Ради тебя.

Я... Я сделал это не ради мести, ради тебя. Эта фраза врезается в память, ударяет по ребрам, вышибая воздух. Руки неосторожно, наугад блуждают по хрупкому, призрачно больному телу, и даже крики Джейн, начинающаяся буря - уходят на второй план. - Нет, Локи, нет. А он улыбается. Отрешенно и откровенно; Тор вздрагивает, на долю секунды осознав, что все это значит. Пыль кружит в воздухе, застилает глаза, он наклоняется ближе, желая то ли укрыть, то ли еще раз почувствовать рядом. Ради тебя. - Все, уходим.- Фостер тянет его на себя, крепко берет за руку и не дает оглянуться, затаскивает в пещеру в самый последний момент. Ради тебя. Эта фраза вновь всплывает в голове, когда первое из замысловатых устройств Мидгарда, принадлежащего ученым, летит во врага. А внутри шум, стук крови и дикое, необузданное желание отомстить. За мать, за друзей, за город… За Локи. Призрачное ощущение взгляда, прощального, наполненного чем-то совсем диким и невообразимым, дают толчок, подсказывают, как надо поступить. Победа не выглядит сладкой, не может стать такой. И, кажется, во всех девяти мирах не найдется того, кто сейчас с ним бы согласился, ну и пусть, Тору это не важно. Не важны и трон, и дом, и мир. Ради тебя. Он закрывает глаза, прислушиваясь к самому себе. Разворачивается, собираясь покинуть разрушенный тронный зал. Опускает голову и тихо усмехается. - Только не в этот раз. От мысли, ощущения, вдруг зародившегося внутри, сносит голову. Глаза находят глаза, и чувство, что этого от него не ожидали. Его ведет, не дает опомниться или остановиться, а перед ним стоит мертвый, павший бог, удивленно и с сомнением смотря с золотого помоста. - Я… Никогда не мог тебя обмануть... - Етун усмехается как-то горько, прячет лицо за подрагивающей ладонью. - Скажи, скажи, что этот трон не мой… А Тор просто подходит ближе, и первое движение, шаг навстречу, отдается в теле мага судорогой, словно прелюдией к боли. Боли, которую Одинсон так боится ему причинить. Всего пару метров тянутся, словно время и пространство сходит с ума. Он подходит совсем близко, на расстояние вытянутой ладони, падает на колено, склонив голову. - Я, Тор, сын Одина, присягаю на верность тебе, как новому правителю всех девяти миров. В пыльном, разрушенном закатном зале его голос звучит громко. Тор поднимает голову, ощущая полный восторга и неуверенности взгляд. Локи скрывает это, пытается улыбнуться, несмело касаясь тонкими пальцами светлых прядей. Прикосновение невесомое, желанное, такое же, как и стремление обладать худым, податливым телом. Он легко поднимается, прижимая Локи к себе, не медлит, касаясь чужих губ. Етун лишь прижимается ближе, обвивает руками, заваливая их обоих на пол. Солнце стремительно падает за рисуемый горизонт, а Локи сдавленно шипит, позволяя чужому языку сплестись с его собственным. Он выгибается до хруста в ребрах, а из-под тонкой ткани проступает алый цвет его крови. Тор чувствует ее запах, дурманящий, сводящий с ума; сглатывает подступающий к горлу ком, осторожно расстегивая чужую рубашку. Под прилипающей тканью повязки небольшой порез. Лафейсон поворачивает голову, щекой прижимаясь к холодному мрамору, а в голове громовержца проскакивает мысль о том, как ему больно. Он скользит губами по груди, языком двигаясь вдоль кромки раны, слизывая запекшуюся кровь. - Я все равно сделал это ради тебя, – Локи говорит тихо, то и дело облизывая губы и закатывая глаза. - Я бы умер ради тебя, – сердце пропускает удар. - Тише... - Тор не дает ему продолжить: целует в шею, ладонью взъерошивая темные пряди. - Но... - их взгляды вновь встречаются. Цепляются друг за друга, и уже етун тянется вперед, обнимая его и прижимаясь как можно ближе. Мириадами созвездий освещена ночь Асгарда. Теряется в переливах перьев неведомых птиц время, рушится с бризом и шумом прибоя. Даже боги смертны, уходят в бесконечность, гонимые огненными стрелами, чтобы наблюдать свыше. Локи тихо стонет, царапая ногтями разбитый мрамор, когда Тор неосторожно толкается в него, касается носом щеки, громко дыша и закидывая ноги на его поясницу. Он готов потерпеть, чувство победы подкрепляется наслаждением, ощущением запретности и тем, что сюда может войти любой. Етун в силах признаться себе в том, что хочет быть собственностью Тора, хочет, чтобы им обладали. Он запрокидывает голову, поднимаясь на лопатках, когда по телу пробирается волна смешанного с болью удовольствия, а к вискам прилипают растрепанные пряди. Но он хочет и распоряжаться им, влиять на него больше, чем прохвостка Джейн Фостер. Локи вдруг ловит себя на понимании, что это - ревность, но позволяет ему собой завладеть. Пока что он все равно в выигрыше. Мысли окончательно отступают на второй план, когда Тор начинает двигаться резче, ожесточеннее прикусывая губы. Маг закрывает глаза, отдаваясь лишь ощущениям. - Я предавал многих, но никогда не предам тебя, – его голос обрывается, теряется в тишине. Волна оргазма накрывает с головой, а перед глазами плывет красное марево. - Где бы ты ни был, брат, я не предам тебя.