Non nocere!

      — Ч-что?.. То есть… Я… Ты… Мы, что… — беспомощно-шокировано пытался сформулировать вопрос Йо, отчаянно краснея и отказываясь верить в услышанное. Не мог он добровольно отдаться парню!..       — Да, мы трахались. Точнее, я тебя отымел, потому что ты не сопротивлялся, хех… Вот такая ирония судьбы, зайчонок… Меня поимела жизнь, тебя поимел я.       — Замолчи немедленно, ублюдок… — прорычал Амидамару, не в силах дальше выносить это довольное нахальство в наглом до предела лице и самоуверенном тоне Хао.       — А что не так, дядь, я просто называю вещи своими именами, хех… — ухмыльнулся Хао, — и нет моей вины, что это звучит слишком грязно для ваших нежных мажорских ушей…       — Амидамару, всё нормально. Хао прав. Что случилось, того не вернуть уже. Если это было по моему желанию, то никаких причин для агрессии с твоей стороны нет.       — Йо-сан, всякой доброте есть предел! Вы, что, всерьёз готовы ему поверить?! Да этот подлец, наверняка, чем-то накачал Вас, чтобы потом воспользоваться! — вскричал опекун в отчаянном негодовании.       — Амидамару… Я верю в презумпцию невиновности, и меня очень огорчает твоё подозрение к Хао… Больше я не хочу обсуждать это, — твёрдо проговорил Йо с невыразимой, близкой к скорби, печалью в голосе.       — Простите меня, Йо-сан… Мне очень жаль, что я посмел оскорбить Вас своим отношением к Вашему… м…простите, не знаю, кто для Вас этот молодой человек.       — К моему… парню? — предположил Йо, кидая вопросительный взгляд на Хао.        Амидамару окончательно перестал понимать, что за безумие творится на его глазах, и потому просто сидел молча, выпав в осадок от слов начальника, которого будто подменили.       — К моему парню, да, — улыбнулся Йо, получив одобрительный кивок-согласие от Хао.       — Тц… Кто бы мог подумать, что я всерьёз влюблюсь в мажорчика?.. Пизда, пацанва не простит… — задумчиво усмехнулся Хао.       — Если ты о чём-то жалеешь, то… — начал Йо.       — Зай, ты же не страдаешь слабоумием, бросай эту хуйню уже, а? А то тебя будут иметь все, кому не лень. А я, как твой парень, не могу допустить, чтобы к моему зайчонку прикоснулся кто-то ещё. Убью без раздумий любого, кто посмеет кинуть на тебя нехороший взгляд. И я не шучу, не рисуюсь, я говорю на полном серьёзе.       — Хех… А можно без таких радикальных мер обойтись?.. — слабо улыбнувшись, спросил Йо без особой надежды.       — Нет, даже не обсуждается, — категорично ответил Хао.       Йо, конечно, было очень приятно осознавать, что теперь он кому-то принадлежит, даже несмотря на такую уверенную решимость отомстить любому, кто попробует проявить к нему интерес; по большому счёту это легкомысленное отношение Йо объяснялось тем, что Асакура не воспринял всерьёз угрозы Хао.       Парень боялся представить, что будет, если новость о такой радикальной перемене в его жизни каким-то образом станет известна репортёрам всяких новостных каналов или светских изданий.       Словно прочитав его мысли, голос подал хмуро молчавший до тех пор Амидамару:       — Йо-сан, Дзюн Тао, с телеканала «Tokyo-7» просила Вас о встрече, чтобы взять интервью… Что ей ответить?..       — М-м, блин, да не знаю я… Хао? Что ей ответить?..       — А я-то откуда знаю? Это ж не у меня будут брать интервью. Если готов на всю страну сделать каминг-аут, — флаг в ж…руки, только будь готов, что на тебя начнут охоту все геи Японии, потому что ты: а-богатый; б-красивый; и в-милый и наивный ребёнок. А значит, у меня будет много жертв, хе-хе… — потирал руки Хао, предвкушая удовольствие от возможно самой масштабной резни в истории Японии, которую ему придётся устроить.       — Ну… э… понял, спасибо, Хао… Хех, твой совет очень помог… И ещё вопрос: что такое этот «каминг-аут»?..       — Бля, малыш, ты серьёзно не знаешь? Это такая херня, типа ты сам открыто заявляешь о том, что гей или лесба, или какие ещё есть меньшинства? Ну, би, транс… кто там ещё есть — не ебу… Ну кароч, суть ты уловил?       — Ага, вроде как… — выдохнул Йо с улыбкой.       — Так что мне ответить Дзюн-сан? — спросил Амидамару, ничего не поняв из разговора начальника и его парня-засранца.       — Скажи, что встречи не будет, — ответил Йо.       — В пизду гони её, здоровяк, — проговорил Хао.       — Вы уверены, Йо-сан?.. Эта девушка ведь не отцепится потом, она будет долго припоминать Ваш отказ и обязательно сделает какую-нибудь пакость…       — Нет, если Хао дал понять, что это его расстроит, значит, — ни о какой встрече не может быть и речи. Эта Дзюн пусть хоть ядом исходит, бесится, поливает меня грязью, распускает сплетни обо мне и о том, как я живу, — я твёрд в этом решении.       — Понял… — проговорил Амидамару покорно, с грустью понимая, что Хао взял Йо под своё влияние и что сам опекун ничего не может с этим поделать.

      ***

      — Я редко кого-то благодарю, но тебе готов сказать «спасибо» без сомнений. Спасибо, зайчонок… Спасибо, что доверился мне и не оттолкнул, когда понял мою природу. Спасибо, что даже перед этим чертом, который постоянно ходит за тобой, как собачка на верёвочке, заступился за меня. Спасибо, что ставишь меня в позицию доминанта. Спасибо, что принимаешь таким, какой я есть.       — Хех… четыре, да? Многовато для того, кто сказал, что редко кого-то благодарит…       — Чёрствый засранец… Нарываешься на ещё одно изнасилование?..       — Вообще-то, тот раз это не считается изнасилованием. Я же сам был согласен и хотел. Так что выбирай выражения правильно… — парировал Йо бесстрашно.       — Ты точно нарываешься, засранец… Блять, да ты ещё развратнее меня! Мог бы просто попросить…       — Тц… «Хао, отымей меня, пожалуйста»? Ты серьёзно?..       — Ну, мне было бы приятно это услышать от тебя, только с мольбой в глазах и на коленях… — глухо проговорил Хао, улыбаясь картинке, которую нарисовало его сознание.       — На твой день рождения, — обязательно. Мне как раз уже будет восемнадцать… — ответил медленно Йо.       — Ловлю на слове, зайчонок.       — А может, устроим мне день рождения сегодня? Могу даже вежливо попросить!       — Ну, мне было бы приятно это услышать от тебя, только с мольбой в глазах и на коленях… — хитро улыбнулся Йо.       — Ты не охуел ли, зайчонок?..       — Тц… Ну вот, всё веселье обломал… Что ты за человек, Хао? Не человек, блин, а птица-обломинго…       — Зай, кончай ворчать и иди сюда, — улыбнулся Хао, потянувшись к Йо и заваливая его на футон, расстеленный посреди васицу, где они и сидели. Одним движением Хао уселся на Йо сверху, нависая над губами парня и, не теряя времени, глубоко поцеловал, без какого бы то ни было сопротивления раздвигая языком чужие губы, а затем коленом — бёдра, в которые вжался собственным пахом и сделал несколько движений вверх-вниз, не прекращая ласки языком. Йо испустил мычащий стон в губы парня. В штанах уже всё горело и рвалось наружу.       — Я помогу, малыш, вижу, штаны только мешают тебе… Снять? — усмехнулся Хао, с упоением ощущая требовательный нетерпеливый толчок навстречу, который сопровождался возмущённым стоном.       — У, какие мы недовольные, хе-хе… Я просто не отказываюсь от надежды, что ты станешь на колени и попросишь, так что всё в твоих руках, малыш…       — Это подло! Ты меня уже возбудил и знаешь, что пути назад у меня нет, и я сделаю всё, что ты захочешь… Это нечестно! — возмущённо воскликнул Йо, едва не плача от обиды и негодования.       — Такова жизнь, зайчонок, хе-хе… Никто никогда не будет играть с тобой по правилам, малыш, неужели ещё не понял?       — Пожалуйста, Хао…       — Хе-хе, ты знал, что возбуждение, — это двусторонняя хуйня? Пока я провозился с тобой, у меня у самого нарисовался стояк, и я готов выебать что угодно… Так что ты, засранец, добился своего. Ещё и личико у тебя смазливое настолько, что просто целуя тебя, уже можно кончить десять раз. А ты, чертёнок, знаешь это и знаешь, что я нихуя не могу тебе отказать… Ты вряд ли помнишь, но в первый раз было несколько больно. Теперь же есть шанс, что тебе будет приятнее, так что постарайся не стонать очень громко, хорошо?       — Ты издеваешься? Я уже с ума готов сойти от возбуждения, а ты всё распинаешься! Да я половину не могу понять, потому что хочу тебя, а это нефигово сбивает концентрацию! — отчаянно воскликнул Йо, уже срываясь на недовольный крик.       Хао покорно замолчал и перешёл к Йо: быстро раздел парня и начал целовать его тело, прикусывая кожу. Когда же он перешёл к животу Йо, младший испустил громкий стон, живот непроизвольно втянулся, бёдра податливо раздвинулись даже без участия колена парня. Йо захлёбывался собственными сладкими криками-стонами, радуясь, что Амидамару в силу своего отсутствия в доме не слышал звуков, наполнивших васицу.