты испытываешь триумф, когда все понимают, что ты оставил их с носом! — продолжила Салли тихо. — Но приходит час, и мы оба показываем всем, кем являемся на самом деле. Ты уничтожил множество людей. Я сожгла еще больше. Ты считаешь, мы не заслуживаем жизни? Что ж, возможно, ты и прав. Давай! Убей меня, Баррикейд! Доставь себе удовольствие! Мне уже надоело исправлять чужие ошибки и начинать все с чистого листа. Говорить о подобном вслух Салли, конечно, не стала. Чуть только автоботы поймут, какую змею у себя пригрели, так все, не видать никому перемирия как своих ушей. Что до Баррикейда, то ничего растолковывать ему Салли не собиралась. Пускай сам думает, что такого похожего она в них нашла. Ее обращение не нашло ответа со стороны десептикона. Баррикейд не опустил оружие. Только приблизил к ней голову, намереваясь выплюнуть очередную угрозу. Вместо этого все услышали неистовый болезненный вой, когда клюв ледоруба нашел один из фоторецепторов Баррикейда. Удар не позволил Салли нанести ему критический урон. Но дал время, чтобы отбежать подальше, а автоботам беспрепятственно вступить в схватку.

***

Би отвез Салли в безопасное место. Им оказался необъятный зеленый луг с волнистыми холмами вдалеке. Еще дальше виднелись темные скалы, окутанные сероватой дымкой. Они были высокими, но не настолько, чтобы считаться полноценными горами или горными хребтами. А в паре ярдов от песчаной дороги, на которую Бамблби свернул с шоссе, одиноко высилось дерево с тонким стволом, хилыми ветвями и редкой листвой. Выйдя из машины, Салли захлопнула дверцу и тут же получила от Кейда четвертинку свежего багета с хрустящей корочкой. Судя по всему, от хлеба небрежно отрывали куски руками, потому что выглядел он неважнецки. Однако сейчас не время для капризов. — С ума сойти! — произнесла Салли и с жадностью вгрызлась в хлеб зубами. — Извини, ничего другого не осталось, — сказал Кейд. — Свой обед мы съели, а если хочешь попривередничать, то подожди, пока доберемся до моего разнообразия замороженных полуфабрикатов. По пути к своей машине Кейд вдруг показал на что-то сбоку, и Салли повернула голову. Видно, голод притупил ее внимательность, в результате чего она не сразу заметила три черных автомобиля ФБР. Возле них стоял и агент Мастерсон. — Твои ребята? — уточнил у нее изобретатель. — Кейд, позволь представить, — Салли моментально соскочила с капота Бамблби и направилась к федералам, — это Закари Мастерсон, бывший боец спецподразделения НЕСТ и нынешний глава ФБР в Чикаго. — Мы не водим к нам копов, Джесси. И не водим федералов. Это же касается и твоего руководства. Кейд не пожал ему руку. — Я восхищен, — усмехнулся Мастерсон, сняв с Салли наручники и вернув ей рацию. — Столько жертв, постоянные притеснения — и ради чего? Ради вознаграждения? — Деньги здесь ни при чем, — ответил Кейд. — Тогда что? Слава? Известность? — Жизнь моих друзей — только это имеет значение, — изобретатель оставался непреклонен. — Кейд, а где Оптимус? — в свою очередь спросила Салли. — Они с Рэтчетом на подходе, — ответил он. — Будут через десять минут. — Отлично! — Хочешь что-то у него спросить? Вы что, теперь типа встречаетесь? — Эй, Кейд, я видел, как они с Праймом целовались! — сдал девушку Вили, сидя в машине Мастерсона с руками за головой и ногами на руле. Да, кому-то ведь нужно было привезти его обратно. Вили предпочел остаться в отеле во время операции, а Оптимус и Рэтчет, очевидно, не стали за ним заезжать. — Наш Оптимус? — переспросил Кейд. — Но он такой... величественный. — Он славный, — ласково протянула Салли. — Погоди! — Кейд выставил руки ладонями вперед. — Он целовал тебя? — Нет, — ответила Салли. — Я сама. — А ты умеешь жить, — вдруг протянул изобретатель, а радиоприемник Би словил в эфире какую-то романтическую мелодию. — С точки зрения научных исследований женщин привлекают взрослые мужчины, поскольку они способны обеспечить их комфортной средой, заботой и стабильностью, — объяснила Салли, не совсем понимая, куда клонил Кейд. — Только убедись, чтобы днем тебе ничего не мешало работать, Салли, — сказал он. — Как это должно повлиять на мою работоспособность? — удивилась она. — Меня не беспокоит, как именно ты проводишь свое свободное время. — Мы не переспали. Так что не обольщайся. — Конечно, вы не переспали! Меня не волнует, чем вы занимаетесь по взаимному согласию, но ты только представь, как вам обоим пришлось бы раскорячиться! Пойми, это странно! Это как если бы крошка-щенок пристроился на хозяйскую ногу и... — Я ценю, что ты низводишь меня до собачьих потребностей установить доминантное положение, Кейд, — ровно заметила Салли. — Да я не это имел в виду... — сдался изобретатель, попав в тупик, и поспешил сгладить неудобную ситуацию: — Так Оптимус тебе нравится? — Да, — ответила Салли. — Он нравится тебе по-настоящему? — продолжил напирать Кейд. — Да, — вновь ответила Салли. — И насколько все серьезно? — Мы напарники! — воодушевленно выдала она. — Я — женщина, он — мужчина. Мы много времени проводим вместе. — Это не ответ, — произнес Кейд. — Это такой способ вывести из себя собеседника, потому что твои слова прозвучали чересчур уклончиво. Объясни нормально, если тебе не влом. — Позволь мне кое-что тебе объяснить, Кейд, — рассудительно начала Салли. — Так вышло, что мы с тобой находимся в разных положениях. Ты имеешь возможность опираться на права вашего знакомства и поступков в вопросах потенциальных истребований. Оптимус говорил, что ты спас ему жизнь; вы вместе сражались и через многое прошли. Я же нахожусь среди вас всего месяц и пока сделала не так много, чтобы заслужить беспрекословное право ставить какие-либо условия и требовать их исполнения. — Я имею в виду, он нравится тебе в смысле «Просто нравится» или нравится в смысле «Я в тебя по уши влюбилась и в твоем присутствии начинаю нести полную чушь»? Это все-таки две разные вещи, не надо их путать, будет обидно, если ты их перепутаешь... А ты, моя милая, все время держишься так спокойно и холодно, что иногда мне даже представить трудно, о чем ты на самом деле думаешь. Уж как будто во всем этом существовали какие-то правила и различия, которые следовало учитывать! Но Салли все же задумалась. Нет, в присутствии Оптимуса никакой ахинеи нести она не начинала. Однако это вовсе не означало, что он ей не нравился. Вот только замечание Кейда... Скажи ей подобное кто-нибудь другой, Салли бы согласилась и глазом не моргнула. Но почему-то именно слова изобретателя о том, какая она холодная, прозвучали как оскорбление. Салли почувствовала себя уязвленной. Некоторое время все молчали. Потом она придумала новый ответ: — Я собираюсь выпить с ним кофе! — А, ну это другое дело, — иронично ответил изобретатель. — Могли бы сами себе кого-нибудь найти, мистер Йегер, — вдруг проговорил Шейн, ковыряя носком ботинка мелкие камешки. Кейд закатил глаза: — Как раз хотел спросить у тебя совета, Ромео. И вот, пожалуйста. — А Тесса бы со мной согласилась, — объявил Шейн. — С тобой не соглашусь я — вот что важно. — Да бросьте, Йегер Корпорейшн. Даже Оптимус нашел себе подружку. А он, на секундочку, десятитоннный инопланетный робот, который в ночь полнолуния превращается в грузовик. — Повезло ему, — ответил Кейд, подразумевая то ли подружку, то ли трансформацию. — Ну еще бы, — весело отозвался Шейн. И темы для разговоров снова исчерпались. Каждый занялся своим делом: федералы изучали бортовые компьютеры, Мастерсон и Шейн спорили о чем-то с Вили, Салли продолжала жевать булку, а Кейд вытаскивал из колес Бамблби кактусовые колючки и заодно проверял найденные недавно артефакты. Пока ждали Оптимуса, Мастерсон помог Салли перетащить сумку с ее вещами, которую так тщательно проверяли федералы, в багажник Би, и девушка попросила рассказать последние новости. Она наверняка многое пропустила, пока каталась с десептиконами. Не случилось ли никаких проблем после задержания? Но, как выяснилось, все шло своим чередом. Лис и Небраска остались в Денвере проводить допросы. Сета Харта отстранили от дела и отправили назад в Чикаго. Видимо, из-за его прошлых «достижений», а может быть, чтобы защитить от новых нападений охотников. А вот о Фейт и Аталэйнт никто ничего не слышал с того последнего дня в отеле. Впрочем, Салли больше раздосадовало известие, что никто так и не вызвал журналистов. Не знали, где в итоге остановится Баррикейд, вот и плюнули на это дело. Мастерсон заявил, что оно и к лучшему, ведь Салли даже лицо не прикрыла. Но какой бы отменный получился материал! К тому времени, как Мастерсон захлопнул багажник Бамблби, в их рядах вновь повисло молчание. Чтобы хоть как-то начать разговор, Салли решила поделиться новостью: — Я напросилась за руль, когда мы с Оптимусом ехали в Денвер. Поднятые с невероятной синхронностью головы подсказали, что маячившее на горизонте новое обсуждение собеседники сочли достаточно интересным, чтобы отвлечься от своих нехитрых дел. — И как прошло? — поинтересовался Кейд. С переменным успехом. На трудном участке дороги тягач под ее управлением оказался чуть ли не закопан в землю. Пока Салли буксовала, пытаясь выбраться на асфальт, грязь из-под колес летела во все стороны и заляпала алые языки пламени. А когда на повороте они оказались под наклоном, Салли на мгновение струсила и опустила газ. Из-за этого они чуть не перевернулись. Да еще этот прицеп, отсутствие зеркала заднего вида и маневр на задней передаче... — Грязь съела нас живьем, — призналась Салли, вспоминая, как потом ей пришлось отмывать тягач. Не весь, только те места, до которых получилось добраться. Вот ходовую часть Салли трогать не стала. И потом, с бутылками и тряпками много не отмоешь. — Такой грузовик — мечта любого дальнобойщика, — уверенно заявил изобретатель. — А кто спорит, Кейд? — спросила она. — Ты ему нравишься, — выслушав рассказ до конца, заметил Кейд. — Ты так считаешь? — поинтересовалась Салли. — Если бы ты ему не нравилась, хрен бы он пустил тебя за руль, — проговорил Кейд. — Я надеюсь, мы с вами, мистер Йегер, нравимся ему не меньше, — произнес Шейн. — Чего это ты? — Мне бы не хотелось оказаться выброшенным где-нибудь на обочине, если я тоже захочу порулить, когда мы продолжим играть в тот эксперимент по обмену ролями. — Не волнуйся, лепрекон, — усмехнулся изобретатель. — Попросим Оптимуса установить для тебя детское кресло. Если ты ему надоешь, и он в кои-то веки решит от тебя избавиться, что лично я одобряю, серьезно ты не пострадаешь. — Не боитесь меня потерять? — Да, — спохватился Кейд, — Салли, автоботы получили сигнал бедствия, но мы так и не смогли тебя отследить. Что случилось с твоим маячком? Салли вкратце объяснила ситуацию. На последующий вопрос Кейда: «Жива ли она?» девушка ответила: — Я нашла аптечку с обезболивающим. А потом большой кровожадный десептикон накормил меня конфетами. Толку от них немного, но другой еды не было. — У тебя остались еще? — тут же спросил Шейн. — Вишня или апельсин? — открывая клапан рюкзачка, поинтересовалась она. — А клубники нет? — Есть кола, перечная мята и голубика, — Салли доставала пластинки пез в порядке перечисления вкусов. Шейн остановил выбор на голубике. Тех самых конфетках, у которых был наиболее стойкий голубой краситель. Вдвоем они уместились на капоте Бамблби и вскоре захрустели пластинками, время от времени высовывая языки и проверяя, насколько сильно они окрасились. — И вот с ними я должен работать, — проккоментировал Кейд, наблюдая за процессом потребления сладкого. — Класс. Просто супер! Гонщик-лепрекон из Техасского Дублина и недоагент ФБР, — затем он обратился к Салли: — Дорогая, на будущее: принимать сласти от чужих дядей и уж тем более садиться к ним в машину, которая может съесть тебя на обед, очень опасно. Это житейская мудрость, и она может спасти тебе жизнь.. Чур, мятные мои. Кейд подошел к ней и выхватил рюкзачок с вещами и сладостями. — Ну уж нет, Баррикейд дал их мне, — догрызая конфетку во рту, Салли потянулась за другими. — Кто успел, тот и съел! — Кейд отскочил от нее подальше, набил рот мятными пез и спрятал рюкзачок за спиной. Салли попыталась выхватить его, но изобретатель все время ловко уворачивался или поднимал добытое высокого над головой. — Ты каталась с десептиконом и не заслужила никаких конфет. Кстати, не расскажешь, что он от тебя хотел? — Хотел сказать, что десептиконы называют союзников автоботов автостражами, — Салли вновь залезла на Бамблби и зажала коленями выпавшую изо рта конфетку, чтобы та не угодила в песок. — Я серьезно. — Еще грозился оторвать мне руки и язык, — вспомнила она. — Не сомневаюсь. Но я тебя о другом спрашиваю. Зачем он тебя похитил? — Баррикейд говорил о какой-то Энергии, — Салли удалось вытащить конфету, и она тут же съела ее. — Название этой Энергии — Матрица Судьбы. Оптимус трансформировался, и пространство наполнили звуки стыкующихся деталей и элементов. Они с Рэтчетом наконец догнали остальных. — В летописях нашей расы содержалось упоминание о необычайно мощном излучении, способном как создавать жизнь, так ее и уничтожать. — Как это? — не понял Кейд. — Разве одно не исключает другое? — Мы точно не знаем, — ответил Оптимус. — Единственные сведения о нем хранились внутри носителей информации на нашей планете и были утрачены вместе с ее гибелью. — Баррикейд утверждал, что эта Матрица очень важна, и только я могу ее найти, — сказала Салли. — Но у меня нет никаких идей, что это и где может находиться. — А что десептиконы забыли в Чикаго? — спросил Кейд. — В городе много запретных зон, может быть, там они мобилизуют свои силы? — предположила Салли. — Или Чикаго вновь стал нулевой отметкой, — ответил Мастерсон. — Для чего? — недоуменно спросил Кейд. — Баррикейд сказал: Матрица Судьбы порождает энергон, — Салли подошла к зеленому фургону. — Привет, Рэтчет. — Военный медик подмигнул ей фарами, и Салли продолжила: — Может быть, Энергия, которая им так нужна, схожа с излучением Энергетического Куба, за которым автоботы прибыли на Землю? Насколько мне известно, он тоже обладал особым... энергопотенциалом. — Это еще что? — уточнил изобретатель. — Салли... — Мастерсон поджал губы. — Что? — удивленно поинтересовалась она. — Это секретная информация? — Это была секретная информация! — его возмущению не было предела. — Как ты вообще обо всем узнала? — По требованию ваших властей мы держали это в тайне, — подтвердил трансформировавшийся вслед за командиром Рэтчет. — Присутствие автоботов на Земле тщательно скрывалось от широкой общественности, — продолжил Мастерсон. — Когда о них стало известно, в качестве официальной версии выдвинули заключение альянса военных с наемниками внеземного происхождения для борьбы с десептиконами. Я допускаю, что ты могла знать о волшебном кубике. Однако детали, которые ты назвала, были известны в определенных кругах лиц, имеющих доступ к работе с автоботами, засекреченным объектам и информации, а также парочке подростков в качестве исключения. И я очень сомневаюсь, что ты входила в их число. — У стен есть уши, — быстро выкрутилась Салли, запоздало понимая, что и Оптимус, кажется, никогда не упоминал при ней способностей Куба. Миротворцы все выяснили методом тыка, когда инопланетная штука при соприкосновении с их защитными силовыми полями разбросала машины в стороны. — А у десептиконов радиоприемники, — с намеком о сотрудничестве с противником отозвался Мастерсон. — А вы все еще несете ответственность за наказание любого, кто разглашает конфиденциальную информацию? — вспомнила она время его службы в секретном отряде людей и автоботов. — А ты вступала в контакт с ИНП-1? — О чем ты? — спросил Кейд у Мастерсона и, не дожидаясь ответа, повернулся к Салли: — Тебя уже похищали десептиконы? И Салли, сделай лицо попроще, умоляю. С таким выражением ангел разрушения уничтожал бы мир. — Чаще всего десептиконы просто за мной следили, — поправила Салли, но своей полуулыбки так и не убрала. — Ты играешь в догонялки со злобными роботами, — укоризненно произнес Мастерсон, указав на место, где располагалась ее татуировка. — Баррикейд придумал это первым, — заявила Салли. — Почему ты нам не сказала? — обвиняющим тоном подхватил Кейд. — Ты ничего нам не сказала, Джесси! Зачем тебя преследовали десептиконы? — Джесси здесь нет, Джесси ушла спать, я Джесси под номером два, — отозвалась Салли. — Она и мне ничего не сказала, — пробурчал Кейду Мастерсон. — Слушай, старик, — фамильярности изобретателю было не занимать, — я говорю с ней, а не с тобой. Так что можешь пока взять пивка и подождать в сторонке. Мы тут сами разберемся. — Кейд, агент Мастерсон возглавляет департамент ФБР в Чикаго, — напомнила Салли. — Остынь. — Да хоть национальную разведку или президентскую администрацию — мне плевать! — Прояви немного уважения, Йегер, хотя бы ради приличия! — осклабился Мастерсон. — Уважения? Уважения?! ФБР, ЦРУ и полиция не перестает охотиться за мной и моей семьей, приятель. Хочешь поговорить об уважении? Валяй! Я с уважением пересчитаю все твои косточки, сразу как только выбью их из тебя! — Остановись! — Салли встала между ними и уперлась ладонями в бетонную грудь Кейда. — Что это с тобой? Он нам помог. — Помог? В таком случае его надо сдать копам и отстранить от должности за пособничество и укрывательство. — Это не тебе решать, Кейд! — проговорила Салли. — Вы думаете, что война с ними, — Кейд махнул рукой на автоботов, — спасет Землю, но это не так! Поверь мне, Мастерсон, они — наш ключ к спасению. Не пушки, не сделки с десептиконами, а автоботы прикрывали все эти годы ваши задницы! Война не даст вам желаемой свободы. — Да она вообще ничего не даст! — вдруг резко высказалась Салли, и все на нее обернулись. — Война не делит никого на правых и виноватых, на своих и чужих, на победителей и побежденных. Иногда она оставляет только выживших. И для некоторых из нас война тянется бесконечно. Всю свою жизнь Салли проводила там, на той войне, раз за разом прокручивая в голове то страшное время и задаваясь вопросом, как можно было его избежать. — Столько лет прошло... Вы так ничего и не поняли, — с досадой заключила она, отступая. Насколько сильно затронуло высказывание Кейда ее душу! Как захотелось забыть о правилах и, наконец, выбрать сторону! Как неистово затрепетало сердце, требуя выйти из укрытия, доказать всем, что оно не было холодным, что оно принадлежало самому настоящему живому человеку! Доказать всем, что Салли — не искусная комедиантка! Не то неуловимое существо, коим считалась какая-нибудь артистка бродячей труппы. Не убийца. Но это невозможно. Подобные мысли не для миротворца. А потому внутренняя борьба была обречена всегда оставаться во тьме. — То есть вы хотите сказать, что теперь нам надо найти какую-то мифическую инопланетную Энергию? — вклинился в разговор Шейн, ради того, чтобы разрядить обстановку. — С некоторыми поправками, — Салли успокоила собственные мысли. — Мы действительно ищем Энергию. Только ее происхождение вовсе не инопланетное. — Но на Земле нет таких технологий, — сказал Кейд, закрепляя стяжными лентами несколько колонн космического моста Сентинела Прайма на грузовой платформе пикапа. — Где нам ее искать? Очевидно, теперь поиск остальных артефактов перескакал в разряд второстепенных задач. Вообще-то все эти штуки назывались не артефактами, а ВТ — внеземными технологиями или ТВП — технологиями внеземного происхождения. Артефактами их стали называть для простоты и ясности. — Если десептиконы не получили того, что хотели, они попытаются завладеть этим еще раз, — сказал Рэтчет. — А завладев, ввергнут этот мир в непримиримый хаос, — продолжил Оптимус. — Нужно найти ее раньше них, — резюмировал изобретатель. — Жаль, что у нас нет карты сокровищ, — высказался Шейн. — Она у нас есть, — сказал Кейд. — Ты же слышал, лепрекон, только Джесси может найти Матрицу. — Салли даже не знает, как она выглядит, — напомнил гонщик. — Ключевое слово здесь «только», — ответил ему Кейд и посмотрел на Салли: — Ну же, Джесси, сосредоточься. С тобой не происходило в последнее время ничего странного? Попробуй вспомнить какие-нибудь детали, факты — что угодно! Важно, чтобы ты вспомнила. Подумай сама, если ты не вспомнишь, мы все умрем. — Я не знаю, где искать Энергию, — ответил вместо Салли Мастерсон. — Но я знаю тех, кто может помочь вам это выяснить. Он вытащил из бардачка список, тот самый, где содержались имена людей, которые не являлись союзниками автоботов, но могли помочь им в критической ситуации, и указал на несколько имен. Сеймур Симмонс и Голландец. — Ты сказал «помочь вам», — выхватив список, произнес Кейд. — Забавные вы люди, знаешь ли! А ты не хочешь сам поучаствовать в поисках, крутой федеральный агент? — Из-за вас мне опять надают на самом верху! Салли снова пришла ему на выручку: — Агент Мастерсон хотел сказать, что если он присоединится к нам прямо сейчас, мы лишимся поддержки ФБР. Они больше не смогут нас прикрывать. По этой же причине я старалась избегать путешествий с автоботами, ты же помнишь, Кейд. Давай будем использовать любые связи разумно. Кейд чуть ли не зубами скрежетал от злости и обиды, но молча отступил. Перед тем, как уехать, Мастерсон обратился к Оптимусу: — Прайм, — он дождался, пока лидер автоботов повернется к нему. — Дело сделано: твой сородич жив и здоров. Ты всегда выручал нас в трудные моменты. Теперь моя совесть чиста. Я тебе ничего не должен. Пожалуйста, не держи на нас зла. Времена изменились. Военным отдают приказы уже другие люди. Знай: мы не хотели, чтобы все так обернулось. Услышав это обращение, Салли подумала о странном: почему слова Мастерсона прозвучали как прощание? По какой-то причине в голове всплыл образ той его записки с единственным словом «Жертва». А что если она не совсем так истолковала значение, приняв послание на свой счет? Без жертвы нет победы, нет победы без жертвы... Махнув Салли рукой на прощание, Мастерсон сел в машину. Команда федералов уехала, и почти сразу же девушка окликнула изобретателя: — Кейд! Где список? — Он у меня, — ответил он. — Отлично, — она быстро вытащила из своей сумки чистую куртку, стянула с себя окровавленную и сменила обувь. Ее взгляд зацепился за передатчик Саундвейва. Вот уж где точно могла находиться информация о Матрице Судьбы. Но Салли поспешно спрятала его под рукавом. Лучше сперва проверить все самой и убедиться, что Матрица никак не связана с миротворцами. Чтобы знать наверняка... Знать, знать. Знать! Ах да, точно! Проверив остальные вещи, Салли обнаружила письмо с приглашением посетить Англию. Убрав его в карман и захлопнув багажник Би, она кивнула собственным мыслям и вернулась к изобретателю. — Я не могу поехать с вами, мне нужно уладить кое-какие вопросы. Возьми список себе. Найдите Симмонса и Голландца. Я на вас рассчитываю. — Какие еще вопросы? Куда ты собралась?! — крикнул ей Кейд. — В Англию, попробую поискать ответы там. — Салли, а ты не думала, что если десептиконы тебя похитили, стоит какое-то время побыть под защитой автоботов? — Кейд сделал знак Бамблби, чтобы он не отъезжал далеко от девушки. — Предлагаете уменьшить их и положить в ее косметичку? — съязвил Шейн, понимая, что в аэропорту было полным-полно сотрудников службы безопасности, а все они, за исключением самой Салли, находились в розыске. — И она будет ими размахивать, как игрушечными пистолетами. Ну уж нет, не собиралась она никого уменьшать с помощью Перевертышей-Осколков. Автоботам и так несладко приходилось, а тут еще эти штуки. И потом... — Я хочу настоящий пистолет, — спокойно возразила Шейну Салли. — У тебя есть автомат, — напомнил Кейд. — Тогда я хочу инопланетный бластер, чтобы стрелять по десептиконам. — Оптимус — твой инопланетный бластер, который будет стрелять по десептиконам, — в ответ заявил Кейд. — Но если его не будет рядом, мне придется стрелять самой, — разумно заметила Салли. — Не будь такой хладнокровной к своему опекуну. — Он ее парень, — поправил изобретателя Шейн. — Вот именно. — Он кто?.. Нет. Мы сделали это ради нашей общей цели, — напомнила она. — Ну и что? — Кейд повесил на плечо инопланетную пушку. — Давай, Джесси, скажи ему что-нибудь. Я знаю, ты это умеешь. — Например? — спросила Салли. — Что-нибудь ласковое, — на этот раз сказал Шейн. — Например? — не унималась она. — Сложно подобрать такой пример, — ответил Кейд. — Слова должны идти от сердца! Салли задумалась. Потом внимательно посмотрела на Оптимуса и сказала: — Мой львеночек. Легкое покашливание, раздавшееся от Кейда и Шейна подсказали, что она изъяснилась не совсем так, как они на то рассчитывали. Пришлось повторить попытку: — Ты здоровый как бык! На сей раз не прозвучало ни единого звука. Ни одобрения, ни порицания. И никакого покашливания. Только радиоприемник Бамблби отозвался обреченным: «Хьюстон, у нас проблемы!... Ты это серьезно?» — Что? Снова не то?.. — спросила Салли под комментарий Вили: «Просто сеньорина еще не собралась». — Простите. Я должна была сказать, что он обладает высокими моральными качествами и потенциалом к достижению социального превосходства. Некоторые антропологи считают, что использование уменьшительно-ласкательных форм названий животных является традиционным способом установить особую связь со своим партнером. — Забудь, — сказал Кейд. — Почему? — Потому что так никто не говорит. — Ты попросил меня сказать ему что-нибудь. Это было что-нибудь. Шейн сказал мне быть ласковой. Комплименты — это ласковая форма похвалы, выражение одобрения, уважения, признания или восхищения. Значит, — довольная собой, продолжила Салли, — я все сделала правильно! Выдержав короткую паузу, Кейд спросил: — Ты когда-нибудь признавалась парню в любви? — Обычно я знаю, что говорить. Но ты так внезапно попросил меня сделать это, что я... — Растерялась? — перебил ее Кейд. — Я никогда не теряюсь, — уверенно заявила Салли. — Я просто не успела настроиться на нужную волну. — Необязательно воспринимать все так буквально, Джесси. Ты могла сказать ему, что он тебе нравится. — Но он знает, — заспорила Салли. — Когда кто-то кому-то нравится, они могут говорить об этом не один раз, а постоянно! — заметил изобретатель. — Все так делают! — Использование обобщения не является подходящим аргументом в дискуссии, Кейд, — заявила Салли. — Во-первых, бывают ситуации, когда опора на общий опыт не принесет тебе никакой пользы. Каждый из нас обладает уникальными внешними данными, неповторимым образом мышления и различными жизненными обстоятельствами — это означает, что тебе необязательно подойдет то, что подходит большинству. Во-вторых, таким образом люди часто стараются скрыть собственные недостатки или разделить ответственность за результат какого-либо поступка или действия. В-третьих, обобщение может подсказать твоему собеседнику, что в споре ты исчерпал свои аргументы и тебе больше нечего сказать, поскольку приведенные доводы оппонента отныне находятся за гранью твоего сознания. — Не надо копаться в моих мозгах, когда я пытаюсь копаться в твоих. Мои мозги — это моя личная территория. И если хочешь знать, Джесси, то я всегда говорил своей жене, что она мне нравится. — Зачем? — удивилась Салли. — Ты психолог или я? — У нее была низкая самооценка? — Причем тут ее самооценка? — настала очередь Кейда удивляться и не понимать. — Тогда низкая самооценка была у тебя? — задумчиво предположила Салли и, словно пораженная невероятной догадкой, радостно выдала: — Ты боялся, что она вышла за тебя случайно, да? — Моя жена не выходила за меня случайно! И оставь наши самооценки в покое, идет? У нас были лучшие самооценки в мире, самые лучшие! — Оптимус — высокоинтеллектуальное и высокоразвитое создание с исключительно выдающимися способностями к накоплению, усваиванию, хранению и воспроизведению информации, умений и навыков, — продолжила она. — Ему не нужно повторять одно и то же из раза в раз, чтобы в чем-то убедить. — Спасибо, Салли, это приятно слышать, — проговорил ей Оптимус. — Автоботы, — начал Кейд, — они же как мы. Они живые существа со своей культурной структурой, которым необходимо социальное взаимодействие. — Я соглашусь с тобой во всем, кроме одного, — проговорила Салли. — Повторение определенного набора слов не изменит моего отношения к объекту симпатии. — Она старалась, — прочистил горло Шейн, взглянув на Оптимуса, который согласился с ним простым: «Да, она приложила усилия». — Но вышло хреново, — подвел неутешительную черту Кейд под утвердительное: «Да, да, да, да, да. Правильно!» от Рэтчета. — Он сказал мне «Спасибо», — в свою защиту заметила Салли. — Значит, таков план? — спросил Шейн, снова меняя тему. — Найти какого-то непонятного чувака, чтобы он отыскал Матрицу, о которой никто ничего не знает? — У тебя есть другие идеи? — Я перестал удивляться чему-либо после того, как мы начали слушать приказы грузовика, — и под испепеляющим взглядом Кейда тут же добавил: — Да, да, мистер Йегер, я знаю, все автоботы хорошие, они прилетели защищать Землю, они всех нас обязательно спасут. — То-то же! А теперь, раз ты усвоил эту непреложную истину, заткнись и садись за руль, — Кейд бросил ему ключи от машины, на которой они сюда приехали. — У нас свое племя — племя автоботов и людей. И мы с грузовиком в этом племени главные, мы большие боссы, мы вожаки. А ты — мой подручный, так что не умничай и прыгай в тачку, пока я добрый. Шейн завел машину, а Кейд подошел к Салли и схватил ее за локоть. — Почему Англия? — уточнил он. — Может быть, удастся найти там новых союзников, — загадочно отозвалась Салли. — Или новых врагов, — ответил Шейн. — Я не исключаю и такой вариант, — заметила девушка. — Тебе удалось что-то обнаружить? — вновь спросил Кейд. — Нет. Но пару дней назад со мной связался один человек, — правдиво ответила она. — Возможно, он знает то, чего не знают остальные. — Что бы ты там ни нашла, надеюсь, за это стоит умереть. Ты ведь слышала Рэтчета? Это тобой десептиконы попытаются завладеть еще раз, а не мной. Садись в машину, Джесси. —Кейд открыл перед ней дверцу Camaro и обратился к разведчику: — Би! Отвези ее в аэропорт, приятель, идет? — Автоботы, выкатываемся! — последовал приказ Оптимуса. Пожелав Кейду удачи, Салли, однако, попросила Бамблби немного отложить отъезд и подошла к лидеру автоботов. Он еще не успел изменить форму. Увидев девушку, Оптимус опустился на колено и, едва Салли протянула ему руку, накрыл ее с обеих сторон своими ладонями. — Кейд спросил, могу ли я сказать тебе что-нибудь получше, — сказала она. Немного помолчав, Оптимус спросил: — Как ты ответишь на вопрос, Салли? — Я пока не придумала. Но хочу, чтобы ты знал: что бы ни произошло, я рада, что стала союзником автоботов. Нет. Автостражем, — ее тон приобрел игривые нотки. — Мы ведь теперь так называемся. — Ты знаешь, Салли, что я рад этому не меньше, — ответил Оптимус. На этом они все же попрощались. По прибытии в Атланту первым делом Салли попросила Бамблби отвезти ее домой. Она отдохнула, приняла душ и переоделась. Потом вернулась к разведчику. И снова в дорогу. Их следующей остановкой стал аэропорт. Не то чтобы в этом была необходимость, но Салли решила, что лучше уж сделать лишний круг, чем кого-то начнут разбирать подозрения. Убедившись, что Би отправился в обратный путь и за ней больше не присматривают, Салли арендовала машину и покинула парковку в зоне терминала. Нет, она вовсе не собиралась отменять авиарейс. Но, как и сказал таинственный граф Фолган, крылья у нее имелись и свои. И пришло время пустить их в ход. — Говорит командующая силами миротворцев Астарта Уайет, — объявила она, еще раз перечитывая приглашение на обед. — Кардинал, Перехватчик, Сойка-1, мобилизация.