Ах, эти чёрные глаза

Поднимаясь с Иваном в лифте, Офелия изо всех сил пыталась заговорить с ним, как-то растормошить. Но мужчина показательно отвернулся, и даже когда они зашли в квартиру, сложил все подарки в коридоре, а сам просто ушёл в комнату, не позвав её с собой. Девушка не знала, что делать, она не решалась сама пойти за Ожогиным, хоть он и показывал ей своё расположение, говорил о чувствах, но сейчас она просто не знала, что от него ожидать. Офелия присела на стул перед дверью, он очевидно служил продолжением шкафа у Ивана, на спинку были навешаны какие-то пиджаки, куртки. Ничего из этой одежды девушка не видела на нём. Да и, в целом, Офелия видела мужчину в костюме только на концерте на дне рождения... - Будешь здесь сидеть, как бедная родственница? - обратился к ней Иван, вернувшись из комнаты. От неожиданности девушка вздрогнула, и убрала руку с пиджака, который зачем-то решила потрогать. Мужчина переоделся в, видимо домашнюю синюю футболку, и чёрные тканевые шорты. Он с трудом стоял, опираясь на стену, и смотрел на свою гостью. - Думал, за мной пойдёшь. - Ты же вроде как обиделся на меня? - неуверенно проговорила Офелия, поднимаясь со стула, и подходя к Ивану. Несмотря на чистую одежду, на его голове всё ещё было чёрти что. - Поможешь помыть голову, раз уже пришла? - слишком холодно для того, у кого могли быть чувства к ней, проговорил Ожогин. Он смотрел куда-то в сторону, только бы не на девушку. - Я не уверен, что выстою сейчас сам. - Ну, хорошо. - как-то неоднозначно ответила Офелия, и пошла следом за ним в ванную комнату. Она была весьма небольшой, но даже в этой комнате поместилась и ванная и кабинка с душем. Иван начал так же молча раздеваться, а девушка на секунду подумала, зачем он тогда переоделся, если сразу начал снимать всё? Мужчина снял с себя футболку, и на его плече писательница заметила порез, наверное осколок тарелки, либо бокала зацепил... Он сложил шорты, и прикоснулся к синим трусам, но Офелия поспешила его одернуть. - Ты что, полностью собираешься раздеваться? - спросила она, ощущая, как щеки начинают пылать. Она не была готова увидеть его без всего. Не сейчас. Не тогда, когда они в ссоре. - А что, стесняешься меня увидеть полностью? Неудобно в одежде мыться. - чуть усмехнулся Иван, казалось, он начинает оттаивать после своей обиды. Девушка ничего не ответила, и тогда он сделал шаг вперёд, взяв её за руки. Офелия замерла, боясь, что если двинется, он точно не простит её неаккуратность, опять включит лёд во взгляде. - Хочу, чтобы ты привыкла ко мне. Перестала бояться меня. Иван довольно грубо дёрнул её на себя, на его лице играла ехидная усмешка. Девушка оказалась прижатой к его груди, она ощущала его дыхание на своём лице. На какую-то секунду показалось, что он сейчас включил Хайда. Только вот, не играл. По-настоящему открыл свою тёмную сторону. - Ты пугаешь меня, Ваня... - проговорила Офелия, глядя в эти голубые глаза, которые казались совсем чужими, злыми. Девушка испугалась, что удар тарелкой по голове что-то поменял в его мозгу. - Почему? - как-то отрешённо спросил он, после чего положил ладони девушки на своё тело, и стал ими водить, от шеи к животу, и обратно, потом провёл ими по своим бедрам, переложил её руки на свои плечи, стал ласкать ими свой живот. - Что ты делаешь, Ваня... - прошептала Офелия, от подобных прикосновений её дыхание сбилось, а по его коже побежали мурашки. Иван тоже тяжело дышал, продолжая самостоятельно гладить себя её руками. - Хочу тебя. С лета хочу. Достало об этом думать. Хочу уже наконец воплотить. - коротко бросил он, потянувшись к змейке платья девушки. Через секунду оно упало на пол, а ладони артиста оказались на её коже, гладя её, лаская. Он даже не обратил внимание на её татуировки, хотя раньше просил их посмотреть. С ним определенно было что-то не так. - Ты пьяный. Иди в душ, помогу мыть голову. - попыталась вывернуться Офелия, она совершенно не хотела, чтобы её первый секс с Иваном произошёл именно так. В обиде, грязи, и запахе алкоголя. Без его привычной нежности, с этим жутким, чужим взглядом. Таким взглядом смотрят на тех, кого ненавидят. Иван тяжело выдохнул, и шагнул в кабинку, оставшись в своих трусах. Хотя, учитывая эти поглаживания секунду назад, всё можно было рассмотреть и под ними. Стоило девушке зайти за ним, как мужчина прижал её к стенке душа, и прикоснулся губами к её шее, провёл по ней языком. Его руки накрыли её небольшую грудь под лифчиком, слегка сжали. В этих прикосновениях не было нежности, желания. Только пошлость, страсть. - Прекрати немедленно. Я тебе не игрушка. - вывернулась из его рук Офелия, ощутив на себе недовольный взгляд. Иван поджал губы, и включил душ, который тут же полил их обоих. - Какого дьявола я вообще должен бегать за тобой, извиняться, пытаться расположить к себе. А ты бьёшь меня тарелкой по голове. - грубо спросил Ожогин, буквально сверля девушку взглядом. Казалось, он может прожечь в ней дыры этим взглядом. - Ты сам ударился! - выпалила Офелия, скрестив руки. От его прикосновений, пусть и в таком положении, тело горело. Не остужали даже струи воды. - Я бы не упал так без тебя. Никогда в жизни меня так сильно не били. Ещё и девушка, которая мне нравится... - ядовито процедил Иван, подставляя голову под душ. Он прислонился к стенке, чтобы не упасть. - Да Ваня, ты же сам завалился... Я просто оттолкнула тебя, ты сам виноват, полез со своими поцелуями при всех. - тихо сказала девушка, ощущая, что ещё немного, и она опять расплачется. Чувство вины, что сделала больно Ивану не уходило. Но и, прощать его за этот позор она не была готова. Страшно было даже зайти в интернет, чтобы не наткнуться там на нелестный пост про себя. - Я уже сказал, что осознал свою ошибку. Ещё в тот момент, когда сделал это. До того, как ты приложила меня тарелкой по голове. Словами можно было решить, а не избиением. - поджав губы, ответил мужчина. Он взял шампунь, стоящий на полу в углу кабинки, и протянул его Офелии. Девушка взяла его, после чего мужчина просто сел на пол в душевой кабинке. Чтобы быть на одном уровне с ней, да и в целом, было видно, что сидеть ему было легче. - Ты так говоришь, как будто я специально тебя ударила, а не она соскользнула. - Офелия тоже села на пол, и налив немного шампуня, осторожно прикоснулась к его волосам. Они были все пропитаны соусом от салата, девушка вынула из его головы пару кусочков маринованных огурцов. - А не так? Даже если не тарелка, ты кинула меня на землю. - Иван скрестил руки на груди, прикрыв глаза. Учитывая, что он был практически голым, помимо трусов, это никак не выглядело угрожающе. - Ваня, я просто оттолкнула тебя. - мягко сказала она, чуть погладив по голове. Она старалась прикасаться рукой с шампунем только там, где не было раны. Чтобы ни в коем случае не сделать ещё больнее. - Ты с ненавистью кинула меня на землю. Как будто я тебе враг. С таким омерзением сделала это... - холодно произнёс Иван, чуть поморщившись, когда Офелия сняла душ, и стала поливать его волосы, чтобы смыть шампунь. Вместе с ним с головы потекла кровь, благо уже старая, та, что присохла. - Прекрати это. Я оттолкнула тебя, из-за того, что ты стал целовать при всех, и буквально рушить будущее мюзикла. - пояснила писательница, закончив с его головой, но одного раза было мало. Волосы слишком пропитались жиром, ей пришлось так же осторожно намылить их второй раз. - Ты второй раз меня бьёшь. Первый я простил тебе. - бросил артист, открыв глаза, и посмотрев на девушку. От его холодного взгляда всё внутри ныло. Хотелось сделать что угодно, только бы он смотрел, как утром... Ласково обратился... - Второй?... - непонимающе переспросила Офелия, она продолжала смывать с его головы жир, какие-то капли шампанского, и благо уже не было крови. Только довольно глубокая рана где-то посередине пробора напоминала о случившемся. Возможно, её надо было зашить? Обратиться в скорую? - Помнишь, я просил у тебя прощения, и поцеловал? Ты с такой же ненавистью пихнула меня. Я не могу быть с девушкой, которая испытывает ко мне подобные чувства. - Офелия, закончив мыть ему голову, поставила душ на место, и выключила воду. Теперь оба сидели в одном нижнем белье, мокрые, и с недовольными лицами. - Ваня, что ты говоришь... Я никогда не испытывала к тебе ненависть. Даже, когда ты заблокировал меня летом. Только обиду. - чуть поёжившись от прохлады, проговорила девушка. Мокрое тело слишком мёрзло, а если учесть ещё и насквозь промокшее нижнее белье... - Если опять не захочешь поцелуя, будешь бить? Я не могу так. Я не хочу испытывать страх рядом со своей девушкой. - повел плечами Ожогин, было похоже, что ему тоже стало холодно. Офелия заметила мурашки на его коже, на этот раз не от возбуждения. От мысли, что он всё ещё считает её своей стало немного легче. - Ваня... Я никогда не била тебя намеренно. Это всё было на эмоциях. - прикоснувшись к его щеке, очень мягко, чтобы не сделать больно, прошептала писательница. Иван же просто скинул её руку, и прислонил голову к стенке душа. - Это ещё хуже. Ты не можешь себя контролировать. Кто знает, что в следующий раз ты сделаешь, если тебе что-то не понравится... - бросил он, растерев собственные плечи руками, чтобы хоть немного согреться. Хотелось обнять его, подарить своё тепло... - Извини. Извини, за то, что не контролировала себя. Я попытаюсь сдерживать такое. - прошептала Офелия, ей было так больно, горько от его обиды... По щекам потекли слезы. Увидев их, Иван на миг, длившийся менее секунды, коснулся руки девушки. И тут же отдернул свою, будто ему стало противно. - Извинениями ты не уберешь боль... Давно я так плохо себя не чувствовал. Наверное, с момента сотрясения. - тяжело выдохнув, протянул Ожогин. Он прикоснулся пальцами к ране на голове, и тут же поморщился от боли. Писательница едва ли не вздрогнула от его лица, ей было не менее больно, чем ему, только в душе. - Ванечка, как мне помочь тебе? Может, скорую вызвать? - обеспокоенно прошептала девушка, она уже не могла остановить своих слёз из-за переживаний за него. Он ведь итак не так давно был сильно ранен... А сейчас опять... Из-за её неловкости... - Ты мне не поможешь. Уезжай к себе. Мне ещё в столицу собираться. - грубо бросил Иван, и поднялся на ноги, казалось он собирался покинуть душ. - Ты говорил, мы вместе поедем... - следом за ним встала Офелия, его слова буквально били по ней железным прутом. - Не хочу с тобой ехать. Думать, что ты можешь пихнуть, стукнуть меня в любой момент. - окинув маленькую, дрожащую от холода и слёз фигурку, заявил Иван. - Я не сделаю этого!!! - воскликнула девушка, подняв заплаканное лицо наверх. Он же наоборот казался высокой, нерушимой статуей, стоящей со скрещенными руками, и надменно глядящей на неё. - Уезжай. Мне надо подумать о нас. - махнул рукой Ожогин, на его лице не дрогнул ни один мускул. - Вернёшься к Марине? - с трудом сглотнув от слез, прошептала Офелия. Неужели их история закончится вот так? В тот же день, в который и началась? - Нет. Я уже сказал тебе, что ушёл от неё из-за измен. Не из-за тебя. - холодно заметил артист, даже не осознавая, что в очередной раз ранил девушку. А ведь обещал этого не делать... - А сейчас ты делаешь мне больно. Даже больнее, чем от удара. - нижняя губа начала дрожать, а взгляд помутился от нового количества слёз. - Прости. Я не контролирую, что говорю под алкоголем. - неожиданно мягко, вместо холодного и злого голоса выпалил Иван, после чего осторожно погладил девушку по плечу. Казалось, ему не хотелось этой ссоры. Но тогда, зачем он её выгнал? - Я не уйду. Хочешь - выгони. - начала качать головой Офелия, слёзы не переставали течь, она начала буквально задыхаться от них. - Ладно. - только и бросил Ожогин, он тяжело выдохнул, после чего опять включил душ. Для продрогшего тела теплая вода показалась просто обжигающей. - Зачем ты тогда это делал? Гладил себя моими руками... - спросила девушка, с трудом переведя дыхание, от негативных эмоций. - Для меня секс не связан с чувствами. Я хочу тебя, и очень сильно. Вне зависимости от того, что ты меня ударила. - после недолгого молчания отметил Иван. Его взгляд зацепился за её грудь, тело тут же обдало жаром, ведь Офелия ещё помнила его прикосновения, пусть и совсем не долгие. - Я не буду спать с тобой до твоего развода. - в противовес своим желанием покачала головой писательница, достаточно с неё и того, что сейчас наверняка все обсуждают малолетнюю разлучницу. - Блять. Я тебе уже сказал, что он будет. Сколько ещё будешь этим мозги компостировать? - дернув головой, и тут же сморщившись от резкой боли практически прокричал Ожогин. Офелия вся сжалась от его жестокого голоса, пред ней предстал истинный Хайд. - Ты же не матерился раньше, Ваня... - заикнувшись от страха прошептала девушка. Никогда ещё она не видела артиста в подобном состоянии. Даже когда он злился, что она не прощала, выглядел не так ужасающе. - Ну вот начал. У меня вся жизнь рухнула из-за тебя. А ты не можешь даже перестать мучить меня тупыми запретами. - широко выдыхая говорил он, мышцы на его руках так напряглись, будто он был готов прямо сейчас вступить в бой. Но с кем? Неужели с Офелией? Или же, с Джекиллом внутри... - Какой ты мерзкий... Жизнь у тебя рухнула из-за тебя. Неужели то, что было утром - твоя игра? - девушка задрожала от волнения, слёзы из глаз больше не текли, они просто болели от избытка эмоций. Теплая вода из душа уже не грела, ей было холодно, бесконечно холодно, и страшно. - Я никогда не позиционировал себя идеальным. Это некоторые фанаты любят делать идеал, не смотря на то, что я простой человек. - криво усмехнулся Иван, будто пародируя Эдварда. А может, он действительно выпустил его из себя? Вот только, как вернуть Генри... Что ей сделать для этого... - Ты не ответил про игру. - повторила она, страшась его ответа даже больше, чем нынешнего состояния. Если он ответит положительно, всё будет кончено. И Офелия утонет в бесконечной горести, и сожалениях, что в очередной раз доверилась. - Нет, конечно. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Хотел сделать тебе приятное. - на секунду, в голубых глазах мелькнуло что-то светлое, но тут же и померкло. В голове играли строки : "теперь мы единое целое, Джекилл и Хайд". - Тогда зачем ты сейчас так со мной разговариваешь? - прошептала писательница, она не могла поверить, что мужчина, который буквально молил о втором шансе, и этот жестокий монстр, один и тот же человек. - Достало. Я за тобой бегаю, как мальчишка. А ты всё отвергаешь, ещё и бьёшь. - дёрнул он щекой, не глядя в сторону девушки. - Ты выкинул меня из жизни. Мне надо было тебе в ноги упасть, когда ты вернулся? Поблагодарить за счастье, что мне две минуты времени уделили? - на этот раз её голос прозвучал жёстко, в тон его обвинениям. - Я извинился. И объяснил. Правильно сказали, ты крутишь мной по своему желанию. - схватив девушку за подбородок, практически прошипел ей в губы Иван. Но, несмотря на его злобную ухмылку, пустоту и холод во взгляде, Офелия подметила чуть дрожащую жилку на лбу, нервное дыхание. - Не понимаю, ты что, наслушался их, и решил отыграться на мне? - спросила она, положив на его руку свою. К удивлению, Ожогин не убрал её, а в его взгляде мелькнуло что-то человеческое. - Сделай так, чтобы голова перестала болеть. - неожиданно тихо произнес артист, поднеся свободную ладонь к ране, и прикоснувшись к ней. Он тихо застонал от боли. - Как я тебе это сделаю? - непонимающе спросила Офелия, ведь от скорой он отказался, а сама она не обладала волшебными способностями. - Не знаю. Тогда мне было бы легче простить тебя. - ещё тише проговорил Иван, после чего просто сел на пол. Казалось, что у него закончились силы на ругань. Девушка опустилась рядом, и осторожно прикоснулась к его лбу губами. Не оттолкнул, и ничего не сказал... Она взяла Ожогина за щеки ладонями, и стала целовать его лоб, нос, закрытые глаза. Много раз коснулась раны на голове, словно надеясь залечить её поцелуями. Она продолжала свою ласку, пока не заметила, как дрожат его плечи. Отняв своё лицо от его, Офелия с удивлением заметила, как из-под его закрытых век текут слёзы. - Извини меня. Я идиот. - Ты чего? - непонимающе переспросила она. После практически крика начать рыдать? Девушка уже второй раз подумала, что Ивана надо бы записать к психиатру. - Я не должен был срываться на тебе. В последнее время всё не так. Мне больно, плохо... Ничего не получается с выступлениями, с тобой, с семьёй. Ещё и коллеги полили помоями с ног до головы. Мне слишком сложно всё это вытерпеть. Сорвался только потому, что ты рядом. Прости меня... - Ожогина колотило, как от горячки, он дрожал в её объятиях, и просто плакал, как будто маленький мальчик. Да уж, сегодня поистине был день открытий. Офелия и не думала, что у него бывает подобное... Не думала, что он вообще когда-либо плакал. Помимо своих ролей, но те слёзы были не настоящими... - Я не думала, что тебе так сильно плохо в последнее время... - говорила девушка, гладя его по больной голове, целуя в лоб. Мужчина обхватил её обеими руками, и прижал к себе. В другом состоянии объятие в одном нижнем белье взбудоражило бы её, сейчас же писательница просто хотела его успокоить, привести в себя. Хайд ушёл. Остался только корящий себя Джекилл. - А ты помнишь, что сказала мне, в день нашего знакомства? Что людей мало интересует чужие проблемы. Меня зацепили твои слова тогда. - шептал ей Иван, его лицо было мокрым от слёз, или же от душа... Понять было невозможно. - Меня интересует твои проблемы. Ты всегда можешь поделиться ими со мной. - искренне проговорила Офелия, не переставая гладить его по голове, успокаивать, целовать мокрое лицо. - Не хочу. Ты не должна видеть, что они у меня в принципе есть. Я в состоянии разобраться сам. - шмыгнув носом, отозвался артист. - И в итоге это выливается в слёзы и ругань... Ты не должен всё нести на своих плечах. - пыталась его убедить писательница, она явно не была готова терпеть подобные истерики дальше. Надо было хоть немного помочь ему, поговорить... - У меня так всю жизнь. Свои проблемы я должен решить сам, а потом решить проблемы семьи. - усмехнулся сквозь слёзы Иван, это выглядело его страшнее его гнева. Как будто сквозь Генри опять пытался прорваться Эдвард. - Ваня, ты можешь делиться со мной проблемами. Ведь, быть вместе надо не только когда хорошо. Но и когда очень плохо. - сквозь тяжелое дыхание, ответила ему Офелия. - Прости меня, прости... Моя милая, любимая девочка. - на этот раз уже он начал осыпать поцелуями, касаясь то щеки, то шеи, то её пальцев. - Ты... Не говорил мне таких слов. - чуть замерла девушка, её всю обдало жаром. Хоть Иван и говорил, что у него есть чувства, но напрямую про любовь нет... - А это не очевидно из моего поведения? Не знаю, как ты это сделала. Но я влюбился в тебя. Делай с этой информацией, что хочешь. Только по голове не бей. Она итак жутко болит. Как будто надвое раскололась... - отозвался он, прикрыв глаза, и прижавшись к её лбу своим. - Если бы я не влюбилась в тебя летом, то уж точно бы так не страдала. И никогда не поцеловала бы тебя. Но я даже не думала, что у меня будет шанс... Ты же женат. - призналась ему в ответ девушка, наконец и самой себе сказав, что именно ощущает к Ожогину. Даже сейчас. Пьяного, больного, грязного и злого. Она его любила. - Жизнь удивляет. Я тоже не думал, что кто-то займёт моё сердце, вместо Марины. Знаешь, когда я впервые поделился проблемами? С тобой, летом. Рассказал про ту фанатку. - дёрнул краем губ мужчина, после чего очень осторожно поцеловал Офелию в губы, как будто извиняясь за свою пошлое лапанье ранее. - Мне очень приятно, что ты открылся именно мне. Хочу, чтобы ты и дальше это делал. - оторвавшись от его губ, но только на секунду, прошептала писательница. - Ты располагаешь к себе. - потерся своим носом об её артист. - Ты первый, кто это сказал. Обычно меня считают закрытой и странной. - с небольшим сожалением проговорила она. Мнение чужих людей всегда больно ранило. - Я тоже так считал поначалу. А потом ты стала собой, и влюбила меня. - погладил ее по щеке Иван. Осознавать, что и на него она произвела подобное впечатление было больновато. Ну почему люди так плохо воспринимают молчаливость? Это же не значит, что человек какой-то не такой, если он не треплет языком почём зря? - Давай выходить из ванны. Мы размокнем тут. - находиться под этими струями воды было уже просто больно, кончики пальцев сморщились, хотелось вытереться, и просохнуть. - Окей. Предлагаю оставить телефоны здесь, когда поедем в Москву. Просто побудем вдвоём, без звонков третьих лиц. Если хочешь фотографии, я могу взять фотоаппарат. - произнес Ожогин, поднимаясь, и выключая воду второй раз. Офелия с пониманием кивнула, ей и самой не хотелось видеть мнение людей об их поцелуе, и в целом отношениях. Вряд-ли нашелся бы хоть один человек, который не осудил. Ну, разве что Лена. - Хорошо, давай. Я сама не хочу заходить в новости, либо отвечать на звонки сейчас... - отозвалась девушка, думая, что ей придётся солгать лучшему другу о своём исчезновении. Уже который раз.